Реформация Кайла Брофловски

      Я мрачно смотрю на пустое место передо мной. Взяв с подноса жареную картошку, я откусываю и рассеянно жую. Кайл сейчас на одном из своих инженерных занятий, иначе я бы умолял его посидеть здесь со мной. Даже если он уже поел. Мне просто нужно общение.       Мне так одиноко без Остина. Прошло всего пять дней, а я уже чувствую симптомы пропажи моего нового лучшего друга. Я пытался позвонить Кенни несколько ночей назад, но он так истерично смеялся со своим новым соседом, что у меня не хватило духу попросить поговорить с Остином. Я рад, что они счастливы. Серьезно, я рад.       Но в то же время я хочу, чтобы они чувствовали себя такими же несчастными, как и я. После отъезда Остина здесь стало только хуже. Я чувствую себя мишенью, как никогда. Они знают, что один бунтарь не так силен, как двое, а без моего партнера по преступлению я становлюсь легкой мишенью. Или они так думают.       Я все еще избегаю их в общественных местах. Лекционные залы, лаборатории, даже этот сраный кафетерий. Но я чувствую их взгляды, прожигающие мою кожу, когда они громко говорят обо мне, чтобы привлечь мое внимание. Они уже даже не так ловко притворяются, чтобы скрыть то, чего хотят. Они знают, что я знаю, и это все, что им нужно знать.       — Привет, Стэн, — слышу я, когда знакомое лицо занимает место напротив меня. Мы с Джейсоном не сказали ни слова с того дня, когда он увидел, что Остин уехал, и я был пиздец как уверен, что больше не услышу от него ни слова.       Я усмехаюсь над ним и ем картошку. С чего, блядь, он взял, что может сидеть здесь? Разве он не знает, что на этом месте раньше сидел Остин? А в те дни, когда Остина не было, и он сидел здесь, разве он не понимает, что я предпочел бы быть где угодно, только не здесь?       Он усаживается поудобнее, и я замечаю, что на этот раз он принес только витаминную воду и завернутый гамбургер. Возможно, он не планировал задерживаться надолго.       — Что еще? — рычу я, осознавая, как горько это звучит. Я намеренно пытаюсь заставить его уйти.       — Ты не можешь так просто оттолкнуть меня, — говорит он. — То, что ты сделал той ночью с… Остином… было довольно оскорбительно, но я больше не обижаюсь. Если уж на то пошло, я должен аплодировать твоим усилиям в последнюю минуту, какими бы тщетными они ни казались.       — Что ты пытаешься доказать? Твое желание исполнилось. Остина больше нет. Поздравляю. А теперь оставь меня в покое.       Он тепло улыбается.       — Стэн, это к лучшему, поверь мне. В конце концов, он бы только предал тебя.       Я бросаю на него пустой взгляд.       — О чем, блядь, ты говоришь?       Он отмахивается рукой и впивается зубами в большой гамбургер. Я смотрю с отвращением, делаю глоток своего напитка и жду, когда он проглотит, чтобы продолжить приставать ко мне с мелочными разговорами.       — Наслаждаешься обедом? — весело спрашивает он, глядя на мой поднос.       — Да, — говорю я, глядя на него. — Но мне кажется, что твоя идея взять обед на вынос мне нравится, — я делаю движение, чтобы встать, прежде чем Джейсон поднимает руку в воздух и смеется.       — Ладно, я понял. Я нежелательная компания, — он встает сам, а я позволяю себе сесть обратно. — Мне трудно понять, когда я для тебя приемлемая компания, а когда нет. Сначала я тебе нравился, — говорит он задумчиво. — Но потом ты понял, к чему я принадлежу, и тогда я тебе не понравился. Потом ты игнорируешь меня и все мои ухаживания, а потом я обнаруживаю, что ты хотел поболтать со мной… — он выглядит так, будто ему весело. — Только для того, чтобы я узнал, что ты сделал это просто, чтобы обмануть меня. Если уж на то пошло, разве не я должен быть тем, кто должен тебя отталкивать? Слышал когда-нибудь поговорку о том, что человек должен нравиться таким, какой он есть, а не за то, ЧТО он делает?       