Кофе
16 ноября 2022 г. в 01:14
Во дворец правительницы севера они вернулись сытыми, накупив много ненужной и забавной ерунды. Илас чувствовал приятную лёгкую усталость. Первым делом он заказал себе кофе, а затем уселся у окна с книгой и медленно, попивая кофе, собирался погрузиться в приключения придуманного героя.
— Ты чем занимаешься? — спросила богиня.
— Отдыхаю, — сообщил уравнитель, не отрывая взгляда от книги.
— Вечером отдохнёшь, — отозвалась Эля, и Илас почувствовал, как усталость покинула тело.
— Ты чего? — спросил Илас, откладывая книгу. — Что-то происходит?
— Конечно, — подтвердила богиня. — Тебе в кофе добавили яд.
— Какая прелесть, — бодро отозвался уравнитель, глянув в полупустую кружку. — Как я понимаю, ты яд уничтожила?
— Само собой, но стоит показать отравителю, что ты жив и здоров. Ты так не считаешь? — спросила Эля.
— Ты знаешь, кто подсыпал яд? — спросил Илас.
— Я не вездесуща, к сожалению, — вздохнула богиня. — Исполнителя я, конечно, знаю, а вот заказчика не могу назвать.
— Что за яд? — спросил уравнитель, поднимаясь.
— Камиртс, — сообщила название Эля.
— Его можно как-то определить? Если я сообщу об этом Камле, дочь Идалы сможет определить при помощи своего лекаря, к примеру, его наличие? — спросил Илас.
— Конечно. Есть специальный раствор, его можно капнуть, и он покраснеет, если яд есть в питье или еде, — заверила богиня.
— Говори имя исполнителя, — кивнул уравнитель и, услышав имя, открыл двери своей комнаты и подозвал дежурного слугу.
Потребовав, чтобы задержали и поместили в камеру Димса, сына Лиа, того, кто налил яд в чашку, Илас также приказал в ближайшее время позвать к нему правительницу севера.
Камла, дочь Иданы, явилась через двадцать минут, вежливо поклонилась:
— Рада вас видеть, Илас, бог войны.
Выглядела правительница севера спокойной, даже доброжелательной, но уравнитель прекрасно понимал, что чувствует она себя униженной, возможно, даже оскорблённой. Вряд ли, став взрослой, Камла хотя бы раз выполняла чужие приказы, будучи самой могущественной из всех алиасов.
— Твой слуга, Димса, сын Лиа, подлил в мой кофе яд. Судя по вкусу — это камиртс, — ровно сообщил Илас, посмотрев на то, как вытянулось лицо правительницы.
— Я бы хотел, чтобы ты проверила мой кофе и наказала не только слугу, но и заказчика.
— Разумеется, я накажу заказчика, — заверила Камла, взяв протянутую кружку.
Уравнитель молчал, и правительница тоже, не спеша покидать комнату и явно ожидая услышать и имя заказчика.
— Вам доставят противоядие, — пообещала Камла, поняв, что заказчика ей никто не собирается называть.
— Зачем? Я бог, а не смертный. Мне не нужно противоядие, а вот новый кофе не помешает, — улыбнулся Илас. — Я тебя не осуждаю, просто нужно тренировать следователей и охрану. Они допустили покушение на меня, пусть теперь и ищут. Может, в другой раз, когда жертвой выберут кого-то смертного, они смогут не допустить покушения.
— Это было бы неплохо, — отозвалась правительница и взяла себя в руки. — Как вам Каменный страж? Понравились ли наши народные гуляния? Ланoру понравилось, что для меня было неожиданностью.
— Хорошая ярмарка, — заверил уравнитель. — Я всегда любил народные гуляния и подобные ярмарки. Всё же простые алиасы умеют веселиться более искренне, открыто. У знати очень много условностей.
— Может, я тоже схожу, посмотрю, как отдыхает мой народ, — задумчиво сказал Камла.
— Лучше всего это делать инкогнито, — посоветовал Илас.
