Лазурная музыка

Конечно же, нихуя у них не получилось поговорить спокойно и нормально, как взрослые люди. Хуа Чэн выглядел побитой собакой, а Се Лянь воды в рот набрал, пока Ци Жун разливался соловьем пытаясь то ли психологом подработать, то ли агитатором в партию. Ему и самому было сложно об этом говорить, но эй! Это было необходимо именно для того, чтобы и не допустить такого недопонимания между ними! В итоге, разговор был перенесен на неизвестное время. Хуа Чэн выдавил из себя извинения и скрылся в неизвестном направлении, а после и Се Лянь вышел из столовой, вот только в противоположную Сань Лану сторону. Ци Жун же приложился головой об стол, позволив себе поплакаться самому себе ровно две секундочки, а потом вскочил на ноги и помчался за Хуа Чэном. Переубеждать в чем-то Ляньляня нужно только вдвоем. А так за принцем пока присмотрят бабочки, а вот о расстроенном Непревзойденном никто не позаботится. И действительно мимо Ци Жуна уже пробежали несколько слуг в явном испуге. И демон действительно понимал эту нечисть в их страхе. Но музыкант все равно шел к Хуа Чэну, не удивившись тому, что его встретили кинутой чернильницей и зверским лицом. — Убирайся прочь! — взревел демон. Ци Жун только вздохнул, увернувшись от увесистой вещицы, что оставила на стене позади него живописное пятно чернил. — Успокойся и выслушай меня. Мы говорили уже об этом. Что мы двое…- начал спокойно Ци Жун. — Да пошел ты в преисподнюю, ублюдочный мусор! — вызверился еще больше Хуа Чэн, услышав это цижуновское «мы двое». — Да я уже здесь! Се Лянь тебя неправильно понял и чем дольше мы здесь с тобой спорим, тем больше слез он выплачет! Я люблю его. Ты любишь его. Он любит нас двоих, не в силах отказаться ни от кого! Так что сейчас ты идешь со мной и…- потерял часть своего терпения Ци Жун. — А теперь послушай меня, шваль, — выговорил сквозь зубы Хуа Чэн, надвигаясь на Ци Жуна. — Я тебя с землей сравняю. Кости тебе все выну, выпотрошу на потеху, а язык твой неугомонный давно просится под каблук сапога. — И зачем? В чем причина твоей злобы ко мне?! — толкнул Хуа Чэна Ци Жун, собираясь наконец разобраться в отношениях с Сань Ланом. — В чем причина?! Ты вьешься вокруг Его Высочества! Предатель и подонок, что и мизинца Божества не достоин! — указал Хуа Чэн. — Хоть раз еще его пальцем тронешь и я твой прах выжгу. — А почему тебе можно, а мне нельзя? Чем отличаешься ты от меня? Чем моя любовь хуже и недостойнее твоей? — свел брови Ци Жун. — И угрозами тут не раскидывайся. Что тебе сказал Се Лянь? Он принял твои чувства и ответил на них? — Да, — с достоинством ответил Хуа Чэн, который все еще злобно смотрел на Ци Жуна, но больше не кидался придушить другого демона. — Хорошо. Потому что мои чувства он тоже принял, — ответил Ци Жун и снова услышал рык Хуа Чэна. — Ты врешь! — раненым зверем отозвался демон. — Неужели ты действительно от него откажешься только из-за этого? — серьезно спросил Ци Жун, растерявшись. — Я никогда от него не отступлюсь, — сказал, как забил гвозди, Хуа Чэн. — Тогда почему ты не можешь принять мои чувства к принцу? — удивлялся Ци Жун, который никак не мог найти корень проблемы. — Да потому что ты не достоин! Никто его не достоин. Но я не позволю такой швали как ты быть с ним. Ты его предашь, поиграешься и бросишь, извращенно отомстишь, нанесешь удар в спину. Ты его не любишь, не так ли? Это просто твой план. Втереться к нему в доверие и нанести удар в самое… — Стоп-стоп-стоп-стоп. Хуахуа, ты как вообще, с головой дружишь? Я уже более семисот лет только Се Лянем и живу. Он — мой смысл жизни. Он — мой мир. Он — мое все. И он ответил на мои чувства, но я также признаю и его чувства к тебе. Ты ему дорог. Ты его возлюбленный. Ты, собака неблагодарная, его первый поцелуй получил! Так что разуй