Я отрезаю кусочек приготовленной на пару брокколи, лежащей передо мной. К сожалению, он прав. В то же время ему лучше не пытаться играть в святошу.       — Так что мы оба не самые благородные люди, когда дело касается друг друга, — добавляет он. Я удивлен, что он готов признать свои собственные недостатки. — Но разве весело сидеть в одиночестве? Особенно когда я точно знаю от Кайла, какой светской бабочкой ты был раньше.       В такие моменты я удивляюсь, почему Кайл так много говорит обо мне с другими людьми. Я покорно вздыхаю и ворчу. Джейсон только смеется.       — Я так понимаю, что мне можно сесть обратно?       — Не похоже, что ты не вернешься завтра, — говорю я больше в свою тарелку, чем ему.       — Это правда, — довольно говорит он, и я смотрю, как он удобно устраивается и снова берется за гамбургер.       — Почему ты так стремишься узнать меня поближе? — спрашиваю я прямо. — Меня это давно беспокоит. Это потому, что Миллер и Кайл сказали тебе?       Джейсон задумчиво жует свой бургер, прежде чем проглотить и сделать несколько легких глотков воды.       — Сначала да.       — Я так и знал, — раздраженно бормочу я. — Придурок, — добавляю я для убедительности.       — Я сказал «СНАЧАЛА», но ты, честно говоря, заинтриговал меня, Стэн.       — Почему?       — Я и сам не уверен. Может быть, потому, что ты оказал такое сопротивление единственному клубу, которому я поклялся во всем, может быть, потому, что ты подружился с моим единственным врагом, а может быть, потому, что мы оба изучаем архитектуру. Хотя, наверное, это больше потому, что Кайл так много говорил о тебе до твоего приезда. Я представлял, что мы станем хорошими друзьями, когда он рассказывал о твоих манерах и увлечениях.       — И как же он ошибался, — говорю я, пока решаю, хочу ли я еще один овощ.       Он запивает очередной кусок водой и поднимает брови, держа бутылку и указывая на меня всезнающим кивком.       — Вообще-то, он был не так уж далек от истины.       Я в отчаянии качаю головой в сторону.       — Ты получаешь удовольствие от того, что выводишь меня из себя?       — Вовсе нет, — быстро отвечает он. — Но мне нравится, что я единственный человек из общества чести, не считая Кайла, конечно, которого ты не отталкиваешь сразу. Конечно, я вижу сопротивление. Но я думаю, что в тебе есть нечто большее, Стэн, — он улыбается. — И я не какой-то слабак, который принимает близко к сердцу твои обидные комментарии. Я знаю, что за всей этой горечью ты порядочный парень.       Я сужаю глаза. Он серьезно? Как он может так легко относиться к моим словесным оскорблениям? Я практически критикую все, за что он выступает, плюю на его убеждения и смеюсь над его несчастьем. Как он вообще может хотеть общаться с кем-то подобным?       — У тебя есть силовое поле, Стэн Марш. То, которое Кайл пробил давным-давно, — сообщает он мне и ухмыляется, — и то, над которым я постоянно работаю.       — Неужели, — спрашиваю я с насмешливым интересом. Хотя, надо отдать ему должное… он почти ничего обо мне не знает, кроме того, чем восторгался Кайл. И вот он здесь, ставит меня на место. Единственное, что я имею против него, это его клуб. Для меня в этом вся его жизнь. Тем не менее, он прав. Прошло почти три месяца с тех пор, как я начал его отталкивать, а он никуда не уходит. И если я чему-то научился, следя за ним… я понял, что он довольно интересный парень.       — Это точно, — подтверждает он. — Но ты знаешь, что я прав, так что давай прекратим эту херню, — добавляет он с улыбкой.       Я опускаю вилку и смотрю на него, хотя чувствую, что взгляд смягчается.       — Хорошо, Джейсон, — соглашаюсь я. — Я больше не буду ворчать, что ты сидишь здесь, — я угрожающе поднимаю вилку. — Но знай. Если бы Остин был здесь, он бы сидел там же, где и ты. И мне даже не пришлось бы обдумывать это решение.       — Ты заботишься об Остине, я понимаю.       — И мы с тобой НЕ друзья.       — Конечно, нет, Стэн, — говорит он мне, все еще улыбаясь. — Это было бы неслыханно.       — Ты всего лишь масса тела, чтобы я меньше чувствовал себя одиночкой.       — И я медленно, но уверенно начинаю раздражаться.       Я хочу добавить еще несколько условий к нашему… наверное, соглашению, но решаю не делать этого. Он действительно сидит рядом с человеком, которому он не нравится, и я полагаю, что это имеет значение. Решительно кивнув, я снова начинаю есть, и мы оба погружаемся в тишину. Мы только жуем, глотаем и потягиваем напитки. Лично меня это устраивает, но я вижу, что Джейсону не терпится что-то сказать.       — Что? — спрашиваю я, не в силах больше выносить его умоляющий взгляд.       — Мы не можем просто есть в тишине. Это уничтожает цель моего присутствия здесь.       Я сужаю глаза в замешательстве.       — Но… мы же не друзья. О чем мы можем говорить?       — Ну… — он постукивает несколькими пальцами по столешнице, и я смотрю на них, желая, чтобы он остановился. — О чем вы с Остином говорили?       Мое внимание переключается с его руки на его лицо. О чем мы с Остином говорили? О многом, о том, о чем я не хочу с ним говорить.       — О том, что ОВЧ олицетворяет все, что не так с этой страной.       Его лицо опускается, и он вздыхает в чистом раздражении.       — Неужели ваша единственная причина быть друзьями заключалась в этой единственной теме? Вы больше ни о чем не говорили?       Я ухмыляюсь, чувствуя себя немного лучше от того, что задел его за живое, даже если это немного по-детски — продолжать поднимать эту тему.       — Да, — говорю я после того, как все обдумаю. — Мы говорили обо всем. Наше прошлое, спорт, наши семьи, музыка, фильмы, уроки, наши друзья… список бесконечен. Мы так сильно сблизились. После Кайла он был моим самым близким другом в этом колледже.       — Тогда мы можем сами начать этот список, — говорит он, ярко улыбаясь.       — Мне должно быть очень комфортно рядом с тобой, чтобы даже просмотреть его вместе с тобой, и прежде чем ты спросишь, нет, я не чувствую себя на сто процентов комфортно рядом с тобой.       — Я это почувствовал, — вклинивается он.       — НО, — продолжаю я, — мы можем вести светскую беседу. Сидеть и пялиться друг на друга довольно странно.       — Согласен.       — Ну тогда хорошо.       Джейсон кивает и ухмыляется, откусывая еще кусочек от своего бургера, когда я больше ничего не говорю. Он изредка поднимает глаза, думаю, ожидая, что я сделаю первый шаг к разговору, но он сумасшедший. Это он меня беспокоит. Почему я вообще захочу завязать с ним разговор?       Это молчание раздражает больше, чем сидение в одиночестве.       — Итак, что ты любишь делать в свободное время?       — Мне нравится следить за людьми и запоминать их расписание, чтобы случайно столкнуться с ними, — отвечает он, глядя мне прямо в глаза, не мигая.       Я открываю рот, но обнаруживаю, что слова застряли у меня в горле.       — Тебе не кажется, что это было бы менее очевидно, если бы ты просто спросил мое расписание? После стычки с Остином я сложил два и два. У тебя не очень хорошо получается быть хитрым, Стэн.       Я застонал.       — Я заметил.       — В каком-то смысле твой поступок достоин восхищения, если, конечно, не считать его глупым и бессмысленным.       — Конечно, — говорю я насмешливо. — Ты бы сделал то же самое для своих друзей.       Джейсон усмехается.       — Я очень сомневаюсь в этом. Я стараюсь не вмешиваться в дела своих друзей. Их отношения с другими вряд ли меня волнуют.       — За исключением тех случаев, когда это касается меня, Кайла или Миллера? — спрашиваю я, приподнимая бровь.       — Именно, — усмехается он.       — Ну да, когда я вижу, что мои друзья чем-то расстроены, я стараюсь помочь им, если могу. А Остин, мать его, был вершиной опускания рук, когда дело касалось тебя.       