***
— Чувак, проснись! Я слышу шипящий голос, и боль усиливается в десять раз, заставляя меня вскрикнуть. Я мотнул головой в сторону и посмотрел на парня, сидящего рядом со мной. Подожди… вот блядь. — Ты должен обратить внимание, чел, — продолжает мой сосед. — Он сказал, что это будет на экзамене в следующий понедельник! Тест? В понедельник? Когда он говорил об этом? Блин, я должен перестать засыпать на уроках. Я ничего не могу с этим поделать — я едва успеваю вздремнуть за ночь, чтобы это можно было считать дремотой. Я должен как-то компенсировать это. Я энергично встряхиваю головой, чтобы выбить из головы всю усталость (и все тревожные мысли), и напрягаюсь, чтобы переключить внимание на нашего «учителя». Неужели я действительно просто… неужели они действительно… ЭТО БЫЛО ТАК РЕАЛЬНО! Я даже не задумывался об этом, но теперь, когда я думаю об этом… Кенни всегда говорит мне, что сны чего-то стоят, и у него есть сонник, потому что он разбирается в таких вещах. Он всегда говорит: «78 вещей, которые нам снятся, имеют связь с реальной жизнью», цитируя прямо с задней обложки. Если это правда… что я упускаю? Поэтому Миллер завербовал Кайла? Они… — …После экзамена в понедельник мы будем исследовать нашу следующую тему об убеждении. И, джентльмены, я не говорю о том, чтобы убедить ваших родителей, что вам нужно 500 000 долларов на оплату общежития. Сейчас мы находимся на том уровне, когда я ожидаю от каждой речи реалистичности и зрелости. Давайте пойдем по стопам наших великих лидеров, родившихся до нас… Я снова перестаю слушать. У меня избирательный слух, когда речь идет о парне, который может иметь или не иметь тайные планы в отношении моего лучшего друга. Протирая глаза, я возвращаюсь к тому сну. Я опираюсь головой на локоть и смотрю на своего соседа. Он, должно быть, толкал меня в бок, чтобы разбудить; наверное, это и была та боль, которую я чувствовал во сне. Наверное, это не имело никакого отношения к тому, что я наблюдал между Кайлом и Миллером. Не то чтобы за тем, что я видел, было легко наблюдать. Оглядываясь на Миллера, я надеюсь, что он слышит мой внутренний диалог, когда я мысленно кричу ему, чтобы он убрал свои лапы от моего друга. Когда он смотрит на меня не более чем на секунду, я почти думаю, что он меня услышал, но его глаза продолжают оглядывать класс. Меня беспокоит даже не тот факт, что Кай целовался с парнем. Дело в том, что этим парнем был Миллер, и что мне это даже приснилось. Это только укрепляет мою веру в то, что эти двое проводят слишком много времени вместе. Но с тем, как сейчас обстоят дела между мной и Кайлом… — Эй, Стэн, ты идешь? А? Я поднимаю глаза и вижу, что мой сосед и еще несколько ребят из класса стоят вокруг меня со своими сумками. — Урок закончился, чувак, теперь ты можешь не отвлекаться, — усмехается один из них, и я отвечаю ему слабой усмешкой. Блин, неужели я действительно отключился на весь урок? Это нехорошо, но я полагаю, что всегда могу списать у кого-то лекцию. Я помню что-то о новой теме, и при этом мой желудок делает небольшое сальто. Я не жду с нетерпением нашей первой настоящей презентации, но она должна быть сделана, так что, думаю, нет смысла слишком напрягаться по этому поводу. Я хватаю свою сумку с книгами и водружаю ее на плечо, чтобы снова осознать реальность. Парень слева от меня глазами показывает, чтобы я встал, и несколько человек ждут меня. Обычно меня это очень радует, ведь в этом классе наверняка есть классные ребята, но сейчас я не могу сосредоточиться на этом. Я оглядываю класс в поисках виновника моего безумия, но его нигде нет. Что, если он пошел встретиться с Кайлом перед следующим уроком? Блядь, мне и правда нужно