Лазурная музыка

Се Лянь улыбался, и Ци Жун совсем не мог ничего поделать с собой, лыбясь в ответ, как идиот. Принц резко проснулся с рассветом. Демон еле успел его подхватить, чтобы тот не растревожил рану на груди. Се Лянь смотрел на него как на божество. Радостно, благоговеюще, неверяще и не переставал улыбаться. Ци Жун же радовался уже тому, что его царственный братец перестал привередничать как когда-то в прошлом, съев из его рук весь суп и хлеб. Сам демон не хотел портить такое славное утро, чтобы говорить о собственной смерти и выяснять у Се Ляня, что же с ним произошло за то время, что его не было рядом. Вместо этого Ци Жун рассказывал принцу сказки, а если точнее то, как устроена жизнь в другом мире. Се Лянь с затаенным от восторга дыханием слушал его рассказы о самолетах, телефонах и космосе. Так пару дней Ци Жун и понежил Се Ляня в кровати, разрешая тому только небольшую зарядку и прогулки по комнате. Солнечная улыбка невероятно красила принца, хотя тот и спешил себя чем-то занять, да постоянно извинялся. Ци Жун честно даже не бесился. На это божество невозможно было долго раздражаться, но к каким только ухищрениям Ци Жун не прибегал, чтобы убедить принца нормально восстановиться. Но два дня прошло, рана Се Ляня оставила за собой только розовый рубец, который также скоро собирался пропасть. Ци Жун нарядил Се Ляня в белые с бежевым новые одежды, что за эту пару дней сшили для принца, снабдив его же новой шляпой доули с вуалью. Демон и божество прогуливались по городу. Ци Жун еще не спрашивал о планах Се Ляня, но он лично не хотел бы оставаться в Юнани. Что-то гадкое и взрывное внутри него щетинилось и противилось всем существом к этому. Покинули они постоялый двор рано утром, так что на обед Ци Жун, не слушая Се Ляня, затащил того в ресторан, выкупив отдельную комнату и предоставив гэ выбирать все, что его душе угодно. Принц уже привычно извинялся за неудобства, отнекивался, что обойдется и простой булочкой, но улыбался. А это было важнее всего остального для Ци Жуна, так что они все же сели в ресторане. — Мы здесь еще для чего-то, А-Жун? — спросил Се Лянь, когда закончил обед, а демон и с места не сдвинулся. — Да. Гэ может поставить печати, чтобы нас не подслушали? — серьезно спросил Ци Жун. — Я… Я прошу прощения. Я боюсь, что разочарую Ци Жуна. Я не могу. У меня не достаточно духовной энергии. Я знаю как, но не могу, — сглатывая от волнения, признался Се Лянь, сжимая пальцами скатерть, чтобы справиться со стыдом. — Не извиняйся, гэ. В конце концов у тебя две канги и ты был ранен. Ничего удивительного. Слышишь, Се Лянь? Ничего страшного. Ничего ты меня не разочаровал. Хах. Не думаю, что у тебя когда-то это получится, — усмехнулся Ци Жун, беспардонно дергая за рукав Се Ляня, чтобы тот перестал загоняться. — Покажи мне. Я сам запечатаю. Я может и могу, но не знаю как. В итоге еще ушло время на то, чтобы научить Ци Жуна нужным печатям, что вспыхнули зеленым на стенах комнатки. Се Лянь одобрительно покивал, подтвердив, что демон сделал все правильно. — Нам нужно серьезно поговорить, гэ, — начал сложный разговор Ци Жун. — Те… небылицы, что я тебе рассказывал, не сказки, а реальность. Это была моя жизнь. Прошлая или будущая, не знаю, но я умирал уже трижды. Сначала как ублюдочный подонок в оболочке зазнавшегося мальчишки, потом как обычный человек без всяких духовных сил, а потом как и ходячий труп. — Ты не был… таким уж плохим кузеном, — поспешил возразить Се Лянь, не сумев повторить все слова, которыми охарактеризовал сам себя Ци Жун. — Я был отвратительным типом, гэ. Даже не пытайся отбелить меня, — возразил Ци Жун. — Хорошо. Не буду, — пошел на уступку Се Лянь. — Ты сказал, что был человеком без духовных сил? И кем же ты был в той жизни? — с интересом спросил Се Лянь. — Музыкантом. Певцом. Поэтом. Композитором. Гением, — самодовольно усмехнулся Ци Жун. — Только характер не сахар, — честно признал демон, скривившись как будто этот самый сахар попал на зубы с глубоким кариесом. — О. Я уверен, что ты был прекрасным музыкантом, — поспешил похвалить кузена Се Лянь. — Благодарю за веру, гэ. Только не был, а есть. Это в каком-то смысле моя сила. Как мне кажется