Джейсон внезапно разражается смехом, а я смотрю на него, озадаченный его реакцией. Я не думал, что в моих словах есть хоть капля юмора.       — Прости, Стэн, — говорит он, все еще смеясь, вытирая фальшивую слезу. — Просто он так нелепо тебя разыграл. Я имею в виду, из-за меня? Это его вина, не моя. Весь наш разрыв произошел из-за него!       — Я не понимаю, — признаюсь я, наклонившись над едой. Я хочу, чтобы он рассказал мне, но я чертовски уверен, что он отмахнется от этого, как это делают многие другие. — Что случилось между тобой и Остином?       Его смех стихает до фырканья, и он снова опускает взгляд на свою еду. Я знал это.       — Я не хочу об этом говорить.       — Джейсон, если ты хочешь продолжать сидеть со мной сегодня, ты расскажешь мне, что, блядь, произошло между вами двумя, — говорю я ему и наблюдаю, как он смотрит на меня, расшифровывая искренность моих слов. Когда я показываю ему, что я серьезно настроен, он начинает собирать свой недоеденный бургер в обертку и встает.       Он делает паузу, прежде чем встать, его задница опирается на самый край стула.       — Надеюсь, мы сможем пообщаться позже, Стэн. Приятно было поболтать с тобой.       Он отодвигается еще на дюйм, и я наблюдаю, как моя рука непроизвольно тянется к его руке и прижимает его к столу.       — Оставайся. Я больше не буду спрашивать об этом, — слышу я от себя, хотя не уверен, когда я дал себе разрешение на такие слова.       — Мне все равно нужно идти, — объясняет он. — Возможно, мы увидимся позже вечером. Если Кайл не возражает.       — Конечно, — отвечаю я, отвлекаясь. Отвлекаюсь на грусть в его голосе, на то, как он не раздумывал об уходе, когда я предлагал варианты. На то, что он рассчитывает увидеть меня сегодня вечером, но ТОЛЬКО если Кайл не против.       Тем, что я практически умолял его остаться. Я поворачиваюсь и смотрю ему вслед, когда он проплывает мимо клана ОВЧ, кивая только в знак благодарности, прежде чем положить свой мусор в контейнер и покинуть помещение. Только после того, как он исчез, я доедаю и тоже ухожу. Я избегаю пронизывающего взгляда Миллера, когда прохожу мимо их места, но я наполовину ожидаю, что он столкнется со мной, когда я буду выбрасывать мусор. В конце концов, Джейсон разговаривает со мной. Значит, двое из его последователей не совсем следуют его воле.       Хотя иногда я не знаю. Может быть, Джейсон выполняет приказ. Он становится более дружелюбным со мной, а я с ним… пусть и неохотно. Насколько я знаю, это часть плана по моей вербовке, но мне так не кажется. Джейсон кажется… искренним в своей настойчивости, так что кто знает. Наверное, будет лучше, если я продолжу играть на слух и присматривать за ним на случай, если он решит…       Я испустил долгий вздох и оглядел местность вокруг себя. Становится все труднее и утомительнее сомневаться в мотивах каждого человека, с которым я сталкиваюсь. Не то чтобы я терял бдительность, просто сейчас это меня утомляет. Иногда я представляю себе ДжВ как обычный и нормальный колледж. У меня была бы куча друзей, у меня был бы Кайл, я был бы звездным питчером, это было бы обычным делом. Но опять же, такие слова были лишь антонимами всей моей жизни. Я не знаю, почему я думал, что колледж будет другим, возможно, потому что он не в Южном Парке.       При одной мысли о маленьком городке я начинаю тосковать по дому. По моей семье, друзьям и всему, что там есть. Иногда, больше сейчас, чем раньше, после отъезда Остина, я спрашиваю себя, почему я все еще здесь. Почему бы мне просто не притащить задницу Кайла с пинками и криками обратно в наш деревенский городок? Я могу запереть его в родительском подвале. Кенни поможет, я знаю, что поможет, и у нас там есть цепи. Это идеальный вариант. Я должен просто сделать это. Прямо сейчас. Схватить его, уйти и оставить всю эту историю с ОВЧ позади.       