выкинуть этот образ из головы. Наконец, я встаю и иду к своим задерживающимся одноклассникам. — Ты в порядке, Стэн? — спрашивает меня один из них. Мне не по себе, потому что я даже не пытался узнать чьи-либо имена. Единственные, кого я знаю, это Кайл, Остин, Миллер и теперь Джейсон. — Я в порядке, — пожимаю я плечами. — Спасибо, что подождали меня. — Ну, у нас следующий урок тоже общий. Я подумал, что мы могли бы пойти туда вместе? — сообщает мне другой. У него короткие каштановые волосы и дружелюбный взгляд — то, с чем я не сталкивался с тех пор, как попал в ДжВ. Я принимаю его предложение, пока остальные как бы идут на полпути, а потом расходятся по своим местам. Все они кажутся довольно безобидными, но я решаю, что лучше держаться на расстоянии. Кто знает, где еще Миллер прячет своих последователей? Не то чтобы я хотел быть здесь одиночкой, и я не хочу никого клеймить в ОВЧ, когда это не так, но я просто не могу вложить свое сердце в этот колледж, как это делает Кайл. Может быть, это потому, что я начинаю понимать, что это такое на самом деле. Богатый колледж со слишком большим количеством секретов. В любом случае, я чувствую себя немного неловко из-за того, что иногда бываю не в духе с некоторыми ребятами. Некоторые из них действительно кажутся классными людьми, которые просто хотят узнать меня получше, но после того, как я понял, кем на самом деле был Джейсон и под чьим началом он «работал»? Я не могу представить, что могу довериться кому-то здесь, кроме Остина. Остаток учебного дня проходит без происшествий, и я не вижу ни Кайла, ни Миллера, ни Джейсона, если уж на то пошло. Я натыкаюсь на пару парней, которые, как я предполагаю, состоят в ОВЧ, судя по взглядам, которые я замечаю, но в остальном это довольно скучный учебный день. Физика и математика проходят так же скучно, как и всегда, но урок черчения и технического рисования немного улучшает мое настроение. Когда наступает время обеда, я начинаю испытывать легкое беспокойство. Как бы хорошо мы с Каем ни избегали друг друга, нам всегда удается столкнуться во время обеда. Это маленький колледж, и большинство людей обедают в одно и то же время, поэтому неизбежно, что мы столкнемся именно здесь. Я прощаюсь с ребятами, с которыми шел, и осматриваю окрестности в поисках Остина. Мне никогда не удается найти его, но он всегда находит меня. — Голоден? Я даже не вскакиваю; я слишком привык к его появлению из ниоткуда. Я просто поворачиваюсь и улыбаюсь ему. — Всегда, — говорю я Остину. Мы вместе проходим через очередь, выбирая почти одинаковые блюда. Затем мы платим за еду, не говоря ни слова, только киваем и улыбаемся друг другу, чтобы знать, что мы все еще здесь. Выбрав нашу обычную кабинку в задней части, мы надеемся избежать взглядов и шепота… хотя я не уверен, что сидение в изолированном месте поможет нам в этом. Я быстро осматриваю кафетерий, чтобы убедиться, что Кайла нигде не видно. Хотя я не уверен, что это поможет. Они с Миллером словно дематериализовались из воздуха. Расположившись на своей стороне кабинки, я обращаю особое внимание на Остина, который осматривает все свои блюда, прежде чем приступить к ним. Я хмурюсь. — Что ты делаешь? — Просто проверяю. — Проверяешь? — я поднимаю бровь и доедаю свою индейку на ржаном хлебе. Он делает паузу, поднимая хлеб со своего сэндвича, и смотрит на меня. — Они контролируют все, Стэн. Надо всегда быть настороже. — …Не слишком ли это экстремально? Он вздыхает. — Ладно, может быть, я немного параноик. Но после прошлой ночи я бы не стал вести себя как обычно, — он решает, что его сэндвич в порядке, и начинает есть. Я хочу спросить, что случилось, но не уверен, что хочу знать. Думаю, в конце