Владыка
14 декабря 2022 г. в 19:01
Вместо коней у хавтов были огромные мохнатые белоснежные быки с четырьмя рогами на голове. Они были менее грациозными и юркими, чем ящеры алиасов, но Илас не сомневался, что быки гораздо сильнее и выносливее. Уравнитель попросил Элю остановить время, чтобы вдоволь налюбоваться величественными крупными животными. Мех быков оказался на удивление мягким, приятным на ощупь. Даже понимая, что бык не почувствует, Илас погладил животное по морде.
Сани оказались закрытыми — по большому счёту это была карета, просто поставленная на полозья. Уравнитель забрался в неё, с удовольствием отметив, что на мягком сидении лежит тёплый плед. Богиня не давала Иласу мерзнуть, но уравнителю было приятно кутаться в плед и одновременно смотреть на бесконечный снег за окном, на кружащиеся снежинки. Материк хавтов был усыпан горами, холмами, и уравнитель даже залюбовался высокими пиками вдали.
Быки набрали скорость и пошли хорошей быстрой рысью, легко везя за собой тяжёлые сани. Холодный снег скрипел под полозьями, и вскоре красивые заснеженные улицы сменились хвойным лесом.
Илас смотрел в окно, думая о том, что уже соскучился по Камэлу. Осознание того, что южанина в ближайшие дни он не увидит, печалило ещё больше. Уравнитель хотел бы увидеть даже Ланoра: шахматная партия с северянином была бы сейчас весьма к месту.
Через пару часов красивый пейзаж за окном приелся, и Илас попросил:
— Эля, я посплю, а ты меня разбуди, если кто-то решит заглянуть в карету. Или когда мы въедем в столицу.
— Спи, я разбужу, — пообещала богиня.
Уравнитель уютнее устроился на сидении и задремал сидя, чтобы потом не пришлось вскакивать.
— Илас, — позвала его Эля, выводя из дремы. — Мы въезжаем в Дарк.
— Спасибо, — кивнул уравнитель и, сонно моргнув, вновь уставился в окно.
Дарк выглядел тяжёлым: тёмные каменные дома, узкие улицы и общая мрачность. На холодных улицах лишь изредка можно было увидеть прохожих. Погода не располагала к праздным прогулкам. Сам город располагался в ущелье. С одной стороны, две высоченные скалы защищали город, а с другой — крали и так не щедрое солнце у его жителей. Замок владыки располагался за городом, ещё глубже в ущелье. Чтобы завоевать его, врагам пришлось бы вначале взять Дарк и потом осаждать уже сам замок.
Илас невольно поёжился: тут было ещё темнее и мрачнее. Уравнитель где-то в глубине души ожидал, что в замке будет более мрачно, но ошибся. Изнутри пол и стены были выложены светлым камнем, а на кристаллы освещения никто не скупился.
Уравнителя провели в большой тронный зал, куда уже согнали всю знать, которую успели собрать в замке и в Дарке. Посреди зала на возвышении стоял трон, полностью выплавленный из какого-то металла, лишь сидение и спинка были обиты мягким бархатом для комфортного сидения владыки.
Сам владыка хавтов величаво восседал на троне, пожилой и грузный, с уже поплывшей фигурой, но с хватким взглядом синих холодных глаз. По правую руку владыки стояли его сыновья, по левую — самые близкие советники.
Илас не стал ничего ждать и просто направился к трону, остановился в паре метров от владыки, рассматривая хавта и не спеша начинать разговор. Уравнитель не стал кланяться и по глазам увидел, что владыка этим недоволен.
Сам же уравнитель был слегка обескуражен тем, что в толпе не увидел ни одной женщины. Илас видел женщин в Сай-де, в столице, но не тут. А ведь кто-то родил владыке сыновей, и вряд ли, имея семерых сыновей, тот не породил хотя бы одну дочь.
— Ты говоришь, что ты бог войны? — не выдержал затянувшегося молчания владыка.
— Я не говорю, я и есть бог войны, — сказал Илас. — Это так же верно, как то, что ты, Трой-тэ, владыка хавтов.