— Инкогнито? — переспросила правительница, явно не зная этого слова.
— Ты можешь одеться простолюдинкой, одеть охрану так же и пройтись, наблюдая за алиасами и не меняя их поведение. Простые горожане не так часто видят тебя вблизи и не смогут сразу узнать, да и если отметят сходство простой женщины с правительницей, подумают, что это просто сходство, — пояснил уравнитель. — Мало кто сразу сможет предположить, что сама правительница севера, Камла, дочь Иданы, переоделась в простой костюм и вышла погулять.
— О, забавная идея. Спасибо вам, — кивнула правительница и вышла, вежливо попрощавшись.
— Эля, — проводив Камлу взглядом, позвал Илас.
— Слушаю.
— Есть риск, что горе-следователи, желая побыстрее выслужиться, просто задержат первого, кого назовёт слуга.
— Именно так и будет, — согласилась богиня.
— Когда это произойдёт, ты же сможешь понять, что арестованный не виновен? — спросил уравнитель.
— Конечно, — согласилась Эля. — И сразу сообщу тебе.
— Нет, сделай по-другому, — прищурился Илас. — Пусть Димс, сын Лиа, сообщит имя ближайшего советника правительницы. И как только этого советника арестуют, сообщи мне. Хочу, чтобы тот был мне должен, да и сама правительница пусть испытывает ко мне благодарность.
— То есть, ты хочешь подставить его, а потом спасти? — ошарашено спросила богиня. — Кошмар! Ты очень коварный.
— Спасибо, — рассмеялся уравнитель. — Надеюсь на расторопность следователей, не хотелось бы прерывать свидание с моим южным красавчиком ради визита в темницу.
— Тут уже как повезёт, — вздохнула Эля. — Я не могу отнять у разумных свободу воли.
— И это хорошо, — кивнул своим мыслям Илас. — Что ж, чему быть, того не миновать.
Если до ужина уравнитель ждал сообщения от богини с нетерпением, то уже когда слуги начали накрывать стол, Илас стал надеяться, что с сообщением Эля появится лишь утром, желательно после завтрака.
Камэл появился, едва ужин был накрыт, и уравнитель отметил, что наложник готовился к этому вечеру. Южанин надел белоснежную рубашку, тонкую, сквозь которую слегка просвечивала кожа, а две верхние пуговицы не застегнул. Шикарная белая шерсть была явно недавно вымыта, да и штаны были узкими, хотя обычно алиас предпочитал широкие, почти шаровары.
— Ты потрясающе выглядишь, — признал уравнитель, не скрывая взгляда, которым прошёлся по фигуре наложника.
— Спасибо, я знаю, — самодовольно отозвался Камэл, улыбаясь.
— Мне нравится твоя самоуверенность, — заверил Илас, и говорил он абсолютно честно.
Наложник рассмеялся и сел рядом с богом войны, отметив, что этот ужин был полностью южным: ни одного блюда северян в этот раз тут не было. И это понравилось Камэлу, так, что он даже предупредил:
— Не бери этот соус. У нас он популярен, но его нужно совсем чуть-чуть, он слишком пряный и солёный. С непривычки покажется почти несъедобным.
— Спасибо, а то я уже хотел налить себе на мясо его побольше, пахнет он потрясающе, — кивнул уравнитель, гадая, как перевести разговор в плоскость, из которой перевод южанина в горизонтальное положение будет смотреться гармонично.
Илас невольно хмыкнул своим мыслям, понимая, что, имея двух наложников, понятия не имеет, как с ними вступить в более близкие отношения. Камэл явно предполагал, что ужин перетечёт в ночь, но уравнитель понятия не имел, что теперь делать и как действовать.
Над столом повисла тишина, нарушаемая лишь лёгким стуком вилок о тарелки.
— Мне немного неуютно молчать, — признал Камэл.
— Мне тоже, — заверил Илас. — Но я не знаю, как начать разговор более интимный, чем вежливо-нейтральный, о погоде или еде. Может, это прозвучит беспомощно или глупо, но я так давно не пробовал никого очаровывать, что, похоже, потерял все навыки.