концов он все равно мне расскажет. — Что с тобой? Выглядишь ты хреново, — говорит он вместо этого. — Чувствую себя также. — Они и в твою комнату залезли? Я выплюнул кукурузу. — Что они сделали?! Он кивает. — Сукины дети. Скоро мне придется установить какую-нибудь ебучую систему сигнализации. — …э, подожди… они залезли в твою комнату? — спрашиваю я, пытаясь успокоиться и одновременно пытаясь обработать то, что мне только что сказали. Остин откусывает большой кусок сэндвича и выпивает огромный глоток своего напитка, прежде чем ответить. — Да. — Как? Почему? Как им это сошло с рук, ты уверен, что это были они, какого хера они искали? — спрашиваю я торопливо, так как вопросы всплывают в моей голове одновременно. — Как? У них, наверное, есть ключ от каждой комнаты в общежитии, зачем, я не знаю. Я не знаю, что они искали. Но они знают, что я не поддаюсь на их невинную игру, и, наверное, знают, что я сделаю все возможное, чтобы разоблачить их. Возможно, они просто пытаются меня раззадорить. Как будто я был бы настолько глуп, чтобы оставить что-нибудь уличающее их в моей ебаной комнате, блядь… — бормочет он. — И я уверен, что это были они, потому что они были достаточно милы, чтобы оставить мне записку. — …они оставили тебе записку? — тихо шепчу я. — Что там было написано? Он лезет в карман брюк, достает аккуратно сложенную записку и бросает ее мне на стол. Я сразу же бросаю свой сэндвич, вытираю руки о брюки и быстро читаю записку. Предупреждение номер два — не лезь в наши дела, у тебя осталось одно, пожалуйста, держи себя в руках, Остин. Под этим изображен какой-то герб, трудно разобрать, что именно изображено, но именно слова привлекают мое внимание больше всего. — Что написано на гербе, это ведь не английский язык? — спрашиваю я Остина и, поколебавшись, передаю ему записку обратно. — Нет, это латынь, и там написано «и смерть не разлучит», — отвечает он и сует записку обратно в карман брюк. Смерть не разлучит… где я слышал это раньше? Слова кажутся знакомыми; я слышал их от кого-то. Почти как… песнопение. О БЛЯДЬ! — ГОСПОДИ ИИСУСЕ! — кричу я и хлопаю рукой по столу. Остин странно смотрит на меня, и я чувствую, как учащается мое сердцебиение. Я снова снижаю громкость. — В первые выходные, когда я был здесь, Кай повторял это. Снова и снова во сне. Ты думаешь, это как их… их обещание или что-то вроде того? — Именно так и есть. И именно поэтому я знаю, что это были они. Кроме того, кто еще мог вломиться в мою комнату? — он откусывает еще кусочек и наклоняется вперед. — Стэн, ты понимаешь, во что ты ввязываешься, общаясь со мной. Ты уже попал в горячую воду со своим приятелем Кайлом. Там куча всякой х… — Кайл даже не знает о моем существовании, — пробормотал я, не давая своим губам разрешения на большее. При этом Остин навострил уши. — О? — Он слишком занят со своим новым другом, Миллером, — я усмехаюсь, когда это ужасное имя слетает с моих губ. Остин вздыхает. — Да, этот парень добирается до лучших из них, — он на мгновение задумался над своими словами. — Хотя я не совсем понимаю, почему ему нравится Кайл. Без обид. Это возвращает меня к тому сну о них двоих, и я сокрушаюсь о возможности их близости. — Кай — единственный в своем роде, — рассеянно отвечаю я. — Тогда тебе нужно держать его таким. Я смотрю на него, требуя уточнений. — Как? — Для начала, тебе лучше держаться от меня подальше. Мои плечи опускаются. — Слушай, если мне придется потерять единственного друга, которого я здесь завел, чтобы сохранить часть Кайла здесь со мной, то забудь об этом. Кроме того, похоже, что тебе не помешает с кем-нибудь поговорить. Я не могу представить, на что было бы похоже это место, если бы все и