Реформация Кайла Брофловски

      — Пора открыть глаза, Стэн.       Я только что услышал свое имя? Думаю, да, но эта кровать такая теплая, а Кайл такой…       — Проснись. Проснись.       Я тянусь, но обнаруживаю, что Кайла рядом со мной нет. Я хмурюсь и еще немного ерзаю, натягивая на себя одеяло. Я прижимаюсь к хлопчатобумажной ткани и не обращаю внимания на голос в голове, который работает как мой внутренний будильник.       — Если ты не признаешь меня в ближайшее время, я съем этот завтрак, который я принес тебе, в одиночку, — предупреждает меня голос.       Это привлекает мое внимание. Я открываю глаза и вижу Кайла, который нетерпеливо смотрит на меня. Он сидит на своем стуле, который он придвинул прямо к кровати. На его коленях стоит поднос с тарелкой вафель, несколькими кусочками тостов и стаканом апельсинового сока. Я несколько раз моргаю, чтобы убедиться, что это не сон, и сажусь в кровати. Мой взгляд концентрируется на тарелке с едой.       — Ты выглядел таким спокойным, что я не хотел тебя будить, — говорит он мне, как будто ему нужно объяснить этот удивительно невероятный жест.       Мой взгляд поднимается вверх, и я смотрю на его лицо.       — Ты принес мне завтрак в постель? — это никак не вяжется с его поведением. Почему такая резкая перемена? Я знаю, что я классный, но, бля. Похоже, я не знаю степень своего собственного величия.       — Это звучит так пошловато, — жалуется он. — Кроме того, я проснулся из-за твоего живота. Не то чтобы у меня был выбор.       — Кайл, — начинаю я, преодолевая эмоции. Как мило! Как заботливо! Как нехарактерно!       Подождите минутку. Мне нужно все обдумать. Сейчас самое подходящее время для осуществления «плана». У меня есть шанс быть холодным и беспечным, каким он… обычно и бывает. Но он ведет себя так мило! Может быть, я смогу подождать, и он согласится…       — Разве ты не собираешься поесть? Становится холодно, — что-то в том, как он это сказал, задевает меня, и я решаю, что все-таки могу попробовать эту идею.       — Где мой кофе? — недовольно спрашиваю я. Я говорю это таким тоном, который заставляет его думать, что я жду, что он поймет.       Он смотрит на меня.       — Ты уже пил его сегодня утром. Помнишь?       — Да? — спрашиваю я, сдерживая ухмылку. Конечно, я помню.       Он сужает глаза.       — Это то, что ты сказал.       — О, точно, — подыгрываю я. — Я точно его уже пил.       Глаза Кайла все еще не вернулись к своему нормальному размеру. Но вместо того, чтобы упомянуть об этом, я тянусь за своим подносом с едой, чуть не падая с кровати, когда он убирает его и себя из моей досягаемости.       — Что случилось? — спрашиваю я, собравшись с мыслями. — Кажется, еда идет в противоположном направлении от моего рта… то же самое касается и тебя, — не могу не добавить я.       К сожалению, он не выглядит так, будто ему смешно. Не то чтобы я думал, что он расхохочется. Недоверие в сузившихся глазах Кайла начинает просачиваться сквозь него, пока его мысли словно блуждают.       — Если ты собирался выпить кофе, то это был ужасно долгий поход за кофе, — наконец говорит он. Кенни и Остин были правы. С естественными подозрениями Кайла будет очень легко справиться.       — Сначала надо было его приготовить, — замечаю я.       Он выглядит задумчивым, прежде чем издает звук «хм».       — Это правда, — соглашается он и ставит поднос рядом со мной. — Поэтому я подумал, что ты, Кенни и я могли бы поехать на его машине в город сегодня. В субботу в кампусе не так много дел.       — Звучит неплохо, — говорю я, набирая в рот кусочки еды.       — И я слышал, что сегодня вечером в нескольких кварталах отсюда будет вечеринка, — я смотрю, как Кайл ухмыляется. — Девушки были приглашены, их много, так что Кенни должен быть счастлив.       Я смеюсь над этой мыслью, но потом она исчезает, как будто я что-то вспомнил.       — О, эм, — я запихиваю вафли в рот, пытаясь что-то придумать. — Вообще-то, почему бы вам с Кенни не пойти вдвоем?       — Почему? — спрашивает он, его голос ровный. — Я не пойду на кишащую девчонками вечеринку с Кенни без тебя.       — Ну… тебе и Кену… нужно проводить больше времени вместе. Ты почти не видел его с тех пор, как он здесь.       — Прошла всего одна ночь, и то потому, что ты заставил меня согласиться, чтобы он остался с твоим приятелем Остином, помнишь? — он начинает злиться, и это хорошо. Не могу поверить, что я думаю, что это хорошо.       — Да, но парень очень скучает по тебе, — я уверен, что скучает. Может быть, не так сильно, как по мне… и он никогда не признавался, что скучает по Кайлу… но это не важно.       — Понятно, — медленно встает Кайл. — Ну, Милл будет там, и я хотел, чтобы они встретились. У меня такое чувство, что они очень хорошо поладят.       Я подавляю смех. Почему-то это кажется маловероятным.       — Ну, тогда это звучит как хороший план. Развлекайтесь втроем.       Кайлу это не нравится. Ему все это не нравится. Чтобы продемонстрировать это, он тянется вниз и забирает один из моих кусочков тоста себе.       — Что ты собираешься делать без меня? — мне нравится, что он говорит «без меня», а не «вместо тусовки со мной». Это все о нем. Лучше и быть не может. Скоро он будет есть с моей ладони.       — Стэн, я задал тебе вопрос.       Я приостанавливаю прием пищи и делаю вид, что навостряю уши.       — Что? О, не беспокойся обо мне.       — Что такого важного, что ты не можешь пойти со мной на свидание в наш первый субботний вечер вместе? — он звучит почти обиженно, но я думаю, что это больше из-за фактора контроля, чем из-за того, что мы будем вместе.       Быстро соображая, я вспомнил, что когда он не хотел отвечать на мой вопрос, он резко менял тему. Я откладываю еду в сторону и вытираю рот салфеткой, которую он сложил и положил рядом с тарелкой. Он все еще смотрит на меня, ожидая моего ответа. Я улыбаюсь ему.       — Ты выглядишь сексуально в этой толстовке, — я встаю и тянусь к капюшону, но он отталкивает мою руку.       — Не меняй тему.       — Это был такой приятный сюрприз, Кайл. Правда. Я не знаю, как тебя благодарить, — продолжаю я, наклоняясь и морщась. Он снова отстраняется.       — Почисти зубы, прежде чем целовать меня, — ворчит он. Внешне я спокоен, но внутри я кричу. С каких пор это стало условием? Что я делаю? Неужели это действительно сработает?       — Если так, то я мог бы сначала доесть, — пробормотал я и вернулся к делу. — И если ты собирался принести мне завтрак, то по крайней мере мог бы добавить в него что-нибудь вроде мяса… что это, небелковая диета? — я понимаю, что веду себя назойливо, и под звуки выбегающего из комнаты Кайла принимаю это осознание.       Бля!       Быстро отставив поднос в сторону, я ныряю к своему столу за мобильным телефоном и набираю номер Кенни.       — Что? — лениво говорит он в трубку.       — Занят? — я поспешно выхожу, бросая взгляд на дверь.       — Ужасно, — отвечает он тем же тоном.       — Кайл злится на меня.       — И?       — И твой план не работает! Я не хочу, чтобы он злился на меня!       — О, Стэн, — вздыхает он, и я слышу, как он переминается с ноги на ногу, словно готов прочитать мне длинную лекцию. — Кайл рядом?       — Нет, он ушел, потому что он в бешенстве!       — …Верно, ну, что бы он ни злился, тебе придется игнорировать это. Он будет злиться на тебя во время всего этого, я думал, это очевидно. Ты должен быть на его месте, так что бы он сделал, если бы роли поменялись местами?       Я думаю об этом и благодарю Кенни, прежде чем упомянуть о вечеринке, на что он охает. Когда мы вешаем трубку, я прикусываю губу и успокаиваюсь. Кен прав. Мне придется смириться с тем, что Кайл будет холоден со мной, как раньше, если все получится. Мне придется ответить ему тем же и не моргнуть глазом, когда я это сделаю.       Хорошо, моя решимость снова полна. Больше никаких уклонений, потому что в конечном итоге все это к лучшему. Я должен помнить об этом.

***

      — Куда ты теперь собрался? — Кайл шипит на меня, его глаза смотрят на меня, хотя его голова наклонена к книге, которую он читает в этот день. Прошла почти неделя с тех пор, как я решил вести себя как он, и я не могу сказать, что мне очень повезло. Или весело. Отталкивание его не делает эту жизнь очень приятной. Два дня назад я вновь оказался в своей постели, и с тех пор он почти ничего не говорит, только обвиняет меня в том, что ему вздумается.       — В универ, — честно отвечаю я, мое тело уже на полпути к двери. Сегодня четверг, и через пятнадцать минут у меня лабораторная по физике. — Я вернусь до обеда.       — Не беспокойся, — бормочет он. — Я сегодня ужинаю с Миллером.       Я повернулся к нему спиной, но я уверен, что он видит, как опустились мои плечи. Я не хотел этого, но, похоже, единственное, чего добился этот эксперимент, — сблизил этих двоих. Мне нужно срочно придумать что-то радикальное… пока я не потерял своего парня из-за этого засранца.       Я глубоко вдыхаю и поворачиваюсь обратно.       — Нет. Я хочу поесть с тобой сегодня вечером.       Он поднимает брови и смотрит на меня.       — И почему я должен давать тебе то, что ты хочешь? — он сердито перелистывает страницу.       Собрав все свои силы, я поспешно подхожу к нему, наклоняюсь и целую его в сжатые губы.       — Потому что ты хочешь, чтобы мы были вместе, — напоминаю я ему. Я встаю прямо и выхожу за дверь. — Вернусь чуть позже шести.       Ожидание на физике — это ужасно. Я не нахожусь на каком-то академическом испытательном сроке, но я знаю, что нахожусь на грани. Мне просто слишком трудно сосредоточиться на любом из занятий. Раньше мне это удавалось с трудом, и каждый раз, когда я перехожу к другому, в моей голове возникает еще одна проблема, и я не могу сосредоточиться. Физика — не исключение.       На протяжении всей лекции я все время думаю о Кайле и об этом плане. Я продолжаю думать о том, что он не сработает, и что он будет иметь эффект, противоположный тому, что я хочу. Что Кайл станет вице-президентом или кем-то в этом роде и больше никогда со мной не заговорит. И, конечно, помимо этого, они с Миллером станут еще более близки. Сама идея заставляет меня содрогнуться, и я более чем счастлив, когда урок закончился.       Я практически бегу обратно в комнату, молясь, чтобы Кайл был там, а не ужинал с этим блондинистым придурком.       Открыв дверь, я сдерживаю вздох облегчения, когда вижу, что Кайл смотрит какое-то старое телешоу.       — Как прошел урок? — спрашивает он меня, хотя его лицо все еще приковано к сериалу. Действительно ли он смотрит, я не могу сказать, но тот факт, что он расспрашивал меня о занятиях, должен означать, что мы в лучших отношениях.       — Было, — я делаю паузу. — Хорошо, — я снимаю сумку с плеча и бросаю ее на пол. — Ты готов идти на ужин? — осторожно спрашиваю я.       — Я уже поел, — резко отвечает он в сторону телевизора. — С Миллером, — наконец, он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Я надеюсь, что мое лицо показывает, что мне все равно, хотя это не может быть дальше от истины. — Сегодня вечер морепродуктов, там были морепродукты со всего мира. Было очень вкусно.       — Еще бы, — бормочу я и падаю головой вперед на кровать, зарываясь ей в подушку. Я не могу поверить, что он действительно пошел без меня. Неужели последнее, что я сказал ему перед уходом, ничего для него не значит? Неужели я для него ничего не значу? Иногда мне приходится удивляться…       — Я принес тебе несколько тарелок. Этого должно быть достаточно, даже для тебя, — говорит он, вклиниваясь в мой внутренний диалог. Я поднимаю голову, и Кайл кивает головой в направлении моего стола, где я каким-то образом умудрился не заметить три тарелки с едой в пластиковой упаковке.       Ну, думаю, это начало. То есть, у него были планы, а планы нарушать нельзя. Я бы не хотел, чтобы он так поступил со мной, так что, возможно, я слишком далеко заглядываю. Я выражаю свою благодарность и бросаю книги, прежде чем взять первую порцию еды. Осмотрев ее, я замечаю, что он принес мне понемногу всего, просто чтобы я мог попробовать. Третья тарелка, однако, полностью заполнена креветками — моим любимым морепродуктом. Здесь есть порции кокосовых креветок, жареных креветок, креветок на шпажках и даже немного креветок скампи. Думаю, я выберу эту порцию. Это такой заботливый жест, и я вдруг снова почувствовал себя дерьмом за то, что так с ним обошелся.       