***
Когда он нашел какой-то домишко в лесу, то чуть не взмолился местным богам за это чудо. Вокруг пахло Се Лянем, так что Ци Жун уже не усталый, а вполне себе на взводе вошел в это недо-жилище, готовый обрушить на принца все свое недовольство. Но обрушилось только все на него. У него перед глазами была гребаная катастрофа. Ходячая катастрофа в белом, что хрипела, раскачиваясь на белой шелковой ленте. — Придурок, ты что совсем рехнулся! — взорвался Ци Жун, с ужасом взирая на Се Ляня, бьющегося в агонии, но никак не умирающего. — Ой, дурак. Ой… Ци Жун в момент подбежал, хватая Се Ляня за ноги, чтобы того хоть чуть-чуть приподнять. Он искал в округе меч, чтобы срезать ленту, как она сама отпустила принца. Но Ци Жуну сейчас было не до ленты, что обернулась маленьким демоном. В его руках задыхался, но все еще брыкался Се Лянь. Он что-то там бормотал, плакал, трясся, махал руками, пытался то ли спрятаться в чужом плаще, то ли оттолкнуть демона от себя, но Ци Жун крепко его держал. Он осторожно приманил к себе ленту, хлопая по полу рядом, чтобы не мельтешила, а посидела в сторонке. Говорить ничего Се Ляню сейчас он не видел смысла. Тот был безутешен, так что Ци Жун просто собирался побыть его жилеткой и удержать еще от нескольких идиотских поступков в таком невменяемом состоянии. Домишко был небольшим, так что прекрасно просматривался. Ци Жун видел тела императора и императрицы, что завалившись друг на друга сидели у стены напротив них. А больше здесь никого не было. И не будет видимо. — Убирайся, — прохрипел Се Лянь и Ци Жун опустил голову вниз. Принц, весь опухший от слез, пытался неловкими движениями отогнать Жое, что не усидела рядом, решив вытереть Се Ляню слезы. — Убирайся! Ты! Ты их убила! Ты их убила! — неожиданно закричал принц, что Ци Жун аж подпрыгнул от испуга. И откуда только в этом белом лотосе такой гонор? — Эй, гэ. Се Лянь, посмотри на меня, — попросил Ци Жун, переключая внимание на себя. — Она их убила! Убила! — все еще кричал Се Лянь, у которого снова потекли по лицу слезы. — Так пусть убьет и меня! Почему она не может убить и меня! Вот что Ци Жуну оставалось делать кроме как покрепче обнять невменяемого принца, что опять скатился в истерику? Впрочем, он ни в коей мере не осуждал. Он тут именно что в роли жилетки для плаканья, так что да. Вымотался и затих Се Лянь только через пару часов, больше не пытаясь двигаться. — Послушай меня, ладно? Ты не виноват в их смерти. И лента эта не виновата. Они сами выбрали смерть. Не захотели тебя тянуть и обременять, — уверенно говорил Ци Жун, призывая всю силу воли, чтобы не ляпнуть про покойников, что они круглые идиоты и эгоисты. — Но… — Без «но». Это их эгоистичный выбор. Они не захотели так больше жить. Это они захотели повеситься, а не ты их на табурет загонял, — жестче продолжил Ци Жун. — Нет! Нет, они бы не стали! — вздрогнул Се Лянь, ударив пару раз по груди Ци Жуна. — Они бы не бросили меня! Они не бросили! Почему меня все бросают? Они все! — В этом нет твоей вины, — четко повторил Ци Жун, поглаживая волосы принца, пока тот сжимал его темный плащ пальцами, заливая ткань слезами. — Но все… все они. И Фэн Синь, и Му Цин… они… — заикаясь, выдавливал из себя Се Лянь. — Это они бросили тебя, а не ты их, слышишь? Они все оставили тебя, потому что ИМ так было легче, — объяснял Ци Жун. — Это я виноват. Это все я виноват. Сяньлэ… все это из-за меня, — прошептал Се Лянь. — Чушь собачья! Бред! Очнись, гэ! Ты