вся меня ненавидели. — Именно так и будет, если ты будешь рядом со мной, Стэн. Наши глаза встретились. — Тогда, думаю, мне придется это узнать. Он улыбается неодобрительным тоном, который говорит: «Ну, я устал». — Спасибо, — говорит он мне, хотя и качает головой. — Хотя я все еще думаю, что ты зря высовываешь голову, — продолжает он, возвращаясь к своей еде. — Не зря, — отвечаю я и делаю то же самое. — Кстати, что твой сосед по комнате сказал о рейде? — У меня нет соседа по комнате, — отвечает он со слегка наполненным едой ртом. — Но я думал, что все комнаты двухместные, кроме общежитий для старшекурсников? — Так и есть, но, — поднимает он бровь после того, как проглотил свою еду. — Я не настолько популярен, если ты уже забыл. — О, — я не задумывался о том, насколько… одинокой может быть его жизнь здесь. Если бы не его специальность… подождите, я даже не знаю, какая у него специальность. — Эй, какая у тебя специальность? Он выглядит немного смущенным, наверное, из-за моей внезапной смены темы, но я объясню позже. — Психология, почему ты спрашиваешь? Психология? Я прокручиваю в голове то, что Кайл рассказывал мне об этом колледже задолго до моего поступления. Он хорошо известен своими архитектурным, коммуникационным и инженерным факультетами, но я никогда ничего не слышал о факультете психологии. — Мне просто интересно, — медленно начал я. — Психология здесь — не популярная специальность, поэтому, учитывая то, как к тебе относятся все, включая персонал… почему ты остаешься? Ведь это место не даст крутого образования в психологии, зачем каждый день проходить через это дерьмо, если в этом нет необходимости? Этот колледж — семейная школа или что? — Нет, — просто говорит он и смотрит в сторону. Я смотрю в ту сторону, куда устремлены его глаза, и чувствую, как что-то во мне замирает, когда я вижу, на что он смотрит. Это ребята из ОВЧ, включая Миллера, Кайла и Джейсона. Они заняли столик и вместе с другими членами группы сидят, болтают и даже смеются, как настоящие хорошие друзья. Такое ощущение, что эти ребята знают друг друга с детства… Неудивительно, что Миллер и Кайл находятся рядом друг с другом, а Джейсон — по другую сторону от Миллера, разговаривая с парнем, имени которого я не знаю. В то время как мои глаза ожидающе смотрят на Кайла и Миллера, судя по глазам Остина, я бы сказал, что его глаза были устремлены на Джейсона. — С моей стороны нелепо надеяться, но, наверное, я остаюсь ради этого засранца, — говорит он так, что даже если Джейсон и заслуживает этого звания, он не до конца в это верит. — Я все еще надеюсь, что однажды он сорвется, что он снова станет Дэнни. Это глупое желание, но если это когда-нибудь случится, я хочу быть рядом с ним. Неважно, что он сделал со мной за последние несколько лет, я не могу его забыть. Ведь этот парень был моим лучшим другом. — Да, Кай тоже мой лучший друг, — уныло киваю я. Подождите. Я не сказал «был», что означает, что для него еще есть надежда. Если Остин может остаться здесь ради своего лучшего друга, когда всем ясно, что Дэнни так далеко зашел… тогда у меня нет причин отказываться от парня, ради которого я сюда переехал. — Довольно безумно, да? Я имею в виду, ты здесь уже сколько, четыре недели? — я киваю. — А Кайл уже не тот парень, каким был тогда. Я не знаю, что происходит на этих встречах, и что они друг другу обещают. Но что-то их цепляет. Если мы сможем заставить их понять, что, что бы это ни было, это не то, что им нужно в жизни… тогда с ним все будет в порядке, — он все еще смотрит на Джейсона с печальным выражением лица, и его слова угнетают меня. Потому что мы не знаем, с чем столкнулись. Я чувствую сострадание к парню, сидящему