Но это не значит, что я могу расслабиться. Если уж на то пошло, я должен копать глубже. Но я бы хотел сделать это так, чтобы не выводить его из себя. У него биполярная личность, а я даже не знаю, как вести себя… уни… полярно. Я должен попробовать быть более горячим и холодным. В последнее время он чаще всего горячий, но я не могу забыть те первые недели. До того, как мы стали быть вместе.       Я решаю взять свою еду и присоединиться к нему на его кровати. Не говоря ни слова, он отодвигается, чтобы освободить место, но не отрывает глаз от своего сериала.       — Что ты смотришь? — спрашиваю я с любопытством.       — Animal planet.       — Что, тебе нужны советы? — шучу я, накалывая вилкой немного скампи.       Он медленно поворачивает ко мне свое лицо и полуулыбается. Он улыбается. Впервые за несколько дней.       — Просто ешь свою еду, — говорит он мне.       Я опускаю взгляд на свою тарелку и смотрю на свой стол, где лежит остальная еда, и смеюсь.       — Ты принес достаточно еды, чтобы накормить целую армию. Ты пытаешься мне что-то сказать?       — Ты, наверное, армия одного человека, — отвечает он, не пропуская ни одного удара. Я так скучаю по этому подшучиванию, что сердце разрывается на части от того, что мне предстоит сделать дальше. Настроение между нами сейчас настолько идеально, настолько невероятно идеально, что мне нужно его нарушить. Именно так обычно поступал Кайл — каким-то образом он превращал прекрасный момент в дерьмо. Мне нужно сделать это. Я должен думать! Мне нужно быть злым, или, может быть, холодным… что-то, чтобы разрушить этот момент. Но у меня нет сил быть холодным по отношению к нему или грубым, хотя… кажется, я знаю, как я могу быть жестоким по отношению к этому его жесту.       Запихнув креветку в рот, я оставляю тарелку Кайлу и возвращаюсь к своей сумке, нащупывая телефон.       — Ммм, — говорю я, жуя. — Вкусно.       — Если это так вкусно, тебе стоит посидеть спокойно и доесть… и перестать говорить с набитым ртом, — добавляет он в последний момент.       Я отмахиваюсь от его ответа рукой, набирая номер.       — Кому ты звонишь? — спрашивает он, и если бы я не знал лучше, а я знаю, он звучит немного раздраженно.       — Остину. Он любит креветки, может быть, больше, чем я, и могу поспорить, что он еще не ел. И я не видел его весь день, — я не смотрю, что ответит Кайл. Вместо этого я продолжаю смотреть на стену и жду, когда он возьмет трубку. — Привет, чувак! — я стараюсь ответить как можно бодрее. — Ты голоден?       — Нет, — говорит он в трубку.       — Отлично, тогда приходи. Кайл принес мне те еду, и я никак не могу доесть все сам. Хотя, наверное, мы сможем справиться с этим вместе.       — О, я тебя понимаю. Я приду через минуту, чтобы забрать твой труп, — он кладет трубку, и я делаю глубокий вдох, прежде чем повернуться.       Глаза Кайла смотрят прямо в мои и выглядят мертвыми. Я не знаю, что мне следует сказать, поэтому вместо этого я натягиваю улыбку и снова опускаюсь рядом с ним.       — Ты что, совсем охренел? — его голос жесткий и опасный.       — Я… — смелее, Стэн! говорю я себе. — Я голоден, но не настолько. Я понимаю, что тебе не нравится этот парень, и это нормально, мы можем отнести еду в его комнату, чтобы вам двоим не пришлось иметь дело друг с другом.       — Нет. Это ТВОЯ еда. Я принес ее тебе. Если ты пригласил своего приятеля Остина, чтобы поесть, еда останется здесь, — рассуждает Кайл.       Я поднимаю на него брови и фыркаю.       — Ты очень заботишься о своей еде.       На это замечание он наклоняется ко мне, хватая меня за горловину рубашки.       — Это твоя еда, — рычит он, прежде чем наклониться еще дальше и с силой поцеловать меня. Прежде чем я успеваю осмыслить ситуацию, наши губы разрываются, и он отпускает мою рубашку. Я моргаю и смотрю, как он возвращается к себе, снова изучая телевизор.       Моргнув еще несколько раз, я пытаюсь избавиться от шока. Я хочу спросить, «зачем это было нужно», но я слишком озадачен, чтобы говорить.       Он ухмыляется.       — Закрой рот, пока он не начал собирать пыль, Стэн.       Я киваю и делаю то, что мне говорят. Это безумие. Он на совершенно другом игровом поле. Мы даже не в одной лиге; я такой дилетант. Если я хочу, чтобы этот план сработал, я должен сделать что-то, что, без сомнения, оставит ЕГО в шоке. Что-то, что выбьет из него дух. Что-то, что заставит его усомниться в том, кто я и где моя верность.       Я слышу стук в дверь, который спасает меня от очередного неловкого молчания из-за победы Кайла. Я бросаю взгляд на Кайла — он смотрит на меня — прежде чем встать и впустить гостя.       — Привет, чувак, — приветствую я с доброжелательной улыбкой, ужасно нервничая.       — Привет… Стэн, — отвечает он, его глаза блуждают по комнате и останавливаются на Кайле. Он бросает на меня умоляющий взгляд. — Мы…       — Остаемся здесь? Да, останетесь, — говорит за меня Кайл, и я поворачиваюсь и удивленно смотрю на него.       — О, — отвечает Остин. — Это… замечательно.       Он неловко стоит рядом какое-то время, прежде чем я вспоминаю.       — Еда! — почти кричу я. Я возвращаюсь на свое место и сажусь, предпочитая игнорировать Кайла, чтобы Остину не было так неловко. Я поглаживаю место рядом с собой и чуть не подпрыгиваю от удивления, когда Кайл и Остин одновременно делают шаг ко мне.       Они смотрят друг на друга, хмурятся, а потом смотрят на меня. Я смотрю на них обоих, ожесточая свой взгляд, когда перехожу к Остину. Он, кажется, понимает, о чем речь, и берет инициативу на себя, пересаживаясь на место рядом со мной.       — Спасибо, что нормально отнесся к этому, Кай, — говорю я Кайлу, подталкивая тарелку с креветками перед нами с Остином.       — Эй… вообще-то выглядит неплохо, — говорит Остин, глядя на тарелку и встречаясь с моими глазами. Часть меня жалеет его, а часть хочет посмеяться над абсурдностью этой ситуации.       — Так и есть, да? Кайл, хочешь? — спрашиваю я, поворачиваясь и обнаруживая, что Кайл стоит на том же месте, где я его оставил.       — Какую часть фразы «Я уже поел» ты не понимаешь? — сказал он низким голосом.       — Я просто был вежлив. Даже когда я сыт, если передо мной кто-то ест, я все равно съем несколько кусочков.       — Мы не все такие прожорливые свиньи, как ты, — говорит Остин, закатывая глаза и беря кусочек жареной креветки.       Я смеюсь, он быстро присоединяется, и вскоре мы переходим к теме моего пищевого поведения.       — Я не знаю, почему мне всегда так хочется есть, — говорю я. Он спрашивал меня, откуда это все берется, но я, честно говоря, не знаю. — Наверное, это часть диеты спортсмена, к которой я привык в школе.       — Ух, ты был спортсменом, — бормочет он.       — И дай угадаю, ты был одним из тех парней, которые носили черное каждый день, даже если на улице было 30 градусов?       Остин снова смеется.       — Нет, но в школе я ничем не выделялся. Да мне и не нужно было, у меня был свой круг друзей, и их было достаточно, — он вдруг фыркнул. — А потом я встретил здесь Дэнни, и мы… — он останавливается, как только начинает, и опускает голову, замирая во время еды.       Вот дерьмо. Он только что напомнил мне! Я так увлекся всей этой историей с Кайлом — кстати, он до сих пор не сдвинулся с места, — что совсем забыл о своем плане вернуть Остина и Джейсона к прежним отношениям. Должно быть, тяжело, когда его нет рядом. Заботясь о своем друге, я, естественно, поднимаю руку и притягиваю его в объятие. Сжимаю его совсем чуть-чуть, и, клянусь, у него глаза вылезают из черепа.       — Ты… ты будешь доедать? — спрашивает он в панике, указывая на последнюю креветку-бабочку.       Я опускаю руку.       — Она твоя.       Сзади нас я слышу, как Кайл резко вдыхает. Я тут же переключаю свое внимание на него. Для любого другого он выглядел бы спокойным, но я вижу, как внутри него кипит гнев. Он вообще не двигается — ни ужимок, ни вздрагивания, ни даже моргания. Я натягиваю на лицо улыбку, чтобы успокоить его гнев.       В ответ он сжимает челюсти. Он смотрит на меня, кажется, целый час, и я выплескиваю это на него. В следующее мгновение он убегает с места происшествия как можно быстрее.       Я вскакиваю и бегу к нему, чтобы встретить его у двери. Как только он открывает ее, я снова захлопываю ее.       — Пожалуйста, останься, Кайл, — умоляю я.       Он поднимает подбородок и смотрит на меня.       — Мне надо идти, — бормочет он.       Его тон не обманывает меня. Он искренне обижен. Он думает, что я прижимаюсь к Остину у него на глазах. Он сумасшедший, я бы никогда так не поступил! С другой стороны, возможно, это не так уж и плохо. В конце концов, он был вполне доволен, флиртуя с Миллером у меня на глазах. А Кенни и Остин сказали дать ему дозу его собственного лекарства…       И все же. Я играю нечестно. Я не могу винить его за то, что он чувствует себя неловко. До сих пор он поражал меня своей сдержанностью. Теперь моя очередь отплатить ему тем же. Я обхватываю его руку и направляю ее обратно к его телу. Он яростно отступает.       — Ты не должен чувствовать себя неловко в своей собственной комнате. Мы с Остином отнесем это в гостиную, — объясняю я, давая ему понять, что это будет не в комнате Остина. Это будет на нейтральной территории. И вместо того, чтобы ждать его ответа, я машу рукой, чтобы Остин взял еду с собой, и выхожу в коридор. Остин следует за мной, вежливо кивая Кайлу, который не перестает смотреть на меня. Мы уходим, неся еду; дверь широко открыта, и Кайл выглядывает наружу. Я не говорю больше ни слова, пока мы благополучно не скрываемся в гостиной.       Я делаю глубокий вдох, прежде чем сесть на то место, которое мне хорошо знакомо с тех пор, как мы были там в последний раз. Взяв вилку, я достаю креветку. Без предупреждения Остин шлепает меня по руке, отчего я роняю креветку и вилку на тарелку.       — Эй! Что это было? — восклицаю я.       — За то, что был засранцем с Кайлом! — отвечает он.       Я потираю пострадавшее место.       — Что? Я был беспечным и холодным! То, что ты мне велел!       — Нет, ты пытался разозлить его, пригласив его врага, который, как оказалось, твой друг, в его комнату, чтобы съесть еду, которую он принес тебе! — поправляет Остин. Я знаю, что бросаю на него пустой взгляд, потому что он вздыхает в раздражении. — Кайл никогда не стремился разозлить тебя, когда вел себя так, как он себя ведет. Он просто был самим собой. Ты должен был быть холодным и отстраненным с ним, а не пытаться потерять его совсем.       — О чем ты говоришь? Это именно то, что он делал со мной с Миллер!       — Он флиртовал с Миллером у тебя на глазах? — спросил он, критически подняв бровь. — Это не похоже на Кайла.       — Откуда тебе знать? — раздраженно пробормотал я. — Ты видел их вместе не так часто, как я. Это отвратительное зрелище, как этот парень практически раздевает Кайла своими развратными глазами.       Остин фыркает.       — Да, особенно когда Кайл делает то же самое.       — Кайл так не делает! — внезапно выкрикнул я. Я заставляю себя успокоиться под серьезным взглядом Остина.       — Вот именно.       — Что… — начал я растерянно, но понял его мысль еще до того, как закончил слово.       — Ты действительно видел, чтобы Кайл вел себя с Миллером иначе, чем вежливо, как обычно ведут себя друзья по отношению друг к другу?       Теперь я чувствую себя идиотом.       — Нет, — говорю я низким голосом.       — А Кайл когда-нибудь отвечал на явное влечение Миллера?       — Нет, насколько я знаю, — Остин бросает на меня тяжелый взгляд, и я меняю свой ответ. — Нет.       — Тебе нужно помнить, что ты пытаешься быть отстраненным по отношению к парню, скрытным.       — Эргх! — восклицаю я. — Это слишком сложно! Как мне узнать, когда я что делаю?!       Он качает головой, но не дает мне ответа.       — Не могу тебе сказать, и я знаю, что тебе это трудно, потому что ты не Кайл. У тебя нет его биполярного характера, но ради него и себя, тебе лучше постараться получше.       Я опускаю голову на руки и массирую виски, изо всех сил стараясь вызвать в себе идеи получше тех, которые явно не работают. Остин показывает на креветки, и я качаю головой. Почему-то у меня пропал аппетит.       Пожав плечами, он протыкает оставшийся морепродукт и запихивает его в рот, даже не потрудившись прожевать с закрытым ртом. Я вздыхаю и поднимаю голову, глядя на него с отвращением и отчаянием.       — Помоги мне, — умоляю я.       Он чмокает губами и улыбается.       — Разве большого крутого качка нужно обнимать?       Я гримасничаю и опираюсь локтями на колени.       — Мне нужно нечто большее.       — Тебе придется попросить об этом Кайла, чувак.       — Остин! — восклицаю я. — Мне нужен план получше!       Остин наклоняется и похлопывает меня по плечу.       — Что тебе нужно, так это стать лучше, — поправляет он. — И я могу помочь тебе в этом. Мы еще не все сделали. Нам все еще нужно улизнуть в полночь и заставить его думать, что ты собираешься встретиться со своим новым клубом.       Я тупо уставился на него.       — Как я могу это сделать? Я уже так нервничаю рядом с ним. Я ненавижу расстраивать его!       — Ну это потому, что ты специально пытался! Не обращай внимания, Стэн, — говорит мне Остин. — И вообще, это должно быть легкой задачей, потому что ты сможешь улизнуть, когда он уже спит! Не нужно обмениваться словами, нужно просто выскользнуть незаметно, — он ухмыляется своей игре слов.       Я хмурюсь.       — Хорошо. Давай немного изменим время. Полночь — это тупо.       — Что, например, 11:00? — спрашивает Остин, надеясь, что ему удастся сделать это раньше, и он сможет поспать подольше.       — Например… как насчет 1:30?       — Мне больше нравится 11.       -Половина этого кампуса встанет и будет бегать в 11. Бля, может, даже в 1:30! — я снова обхватываю голову руками. — Бля!       — Ладно. В 1:30. Но после этого ты больше никогда не будешь нарушать мой сон, — сообщает Остин. Он тепло улыбается мне и встает, забирает две пластиковые тарелки и отправляет их в мусорное ведро. — Тебе лучше вернуться к своему парню, пока он не разозлился настолько, что сменил замки.       — Самое неприятное, что я бы не отказался сделать это, когда он разозлится, — удрученно говорю я, вставая.       — Не унывай, он не будет менять замки, потому что не может, — замечает Остин, хотя это мало меня веселит.       — Что мне делать, когда мы с Кайлом встретимся в следующий раз? Я вроде как… испортил свою «перемену личности», заверив его, что мы вдвоем ничего не делаем.       Остин на мгновение задумался, прежде чем ответить:       — Почему бы тебе не быть вежливым. Вежливым, но враждебным? Вроде как ты осознал свою ошибку и немного смущен ею, но в то же время тебе не нравится реакция Кайла. Затем, ты идешь спать.       — Спать?! Сейчас восемь часов!       — Тебе ведь нужно рано вставать, да?       Я вздыхаю при мысли о том, чтобы лечь спать так рано, но, наверное, он прав.       — А где мы вообще встречаемся, стоит ли нам встречаться, раз я не знаю точного места?       Он кивает.       — Почему бы не встретиться в твоем коридоре. Так Кайл сможет подслушать наш разговор, и мы уйдем вместе.       Я киваю.       — Хорошо. Не знаю, как я смогу проснуться в час ночи. Ты, по крайней мере, можешь воспользоваться будильником.       — Очевидно, что тебе придется бодрствовать. На самом деле не надо засыпать.       У меня отвисла челюсть.       — Какого хера ты предлагаешь мне бодрствовать ПЯТЬ ЧАСОВ и при этом не спать?       Остин пожимает плечами, направляясь к дверям.       — Просто не надо, если ты это сделаешь, то разрушишь план.       Если бы я не знал ничего лучше, я бы подумал, что только что увидел намек на улыбку Кенни на его губах. Я бы подумал, что он почти хочет, чтобы я страдал..... У меня такое чувство, что Остин и Кенни дружат гораздо больше, чем я знаю. Должно быть, так и есть, если Остин находит развлечение в моей боли.       — Хорошо, — говорю я, когда мы поднимаемся на третий этаж, где мы расходимся. — Увидимся вечером.       — Ага, — говорит он и продолжает подниматься на свой этаж.       Я открываю тяжелые двери на свой этаж и шаркаю ногами, пока не оказываюсь перед комнатой 333. Сделав глубокий вдох, я поворачиваю дверную ручку и прижимаю кончики пальцев к двери. Я склоняю голову и напрягаю плечи, но мои глаза тут же переходят на парня, сидящего на моей кровати. Кайл смотрит на меня, удивляясь, что я вошел в наши владения.       — Я не слышал, как ты пришел, — говорит он в качестве оправдания. Видимо, он считает неприемлемым сидеть на моей стороне комнаты, потому что мгновенно спрыгивает с кровати и идет обратно через границы своего пространства.       — Кай, все в порядке, — бормочу я, но он уже занят чем-то на своем столе. Мои плечи опускаются, и я мгновенно чувствую себя виноватым. За все. За то, что вел себя как скотина, за то, что пытался заставить его ревновать. За то, что мне еще предстоит сделать с ним. Я просто надеюсь, что это сработает. Тогда я смогу снова быть с ним, не беспокоясь о том, что он передумает.       Я нерешительно подхожу к нему и приседаю рядом. Я не уверен, что он хочет, чтобы я видел, над чем он работает, но что-то подсказывает мне, что он не очень-то сосредоточен. Иначе книга перед ним лежала бы правильной стороной вверх. Я расслабляюсь и поправляю ее, улыбаясь.       Он фыркает и встает, отстраняясь от меня. Я снова выпрямляюсь и иду за ним. Внезапно он разворачивается, чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Эта поза мне слишком хорошо знакома. Некоторые из моих самых больших (и самых приятных) воспоминаний начались, когда мы стояли вот так. Только на этот раз в его глазах нет никаких эмоций, кроме раздражения.       — Чего ты хочешь, — рявкает он.       — Кайл, — начинаю я, пропуская свою руку между его рукой и бедром, но он отдергивается. Я вздыхаю, пока во мне не остается воздуха, собираясь с мыслями. Ты все делаешь неправильно, Стэн! Будь холодным, а не жестоким. — Спасибо за креветки. Удивительно, что ты вспомнил, что это мое любимое блюдо.       На этот раз он опускает мою руку на свое бедро. Смотрит на меня сверху вниз, словно пытаясь расшифровать мои намерения, и поднимает голову.       — Ты просил полкило тарелки каждый раз, когда мы ели в «Shuck-n-Shack», когда были детьми. Как я мог забыть?       — Это было мило с твоей стороны, — продолжаю я. — И я не должен был делиться с Остином.       Он усмехается.       — Конечно, не стоило.       — Давай завтра поедим вместе, — говорю я ему, строя планы, пока этот светловолосый гад не наложил на него лапы.       Он слабо улыбается, но улыбка не исчезает.       — Я бы с радостью… но у меня уже есть планы.       Я опускаю руки к бокам, не в силах скрыть хмурый взгляд, который появляется на моем лице.       — О. Ну, я бы не хотел, чтобы ты их нарушил, — я иду в свою часть комнаты и сажусь на кровать. Бля, у Кайла всегда есть планы, а я должен быть тем, кто слишком занят своим «клубом».       — Ты не собираешься спрашивать, какие? — спрашивает Кайл, оставаясь на месте.       — Я уверен, что это связано с Миллером, или Джейсоном, или с каким-то другим делом, связанным с ОВЧ. Разве не так всегда? — я слышу горечь в собственном голосе, но мне все равно. — Это не имеет значения. Я бы все равно не смог назначить тебе свидание, — я провожу рукой по волосам, надеясь, что он клюнет на мою приманку.       — …Если ты не думал, что сможешь, зачем бы ты пытался их устроить?       — Наверное, потому что мне нравится проводить с тобой время. В любом случае, — я встаю на ноги. — Я знаю, что еще рано, но мне нужно поспать. Ты можешь оставить свет и телевизор включенными, они мне не помешают.       — Ты уже ложишься спать? — Кайл хмуро смотрит на меня.       — Завтра тяжелый день.       — У тебя один урок, — замечает он, и я игнорирую это заявление.       — Я подготовлюсь ко сну, — говорю я ему. Я переодеваюсь и иду в ванную в туалете, а не в комнате общежития. Когда я возвращаюсь в комнату, то с удивлением вижу, что основной свет выключен, как и телевизор. Свет на столе Кайла горит, но это все.       — Я сказал, что ты можешь оставить все включенным, — говорю я ему, убирая свои вещи.       — Если ты хочешь спать, я не хочу мешать тебе. Я просто сделаю кое-какую домашнюю работу, прежде чем отправиться спать.       — Хорошо, как хочешь, — я забираюсь в свою кровать и пытаюсь думать успокоительные мысли. Потом я вспоминаю, что вообще-то я не должен спать. Чертов Остин.       Когда я заворачиваюсь в одеяло и устраиваюсь поудобнее, у меня возникает ощущение, что за мной наблюдают.       — Да? — спрашиваю я, хотя моя голова обращена в сторону Кайла. Когда он ничего не говорит, я смотрю на него. Он все еще сидит на своем стуле, но встречает мой взгляд, играя с ручкой. Он выглядит так, будто хочет что-то сказать, но не говорит. Он просто смотрит. — Да? — спрашиваю я снова, на этот раз более жестко. Он по-прежнему не отвечает, и я в раздражении отворачиваюсь и ворчу про себя о людях, о пристальных взглядах и о том, как это грубо.       Мои уши напрягаются при звуке, когда Кайл поднимается со стула. Я даже не напрягаюсь, когда чувствую его вес на своей кровати. Я поднимаю глаза и вижу, что он нависает надо мной.       — Что? — спрашиваю я.       — Ничего, — говорит он и наклоняется, чтобы медленно поцеловать меня, прежде чем отстраниться и вернуться в свое кресло.       Каждый раз, когда мне кажется, что я понимаю Кайла, я понимаю, что это не так. Я не уверен, для чего это было нужно. Конечно, это было оценено, но я этого не понимаю. Я снова начинаю чувствовать себя виноватым за то, что вел себя так, за то, что даже думал о том, чтобы улизнуть сегодня вечером, но я не собираюсь отступать от того, что должно быть сделано.       Наступает 8:30, и я слышу, что Кайл занят с домашкой. Он печатает на своем ноутбуке, но я вижу, что он старается не шуметь. Я бы хотел, чтобы он не старался так сильно. Непрерывное пиканье делает свое дело, не давая мне заснуть. Я никогда не думал, что буду так благодарен за то, что слышу клавиатуру.       Проходит 9:30, и я знаю это, потому что я маневрирую так, чтобы видеть часы на моем столе. Кайл все еще не спит, все еще что-то печатает. Я ругаю себя за то, что из-за этой своей идеи упустил драгоценное время Кайла. Если это не сработает, я клянусь никогда не покидать его.       10:30 приближается, а я уставился в потолок. Кайл вышел в туалет ровно две минуты назад. По крайней мере, я надеюсь, что туда. Он сказал, что ляжет спать вскоре после меня. И он отдохнет больше, если я не буду его доставать. Может, он использует время, которое мы провели врозь. …Может, он пошел искать Миллера.       Глупый, глупый Стэн. Остин прав! Кайл никогда не проявлял интереса к этому культу. Зачем ему это сейчас, когда у него есть я? Тем не менее, я должен показать Кайлу, что я не менее важен, чем этот его клуб. А потом я должен убедить его, что ОВЧ того не стоит.       Но, бля, что если он последует за мной? Что если он увидит, что мы с Остином затеяли что-то нехорошее? Что, если он натравит на меня одного из своих шпионов, чтобы обшарить это место? Что за сраный клуб собирается в 1:30 по четвергам! Кроме алкоголиков, единогласно. О боже, что если он подумает, что я превращаюсь в какого-нибудь парня из студенческого братства? Прибегаю на рассвете, чтобы поклясться, что всю жизнь буду пить пиво и неинтеллигентно болтать на вечеринках?       Я зажмуриваю глаза при первом же звуке снаружи. Кайл вернулся и раздевается. Прищурив глаза, я наблюдаю за своим парнем, когда он раздевается и забирается в постель, и только тут понимаю, что он оставил включенной настольную лампу. Он вздыхает от досады, встает и тащит ноги к лампе. Перед тем как выключить ее, он поворачивается ко мне. В рекордное время я закрываю глаза. Темнота окружает меня, и я слышу, как он укладывается обратно. Я снова открываю глаза, пока они не привыкнут к свету. Сейчас 10:46. Блин, надо было согласиться с планом Остина на 11:00. Никогда в жизни минуты не тянулись так медленно. Мне кажется, что я насчитал 17 триллионов овец.       Я перекладываюсь на бок, подушка прижимается к моей голове. Кровать в общежитии еще никогда не была такой удобной. Хотя в том, чтобы спать со своим парнем, есть определенные плюсы, у одиночного лежания на односпальной кровати тоже есть свои преимущества. Например, я могу полностью забрать одеяло. И я могу засунуть локоть за спину или задрать ноги, не беспокоясь о том, что задену своего соседа по кровати. Я улыбаюсь и закрываю глаза, наслаждаясь ощущением прохладного, сухого воздуха вокруг меня.       Проходит несколько минут, прежде чем я открываю веки. Но когда это происходит, меня как молнией пронзает, и я подскакиваю на кровати, бросая взгляд на часы. Святой Иисус, мать его, Христос, уже 1:17. Сейчас 1:17! Я ЗАСНУЛ! Я отчаянно пытаюсь сдержать волнение, медленно и тихо выдыхаю и опускаюсь обратно на кровать.       Хорошо, хорошо. Еще только тринадцать минут до того, как мне нужно будет совершить побег. Как я мог быть таким беспечным? Очевидно, я не создан для этого. Надеюсь, Остин не отмахнулся от меня в пользу своей кровати.       