не контролируешь дожди! Не насылал засуху! Не ты, черт возьми, развязывал войну и насылал поветрие! Это все Белое Бедствие, чтоб его гули драли! Вся эта херь только из-за этого мерзавца, у которого самого жизнь не задалась, так он решил и всем остальным ее испоганить! — от чистого сердца говорил Ци Жун. — Но… Но ты ведь тоже. Тоже был там. Тоже жег мои храмы, — тихо сказал Се Лянь, поднимая на демона заплаканные глаза. — В прошлой жизни, гэ. Все это уже в прошлом. Оно для меня теперь так далеко, что как будто и не я творил все эти гадости. Но прости, ладно, гэ? — мягко говорил Ци Жун, утирая дорожки слез с чужого лица. — Прощать? Нет! Нет, это я! Меня ты должен прощать! Точнее не должен! Ты ведь умер! Мат-тушка и отец умерли, Фэн Синь и Му Цин ушли, а Сяньлэ… Сяньлэ больше нет. Я… это все я. Обещал защитить и не смог. Ничего не смог, — сбивчиво говорил Се Лянь, но смотря при этом на демона так, как будто тот был его последней надеждой. — Конечно, ты не виноват, Се Лянь. Как ты мог, когда сделал все. Ты понимаешь? Ты сделал все и даже больше, чтобы только остановить это. Мне тебя не в чем винить, а значит и не из-за чего прощать. Во всем виноват лишь Безликий, да людская натура. Ты не виноват, гэ. Не ты напал, а на тебя. Ты не убийца, Се Лянь. Ты жертва. Всех из Сяньлэ ты считаешь жертвами, так почему же себя к ним не причисляешь? Оглянись, гэ. Ты пострадал уж точно не меньше, а может даже и больше, чем остальные, — рассуждал Ци Жун, проявляя просто коллосальное спокойствие в надежде, что хоть крупица его слов, но останется в сознании сердобольного божества. Ци Жун приглаживал волосы Се Ляня, а тот все это время смотрел своими огромными карамельными глазами, кажется, ему в самую душу. Прошла одна секунда, вторая, а потом нижняя губа принца задрожала и тот зарыдал пуще прежнего. И опять же Ци Жуну не оставалось ничего кроме как лишь крепче прижимать принца к себе.***
Ци Жун радовался, что был мертв, потому что наверняка сыграл бы в гроб от усталости будь все наоборот. В конце концов Се Лянь успокоился, хотя демон все еще небезосновательно переживал о его ментальном здоровье. Он вообще ни разу не психолог, чтобы разгребать завалы на чужом чердаке, чтобы не допустить полный уезд крыши. И все же им нужно было действовать. Они вместе похоронили родителей Се Ляня. Скромно, но с должным почтением по мнению самого Ци Жуна. Потом демон сжег дом. Се Лянь же пребывал в глубокой депрессии, так что и слово против не сказал. Да и кому нужен был этот сарай? У Се Ляня от него были бы одни кошмары, а так можно считать демонстративное сжигание места самоубийства его родителей как некий гештальт, точку невозврата, отделяющую прошлое от будущего. Да и не вычислят их солдаты из Юнани. Короче одни плюсы. От Жое Се Лянь отмахивался, чуть ли не порываясь разорвать ленту на мелкие кусочки, когда та к нему приближалась, так что пока Ци Жун уговорил ее поселиться на его запястье, уговаривая, чтобы вместе заботиться о бедовом принце. Так они и двинулись дальше куда глаза глядят, а по плану Ци Жуна, то как можно дальше от нового королевства. Нафига тут торчать, когда их могут еще и схватить? В Се Ляне, конечно, сейчас трудно узнать принца Сяньлэ, но с его удачей… Тем более и для него это опасно. Демон-то демоном, но встречаться с мужиками с оружием ему не хотелось. Заколят же его как низшую нечисть и все пока-прощай эта жизнь. А умирать трижды это уже, по его мнению, перебор.