передо мной, но единственное, на чем я могу сосредоточиться, — это два парня, практически привязанные друг к другу на другом конце кафетерия. Миллер обнимает Кайла и указывает на что-то на столе, и я знаю, что это не еда. Они прижимаются друг к другу, разговаривая о чем-то среди других членов группы, но, кажется, не замечают своего окружения. Затем, когда рука Миллера опускается, глаза Кайла меняют фокус. Он смотрит на меня и бросает на меня самый грязный взгляд, который я когда-либо видел. Я громко сглатываю. Так же быстро, как это происходит, он снова поворачивается к Миллеру и тепло улыбается. Только это совсем не тепло. Это холодный взгляд, которым смотрят на человека, продавшего душу черту. Я откидываюсь назад в своей кабинке, внезапно почувствовав, что больше не голоден. — Я собираюсь купить десерт, — говорит Остин, отрывая взгляд от шоу, которое происходит напротив нас. — Хочешь чего-нибудь? — Нет, спасибо, — бормочу я, глядя вниз. Периферийным зрением я наблюдаю, как Остин оглядывается на членов ОВЧ, затем вздыхает и направляется к буфету с десертами. Когда он уходит, я украдкой бросаю еще один взгляд на Кайла и Миллера, и мне хочется пнуть себя за то, что я это сделал. На мой вкус, они выглядят так, словно им слишком уютно. Мы с Кайлом никогда не были такими друзьями, я уверен, что не были. Мне кажется, что он втирает мне в лицо свою дружбу с Миллером только для того, чтобы позлить меня. Но он и Миллер делают то, чего мы никогда не делали. Я не помню, чтобы когда-нибудь наклонялся так близко к лицу Кайла и улыбался ему широкой фальшивой ухмылкой. Я не помню, чтобы прикасался к Кайлу… уже тринадцать раз в течение пяти минут. И я знаю, я знаю! Я скрежещу зубами, наблюдая за происходящим. Я знаю, что никогда не трогал Кайла за коленку вот так. Почему Миллер не может держать свои руки при себе?! Он что, гормональный подросток?! Как я мог не заметить этого раньше? Эта история между Миллером и Кайлом… как я мог не заметить, что происходит? Я даже не знал, что Кайл был… таким. И мы все друг другу рассказывали! Это и есть причина, по которой Миллер хотел его заполучить? Я мысленно ругаю себя. КОНЕЧНО, вот почему Миллер хочет его! Блядь, теперь Кай не только член этого проклятого клуба, он еще и парень главного героя?! Какого хрена! Это то, что делают с тобой мужские школы? Не то чтобы я был против, но если это с этим ублюдком, то нет, спасибо. И, раз уж я здесь, я сделаю все возможное, чтобы мой друг тоже держался от него подальше. …Много хорошего я делаю, сидя здесь. Собрав свои нервы (и мужество), я выхожу из кабинки. Оставив всю еду, чтобы Остин знал, что я вернусь, я на полном ходу направляюсь к их столику. Чем ближе я подхожу, тем слабее становятся мои колени, и мне хочется полностью сдаться. Но когда происходит прикосновение номер четырнадцать, я подзаправляюсь злостью и не оглядываюсь. Кайл оторвался от своей задумчивости, вызванной Миллером, чтобы посмотреть на меня в недоумении, когда я достиг места назначения. — Мы можем тебе помочь? — снобистски Миллер спрашивает, и если бы не то, что это общественное место, я бы выбил живое дерьмо из его симпатичного лица. Кайл, по какой-то причине, ничего не говорит. Теперь, когда я здесь… я не знаю, что делать. У меня нет никаких реальных причин быть здесь, кроме как увести Миллера подальше от Кая. Но, какого хера, это же не кафетерий с клеймом мест, куда я могу и не могу ходить, и этот клуб меня не пугает. Словно прочитав мои мысли, Кайл перемещает свое тело на несколько дюймов (подальше от Миллера). Я поднимаю ноги над скамейкой и опускаюсь прямо между ними. Я чувствую себя так, будто совершил самую… глупую в мире вещь. Кайл