Мне нужно быстро и тихо выбраться из этой комнаты в коридор. Проклятье! Я заглянул к Кайлу и вздохнул, увидев, что он все еще крепко спит. Похоже, мой прыжок даже не взбудоражил парня, что хорошо… стоп, и плохо. Идея в том, что я должен вести себя тихо, да, но Кайл должен проснуться, хотя бы слегка, чтобы увидеть, что меня нет. Если он будет спать всю ночь, это перечеркнет всю цель этого!       Я, по крайней мере, встаю с кровати, не торопясь. Если — нет, это должно произойти, когда Кайл проснется, я хочу уйти. А не просто вставать с кровати. Когда я встаю, я тихо ругаюсь про себя. Как, блин, я должен переодеться, не разбудив его настолько, чтобы он смог внятно спросить, куда я иду? Бля, ладно! Нахер одежду! Я в трениках и футболке, этого достаточно. Я просто надену кроссовки… Я так и делаю, завязывая их в темноте и прислушиваясь к слабым звукам Кайла и Остина.       Отсюда кажется, что в коридоре стоит мертвая тишина. Я не знаю, хорошо это или плохо. Я стараюсь вести себя как можно тише, открывая шкаф и доставая куртку. В это время суток на улице наверняка холодно. Стоя там, полностью одетый, я пытаюсь придумать что-нибудь, что разбудит Кайла… и в то же время позволит мне выскочить отсюда до того, как он что-нибудь скажет. И чтобы я не выглядел подозрительно.       Заметив, что проклятые часы продолжают менять время, я чуть не получаю сердечный приступ, когда что-то проскальзывает под щелью двери. Я подпрыгиваю от удивления, прежде чем нагнуться. Может, и темно, но того немногого ночного зрения, что у меня есть, хватает, чтобы разглядеть лист бумаги.       Без слов я поднимаю его и смотрю на него. Может, я и знаю, что это лист бумаги, но прочесть его я точно не могу. Я пробираюсь через комнату, чтобы украсть немного лунного света из окна. Хотя он светит прямо на лицо Кайла, я уверен, что он не будет возражать, если я его позаимствую. Однако мне кажется, что я создаю больше шума, пытаясь добраться до него, чем если бы я просто включил выключатель, поэтому вместо этого я разворачиваюсь и направляюсь к двери. Я поворачиваю свое тело в сторону Кайла, чтобы проверить состояние его сна, и замечаю, что он спит так же крепко, как и раньше — он даже слегка похрапывает.       Отлично. Как, блядь, мне его разбудить? Может, Остин мне поможет. Я предполагаю, что это он написал записку. Если только это не какой-нибудь преследователь, который знает о нашем плане. В этом случае я буду слегка напуган и, как ни странно, польщен.       Я поворачиваюсь обратно к тому, что я считал дверью, но оказалось столом Кайла и мусорным ведром.       — Бля! — тихо ругаюсь я, потянувшись вниз, чтобы погладить ушибленное колено. Я ковыляю влево и касаюсь пальцами прохладной металлической ручки, открывая нашу дверь. Лицо Остина — первое, что я вижу. Он стоит всего в нескольких сантиметрах от двери, так что если бы Кайл или я во сне вышли из нашей комнаты, мы бы столкнулись с ним, не дойдя до места назначения.       — Что это? — спрашиваю я, протягивая ему записку и закрывая за собой дверь, не слишком громко, но и не слишком тихо.       — На что это похоже?       Я понимаю, что теперь у меня достаточно света, и открываю записку по сгибу.       — Стэн, 1:30 — не опаздывай, — читаю я вслух.       — А ты и не опаздываешь, — замечает Остин. Он оглядывает обе стороны коридора.       Я размахиваю запиской в воздухе.       — Это твой способ разбудить меня? Не думаю, что подсунув записку под мою дверь, ты сможешь разбудить меня от глубокого сна, — говорю я ему, смеясь над его глупым жестом.       Он смотрит на меня с подозрением.       — Ты ведь заснул, не так ли?       Я избегаю его обвиняющего взгляда.       Он вздыхает и поднимает брови.       — Нет, я полагаю, это не принесет много пользы. Но вызовет подозрения Кайла, если он… скажем… проснется в середине твоего отсутствия и обнаружит ее на полу.       Я опускаю плечи, чувствуя себя идиотом.       — О…       — Да, да, — он похлопывает меня по спине. — Теперь задвинь ее обратно под дверь.       — А это не будет слишком очевидно?       — Если Кайл хорошо тебя знает, а он тебя знает, я уверен, что он не подумает ничего особенного.       Только когда я засунул записку обратно под дверь, я понял, что он оскорбил мой интеллект… снова. Я хмурюсь, когда поворачиваюсь к нему, и вижу, что он уже идет по коридору и направляется к лестнице.       — Пойдем, — тихо зовет он.       Догоняю его, и мы спускаемся по лестнице и выходим через дверь в холодную ночь. Наверное, потому что сегодня четверг, здесь так тихо и спокойно. Я немного удивлен. Я думал, что вокруг будет больше людей, но ДжВ не похож на огромные государственные колледжи, где всегда кто-то бодрствует. Большинство ребят здесь действительно заботятся о своей учебе.       — Знаешь, что еще лучше, чем отправиться в Констанс-Холл? — неожиданно спрашивает Остин. Я вопросительно смотрю на него, ожидая ответа. — Он находится на северной стороне кампуса.       — И что? — спрашиваю я, когда он не продолжает.       Я чувствую, как он закатывает глаза.       — Это значит, что если Кайл выглянет в окно, то увидит, как мы уходим вместе посреди ночи.       О! Это правда! Кайл увидел бы это… если бы проснулся. Часть меня хочет обернуться, чтобы посмотреть, вижу ли я наше окно, но это, наверное, выдаст наш план. Когда мы добираемся до коридора, Остин ведет нас, и я вижу, что дверь вахтера на самом деле не заперта.       У меня нет уроков в этом здании, поэтому я не знаю, как здесь пройти. Лучше всего просто следовать за Остином. Он выбирает случайный класс и включает свет.       — Неужели никто не увидит свет? — спрашиваю я, заходя внутрь и оглядываясь по сторонам. Здесь нет ничего особенного. Несколько пробковых досок, белая доска и парты. Это обычная классная комната. Никакой витиеватой площадки для встреч, как в ОВЧ.       — Сомневаюсь, — отвечает он скучающим тоном и опускается за парту, тут же упираясь головой в стол.       Я занимаю место рядом с ним и внимательно смотрю на него.       — Так мы просто останемся здесь на несколько часов?       — Ага.       Я простонал.       — Это будет долгая ночь, да?       — Что еще ты предлагаешь?       — Мы могли бы… — начинаю я, обдумывая вопрос. — Рассказать друг другу истории из нашей жизни.       Он фыркает в стол, прежде чем поднять голову и посмотреть на меня.       — Моя довольно простая. У меня была обычная жизнь, которой не стоит делиться. А у тебя?       