Владыка сжал челюсть, нехорошо прищурившись. К Трой-тэ уже давно, со дня смерти его отца, никто не обращался на «ты». И этот странный «бог» неизвестной ему расы раздражал владыку. Трой-тэ хотелось заткнуть нахала, заставить его замолчать навсегда, но он уже знал, что произошло в Сай-се. Владыка не верил в богов, давно поняв, что боги глухи к молитвам и что только силой или коварством можно получить желаемое. Начиная с лучшего верхового быка и заканчивая троном.
Трой-тэ родился третьим сыном у предыдущего владыки и о троне не мечтал, пока отец не казнил старшего из сыновей, заподозрив наследника в заговоре. Второго брата уже убрал Трой-тэ, подставив его перед отцом и заставив старого параноика поверить, что любимый из сыновей решил его предать. А уже горе от потери единственного любимого сына за полгода свело в могилу и самого владыку.
Трой-тэ нахмурился, смотря на самозванца и размышляя. Всё же перед владыкой стоял сильный маг. Трой-тэ был уверен, что уравнитель набивает себе цену, пытаясь продать свои услуги подороже. И это понятно: маг, что мог закрывать и открывать порталы, в сложившейся ситуации мог требовать любые деньги за свои услуги.
— Предположим, что ты — бог, — с явным сарказмом сказал владыка. — Зачем ты спустился с небес в мир смертных? Чтобы помочь хавтам?
— Я пришёл, чтобы закончить войну, даровав победу самой достойной расе, — сообщил Илас. — И твой сарказм неуместен.
Трой-тэ пожал плечами:
— Ты не бог, а я вот — владыка. Ты и так нарушил все законы, тыкая мне и не склонившись до земли перед троном.
— Ты владыка… — кивнул, соглашаясь, уравнитель. — Но я уже устал упрямым хавтам доказывать, что я бог. Я даю тебе право на одну проверку для меня. И мы закрываем этот вопрос. Если нет, то я просто не буду хавтов рассматривать и выберу из остальных.
— Очень великодушно, — рассмеялся Трой-тэ. — Каор-лин, главный жрец настоящего бога войны.
Откуда-то слева вышел тощий и лысый хавт в длинном сером одеянии и поклонился владыке, с готовностью ожидая, что тот скажет.
— Я принесу тебе короб с десятью предметами, и ты, не открывая его, принесёшь всё в жертву нашему богу войны. Лантор-тэ получит дар, а ты, Илас-тэ, расскажешь, что за предметы были в ящике, — решил Трой-тэ.
Уравнитель пожал плечами: ему было всё равно. Илас понимал, что владыка придумал эту проверку заранее, да и песенный, запечатанный печатью короб, что внесли в зал, подтвердил догадку уравнителя.
Илас знал, что в храмах в этом мире не работала магия, и поэтому был спокоен: это действительно была последняя проверка. Чудо появления короба в руках из храма невозможно будет списать на простую магию. А вот владыка, смотря на уравнителя, улыбался победоносно:
— Может, хватит играть в странные игры, Илас-тэ? Я признаю, что ты сильный маг, и готов заплатить за твои услуги щедро. Никто другой не сможет тебе предложить больше. Разве что никоры, но они слабы. Ты будешь служить проигравшим, в этом случае даже не успеешь потратить свою оплату. Выбери меня, и тогда ты сделаешь ставку на победителя. Тебе не угадать десять предметов.
Илас хмыкнул и сложил руки, и на них тут же появился тот самый короб.
— Сейчас посмотрим, что ты приказал принести мне в жертву, — проговорил уравнитель.
Он поставил короб на пол и первым делом достал из него деревянное веретено, покрутил его в руках и уточнил:
— Похоже, что я пряду на досуге?
Трой-тэ нахмурился, растерянно смотря на Иласа и не понимая. В тронный зал зашёл Каор-лин и, увидев короб у ног уравнителя, опустился на холодный мрамор пола, признавая вслух:
— Я положил дар в очаг храма, и огонь милостиво обласкал его. Ни один маг не смог бы вырвать короб магией из стен храма, мой господин, владыка Трой-тэ. Перед нами истинный бог войны, как бы он себя не звал.
