Лотосы, утонувшие в сладком мёде.

      Цзинь Цзысюань удивлённо хлопал длинными ресницами, пока его павлинья натура не напомнила о себе. Вэй Усянь и Цзян Чэн буквально видели, как у этой гордой птицы распускается хвастливый хвост.       — Сяоди, конечно же старший братец сводит тебя в город на прогулку! — улыбается альфа, спускаясь ниже, чтобы омега мог залезть на лезвие его меча.       Вэй Ин качает головой. Ему хотелось просто пойти в комнату и изучить новую деталь своего прошлого, но сейчас он будет вынужден отправиться в город просто потому, что его нежная натура не может пройти мимо спорящих и чуть ли не дерущихся парней. «Интересно, а если бы они и впрямь подрались, то что было бы с политическими отношениями между Юньмэн Цзян и Ланьлин Цзинь?» — думается Вэй Ину, пока он неохотно берётся за протянутую ему руку и залезает на братский меч. Если помолвку Вэй Ина и Цзян Чэна по какой-то причине расторгнут, то замуж его могут выдать лишь за трех других кандидатов: одного из двух нефритов Гусу или же главу ордена Цинхэ Не. Ни один из предложенных вариантов не нравился Вэй Ину. Не Минзюэ казался ему слишком старым, Лань Сичэнь и Лань Вандзи же, судя по рассказам, были чересчур скудны на эмоции и соблюдали неимоверно много правил, которые ему, Усяню, не получится соблюсти.       Да, пожалуй, Юньмэн хорош... Есть ещё орден Цишань Вэнь, вот только там подходящих свободных альф не наблюдалось, а потому можно не переживать.        — Усянь, — позвал его Цзян Чэн, вытаскивая омегу из круга рассуждений. Вэй Ин резко покраснел, когда наконец осознал всю тяжесть своих мыслей. Как он мог думать о замужестве с кем-то другим прям возле своего жениха? Хорошо, что это осталось только в мыслях, однако стыд он испытал.       — Да? — краснея, поворачивается он в сторону Цзян Чэна. — Что такое?       — Позволь мне сопроводить вас в городе!       — Хорошо...       — Исключено! — влезает Цзинь Цзысюань, хмуря свои ровные брови. — Я не позволю ему мешать нашей прогулке, Сяоди!       Глаза Ваньиня полезли на лоб, когда он услышал это. Будущий глава ордена Цзинь перегибает! Неужели ему даже нельзя сопроводить своего будущего супруга в городе?       — Цзинь Цзысюань! — сжимая до белезны костяшки руки, Цзян Чэн, кажется, был готов к радикальным действиям. — Ты хоть понимаешь, что говоришь?! Он — мой будущий супруг!       — Раньше Сяоди всегда говорил, что любит только своих старших братиков, поэтому не лезь в нашу великую братскую любовь! — выдает Цзысюань, прижимая Вэй Ина к себе.       Усянь уж было собирался возмутиться: когда это он говорил такие глупости?! Вот только и правда было такое... На его первый день рождения в башне Золотого Карпа, когда старшие братья, независимо друг от друга, пришли к нему утром с дорогущими подарками на руках и завтраком. Усянь тогда не смог сдержать своей радости и щебетал различные милые слова для них двоих, пока уминал вкуснейшие в своей жизни булочки, даже не успевая толком запить их чаем.       — Гэгэ! — возмущённо кричит Усянь, маша руками. — Гэгэ, это и вправду некультурно! Будущий глава ордена Цзян прав: ты должен вести себя дружелюбнее! — пристыдил он Цзысюаня, а затем повернулся к будущему супругу, виновато потирая затылок. — Мне жаль, что он к своим годам так и не научился быть вежливым. Прошу прощения, молодой Господин, для меня будет честью, если вы составите нам компанию.       Господин... Молодой Господин...       Цзян Чэн был немного разочарован тем, как к нему обратился Усянь, ведь на ужине он слышал ласковое "А-Чэн", а не эти формальности. Альфа почувствовал, как сердце неприятно кольнуло от досады, но он сохранил лицо, оставаясь парить с тем же выражением.       — Сяоди, — приобнимает младшего брата за плечи Цзинь Цзысюань. — Сяоди, прости, я так больше не буду, правда-правда!       — Я посмотрю на твое поведение, — фыркает Усянь.       Его братца нужно наказать за такой скверный характер. Он, Вэй Ин, хоть и был готов терпеть его капризы, другие не станут этого делать. И теперь самое время младшему брату заняться перевоспитанием старшего! Усянь смотрит на расстояние между Цзян Чэном и Цзинь Цзысюанем, примерно рассчитывает траекторию, а затем, хорошенько оттолкнувшись, перепрыгивает через маленькую пропасть прямо к будущему мужу на меч, оставляя негодующего брата висеть в воздухе одного.       — Сяоди?!       — Сяоди расстроен поведением Гэгэ, Сяоди поедет с мужем! — фыркает Усянь.       