выглядит так, как будто он действительно ожидал этого от меня, что, на мой взгляд, говорит о многом. Он так хорошо меня знает. Но Миллер, и не только Миллер, но и весь его фан-клуб, а также большая часть кафетерия смотрят на меня так, словно я совершил нечто совершенно кощунственное. И да поможет мне Бог, я чувствую, что так и есть. Но теперь уже слишком поздно. Я уже сижу посреди разговоров и «территории» ОВЧ, и поскольку я здесь, и поскольку я сделал свое заявление, лучшее, что можно сделать, это довести дело до конца. Вот только я не знаю, что сказать. Если я вообще должен что-то говорить. Ладно, мне нужно придумать что-то умное, что-то, что заставит всех слушателей понять, к чему я веду. Я открываю рот и жду, когда мое замечание просочится наружу… только… ничего не происходит. — Закрой свой рот, глупый придурок, — слышу я слова Кайла, звучащие почти скучно. Я так и делаю и смотрю на него, удивляясь. Это первое настоящее слово, которое он сказал мне за последние дни, конечно, ничего приятного, но он говорит со мной, а это главное… верно? — Ты думаешь, что можешь просто так взять и выразить протест и ожидать, что все будет как прежде? — продолжает он, положив руку на стол и уставившись в никуда. — Кайл, я… — Возвращайся за свой собственный стол; возвращайся к своему новому лучшему другу, — почти шипит он, по-прежнему не глядя на меня. Я недоверчиво смотрю на него. — Моему новому лучшему другу? Кай, я бы даже не ел с ним, если бы ты не игно… — Ты знаешь, как я к нему отношусь, — напоминает он мне, поигрывая вилкой. Я вздыхаю. Я действительно глупый придурок. Какого хрена я здесь делаю? Я иду в бой, не зная, как нанести удар. Я ничего не добьюсь этой ленивой, непродуманной тактикой. И мне кажется, что я только что добился обратного тому, чего хотел. Я пережидаю несколько мгновений, прежде чем встать и отступить обратно в уют одинокой кабинки, которую теперь занимает пораженный Остин с двумя пачками мороженого. Он замечает мое приближение и сразу же встает. — Я… у них закончились десерты, поэтому я взял мороженое… — начинает он. — Пойдем отсюда, — требую я, выхватывая из его рук свое мороженое. Вместе мы кладем наши подносы и направляемся обратно в его комнату в общежитии. Он не говорит мне ни слова, а я не замедляю шаг. Кажется, я даже не моргнул с тех пор, как встал из-за стола.***
Я вскидываю руки к лицу и падаю обратно на кровать Остина, как только он отпирает свою дверь. — ФУ, КАКОЙ ЖЕ Я ИДИОТ! — кричу я в свои ладони. Остин надулся. — Да, это было довольно глупо. Я оставляю тебя одного на две секунды, и что происходит? — он садится рядом со мной. — Мне нужно прицепить поводок тебе на шею? — я выглядываю из-за своих рук, и он улыбается мне; наверное, это первая искренняя улыбка с тех пор, как я здесь. — Возможно, — бормочу я. — Я мало думаю, прежде чем действовать. — Я заметил, — говорит он. Я наблюдаю за ним, когда он начинает снимать обертку с мороженого. — Что это вообще было? От одной мысли о том, что я сделал, я падаю лицом в плед Остина. Я что-то бормочу, зная, что он не сможет понять, что я сказал. — Дай угадаю, — услышал я его. — Ты увидел, как Миллер пристает к Кайлу, и решил, что в твоих интересах разнять их. Не думая, ты садишься между ними, чтобы насильно разнять их. По прибытии твой мозг оживает, и ты понимаешь, что понятия не имеешь, почему ты сделал то, что только что сделал. Ты и Кайл обмениваетесь несколькими словами, ты убегаешь, и теперь мы здесь. Я медленно поднимаю голову с кровати, чтобы посмотреть на него, поедающего мороженое. — Да… откуда ты это знаешь? — Как ты думаешь, почему мне вдруг захотелось мороженого? Я увидел их раньше тебя и решил, что это лишь