Лазурная музыка

Обессиленный Хуа Чэн лежал на красных простынях, создавая собой невыносимо порочный, но такой красивый вид, которым любовался Се Лянь. И мысль о том, что это он сотворил такое со своим супругом, отдавала сладким чувством в груди. Самодовольство было не свойственно принцу, но сейчас он не мог себя поругать за это. Ци Жун же встал на колени позади Се Ляня, смотря на Хуахуа, которому вынули из тела все кости, а из члена высосали мозг. Кровавый дождь лежал безвольной медузой на пляже, не способный даже пару слов связать. — А-Лянь, перевернешься? — попросил Ци Жун, направляя принца. Се Лянь был абсолютно не против последовать совету Ци Жуна, но немного забеспокоился, когда его разместили прямо на Сань Лане. Руки Хуа Чэна снова ожили, обхватив талию Божества, а после быстро пробежавшись пальцами по грудной клетке, задевая розовые горошины сосков. Ци Жун только вытащил из-под одной подушки на кровати флакон со смазкой, пачкая в нем пальцы. Его слюны, конечно, было много на бедрах Се Ляня, но она может высохнуть, а уж лубрикант такого недостатка не имел. Принц снова ахнул, когда в него вошло два пальца, что внутри еще и раздвинулись. Ци Жун положил руку на живот Се Ляня, зажимая его член, но не торопясь его стимулировать. — А-Жун, — выдохнул Се Лянь, когда Ци Жун добавил еще один палец. — Гэгэ так хорошо справляется. Гэгэ бесподобен, — хрипло нашептывал на ухо принца Хуа Чэн, подхватив под коленями ноги Се Ляня, чтобы раздвинуть их максимально широко. — Сань Лан, — всхлипнул Се Лянь, чувствуя лишь уколы смущения, погребенные под огнем пожара, который лизал его тело. Ему было так хорошо. Так хорошо, что забылся любой страх и неловкость, а стеснение совсем затерялось. Ему было так хорошо, что он хотел продолжать и продолжать. Внизу живота снова все было напряженно, но это чувство лишь нарастало, разжигаемое пальцами А-Жуна у него внутри. Се Лянь принял четвертый палец, невыносимо призывно всхлипнув. Хуа Чэн шептал разные пошлости на ухо принца, когда как Ци Жун пережал член Се Ляня, чтобы тот не кончил раньше времени. Под серьезным и острым взглядом Хуа Чэна, Ци Жун размазал новую порцию смазки по своему члену, пододвигаясь ближе к покрасневшей и расслабленной хризантеме принца. — А- Жун, — отозвался Се Лянь, выплыв из дурмана страсти, когда почувствовал пустоту там, где раньше были пальцы. — Я сделаю тебе очень-очень хорошо, Ляньлянь. Только расслабься, — хрипло сказал Ци Жун, сдерживаться у которого уже не хватало сил. Се Лянь и Хуа Чэн уже получили свою порцию удовольствий, а он все ждал, желая войти в глубины принца. Се Лянь же схватился одной рукой за затылок Сань Лана, а другой переплел пальцы с пальцами кисти демона, что удерживала его талию. Ци Жун, придерживая одну из согнутых ног принца, другой рукой направляя свой столб, надавил на размягченный вход Се Ляня. Принц застонал, выгнувшись и опершись затылком о плечо Сань Лана, а Ци Жун обхватил чужой член, чтобы заглушить растяжение в заднем проходе. Капли пота стекали по виску демона, что максимально контролируя себя, маленькими поступательными движениями продвигался вперед. Се Лянь такой раскрытый перед ним, мягкий, теплый, с этими покрасневшими и прикрытыми от муки удовольствия глазами, с этими опухшими от поцелуев и других приемов губами, с его прерывистыми вдохами и заломленными бровями был таким беззащитным и таким желанным, что Ци Жун ничего не мог с собой поделать, начав двигаться. Ци Жун перехватил уже под коленями обе ноги, чтобы подтянуть принца к себе и насадить его на свой член до конца. Громкий стон Се Ляня потонул в череде следующих. Принц не знал куда себя деть. Дырочку пекло, а длинные пальцы Сань Лана на его столбе то облегчали муку, то казалось ее только продлевали. — Ляньлянь, ах. Се Лянь, ты чудо. Блять, так хорошо. В тебе так хорошо, — стонал Ци Жун, не переставая двигаться внутри принца. Музыкант был в экстазе. Сверхчувствительный от долгого напряжения член был со всех сторон ласково и так шикарно обнят