Лотосы, утонувшие в сладком мёде.

      На улицах Ланьлина вечером было куда холоднее, нежели на улицах Пристани Лотоса, хоть днём температура и там, и там была весьма высокая. Интересно, от чего это зависит?       Хорошо бы поразмышлять на эту тему когда-нибудь потом, когда он будет один. Сейчас куда правильнее будет немного уделить внимание своему спутнику, которого он сам позвал на прогулку несколько минут назад. К удивлению Цзян Чэна, перспектива пройтись с Вэй Ином ему приглянулась, однако, когда он понял, что его омега решил держать дистанцию и не подходить ближе, чем на несколько метров, какие-то необъяснимые надежды внутри него рухнули. Если так подумать, что он вообще к своим двум десяткам лет знал о противоположном поле? Омеги — довольно впечатлительные создания, которые занимаются воспитанием общих детей с альфой, имеют сладкие запахи, нежную кожу и свои, отличные от альф, развлечения, такие как вышивка, танцы, игры на музыкальных инструментах... Однако, если присмотреться к его омеге, то эти представления сразу покажутся ошибочными.       Вэй Ин хоть и был омегой, сейчас он вовсе не походил под эти описания. Утром в башне Золотого Карпа он и впрямь был образцом идеальной невесты: улыбчивым, неразговорчивым, достойным. Он не перебивал старших, склонял голову, когда это было нужно, не привлекал внимание и, в целом, выглядел не как человек, а как красивая кукла, нужная для развлечения, и представлял из себя дополнение к статному мужчине, в сегодняшнем случае — отцу, а в будущем — мужа, то есть, его самого. И это более чем раздражало Цзян Чэна. Эта неискренность, показушное послушание. Его старшая сестра тоже омега, но такой не была. Характер Цзян Яньли хоть и был мягок, на самом деле она была достаточно ответственной и бойкой девушкой, которая никогда не вела себя, как дорогое украшение. Что-то с этим Вэй Ином явно не так. Он слишком неестественный, слишком фальшивый для того, чтобы не казаться подозрительным. С другой стороны, вполне возможно, что ему сказали быть таким паинькой, дабы никаким образам случайно не сорвать столь выгодную помолвку. Сейчас же Вэй Ин шёл за его спиной совсем в другом виде: весь в чёрно-красных тканях, волосы не прибраны, такой осмотрительный и грубый, хоть и пытается из последних сил держаться и обращаться к Цзян Чэну на "вы". Такая омега ему нравилась куда больше: за весь день он от него не услышал больше десяти слов, зато теперь он молчаливостью не отличается, хоть и притих на время их передвижения.       Боковым зрением Цзян Чэн заметил, как что-то блеснуло на прилавке рядом с ним. Альфа неторопливо повернул голову и увидел столик с драгоценностями, довольно качественными на вид. Взгляд его привлекла красивая шпилька в виде павлина, чей хвост обрамляли прекрасные камни цвета вишнёвого сока.       — Вэй Ин, — шепчет Цзян Чэн, остановившись посреди улицы, пока случайные прохожие огибали их и торопливо бежали к нужным им лавкам, пытаясь успеть к закрытию рынка, — Подойди сюда.       Чёрная тень за его спиной безмолвно скользнула вперёд и остановилась рядом. Вэй Ин не смотрел на него, предпочитая игнорировать присутствие рядом с собой кого-то ещё, однако ослушаться не посмел и всё же подошёл ближе, когда подозвали.       — Посмотри на меня, — просит Цзян Чэн, отводя взгляд от шпильки, так понравившейся ему.       Омега, прекрасно сумевший проследить за его взглядом, не стал выполнять этой просьбы. Ему не нужны подарки от альфы, даже если этот альфа станет его будущим мужем.       — Молодой Господин, прошу меня простить, но я не смогу принять этот подарок, — равнодушно проговаривает он, отводя взгляд.       — Как жаль, — отвечает Цзян Чэн. — Мне кажется, что она очень подойдет тебе.       Вэй Ин всё же перевел на него полные раздражения глаза и отчеканил каждое слово, наполняя его своим возмущением:       — Помните, когда я поинтересовался Вашим мнением? Я тоже нет, — фыркнул он и продолжил идти вперёд, показывая всем своим видом, что не нуждается в обществе этого альфы.       Цзян Чэна наполнила лёгкая усталость, когда он это услышал. Ну что за проблемный омега? Не собирается же он воротить нос от него до конца жизни, улыбаясь лишь тогда, когда их видят?       Цзян Чэн всё равно оплатил шпильку и выложил за неё в конечном итоге кругленькую сумму. Торговаться с продавцом времени не было, и тот, старый прохвост, это прекрасно понял, подслушав их разговор, а потому загнул цену выше, чем могла бы стоить такая шпилька. Впрочем, чем дороже, тем лучше для Линьлина, не правда ли? Вложив драгоценность в рукав, он поднял взгляд и понял, что его спутник испарился в толпе, что было не хорошо. Однако, ему повезло: тонкий запах благовоний и вишни с мёдом и мятой он уловил среди других в толпе. Проследовав за ним по улице, он наткнулся на чёрную спину человека, который удирал ноги.       