вопрос времени, когда ты тоже это увидишь. Подумал, что лучше убраться оттуда, пока ты пытаешься что-то предпринять. Ты справился с этим не так хорошо, как я предполагал. Таращась на него, я смотрю, как он подталкивает мороженое в мою сторону. Я сползаю с его кровати и принимаю его. — Тебе стоит познакомиться с моим другом Кенни, вы двое либо очень хорошо поладите, либо возненавидите друг друга. Остин ухмыляется. — Остальное было не так сложно выяснить, весь кафетерий смотрел и слушал, — пока он доедает свой десерт, а я начинаю свой, я начинаю замечать, что он немного замыкается в себе. — Что приводит меня к тому, о чем я хотел спросить тебя, но до некоторого времени я не думал, что мне следует лезть не в свое дело. — Хм, о чем? — с любопытством спрашиваю я. — Просто… насколько близки вы с Кайлом? Я моргаю, озадаченный его вопросом. — Ты же знаешь, что мы лучшие друзья. — Да, я понял, но, — на этом он останавливается и потирает затылок, как будто не хочет говорить то, что собирается. — Ты бы видел выражение своего лица, когда ты заметил, что Милл делает с Кайлом. Ты выглядел… ревнивым, и не в том смысле, что какой-то чувак украл моего лучшего друга. Если ты меня понял? Я поджал губы и уставился на него, обдумывая, на что он намекает. — Ну, я… Он снова усаживается на кровать. И видя, что я выгляжу глубоко озадаченным его инсинуацией, он подводит меня к своему вопросу. — Ты сказал, что переехал сюда из-за Кайла, так? — Да. — И без него здесь у тебя не было бы никакого интереса к ДжВ, верно? — Только не с тем, что происходит, когда все становятся психопатами-сектантами! — восклицаю я. Я со злостью откусываю от своего мороженого. Остин прикусил губу и поднял брови, кивнув. — Хорошо… а если бы ты не знал, что все такие? — Я… меня бы здесь не было. — Потому что ты здесь ради него, — говорит он мне, направляя меня в этом все более неловком разговоре. — Да, но ты же сказал, что приехал вслед за Дэнни! — неожиданно кричу я, немного обороняясь. Глаза Остина расширились от шока. — …Да… но… давай перейдем к тебе, Стэн. Неужели ты думаешь, что можешь ненавидеть Миллера за то, что он забирает Кайла? И не только как друг? Я решил, что Остин плохо разбирается в тонкостях. И не стоит ходить вокруг да около. — Ты спрашиваешь меня, нравится ли мне Кайл? — Я спрашиваю тебя… — он делает паузу. — Да. Да, я спрашиваю, нравится ли он тебе. Я смотрю на свое почти съеденное мороженое. Честно говоря, я не так уж шокирован тем, что он наконец-то решился спросить меня об этом. Мне больше интересно, почему он так долго тянул. Наверное, он такой вежливый. С тех пор как мы с Каем перешли в среднюю школу, люди всегда спрашивали нас, действительно ли мы просто друзья. Естественно, тогда мы защищались и угрожали причинить людям телесные повреждения, если они насмехались над тем, как мы близки. Но через некоторое время мы привыкли к этому и смеялись. Ведь до сих пор мы были почти неразлучны. Люди едва ли произносили одно из наших имен, не произнося другого. Почти всегда это были Кайл и Стэн, или Стэн и Кайл. С таким же успехом люди могли бы соединить наши имена вместе и называть нас Кайэн, и покончить с этим. Несмотря на это, даже я не могу игнорировать тот факт, что наша дружба приняла странный оборот, и это произошло еще до того, как Кайл поступил в ДжВ. Это было в конце выпускного года. Думаю, тогда я начал… не хочу сказать, что я стал относиться к нему по-другому, я просто начал понимать, что, возможно, то, о чем все остальные говорили все эти годы… что, возможно, все это правда. Но я никогда не говорил об этом Кайлу. Я бы никогда не стал рисковать тем, что он возненавидит меня или будет испытывать ко мне