Уравнитель смотрел в синие глаза владыки, видя в них уже не злость, а какую-то детскую растерянность. Трой-тэ с трудом поднялся с трона — старая травма колена зимой мучила его почти ежедневно — и неловко, неумело опустился на колени, молча признавая божественную суть Иласа.
— Мне не нужны твои извинения, владыка Трой-тэ, — поспешно сказал уравнитель, наблюдая, как все окружающие опускаются на пол. — Как хороший правитель ты обязан проявлять настороженность и недоверие. Я прошу всех встать. А тебя, Трой-тэ, я бы попросил начать сначала. Начать с дружеского ужина. Думаю, нам есть, что обсудить.
— Спасибо, Илас-тэ, за возможность начать сначала, — тяжело поднялся, опираясь на руку одного из советников, владыка. — Я бы не простил себе, если бы испортил отношения своего народа с богом войны.
— Думаю, что за едой любой разговор идёт лучше, а если к вкусному мясу ещё и хорошее пиво добавить… У алиасов нет хорошего пива, — миролюбиво сказал Илас, зная, что хавты гордились своим пивом и что пили его все, даже знать.
— О, за хорошим мясом и с пивом разговоры текут всегда легко и приятно, — кивнул Трой-тэ, прекратив извиняться и пользуясь по полной щедростью бога войны. — Думаю, что через час мы сможем подать ужин, достойный бога. А пока слуги проводят вас в комнаты, чтобы вы могли отдохнуть с дороги. Мой дом — ваш дом. Любой слуга выполнит любой ваш приказ.
— Щедрость хавтов, оказывается, не преувеличена, — кивнул уравнитель. — Я с удовольствием приведу себя в порядок с дороги. Всё же не хочется мне быть самым невзрачным на ужине в свою честь.
— И простите меня за веретено, я должен был быть уверен, что не буду возносить почести, предназначенные вам, какому-то ловкому мошеннику, — сказал владыка. — Я понимаю, что веретено — не дар богу войны.
— При должной ловкости и веретеном можно убить, — кивнул Илас. — Я понимаю. Никто бы не предположил, что ты, Трой-тэ, настолько смел, чтобы принести в дар богу войны девчачью штучку.
Владыка довольно кивнул, а уравнитель окончательно убедился, что тут царит патриархат, и вещи, которые так или иначе относились к женским делам, казались оскорбительными для мужчин, а уж для бога войны — тем более. Это злило Иласа — всю свою первую жизнь он был окружен только женщинами и уважал их, чувствовал себя в их окружении уютно. Любил. Пусть и не романтичной, но родственной или дружеской любовью.
Комнаты уравнителю отвели огромные и приставили к нему трёх молоденьких служанок. Хорошенькие девушки вели себя тихо и почти незаметно, но Иласу пришлось трижды попросить дам покинуть ванную, когда туда набралась вода. Уравнитель не мог привыкнуть к местной привычке в самых простых делах опираться на слуг. Илас не понимал, как в реальности бесконечных войн можно так зависеть от чужой помощи.
Смыв даже не пыль, а пот и усталость — не от дороги, а от напряжённых переговоров с владыкой — уравнитель оделся в новую одежду, которую ему заранее перенесла Эля, и почувствовал себя гораздо лучше.
— Эля, — позвал шёпотом Илас, не сомневаясь, что все три хорошенькие служанки ждут его в комнате.
— М? — отозвалась богиня.
— Скажи честно, они опять собираются меня завалить всеми видами мяса? — спросил уравнитель.
— В этот раз тебя ещё будут впечатлять дорогими овощами и даже зеленью. Она зимой тут очень дорогая, так как выращивать её приходится в доме, — сообщила Эля. — Не волнуйся, твоя поджелудочная не умрёт тут, я не позволю.
— Это я понимаю, просто столько мяса мне не вкусно, — отмахнулся Илас. — Меня тут девушками соблазняют.
— И как успехи? — хохотнула богиня.
— Никак, — вздохнул уравнитель. — Они хорошенькие, но я уже отдал своё сердце Мил-тэ.