Уравнитель виновато улыбнулся, понимая, что обнажает свою слабость, а южанин порой бывал острым и жгучим, как самый острый соус. Только наложник лишь тепло улыбнулся, накрыл своей ладонью руку бога и спросил:
— У бога разве могут быть проблемы на любовном фронте? Мне казалось, что бог войны успешен на любом фронте.
— Я очень давно не воевал на любовном фронте и явно забыл основы тактики и стратегии ведения подобных сражений, — облегчённо выдохнул Илас, понимая, что разговор потёк в нужном направлении. — Но я точно знаю, что и тебе, и мне нравится целоваться.
— Нравится, — кивнул Камэл и, потянувшись, неспешно поцеловал уравнителя, делясь с ним пряным вкусом острого соуса, с которым ел рыбу.
— Ты… — выдохнул в губы уравнитель и перехватил инициативу, зарываясь пальцами в волосы, лаская кожу на затылке.
— Я, — отозвался южанин, сев прямо после поцелуя.
— Ты не будешь против остаться со мной на ночь? — спросил Илас.
— Я на это рассчитывал, — кивнул Камэл. — И ты всю эту речь хотел сказать в поцелуе?
— Да, но мне слишком нравится с тобой целоваться, чтобы портить этот момент разговорами, — кивнул уравнитель.
Южанин довольно прищурился, став еще больше похожим на крупного кота, сытого и довольного. Иласу нравилось, что Камэл такой — довольный, спокойный, заинтересованный. Когда Эля сказала о гареме, то в голове уравнителя возникло представление о наложниках как о глубоко несчастных разумных, готовых на всё, чтобы выбраться из гарема на волю.
— Хочу кофе, — улыбнулся южанин, поднимаясь. — Будешь?
— Да, — кивнул Илас.
Камэл приказал дежурному слуге принести кофе, но его не поставили на обеденный стол, рядом со сладостями. Двое слуг быстро накрыли низкий столик рядом с большим и удобным диваном. Илас невольно облизнулся, понимая, что его наложник резко сократил расстояние между ними. Их больше не разделяли стулья, и едва, следом за уравнителем, южанин сел на диван, Илас потянул его к себе и жадно поцеловал. Под напором жадных, долгих поцелуев, Камэл отклонялся, пока не улёгся на мягкий диван. Опираясь на одну руку, чтобы не навалиться на алиаса, уравнитель провёл свободной ладонью по боку, а затем по заднице, чуть сжимая крепкую ягодицу, чтобы провести ласково, нежно, пальцами по основанию хвоста.
Южанин тихо фыркнул на ухо, подставляя под поцелуи шею:
— Ты очарован моим хвостом. Я знаю.
— Не спорю, — согласился Илас, слегка прикусив кожу над кадыком и чувствуя губами, как тот ходит, стоит Камэлу сглотнуть. Кожа наложника, тёмная и гладкая, ненавязчиво пахла сандалом и какими-то восточными пряностями. Уравнителю хотелось целовать, трогать, прикасаться языком к ней. Лишь ладони Камэла, привыкшие к оружию и постоянным тренировкам, были слегка шершавыми, но и это было приятно: ощутить ладони на своей спине.
— Покажешь мне свою спальню? — шёпотом уточнил наложник, вызывая у Иласа толпу мурашек от предвкушения.
— Пойдём, — уравнитель поднялся и протянул руку, чтобы помочь южанину встать.
Камэл плавно поднялся и, улыбаясь, пошёл за богом войны. В спальне южанин вновь перехватил инициативу, толкнул на постель уравнителя, отступил на пару шагов и принялся неспешно раздеваться, не приглушив даже ярко-горящие кристаллы освещения. Камэл прекрасно знал, что красив, и раздевался открыто, без стеснения, наблюдая за голодным взглядом Иласа.
Едва южанин остался полностью обнажённым, уравнитель поднялся и притянул наложника к себе, жадно целуя плечи, лаская спину, бёдра.