свои глаза, перестань угрожать меня выпотрошить и идем со мной извиняться перед нашим, слышишь, придурок влюбленный, нашим Се Лянем, — проникновенно сказал Ци Жун. Хуа Чэн только стоял и пялил своим красным взглядом на Ци Жуна, который уже и не знал, как еще достучаться до Красного Бедствия, чтоб тот наконец перестал подозревать его в злых намерениях в отношении Се Ляня. — Послушай, ладно, я понял, что тебе не нравлюсь и вообще доверия не вызываю, хотя я и хотел бы начать ухаживания и за тобой. Но Се Лянь-то тут причем? Наши ссоры будут бить по нему. Мы с тобой на одной стороне и цели у нас одинаковые, — убеждал недоверчивого демона Ци Жун. Хуа Чэн на это лишь пренебрежительно усмехнулся и сложил руки на груди, не прерывая Ци Жуна, но всем своим видом показывая, что не верит музыканту ни на грош. Ци Жун же только тяжело вздохнул и покачал головой. Ему надоело разбрасываться словами перед тем, кому они вообще не сдались. — Хорошо. Я к Се Ляню. Хочешь тут волком вой, хочешь строй планы на мою смерть, мне уже похуй. Делай, что хочешь, — махнул на Хуа Чэна Ци Жун, потому что ему этот демон хоть и нравился, но он не позволит себе раз за разом плевать в душу. Хуа Чэн просверлил взглядом темноволосый затылок демона в зеленом, нехотя признавая его правоту. Так что Сань Лан пошел вслед за Ци Жуном, а тот не обращал на другое Бедствие никакого внимания. Он ему уже сказал все, что хотел, а в ответ получил даже больше. Музыкант дошел до двери принца, аккуратно постучав. — Ляньлянь, дорогой, мы пришли поговорить. Выслушаешь нас? У нас просто произошло некоторое недопонимание, — сказал Ци Жун, очень надеясь, что принц там уже не излился крокодильими слезами и, не дай провидение, опять на табуретку качаться на Жое отправился. От последней мысли Ци Жун повел плечами, отгоняя от себя тяжелые воспоминания. Но все его мысли тут же переместились, когда дверь открылась и в ее проходе показался принц. — Входите. Не стойте на пороге, — тихо сказал принц, отходя от двери. — Спасибо, гэгэ. Прошу тебя, выслушай меня. Я просто… Я неправильно отреагировал, гэгэ, — сказал Хуа Чэн, подходя очень близко к принцу. — Я люблю тебя. Любого тебя. И если ты… Если ты любишь и меня, и этого Ци, то я тебе и слово не скажу и ни в чем не упрекну, — твердо сказал Хуа Чэн, мягко гладя принца по щекам. — Ты… Ты уверен? Ты точно…не расстроен? Пожалуйста, не ври мне. Ты не обязан, если не хочешь. Руки принца, раньше спрятанные в широких рукавах, сами потянулись к рукам демона, нежно обхватывая чужие кисти. — Я никогда бы не посмел обмануть Его Высочество, — проникновенно ответил Хуа Чэн, и Се Лянь безоговорочно поверил Королю призраков. — Ну что ж, Ляньлянь, а теперь выслушаешь и меня? — спросил Ци Жун, подходя ближе к паре принца и демона, предлагая свою руку Божеству. Се Лянь с очаровательным румянцем вложил свою руку в ладонь Ци Жуна, бросив быстрый взгляд в сторону Сань Лана, нет ли на лице того злости и недовольства. Но Хуа Чэн был спокоен лицом, и глазом не моргнув на встрявшего Ци Жуна. — Мой любимый Ляньлянь, моя душа, я безмерно рад тому, что занимаю место в твоем сердце, а также надеюсь, что и в мыслях, — подмигнул принцу Ци Жун, на что тот спрятал глаза за ресницами. — Прошу тебя, прими этот скромный дар как знак наших чувств и согласие на союз, — обворожительно улыбнулся Ци Жун, поворачивая руку Се Ляня ладонью вверх, чтобы вложить в нее темно-зеленую подвеску на серебряной цепочке. — Союз? — одновременно спросили и Се Лянь, и Хуа Чэн. Но если принц спросил непонимающе и растерянно, то демон с неверием и шоком. — Союз наших сердец, — довольно кивнул Ци Жун. — Как честный и благородный господин, что встретил любовь всей своей жизни, я делаю предложение. Мой милый Се Лянь, ты окажешь мне честь, став моим мужем?