— А мне казалось, что ты хочешь его стукнуть головой о ближайшую стенку, — невинно отметила Эля.
— Хочется, но это признак того, что я к нему неравнодушен, — весело сказал Илас. — Ладно, пускай время. Мне уже пора уничтожать небольшую популяцию местной живности.
— Удачи тебе, — хмыкнула богиня.
Выйдя в спальню, уравнитель вежливо спросил у ближайшей застывшей в поклоне служанке её имя.
— Улана-со, — представилась служанка, не смотря в лицо бога войны.
— Улана-со, — улыбнулся ей Илас, — скажешь, когда настанет время ужина?
— Уже скоро, Илас-тэ, — сообщила служанка. — Вас позовут обязательно.
— Верю, — кивнул уравнитель, понимая, что праздничный ужин в свою честь он пропустить не может.
— Я могу быть вам чем-то ещё полезна? — спросила Улана-со, смотря на Иласа снизу вверх.
— Нет, вы все трое можете быть свободны, — заверил уравнитель.
Ему хотелось осмотреть свои комнаты без присутствия чужих глаз. Илас уже привык к тем комнатам, что выделила ему в своём замке правительница севера, а комнаты в своём дворце уже давно привык воспринимать своими. Тут же ему было неуютно и как-то холодно. Илас чувствовал себя как посетитель музея в историческом интерьере: кругом множество красивой, громоздкой мебели, позолота, резьба, но пользоваться этим великолепием было нельзя.
— Мы пойдём, — кивнула служанка, и они втроём, пятясь спиной вперёд, пошли на выход.
Едва за ними закрылась дверь, уравнитель улёгся на узкий диван, посмотрел на высокий потолок, размышляя о том, что без привычных алиасов и Мрои ему скучно и что тут нет никого, с кем он мог бы поговорить, кроме Эли. А отвлекать богиню лишний раз не хотелось, да и разговоры у них проходили в замершем времени, чтобы никто не подслушал, и скоротать так время ожидания просто было невозможно. Время, которое в первой жизни Илас ценил, стремясь жить и наполнять каждую минуту чем-то важным — новыми знаниями, интересными развлечениями, общением с любимыми своими родственницами и подругой — тут потеряло свою ценность. Зная, что впереди не одна сотня лет, уравнитель стал относиться к нему немного по-другому.
Илас тряхнул головой и отошёл к окну, понимая, что лежать и смотреть в потолок — слишком расточительное отношение к времени. За окном было темно, и только редкие фонари освещали пустой холодный парк или сад, по которому ходили лишь стражники. Уравнитель понимал, что, судя по карте, путь от Сай-се к Дарку должен был занять часов шесть, и сейчас уже не вечер, а глубокая ночь.
В двери постучались, и уже знакомая Улана-со сообщила:
— Вас ждут на ужин.
— Хорошо, проводи меня, — кивнул Илас, оторвавшись от окна.
Там, в ночном парке, разворачивалось интересное зрелище: молодой стражник, сойдя с протоптанной тропы, зашёл в кусты и принялся обрывать замёрзшие ягоды, тут же отправляя их в рот. Похоже, хавты были приспособлены к холоду лучше, чем люди, и несильно боялись простуды.
Служанка, забавно семеня в неудобном длинном узком платье, словно японская гейша, пошла вперёд, пытаясь держать быстрый темп ходьбы, но Иласу стало её жалко. Он пошёл нарочито медленно, чтобы Улана-со просто не имела причин торопиться.
У огромных дверей главной трапезной дежурили уже слуги мужского пола, и один из них зашёл в трапезную перед уравнителем и торжественно сообщил:
— Бог войны, Илас-тэ.
Уравнитель зашёл следом, посмотрел на склонившуюся знать, на огромный стол буквой «п», накрытый всеми видами мяса, что только можно было придумать, и с тоской было подумал, что поговорить наедине с владыкой не получится. Но затем заметил отдельный стол на четырёх персон, накрытый на подиуме, и понял, что его место там, рядом с Трой-тэ. Только после этого он махнул рукой, позволяя окружающим выпрямиться. Затихший зал вновь зашумел тихими разговорами.