Догнать Вэй Ина оказалось нелегко — тот, видимо, поняв, что есть шанс улизнуть незаметным и свалить всё на нерасторопность будущего главы Цзян, ускорил шаг до невозможного, чуть ли не летая по рынку. Благо, догнать его у Ваньиня всё же вышло, хоть и с трудом. Такая техника быстрого перемещения не могла не впечатлить его, однако появлялся закономерный вопрос: как Вэй Ин этому научился? Как ему, Цзян Чэну, известно, его будущий супруг не слишком продвинутый заклинатель с довольно слабым ядром. Так, по крайней мере, говорил Цзинь Гуаншань, когда рассказывал о своём сыне. Неужели это было неправдой? Нужно будет внимательнее понаблюдать за этим омегой. Кто знает, может быть, в Ланьлине губят его талант? Здесь к "слабому полу" относились, мягко говоря, не очень, считая их лишь красивыми вещами, от чего отдавать свою сестру сюда было тошно, но ничего не поделаешь.       Побегать за мужчиной в чёрном пришлось изрядно: тот убегал от него, не переставая делать вид, что совсем не видит, как его пытаются догнать, будто и впрямь желал избавиться от лишнего груза в виде Цзян Чэна. А тот был только рад поиграть в эти догонялки, каждый раз попадаясь в ловушку и теряя омегу из виду, но постоянно находя его взглядом где-нибудь вдали и принимаясь ловить дальше. Всё это заняло столько времени, что Ваньинь и не заметил, как фонари на улицах гасли, а люди расходились по домам, пока они и вовсе не остались одни в каком-то отдалённом от рынка месте.       — Вэй Ин, — со вздохом произнёс альфа, когда всё же догнал его. Ну, как догнал... Омега устал бегать и обнаружился сидевшим на крыше одного из зданий, — Мне не нравятся люди, которые убегают от меня.       — Хорошо, что я Вам не нравлюсь, — вздыхает он, снимая с лица маску. —Не у всех есть хороший вкус.       Его и без того растрёпанные чёрные волосы стали ещё более всклоченными и лезли в разные стороны. Сладкий запах стало тяжелее контролировать из-за усталости, и он наполнил воздух вокруг, вызывая внутри Цзян Чэна щекочущее чувство счастья. Он подошёл ближе к нему, и какое-то неведомое желание заставило его руку подняться и почти дотронуться до чужих волос, однако в последний момент альфа вспомнил: Вэй Ин не любит альф. Возможно, его прикосновения и вовсе вызовут у него истерику? Или же гнев, причём оправданный? Может, он ничего не скажет на это, но, когда останется один, преисполнится чувством ненависти к себе? Этого Цзян Чэну не хотелось. Он не до конца понимал, что ему хочется сделать и как это сделать, чтобы Вэй Ин не стал пускать в него раздражённые комментарии. Да... Они в этом плане друг-друга определенно стоили.       — Могу я дотронуться до твоих волос? — всё же решается задать вопрос альфа. Быть может, ему повезёт, и Вэй Ин даст добро?       Омега же, вздрогнув, перевёл взгляд на Цзян Чэна. Не полный гнева или злобы, нет. Он смотрел с непониманием ситуации, хотя понять её очень хотелось.       — Что? — спросил он, сжимая свою маску.       — Волосы. Можно я к ним прикоснусь? Я не стану этого делать, если ты не дашь на это согласие.       Вэй Ин отворачивается и вновь смотрит на ночное небо. Вещица, которую он держал в руках, невесомо легла на черепицу крыши, пока омега обречённо вздыхал, рассматривая далёкие огни. Сейчас Вэй Ин походил на Юй Цзыюань, когда та уединялась в своей любимой беседке и часами размышляла о бренности мира.       — Что есть моё согласие? Я всего-лишь омега, которой суждено стать Вашим мужем в следующем месяце, — вздыхает Вэй Ин. — Вы вольны делать, что посчитаете нужным.       Цзян Чэн какое-то время смотрит на его спину, не решаясь притронуться к чужим волосам. В конце концов, желание его омеги важно для него, но, раз тот говорит так уверенно, то Цзян Чэн всё же сделает то, что ему хочется. Нежно и аккуратно он проводит рукой по чужим волосам, приминая их в неловкой попытке чуть-чуть расчесать, а затем закалывает той самой шпилькой, которую купил для него. Вэй Ин лишь вздыхает и опускает взгляд, налюбовавшись звёздами.       — Ты правда хотел помочь тому ребёнку? — вдруг спрашивает он, сжимая руками край крыши.       Ваньинь сосредоточенно моргает, пытаясь проследить ход его мыслей, но в конце концов выдаёт кивок. Вэй Ин не смотрел на него, но как-то почувствовал это движение, разворачиваясь лицом к Цзян Чэну.       Серые глаза смотрели в попытке уловить правду, а маленькие ноздри вдыхали чужой запах, пытаясь в феромонах уловить примесь лжи или ещё чего-то, что было альфе непонятно, но не нашёл ничего из этого там. Омега казался растеряным, однако всё, о чём думал будущий глава ордена Цзян — так это красота чужих волос. Выбор со шпилькой был однозначно правильным.       — Усянь, — говорит омега, не отводя взгляда от будущего мужа, — Моё имя в быту. Усянь. Вэй Усянь.