Я позволил своим мыслям вернуться к моему детству в Южном Парке. Я мог бы потратить несколько недель на то, чтобы рассказать ему все о тех годах, но велика вероятность, что он решит, что я несу полную чушь.       — Моя была примерно такой же, — говорю я вместо этого. — Расскажи мне больше о тебе и Дэнни.       — Нет, — говорит он прямо.       И с этим мы снова погружаемся в молчание. Остин откидывает голову на стол, и я делаю то же самое. Это будет долгая «встреча».       По какой-то причине мои глаза не закрываются. То ли мне слишком скучно, то ли я слишком не хочу спать, но они не закрываются. Я оглядываюсь вокруг, запоминая детали текстуры дерева на столе. Моя нога начинает постукивать, но не издает ни звука. Наконец, я выпускаю воздух изо рта и вибрирую губами, поднимая голову, чтобы взглянуть на Остина. Сраный поц крепко спит.       Я падаю обратно на стул и начинаю постукивать пальцем по столу. В итоге получается ритм, который превращается в песню — в комплекте с моим пением, по крайней мере, на три ступени выбивающимся из тона — которая превращается в группу одного человека. Я не могу вспомнить текст песни десятиминутной давности, но я все еще на той же песне, когда оглядываюсь и вижу, что дыхание Остина участилось и, если это возможно, он храпит громче.       Ублюдок.       Я больше так не могу. Лучше бы меня пристегнули к мягкой стене и заставили часами смотреть дневные ток-шоу, потому что еще одна минута здесь, и я сойду с ума. Десять к одному, что Кайл даже не проснулся. Мы проходим через все это просто так. Наверное, трудно поверить в надежный план, когда ты сам в первую очередь не веришь в себя. Может быть, потому что это был не мой план. Или потому, что я не выполнил его должным образом.       А может, это просто бесполезно. Кайл более умен, чем это. Что за клуб будет вербовать меня в то самое время, когда его культ планирует то же самое? И еще лучше, почему мне так плохо удается заставить его думать, что это одно и то же? Я не могу показать ему, каково это, потому что не умею вести себя так, как он. Как сказали Остин и Кенни, я должен вести себя точно так же, как он, чтобы он мог получить то, что дает. Но дело в том, что… я никогда не утверждал, что являюсь хорошим актером.       — Если ты не прекратишь петь, я извлеку твои голосовые связки через пупок пинцетом, — угрожает мне Остин, его слова заглушает рука. Хм. Очевидно, он пытался заглушить меня своим храпом.       — Прости, — бормочу я. Он не поднимает головы, но я знаю, что теперь он так же насторожен, как и я, поэтому начинаю задавать вопросы. — Остин, а что, если ничего не получится?       — Тогда мы попробуем снова на следующей неделе, — отвечает он, опираясь на локоть.       — Я не хочу повторять попытку на следующей неделе, — решаю я.       Это заставляет его поднять голову и пристально посмотреть на меня.       — Ты хочешь сказать, что тебе не весело? — угрюмо отвечает он.       — Нет, — честно отвечаю я. — И это не работает. Я не знаю, почему я вообще думал, что это возможно.       — Эй! — защищается он, думая, что я отвергаю его план только потому, что не сам его придумал. По правде говоря, я бы не придумал ничего лучше. Я знаю. Я пробовал.       — Дело не в этом плане, а во мне, — ха, я использую старый ответ «дело не в тебе, а во мне». Я чувствую, что расстаюсь с планом. — У меня ужасно получается притворяться хитрым. Еще хуже у меня получается быть холодным. Это вредит Кайлу, и это вредит нашим отношениям. Я больше не хочу этого делать.       Он изучает меня, а потом смотрит на свой стол.       — Ты имеешь в виду, что с самого начала не хотел этого делать.       — Это тоже, — признаю я.       — Какие у тебя есть другие варианты? — резко спрашивает он.       Я пожимаю плечами.       — Не знаю.       — Так ты собираешься смириться с тем, что он в ОВЧ?       — Я этого не говорю. Я никогда так не скажу, но если я собираюсь вытащить его, это не тот способ, которым можно это сделать. Я имею в виду, что клуб изменил его, да, но… действительно ли они настолько опасная группа? — задаюсь я вопросом. — Они больше похожи на братство, со всеми этими братьями на всю жизнь, но в остальном… они просто экстремальная версия общества чести, не так ли?       Остин словно потерял дар речи, и я не думаю, что в данный момент могу заставить его выглядеть лучше. Я никогда не сидел и не думал о ОВЧ. Да, их методы экстремальны, клеймение и все такое, и то, как они меняют личность человека, просто смешно, но если отбросить это… чем они отличаются от братства?       Теперь, когда я думаю об этом…       — Эй, Остин?       — Что? — он фыркнул.       — Что такого замечательного в ОВЧ, почему все хотят вступить? Я имею в виду… я не думаю, что мне когда-либо говорили об этом. Не только же из-за популярности?       — Ты пытаешься найти смысл в бессмысленном клубе, — Остин встает из-за стола. — Все не так плохо для тебя, Стэн, даже если Кайл член клуба, вы двое все равно близки… ближе, чем я хотел бы быть с Дэнни, но близки. Я этого не понимаю. Мой старый друг не воспринимает меня таким, — он потирает бок своей головы, как будто у него начинается головная боль. — Это раздражает. Если ты не хочешь следовать этому плану, мы можем вернуться в общежитие. Я смогу хотя бы немного поспать, — бормочет он и направляется к двери.       Наблюдая за его удаляющейся спиной, я сокрушаюсь, думая о том, что он сказал. В одном он прав. Даже если Кайл — преданный член ОВЧ, я все равно вижу его, и у нас все еще есть отношения. У Остина и Джейсона — нет. Думая об этом, я решаю, что пришло время привести в действие мой собственный личный план. Я готов поспорить, что если бы у Остина и Джейсона было всего несколько часов, чтобы побыть вдвоем, все между ними могло бы измениться. Остин, очевидно, все еще хочет к своему старому другу, а то, как Джейсон страстно ненавидит упоминание об Остине… ну, не может же все это быть ненавистью.       Возможно, план Остина по возвращению Кайла провалился, но это не значит, что я не могу добиться успеха, помогая Остину. Есть много других дорог, по которым можно пойти, чтобы спасти моего парня. У меня есть только одна — спасти Джейсона.       Сейчас я сосредоточился на Остине. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть ему Дэнни.