— На тебе слишком много одежды, — сообщил Камэл.
— Поможешь? — спросил Илас, слегка прикусив подбородок и принявшись одной рукой бороться с мелкими, непослушными пуговицами своей рубашки.
Южанин хмыкнул и уверенно, быстро расстегнул пару пуговиц, но дальше уравнитель ему не дал бороться с ними, а чуть отстранился и стащил с себя через голову рубашку, словно майку, и откинул её в сторону. Илас расстегнул штаны и скинул их вместе с бельём, чтобы как можно быстрее улечься на постель, укладывая рядом и Камэла.
Уравнитель мягко ласкал руками спину, ягодицы, спускаясь поцелуями всё ниже, изучая языком грудную клетку и мягко целуя сосок, нежно прикусив его зубами, вернее, слегка сжав. Южанин отозвался тихим стоном, ложась на спину и давая Иласу полную свободу действий. Бог войны слегка сжал бедро любовника, спускаясь еще ниже, выводя языком странные узоры на животе наложника, изредка задевая подбородком вставший член Камэла и пачкая кожу каплями смазки. Взять член в рот уравнитель не рискнул и принялся, целуя, подниматься выше, одновременно обхватывая член южанина рукой. Нежная кожа, ощущение крепости возбуждало неимоверно.
Илас принялся надрачивать наложнику, жадно его целуя. Уравнитель застонал в рот южанина, почувствовав на своём члене чуть шершавую, сильную руку Камэла. Илас ускорил свои движения, понимая, что сам долго не выдержит: слишком приятно было ощущать чужую руку на своей плоти. Это было несравненное с мастурбацией ощущение. А когда ещё и пушистый хвост прошёлся по головке, уравнитель не выдержал и кончил, испачкав спермой шерсть и слегка прикусив нижнюю губу Камэла. Это словно бы послужило сигналом южанину, и тот с низким, тихим стоном кончил следом.
Они целовались ещё пару минут, уже лениво, спокойно, удовлетворив первый сексуальный голод, но Илас понимал, что через пару минут будет готов продолжить. Близость обнажённого Камэла кружила голову, заставляя сердце биться быстрее.
— Они арестовали советника правительницы, — сообщила Эля, остановив время.
— Как же не вовремя! У меня есть минут десять-пятнадцать? — спросил уравнитель, погладив по голове замершего наложника.
— Сразу его пытать точно не будут, но сильно я бы не тянула, — отозвалась богиня.
— Пускай время, — попросил Илас.
Он поцеловал в нос наложника и сообщил:
— Прости, мне нужно идти, пусть и не хочется. Правда нужно. Останешься на ночь тут, со мной?
— Что случилось? — спросил, нахмурившись, Камэл, для которого изменения в настроении бога войны случились мгновенно.
— Арестовали невиновного. Я тебе за завтраком всё расскажу, — накрыв наложника, пообещал Илас.
— Ты меня не жди, спи. Я вернусь и тихонько заберусь к тебе в постель. Меньше всего мне бы хотелось так уходить. Не обижайся. Не обижаешься?
— Немного обижаюсь, но немного, — признал южанин, наблюдая за тем, как поспешно одевается уравнитель. — Больше меня мучает жажда и любопытство.
— Остывший кофе будешь? — спросил Илас, одевшись.
— Буду, — кивнул Камэл.
Уравнитель сходил в гостиную и принёс чашку кофе и вазочку с конфетами наложнику.
— Спи, — нежно поцеловал в губы своего южанина Илас. — Я тебе всё утром расскажу. Но если я сейчас не уйду, то через пару минут и вовсе не смогу уйти.
— Тогда иди, а я утром тебя выслушаю и решу, стоит ли обижаться, — заверил Камэл, и, улыбнувшись, даже слегка оттолкнул уравнителя.
Уже выходя, Илас повернулся и, прежде чем направиться в темницу, позволил себе пару минут полюбоваться наложником среди белоснежных простыней.