Лотосы, утонувшие в сладком мёде.

      Усянь с удивлением рассматривал странички дневника, исписанных разными мыслями, доводами и рассказами о пребывании отца в плену.       «Сегодня первый день моего заточения в гареме ублюдка Гуаншаня. Как он смел похитить меня? Среди книг на полках я нашёл этот дневник. Не думаю, что они знают о том, что он здесь есть. К сожалению, чернил слишком мало для того, чтобы писать часто. Думаю, упоминать стоит только самые важные моменты.       У меня изъяли оружие и одежду, а затем заставили одевать жёлтые клановые наряды Ланьлина. Они наложили на комнату барьер, который запечатал меня здесь, но они забыли, что я заклинатель. Пока что займусь медитацией, а затем сломаю барьер, найду свои одежды и меч, на котором потом вернусь в Юньмэн Цзян! Интересно, скучает ли Фэнмян по мне?..»       У Вэй Ина глаза на лоб полезли, когда он увидел в дневнике упоминание Цзян Фэнмяна. Неужели его отец знал главу ордена Цзян? Его зрачки заблестели так, словно он нашёл на земле людного рынка несколько обронённых золотых монет. Усяню обязательно нужно обсудить с главой сегодня ночью этот дневник! Но сначала важно изучить его хорошенько, чтобы не было неловкостей — кто знает, какие мысли его отец излагал на бумаге? Вэй Ин кинул взгляд на столик, заметил полную чернильницу и выдохнул с облегчением. Видимо, проблемы его папы с ресурсами со временем решились. Омега прячет находку в рукав, решая, что пока ещё рано обнародовать её.       Спрятав отцовские одежды в шкаф, мальчишка выбегает из комнаты, так как времени он там провел уже достаточно и пора покинуть территорию бывшего гарема. Названная матушка встретила его с улыбкой.       — Ну, что? Нашёл что-нибудь? — спрашивает она.       Усянь уж было собирался радостно сообщить ей, что там, под кроватью, совершенно случайно он обнаружил тайник с личным дневником отца, но вдруг замер, не решаясь. Матушке он более чем доверял, только вот... В голове закрутились все советы, данные ему братцем Гуанъяо.       — А-Сянь, никогда не доверяй никому, — с легкой улыбкой сказал он ему, когда они гуляли в саду. — Ни матушке, ни отцу, ни Цзысюаню, даже мне. Люди коварны. Знаешь, они могут улыбаться тебе в лицо, а потом предать, поэтому никому не доверяй важные вещи. Особенно здесь, в башне Золотого Карпа, где стены слышат всё.       — Нет, матушка, ничего особенного я там не нашел, — легко лжёт Усянь, качая головой. — Зато я нашёл старые одежды отца и увидел у него краски на столе! Если бы мне ещё удалось найти его рисунки, то было бы просто замечательно, а так я довольствуюсь тем, что вспомнил его запах, — Усянь довольно улыбается, а мадам Цзинь снова гладит его по голове. На этот раз Вэй Ину отчего-то стало некомфортно от этого жеста — его лимит на сегодня исчерпан. — Матушка, если вы не возражаете, то я пойду к себе в комнату. Мне нужно отойти от этих воспоминаний! — вновь врёт омега, убирая со своей макушки чужую ладонь.       Госпожа Цзинь не ожидала этого, а потому в её голове стали зарождаться некие подозрения на ложь, но их озвучить она так и не смогла. Возможно, этот ребенок и правда очень взволнован новостями о втором родителе?       — Хорошо, ступай. Я тоже пойду... Скоро.       Вэй Ин непонимающе оглядел пыльную комнату, где раньше множество девушек и парней веселились, пили чай и гадали на нём, разливаясь ярким смехом, а сейчас здесь было пусто и грустно. Возможно, мадам Цзинь здесь иногда отдыхала и теперь хочет вспомнить, как это было?       В конечном итоге, он оставил её в той комнате одну, прикрывая за ней дверцу. А как только она была закрыта достаточно плотно, он развернулся и, воодушевлённый желанием поскорее прочитать дневник отца полностью, побежал в свои покои. Только вот долго бежать у него не получилось: чтобы пройти в свое крыло, пришлось какое-то время брести по садам. Ничего сложного для такого искуссного бегуна, как Усянь, вот только остановила его перепалка, которую он увидел краем глаза.       — Цзян Ваньинь, у тебя нет и капли совести! — взвыл его старший брат, выставляя вперёд Суйхуа. — Я долго ждал, когда, наконец, наши отцы и оба моих братьев уйдут, чтобы сказать тебе: ты унизил моего Сяоди, отказавшись принять его помощь и огрызаясь с ним за столом, а значит я должен покарать тебя! Сразись со мной, как мужчина!       Усянь встал, как вкопанный, не зная, как реагировать на такое заявление. Цзинь Цзысюань, что, сошёл с ума? Сам Вэй Ин не считал отказ в принятии помощи унижением своей чести, да и, если уж на то пошло, то почему сразу драться-то нужно? Ах уж эти альфы, не могут поделить что-то и сразу дерутся, прикрываясь какой-то там честью.       — Что ты несешь, павлин заносчивый! — в ответ обнажая Саньду, кричит ему Цзян Чэн. — В таком случае, мою сестру ты оскорблял куда чаще своими язвительными комментариями в её сторону и надменным поведением!       — Да что ты говоришь! Бедная несчастная Цзян Яньли! — Цзысюань начал рычать, а феромоны его стали куда более угрожающими и плотными.       У Ваньиня, казалось же, в глазах заискрились молнии. Он был готов прямо сейчас дать волю своей доминантной натуре, выпустить феромоны, да так, чтобы все задохнулись, а затем порвать оппонента в клочья. Усянь хочет сделать шаг, чтобы разобраться с ними и успокоить, но ловит себя на мысли, что ему страшно... Страшно взаимодействовать с альфами в гневе, даже если это его будущий муж и родной брат. Но если он сейчас не предпримет меры, то кто знает, что натворят эти засранцы?       Усянь недолго думал на тему того, как бы исправить это недоразумение. Отойдя подальше, он собрал всё свое мужество и громко прокричал лишь несколько слов:       — Гэгэ! Гэгэ, где ты, гэгэ?! А-Сюань!!       Громкие разборки прекратились, и шум на улице стих. Кажется, даже птицы решили замолкнуть, чтобы ничего не мешало красивой сцене.       — Я здесь, — наконец через какое-то время услышал Усянь.       Вэй Ин уже собрался сделать шаг в уже знакомое место нахождения его брата и жениха, как вдруг оба взлетели на мечах и подлетели к нему, паря по воздуху. Омега уставился на них с удивлением, пока не поморщился. От его мальчиков чрезмерно разило гневными феромонами, и если обычно их запахи ему были приятны, то сейчас Вэй Ина тошнило от их концентрации.       Не удержавшись, он решил их пожурить:       — От вас так пахнет феромонами... Братец, неужели ты и господин Цзян поругались из-за чего-то? Это будет очень грустно, потому что я не хочу, чтобы мои два самых важных альфы ругались, — невинно произносит омега, поднимая голову выше, чтобы увидеть реакции на чужих лицах.       Эти засранцы и без того высокие, а сейчас, когда они были на своих мечах, то вообще казались недосягаемыми великанами. Усянь хоть и был достаточно высоким для омеги, но эти двое превосходили его сейчас настолько, что хотелось встать на высокий камень и сравняться с ними.       — Ах, Сяоди! — щёки Цзинь Цзысюаня слегка покрылись румянцем, на что Цзян Чэн смотрел с неописуемым негодованием.       Никогда прежде, на памяти Цзян Ваньния, у этого павлина ни у кого не получалось вызывать даже менее высокомерной речи в диалоге, а сейчас он, мать вашу, Цзинь Цзысюань, говорил с теплотой на сердце и умилением, покрываясь юношеским румянцем. Мерзость. Вот бы он так же относился к Яньли. Быть может, тогда бы он раздражал его меньше?       — Мы немного повздорил, — кивает Цзян Чэн. — Не обращай внимания, это нормально в нашем возрасте. Мы давно знакомы, поэтому можем позволить себе изредка выражать недовольство, но на деле это всё просто дружеские перепалки, — легко врёт будущий глава ордена Цзян.       Вэй Ин прекрасно понимал, что его будущий супруг пытается его надурить, но раскрывать свою проинформированость не стал.       — Что ж... Я рад, что вы не ругаетесь всерьёз...— опускает голову Усянь. — Тогда я не буду мешать вам...       — Подожди! — Цзинь Цзысюань спускается на мече ниже. — Сяоди, зачем ты меня искал?       Вэй Ин впал в ступор от этого вопроса. И правда, мать вашу, зачем?!... У Вэй Ина не было времени на то, чтобы подготовиться и заранее продумать свой план по тому, как утихомирить двух наследников именитых орденов.       — Ах, ну... Знаешь... — отводит он серые глаза, отчаянно ища оправдание. — Я... Я... В город! Хочу в город! Съезди со мной?