мягкими тонкими стеночками внутренностей его возлюбленного супруга, что Ци Жуна унесло окочательно. Он подсунул руки под поясницу Божества, втискиваясь максимально глубоко, держа по сути таз Се Ляня на весу. От нового положения принц проехался вниз по Сань Лану, ощутив его вновь вставший столб, а также то, как глубоко достал столб Ци Жуна. Се Лянь инстинктивно обхватил своими ногами демона, скрестив их у него за спиной, когда Ци Жун начал вдалбливаться короткими, но быстрыми толчками. Стоило музыканту задеть что-то внутри Се Ляня, как принц не выдержал, закатив глаза в экстазе. Все время попадая по простате, Ци Жун еле удерживал заметавшегося Бога Войны, которого потряхивало в его руках и подкидывало от удовольствия. — А-Жун! — всхлипнул Се Лянь, когда Ци Жун совсем уж ускорился, зажимая принца словно в тиски. — Ляньлянь, — хриплым голосом отозвался демон, засаживая последним толчком принцу по самые яйца и чувствуя прострелившую удовольствием поясницу. Ци Жун крепко держал принца, зажмурив от удовольствия глаза и чувствуя как собственная сперма изливается на судорожно сокращающиеся стеночки, разливаясь внутри на всем протяжении. Музыкант сдавленно застонал, вынимая свой столб и чувствуя как размазывает свои соки по всему протяжению гостеприимного входа. Се Лянь же пытался отдышаться. Ноги дрожали, пальцы рук ничего не могли удержать, сердце готово было выскочить из груди, а ощущения, когда Ци Жун сделал это внутрь него, и вовсе грозились лишить его рассудка раз и навсегда. Но на этом все не закончилось. Се Ляня неожиданно снова перевернули и принц опять оказался лежащим на широкой груди Сань Лана. — Сань Лан? — тихо спросил принц, приподнимая голову. — Этот муж также желает удовлетворить своего дражайшего супруга, — сказал Хуа Чэн, а Се Лянь снова почувствовал давление на свою хризантему. — Сань Лан, — простонал Се Лянь, выгибая от яркого удовольствия спину, принимая в себя Хуа Чэна. — Держись, гэгэ, — хрипло простонал Хуа Чэн, обхватывая ягодицы принца, чтобы приподнимать его вверх и вниз. Се Ляню оставалось только вцепиться в плечи Хуа Чэна, ощущая как он проезжается по всему стволу демона. Конечности принца мало слушались, но ощущение, что его как куклу насаживают и поднимают, управляя им как хотят, жаркой волной прошлось по всему телу, осев в собственном члене. Принц чувствовал себя донельзя испорченным, когда его столб снова поднял голову, а задние врата без всякого сопротивления впускали и выпускали Сань Лана, сжимая дорогого супруга. — Ваше Высочество. Ах, ах. Ваше…- запинался Хуа Чэн, выцеловывая шею и челюсть гэгэ и увеличивая скорость. Терпеть было никаких сил. Се Лянь так стонал и так сжимался, когда его пробовал Ци Жун, но не менее сладко принц стонал и сейчас, впуская в себя глубоко внутрь. — Сань… Сань… Сань…- Се Лянь никак не мог выговорить имя возлюбленного, а потом неожиданно затрясся всем телом. На живот Хуа Чэна брызнула белая струя спермы, а демон лишь упершись пятками в кровать, преодолевая сжавшиеся мышцы, толкнулся по самые яйца, теряя голову от сладкой хватки принца и также отпуская себя. Се Лянь тяжело дышал, даже и не пытаясь прийти в себя. Сань Лан осторожно вышел из супруга, укладывая его на кровать рядом с собой. Ци Жун тут же перекатился, притираясь к спине принца, чтобы в последнем приступе похоти провести пальцами между ягодицами Ляньляня, собирая с его припухшего от натуги цветка белые соки. Под взглядом Хуа Чэна музыкант глубоко пропихнул себе пальцы в горло, облизывая их дочиста. Се Лянь же к тому времени уже заснул, утомившись от новых ощущений и необычной нагрузки. Ци Жун перекинул руку через талию принца, притираясь щекой тому между лопаток, когда как Хуа Чэн разместил руки на плечах принца, устраиваясь так, чтобы положить подбородок на макушку Божества. Так Се Лянь безмятежно сопел в шею Собирателя цветов, что накинул на всех них красное одеяло, затушив свечи в спальне, оставив лишь отблески нескольких своих бабочек, что сидели на стенах комнаты все это время.