Судить мне

      — Теперь бы понять, что мне нужно делать? — спросил Илас, сев на край кровати. — Я понятия не имею, что у меня были за планы.       — Ты давно не спал, — сообщила богиня. — Устал?       — Жутко устал. Я не понимаю, какое время суток сейчас, что мне нужно делать, что говорить, с кем встречаться, — закрыл лицо руками уравнитель. — Я не думал, что хавты так быстро сменят владыку. Мне не нравится Корос-тэ.       — Хочешь сместить и его? — спросила Эля.       — Нет, — покачал головой Илас. — Корос-тэ — законный наследник, а я доверяю только Каор-лину. Но не могу же я главного жреца посадить на трон.       — Можешь, — заверила богиня. — Знати всё равно, кто ими будет править, если все их привилегии останутся при них. Они поддержат главного жреца бога войны.       — Но в ответ будут ждать помощи от меня, того, что они одержат победу в этой вечной войне, — вздохнул уравнитель, улёгшись на кровать. — Я же хочу склонить всех к миру. Вернее, это моё задание от одной богини.       — Логично, — рассмеялась Эля. — Знаешь, ложись спать. Отдохнёшь и будешь понимать, что происходит. Ты просто устал.       — Я очень устал, — закрыл глаза Илас и мечтательно улыбнулся. — Я рад, что у меня было время побыть с Камэлом. Только я дурак, забыл принести подарки своим мальчикам.       — Твой хавт не очень доволен своим статусом, — озвучила очевидный факт богиня. — С ним будет сложно.       — Зато весело, — кивнул уравнитель, стаскивая одежду под одеялом: раздеваться и разговаривать с Элей было слишком неловко. — Как там мои девочки?       — Алиса на прогулке нашла котёнка и отказалась его отпускать. Теперь у них в семье есть один мужчина. Маленький, серый, назвали Аркашей, а твоя дочь зовёт его Кака, — принялась, как сказку на ночь, рассказывать о покинутом мире Эля.       Илас улыбался чуть грустно: ему хотелось вернуться к своим девочкам. Пусть тут ему было интереснее и лучше, он знал, что его женщины всё ещё горевали, оплакивая смерть внука, сына, лучшего друга или приёмного папы.       — Катарина подстриглась, не очень удачно, но радует, что подстриглась. Уже вновь смотрит тот сериал, что вы недосмотрели, — продолжила рассказывать богиня тихо и монотонно, убаюкивая уравнителя. — Твоя мама, Наталья, пошла на курсы кройки и шитья. Хочет Алиске шить красивые платья. А вот бабушка, Любовь Валерьевна, познакомилась с мужчиной. Пока она его отшивает, но ей приятно, что за ней ухаживают.       — Хороший мужик? — спросил Илас с беспокойством.       — Хороший. Правда хороший. И моложе твоей бабушки на пять лет, — заверила Эля.       — Спасибо, — поблагодарил уравнитель, обняв подушку и вытирая о неё непрошеные слезы.       — Не за что… Я не хотела тебя расстраивать, — честно сказала богиня.       — Ты и не расстроила, — покачал головой Илас. — Это другое. Я скучаю по своим девочкам, и это нормально. Но я рад, что ты мне о них рассказываешь. А можно мне их увидеть во сне? Просто посмотреть…       — Ты уверен, что стоит? Я не могу тебя вернуть в мир, в котором ты уже мёртв, — напомнила Эля.       — Я просто хочу посмотреть на них, пусть во сне, пусть на мгновение. Хуже не будет, — пообещал уравнитель. — Я был сильным ради них, это они давали мне силы… Я проснусь не только отдохнувшим, но и счастливым.       — Хорошо, — сдалась богиня. — Спи.       Илас провалился в сон и перенёсся по тёмному кружащемуся туннелю куда-то далеко, в иную реальность. Первым уравнитель увидел Аркашу или Каку. Маленький угловатый котёнок сидел на табуретке и неспешно и старательно мыл лапу. Аркаша довольно и сыто жмурился, явно наслаждаясь новой, сытой жизнью. На кухню зашла бабушка и взглянула на котёнка.       — Только не надо мне гостей намывать, — попросила Любовь, поправляя волосы. — Жук ты. Как мы все.       Илас мысленно вздохнул — бабушка любила к месту или нет вставлять их фамилию. Ему понравилось, что пожилая женщина в хорошем настроении — нет, Любовь не улыбалась, да и тёмная одежда словно бы кричала о трауре по умершему внуку, но она находила в себе силы разговаривать с котёнком.       — Бабушка, — зайдя на кухню, обратилась к женщине Катарина. — Присмотришь за Алиской часик? Она спит, но может проснуться, а я хочу в ванную на час сходить, отдохнуть, помыться.       — Конечно, Катюша, иди мойся, я присмотрю за малышкой, — отозвалась Любовь.       Уравнитель признал, что богиня права: подстриглась его лучшая подруга очень неудачно. Он проводил взглядом Катарину и мысленно потянулся к приёмной дочке. И тут же оказался в большой комнате. Алиска спала, слегка посапывая. Девочка обнимала одеяло, слюнявя угол. Илас, не ощущая своего тела, потянулся к малышке. Прикоснуться не получилось, но уравнителю было приятно хотя бы увидеть её. Какое-то время он был возле кровати, и за эти непродолжительные минуты бабушка успела пару раз заглянуть в комнату. Илас был уверен, что в какой-то степени Любовь надеялась, что Алиса проснётся, чтобы повозиться с правнучкой. «А теперь к маме»: мысленно приказал уравнитель.       Чтобы помогать Катарине было проще, женщины по-прежнему работали в разные смены, и уравнитель был уверен, что увидит маму на рабочем месте. Но Наталья была в рабочей столовой. Она о чём-то незначительном говорила с коллегами. Мама выглядела хмурой, уставшей, и Илас почувствовал укол глухой боли. Уравнителю хотелось сказать маме, что он жив, что он в другом, лучшем для него мире, но он не мог — в этом мире он присутствовал без тела, только духом или душой, может, разумом.       — Наташ, как твоя внучка? — спросила у Натальи её лучшая подруга, Нона.       — Моя девочка растёт! Смотри, какая она уже большая! — достала мама из кармана телефон и принялась показывать фотографии, комментируя каждую.       Илас с удовольствием смотрел на фотографии, любуясь дочерью, и подумал, что в приютах у никор полно детей, и он может взять себе дочь или сына, сделать ещё одного ребёнка счастливым, подарить семью. Мысленно уравнитель поблагодарил Нону: мама Иласа взбодрилась, даже просияла, говоря о любимой внучке. Уравнителю было спокойнее понимать, что его простая хитрость помогла всем. Катарина спокойно растила дочь, живя не на улице. Алиса получила огромную любящую семью и будущее, Наталья — внучку вместо ушедшего сына. Да и Любовь свою любовь к внуку перенесла на правнучку. Разве что Аркаши в планах Иласа не было.       Уравнитель проснулся отдохнувшим и с каким-то спокойствием в душе. Илас понимал, что увидел не просто сон, а отрезок жизни своих любимых девочек. Сев в постели, уравнитель посмотрел на руку, вспоминая то, как к нему прикасалась мама, гладя по ладони, и подумал, делает ли так Наталья, лаская Алису.       — Эля, спасибо, — тихо сказал Илас. — Мне нужно было их увидеть.       — Не за что, — отозвалась богиня. — Теперь ты готов действовать дальше?       — Готов, — сообщил уравнитель, поднимаясь.       — Я рада за тебя, — произнесла Эля.       Илас вышел в гостиную, позвал служанку, заказал очередной завтрак, радуясь, что богиня при каждом переходе через портал делала его голодным, а затем постучал в спальню Омалона.       — Доброе утро, — открыв двери, поздоровался наложник и зевнул.       — Доброе, — улыбнулся уравнитель и поцеловал никора в нос. — Позавтракаем вместе? Не против?       — Нет, — сказал Омалон, вновь зевая.       — Не выспался? — удивился Илас.       — Зачитался, — сообщил наложник.       — Тогда, может, ляжешь и ещё поспишь? — предложил заботливо уравнитель.       — А тебе придётся завтракать в одиночестве? — спросил Омалон.       — Не волнуйся, я поем и в одиночестве, — заверил Илас. — А потом, за ужином, встретимся и проведём время вдвоём. Может, позавтракаю с твоей сестрой.       — Ты не обидишься? — стараясь сдержать зевок, спросил наложник.       — Нет, не обижусь. Иди спать, — повернул за плечи никора уравнитель и слегка подтолкнул. — Иди спать! Давай, топай.       Закрыв за Омалоном двери, Илас направился к столу, решив, что позавтракает в одиночестве, только попросил у слуги предупредить королеву о том, что бог войны хочет её видеть. Завтрак у никор и алиасов нравился уравнителю больше, чем плотные и тяжёлые приёмы пищи у хавтов.       — Мать никор, королева Лайсо, просит у вас прощения, но она сейчас очень занята и освободится ближе к обеду. Она предлагает вместе пообедать, — сообщила служанка.       — Хорошо, передай королеве, что я с удовольствием пообедаю с ней и, если она не против, приведу с собой Омалона, — кивнул Илас.       Решив не тратить время до обеда зря, уравнитель вышел из своих комнат, взглянул на трёх стражниц, что пошли следом, но не стал возражать. Ему не хотелось портить так хорошо начавшийся вынужденный выходной спорами. В коридорах было много спешащих женщин и гораздо меньше мужчин. Мужчины-никоры выглядели во дворце немного по-другому, чем в городе. На них было полно украшений: кольца, браслеты, украшения для хвоста.       Илас вздохнул, понимая, что ему нужно будет обвесить и всех своих наложников украшениями, чтобы они не выделялись на фоне местных благородных мужчин. Для уравнителя это было немного дико — дарить украшения мужчинам, но он понимал, что тут это нормально. Обернувшись, уравнитель спросил у амазонок:       — У вас есть мужья?       — У меня есть, и у Майко, — сказала самая старшая из охранниц.       — И украшения у мужей есть? — спросил Илас.       — Конечно, — заверила уже Майко.       — Поможете мне? — спросил уравнитель. — Я хочу своим наложникам купить украшения, но не знаю, какие брать.       — Поможем, — пообещала старшая, улыбаясь. — Я закажу вам карету, съездим в ювелирные.       — А успеем вернуться до обеда? — спросил Илас.       — Не факт, — покачала головой Майко.       — Тогда закажите карету на послеобеденное время, — решил уравнитель и направился к выходу в парк, решив прогуляться по нему. Охранницы послушно пошли следом.       Погода стояла ясная и тёплая, но тут было не так жарко, как у алиасов, и Илас с удовольствием направился вглубь парка, неспешно прогуливаясь.       — Простите, что не смогла принять вас утром, — улыбаясь, извинилась Лайсо.       — Ничего, я понимаю, что у королевы могут быть свои важные дела, — кивнул Илас, садясь за стол.       Омалон обнял за шею сестру, что-то ей шепнул на ухо и сел следом. Последней за стол села королева и спросила:       — О чём вы хотели поговорить?       — Я хотел сообщить, что договорился с алиасами, предупредил их. Думаю, самое время готовить дары для двух послов, — сообщил уравнитель.       — Спасибо, — кивнула Лайсо. — Я бы хотела вернуть своих никор как можно быстрее.       — И другие наложники приедут? — спросил Омалон, чуть хмурясь.       — Конечно, — кивнул Илас, внимательно наблюдая за наложником. — Тебя это беспокоит?       — Любой мужчина беспокоится, когда в дом приходит второй муж, — рассмеялась королева. — Каждый боится, что другого будут любить больше, и детей от другого мужа будут любить больше.       — Вот детей от своих наложников я не жду, — улыбнулся уравнитель. — Омалон, тебе не о чем беспокоиться, я не буду хуже к тебе относиться, сколько бы наложников у меня не было бы.       — А сколько нас у тебя будет? — спросил наложник.       — Шесть, — проговорил Илас.       — Это не совсем справедливо, — пожала плечами Лайсо. — У алиасов и малтов будет больше возможностей на тебя повлиять через наложников, чем у нас с хавтами.       — Только не говори, что хочешь, чтобы я взял в гарем ещё одного твоего брата или кузена, — хохотнул уравнитель.       — Я вижу, что мой Омалон рядом с вами в безопасности, что вы уважаете и заботитесь о нём, и теперь я не против отдать вам ещё двоих. Как сестре, мне спокойно за братьев, а как королева я понимаю, что чем сильнее вам будут нравиться никоры, тем больше шансов, что вы не позволите другим нас завоевать, — пожала плечами королева.       — Я не гонюсь за количеством, — заверил Илас и, взяв ладонь Омалона, поцеловал пальцы. — Только за качеством.       Наложник заметно смутился и не к месту поблагодарил, заставив уравнителя улыбнуться.       — А вы поможете мне учесть вкусы алиасов при приготовлении торжественного ужина? — спросила Лайсо, улыбаясь.       — Конечно, я сделаю всё, чтобы они тут чувствовали себя желанными гостями, — заверил Илас. — Тем более, это и в моих интересах.       — Почему? — удивилась королева.       — Я хочу, чтобы всем моим наложникам было хорошо тут, рядом со мной, — кивнул уравнитель. — А знакомая кухня уже будет существенным плюсом. Только у северных и южных алиасов кухни немного разные. Кухня северян вам очень близка, и им угодить вам будет очень просто, а вот южане любят пряности в количествах, которые не кажутся разумными.       — Вам больше нравится северная кухня? — спросила Лайсо.       — Да, — не стал скрывать Илас.       — Соответственно, наша кухня вам по вкусу? — лукаво прищурилась королева.       — Ты делаешь очень логичные и верные выводы, — кивнул уравнитель. — Но кухня южан мне нравится больше, чем кухня хавтов.       — А что не так с хавтами? — спросил наложник с любопытством.        — Там столько мяса… Вернее, там только мясо почти, — скривился Илас. — Всё жареное, жирное, кажется, что кроме мяса и жира на столе ничего нет.       Омалон слегка скривился, представив этот стол.       — Хавты сами по себе почти чистые хищники, — пояснила Лайсо. — Если их кормить овощами, они начинают болеть. Пленники-хавты самые дорогие в содержании. Каши с мясом и овощами им не подходят. Так что они вам предлагают то, что нужно им самим.       — Я так и подумал, — кивнул уравнитель.       — А малты какую кухню предпочитают? — спросила королева.       — А у малтов я ещё ни разу не был, не знаю, — пожал плечами Илас.       — Я думала, боги знают всё, — удивилась Лайсо.       — Знают, если хотят знать, — не стал спорить уравнитель. — Но я люблю узнавать новое и хочу посмотреть на расы новым, не замыленным взглядом. Я специально забыл всё, что знал о расах, чтобы узнать всё, что можно, заново. Мы, боги, тоже не можем сосредоточить внимание на всём сразу. Тем более, я бог войны, и вот количество войск, их качество и имена главнокомандующих — это моё, а кухня, обычаи и уклад семьи — не моё.       — Об этом я не подумала, — кивнула королева. — Я бы и сама хотела бы путешествовать, смотреть на чужие обычаи и то, как живут другие, как думают, едят, развлекаются.       — Мы в этом похожи, — сказал Илас, которому уже порядком надоело врать.