Цзинь Цзысюань казался разочарованным таким исходом событий ровно столько же, насколько негодовал. Действия его младшего брата определённо вызвали в нём бурю эмоций.       — Как это?! Ты полетишь с ним? А как же я? Сяоди, ты же меня просил сопроводить тебя до города. Меня, а не его! — махая руками, возмущался парень в золотых одеждах.       — Ничего не хочу знать! — кривится Вэй Ин и удобнее устраивается на чужом мече.       За всем этим он и забыл спросить разрешение у Цзян Чэна. Впрочем, это и не нужно было, ведь тот не был против. Его кончики ушей покрылись румянцем. Муж... Он назвал его мужем. Уже? Усянь постоянно скачет от официальных обращений к более тесным, интимным или личным. Почему нельзя выбрать единую форму общения?       Теперь уже он приобнимает Усяня за плечи, хоть и кажется ему, что это слишком интимное действие. Вэй Ин побаивается альф, поэтому расценить это может, как домогательство, но что поделать, если руки так и тянутся обнять этого человека? Благо, младший Цзинь не почувствовал в этом жесте ничего опасного для себя и не стал говорить ничего против, хоть сначала и вздрогнул, дёрнулся. Зато вот Цзинь Цзысюань принял это действие за домогательство.       — Эй! Ты что там делаешь? Убери руки!! Сяоди, вернись к своему Гэгэ!       Усянь окинул его обиженным взглядом, а затем, посчитав, что наказание ещё не было усвоено им, отвернулся.       — Полетели, — говорит он Цзян Чэну, и тот трогается с места.       Цзинь Цзысюань тоже не остаётся на месте и преследует их, не смотря на то, как бы не ускорялся или затормаживал будущий глава ордена Цзян, но Усяню уже было всё равно. Его волновали лишь виды крыш домов сверху, людные улочки под ними, красивые макушки деревьев, над которыми они пролетали, свежий ветерок, обдувающий личико и яркое голубое небо.       — Могу я взять тебя за талию? — низким голосом раздается вопрос. — Боюсь, если я ускорюсь, то ты упадёшь.       Голова сама разворачивается на источник шума. Ему не верится, что кто-то правда может спросить у него разрешение на это. Отец, к примеру, без спроса бы положил свои ладони на его бока или даже бедра, как пару раз уже это случалось.       — Да, — кивает Вэй Ин.       На его жёлтое ханьфу тут же ложатся мозолистые ладони альфы, а чужая грудь становится значительно ближе к его спине. Вэй Ин старался продолжить рассматривать виды, но тут почувствовал умиротворённый запах лотоса и покрылся румянцем. От чего-то это казалось всё слишком интимным. В один момент поток ветра стал куда более сильным, и Вэй Ин заметил, что они отдаляются от Цзинь Цзысюаня куда быстрее, пока его брат вовсе не отстаёт.       — Неужели он настолько плохой заклинатель? — шепчет Вэй Ин.       Цзян Чэн, посчитав своим долгом объяснить всё своей омеге, ответил на этот вопрос, хоть он и явно был риторическим и обращался не к нему.       — Он влетел в голубя. Ты так засмотрелся на виды, что не заметил этого?       Усяню стало стыдно. Он тут же попытался спрятаться от Цзян Ваньиня, но всё безуспешно в таком маленьком пространстве и на высоте птичьего полета.       — К слову: нам давно пора было поговорить о твоем отце, — слышится сзади, отчего по коже прошёл табун мурашек. — Ты ничего не хочешь мне сказать?       — Нет! — возражает омега, но затем понимает, что этот разговор всё равно когда-нибудь будет. — Не сейчас! Мне нечего говорить о моём отце!       — Поэтому вчера он сломал это? — говорит альфа, вытаскивая из рукава шпильку в виде павлина, на кончике хвоста которого играли на свету ограненные рубины. — Её оказалось легко починить. Мастер даже практически не взял платы за это.       Усянь смотрит на шпильку перед собой. Цзян Чэн умудрился протянуть её, всё ещё обнимая его за талию.       — Будущий глава ордена Цзян... Я... Я не знаю, что сказать на это.       — Скажи правду! — рычит Ваньинь и его феромоны сгущаются.       Тем временем Усянь замечает, что город они давно пролетели, а домики сменились полями и лесами. Тут же Усяня накрыла паника от непонимания ситуации. Что происходит? Почему Цзян Чэн, откровенно говоря, выкрал его?       — Куда ты летишь? — вырываясь, спрашивает Усянь. Ему не нравилось то, что он видел!       Как так вышло, что стоило ему немного довериться кому-то, то тут же его доверие не оправдывают?!       — В Юньмэн Цзян! — хмыкает он. —  Это не входило в мои планы прямо сейчас, но раз судьба ко мне благосклонна, и ты сам запрыгнул ко мне на лезвие, то я не могу ждать. Ты же хотел в Пристань Лотоса? Поздравляю, скоро ты там окажешься!