по крайней мере. Но сейчас речь чуть не об этом. Я знаю будущее, гэ, — признался Ци Жун. — Будущее? Чье же, А-Жун? — спросил Се Лянь. — Свое. Твое. Небес. Бедствий. В общих чертах, но знаю. Так я нашел тебя в прошлый раз, так нашел и в этот, — сказал Ци Жун. — Ты… ты знал, что я… там? — заикаясь, просил Се Лянь с ужасом в глазах. — Поэтому я и собирался быть с тобой, чтобы не допустить того, что случилось в храме в лесу и того, откуда я тебя вытащил, советник Фан Синь, — признал Ци Жун, не сомневаясь, что для Се Ляня эти слова будут шокирующими. — Я… Я уже не советник, — хрипло произнес Се Лянь, не отрывая глаз от стола. — Верно, ведь гэ это всегда гэ. Мой царственный А-Лянь всегда будет самым добрым и сильным, — улыбнулся Ци Жун, вгоняя принца в краску. — А-Жун! — вскрикнул Се Лянь, пряча за руками лицо. — Пусть меня пронзит молния на этом самом месте, если я хоть словом соврал! — весело воскликнул демон, видя смущенную улыбку на губах Се Ляня. — Ладно-ладно, будь по твоему, — согласился принц. — Ну что за чудесный у меня гэ, — мечтательно вздохнул демон. — Впрочем, дальше гэ следует подготовиться, чтобы принять удар. Я знаю личность Белого Бедствия. И ты тоже. — И… я тоже? — встревоженно повторил Се Лянь, руки которого только от одного упоминания Безликого затряслись. — Ты кронпринц Сяньлэ, Бог Войны в короне из цветов, чистейшая из душ в этом прогнившем мире, Ляньлянь. Ты силен духом, что ничего не сможет тебя сломить или изменить твое сердце. И с тобой этот ничтожный демон, — усмехнулся Ци Жун, беря в свои руки кисти Се Ляня, аккуратно поглаживая, чтобы его успокоить. — Кто это, Ци Жун? — серьезно спросил Се Лянь после глубокого вздоха. — Наследный принц королевства Уюн, земли которого теперь известны как окрестности горы Тунлу с ее легендарной Медной Печью. Сейчас же он скрывается под маской Небесного Владыки, Цзюнь У. Ци Жун смотрел прямо в глаза Се Ляня, поэтому видел, как резко сузились его зрачки от ужаса и побледнело лицо. Демон ни единым мускулом лица не дал понять, что в порыве чувств Бог Войны чуть ли не ломал ему пальцы. — Я расскажу тебе его историю и ты поймешь, почему эта чума преследует тебя даже после распада Сяньлэ, — сказал Ци Жун и начал свой расказ. Он рассказал про извержение и гибель королевства Уюн, рассказал о изобретении принцем поветрия, о наставнике, что оказывается воспитывал и Се Ляня, о схожих гороскопах и судьбах. И после этого Се Лянь уже видел связь и в падении Сяньлэ и всех следующих бедах. — Он отвратительный кусок дерьма, гэ. Ради оправдания собственного безумия и жестокости, увидев в тебе себя из прошлого, он во что бы то ни стало решил доказать себе, что никем другим при таких условиях он и не мог стать, — объяснил мотивы Бедствия Ци Жун. — И это правда. Мы… похожи. Я ведь… Я ведь наслал поветрие, — отчаянно признал Се Лянь, по лицу которого шли слезы. — Чушь, Ляньлянь. Ложь. Ни капли вы не похожи. Эта тварь убила стольких, так старалась сломать и изувечить тебя, но как я и сказал, то мой А-Лянь никогда не пойдет против своего сердца. А сердце у гэ чистейший алмаз, доброта которого безгранична. Посмотри вокруг, гэ. Он поставил тебя в те же условия, в которых был и сам. И посмотри, что происходит раз за разом. Он проигрывает. При всех этих дебильных гороскопах и схожих травмирующих событиях ты не следуешь его пути. И никогда не последуешь, Се Лянь, — настойчиво сказал Ци Жун, а Жое вовремя высунулась, чтобы вытереть слезы принца. — И когда это ты наслал поветрие, а? Ты его только поднял, а дальше тут же предложил заколоть себя еще бесчисленное количество раз, только чтобы спасти людей. И тебе было все равно кого. Чистейшая душа, Ляньлянь, которую не сможет испортить любая грязь. Се Лянь не выдержал и порывисто обнял Ци Жуна. Демон чуть не свалился со стула, но не отказал в крепких объятиях принцу, которому нужна была поддержка в свете открывшейся правды обо всем. — У Ци Жуна тоже чистая душа и доброе сердце. И демоническая жизнь не сумела этого изменить, — сказал через несколько секунд Се Лянь, чуть стесняясь своего порыва. Ци Жун же покрепче сжал Се Ляня, улыбаясь как ненормальный, то есть абсолютно счастливый демон.