отвращение. И глядя на лицо Остина, я уверен, что если бы я сказал ему что-нибудь, ему было бы все равно, но все же… — Это… не так, — говорю я, медленно встречая его взгляд. — Я не понимаю, почему два парня не могут быть действительно близкими друзьями, и пусть это будет только так. Он не выглядит так, будто верит мне, и я защищаюсь, чтобы подготовиться к его более насущным вопросам. К моему облегчению, его подозрительный взгляд сменяется сочувственным. — Есть и такие отношения, — я думаю, что он собирается сказать «но», но, к счастью, этого не происходит. Ввиду неловкости ситуации, я считаю, что лучше не затягивать с этой темой. Я мог бы спросить его то же самое о Дэнни, но это действительно не мое дело. Кроме того, какой смысл знать это? Ему небезразличен этот парень, это я вижу. — Стэн, — тихо предупреждает он меня. — Ты должен найти способ удержать Кайла… пока он не сменил имя, цвет волос, практически всю свою личность. — Джейсон изменил цвет волос? — спрашиваю я, поражаясь тому, как далеко зайдет это общество. — Нет, — отвечает он просто. — Но ты же не хочешь, чтобы Кайл потерял эти прекрасные рыжие волосы? Я смеюсь. — Знаешь, он единственный парень, которого я знаю, которому идут рыжие волосы. Остин улыбается, и я думаю, что это была ловушка. Конечно, я думаю, что Кайл хорошо выглядит — нужно быть слепым, чтобы так не думать. Хотел бы я, чтобы Миллер был слепым. Тьфу, Миллер. Я даже не знал, что в этом мире есть люди с таким именем, и уже ненавижу это имя. Это автоматическая реакция. Точно так же, как его имя теперь вызывает тот ебаный сон, который приснился мне несколько часов назад. Теперь я точно не могу рассказать об этом Остину. Но, возможно, он все же сможет мне помочь. — Как мне отвадить Миллера от Кайла? — спрашиваю я, пока мои мысли заняты этой темой. — Ты имеешь в виду ОВЧ? — Да. Как мне забрать его? — Если бы я знал ответ на этот вопрос, думаешь, я бы сидел здесь без Дэнни? Я делаю глубокий вдох. — Хорошая мысль. Ну, у тебя нет его, но я здесь. Две головы лучше одной, а? — Хм, может быть, — говорит он немного вяло. Не обязательно, что он мне не верит, но он человек, который уже все перепробовал и потерпел неудачу. Я качаю головой. — Никаких «может быть», мы вытащим из этого Кайла и Дэнни. — Дэнни? — он усмехается. — Он безнадежный случай. — Ты же не собираешься сдаваться, правда? — Человек может так долго держаться за то, чего нет. Дэнни теперь Джейсон, а Джейсон принадлежит ОВЧ. Я ничего не могу с этим поделать. — Но чуть раньше ты сказал, что надеешься, что он придет в себя. — Надежда — это одно, а попытка физически изменить то, во что он превратился — совсем другое. Я буду очень рад помочь тебе с Кайлом, если ты этого хочешь, но я не могу спасти Дэнни, — он встает с кровати и разминает мышцы. — У нас ситуация не такая, как у тебя, даже я иногда могу увидеть проблески твоего друга Кайла, а в Дэнни я не видел этих проблесков уже больше года. В любом случае, — говорит он, опуская руки. — Не хочешь переночевать здесь? Сначала я не понимаю, почему он спрашивает об этом, но затем понимаю. — О… да, спасибо. Ты не будешь против, если я останусь здесь… может быть, на несколько дней? — Я не против, у меня есть свободная кровать. И будет здорово снова иметь соседа по комнате, даже если это временно. Но как насчет Кайла? Ты действительно хочешь оставить его одного, когда любой может туда зайти? Я почесал несуществующий зуд на плече. — Я не хочу, но, может быть, так будет лучше для нас. Это всего лишь несколько дней, и, кроме того, хуже между нами быть не может. Остин бросает на меня задумчивый взгляд, а затем пожимает плечами. — Как скажешь. Пойдем, я помогу тебе донести вещи.