Почему бы мне просто не сделать это? Есть тысяча колледжей, где преподают архитектуру, инженерное дело тоже. Нам не обязательно быть в ДжВ.       Еще до того, как я начинаю идти к зданию, в котором у Кайла занятия, я понимаю, почему я не сделал ничего такого радикального. Почему я никогда не говорил его маме или кому-то еще, кроме Кенни, о том, что у меня есть проблемы с этим колледжем. Потому что Кайлу он нравится. Ему здесь нравится. Ему нравится его дурацкий гребаный культ, и если он покинет его, я хочу, чтобы это произошло по его желанию, а не потому, что я вытащил его отсюда, завязав глаза и накачав наркотиками. Хотя это неплохие идеи…       Прекрати, Стэн. Тебе не нужно прибегать к насилию, чтобы заставить Кайла подчиниться твоим желаниям. Все, что тебе нужно сделать…       …это…       — Стэн! — восклицает Кайл, отвлекая меня от моих коварных мыслей. Он входит в здание в тот момент, когда я выхожу из него. Мы почти никогда не пересекаемся в полдень, как сейчас.       — Привет, — приветствую я в ответ, наши губы автоматически соединяются, как только он касается моей руки. — Я как раз собирался уходить.       — Я вижу, — замечает он. — Ты вернешься сегодня после тренировки?       Я киваю. Теперь мы регулярно ходим вместе на ужин. Когда я возвращаюсь с бейсбола, он ждет меня, и мы идем вместе. И мы даже дошли до того, что он не ожидает, что мы будем сидеть с другими членами ОВЧ. Это наше одинокое время. Наша собственная маленькая часть столовой для нас самих. Мне это нравится.       — Тогда увидимся, — говорю я ему, и он подтверждает этот факт, ухмыляясь, прежде чем направиться к клану ОВЧ, а именно к Миллеру. И когда он подходит к ним, выделяет Миллера и слегка касается его руки, я не вздрагиваю. То, что вначале выводило меня из себя, больше меня не трогает. Потому что я знаю, что мы с Кайлом никуда не денемся. Я знаю, что я для него значу. И пройдет не так много времени, прежде чем я смогу заставить его доказать это, выбрав меня, а не этот чертов клуб.

***

      — Итак… — непринужденно начинает Кайл, вытирая полотенцем волосы. Мы в нашей комнате, занимаемся подготовкой к занятиям. Разговор до сих пор был легким, с несколькими перерывами, когда один из нас настойчиво пытался поцеловать другого. Главное, что не было никаких неловких подозрительных затишьев, которые Кайл создает сейчас.       — Да? — подталкиваю я его, пока роюсь в своей сумке. Мне не хватает учебника по математике.       — Кажется, вы с Джейсоном в последнее время ладите. Он сказал мне, что вы обедаете вместе практически каждый день.       Я замираю, пытаясь найти свой учебник. Я подумал, что Кайл рано или поздно узнает об этом. Не то чтобы я скрывал это от него, просто я никогда не думал об этом.       — У нас все в порядке, — легкомысленно говорю я и возвращаюсь к поискам книги в комнате.       — Просто в порядке? — Кайл бросает полотенце на кровать и поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Небольшая улыбка начинает прокладывать себе путь на его губы. — Кажется, лучше, чем в порядке, и у вас с Миллером не было конфронтации уже несколько дней.       — К чему ты клонишь? — спрашиваю я, слегка раздраженный его тоном. Ему, кажется, слишком весело.       — Ничего, я просто знал, что вы, ребята, поладите. Я всегда это знал.       — Мы не ладим. Он просто компания, ты бы предпочел, чтобы я ел один, как одиночка?       — Конечно, нет, — теперь он улыбается во весь рот, даже не пытаясь скрыть это. — Я просто… немного удивлен. Сначала ты так сопротивлялся. Если бы я знал, что все, что мне нужно сделать, это заставить Остина уехать, я бы… — он прервался, когда я посмотрел на него. — В любом случае я рад, что вы теперь нравитесь друг другу.       — Я только что сказал, что он мне не нравится, — пробормотал я.       — Мм хм, — говорит он в ответ и тянется под свою кровать, чтобы волшебным образом достать мой учебник по математике. Он протягивает его мне с той же улыбкой. Я хмуро смотрю на него, затем беру учебник и кладу его в сумку.       — Как… — начинаю я, полностью отвлекаясь и задаваясь вопросом, не отрастили ли мои книги ноги, чтобы ходить по комнате без моего ведома.       — Это не важно, — отмахнулся он, притягивая меня к себе для очередного поцелуя. — Что действительно важно, так это сегодняшний вечер.       Я пытаюсь продолжить свой распорядок дня, наполовину собираясь, а наполовину наблюдая, как собирается он. Он чувствует это и искренне смеется, выбивая меня из послевкусия Кайла.       — Что? — тупо спрашиваю я.       Он игнорирует мою забывчивость и повторяет, слегка раздражаясь.       — Я сказал, что то, что нам нужно обсудить, будет сегодня вечером.       — Что сегодня вечером? — я нахожу свой калькулятор и засовываю его в сумку.       Он отвечает, не глядя на меня.       — Я нужен Милу кое для чего… тебе придется поесть без меня, — признается он со смущением.       Правда, он не откровенен со мной о том, что он делает и куда идет, но мы дошли до того, что он может сказать мне, что делает что-то связанное с ОВЧ, не говоря при этом, что именно. Я и так знаю, что все, что связано с этим придурком Миллером, связано с ОВЧ, и он уже знает, что я об этом думаю. Мы избегаем конфронтации, просто игнорируя правду. Я не уверен, как долго это будет продолжаться, но сейчас я уже привыкаю к этому. И меня это устраивает.       Но то, что он бросает меня за ужином, меня не устраивает. Он делает это уже второй раз за неделю. Вопреки здравому смыслу, я чувствую, как мой следующий вопрос срывается с языка прежде, чем я успеваю поймать его во рту.       — Что вы двое делаете, — говорю я со вздохом.       Он стягивает рубашку через голову и смотрит на меня.       — Ты знаешь, я бы рассказал тебе, если бы мог.       — Да, — отвечаю я автоматически, знакомый с таким ответом.       Он хватает ботинки и направляется к кровати, чтобы надеть их.       — Это прекрасная возможность встретиться с Джейсоном. Почему бы тебе не пригласить его к нам?       — К нам в общежитие? — спрашиваю я, совсем не в восторге от этой идеи. Миллер тоже не в восторге от того, что я забираю Кайла.       — Конечно. Или на ужин. Меня не жди, — он переставляет левый ботинок на каблук, встает и бежит ко мне. — Я не хочу, чтобы тебе было одиноко, — дразнит он, ущипнув меня за щеку. Я сужаю глаза и отдергиваю его руку.       — Думаю, я просто поужинаю здесь, один, — добавляю я, когда он слегка светлеет. Кайл вздыхает на мой ответ, хватая свое пальто.       — Ты говорил об одиночестве в шутку, я понимаю, но меня немного беспокоит отсутствие у тебя здесь социальной жизни, — говорит Кайл. Прежде чем я успеваю возразить, он забирает у меня пальто и накидывает его мне на плечи. — Протяни руки, — бормочет он, и я делаю это. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты пригласил Джейсона, — он начинает застегивать мое пальто, и я слегка откидываю голову назад, чтобы закатить глаза вверх и сдержать порывы вздохнуть. Он делает эту милую маленькую штучку с переодеванием меня только для того, чтобы достать меня, я знаю это.       — Это пошло бы вам обоим на пользу, — добавляет он, когда я не отвечаю.       — Что это значит? — я опускаю голову, чтобы встретиться с его взглядом. Он, кажется, застрял на том, чтобы засунуть среднюю пуговицу в отверстие, и похоже, что он уделяет этому больше внимания, чем мне.       — Ну, Джейсон, без сомнения, преданный… человек.       Он имеет в виду преданный член ОВЧ.       — Но? — спрашиваю я.       — Но… — он делает паузу. — Нет, не важно, — решает он, заканчивая работу над моим пальто.       — Подожди, — хватаю я его за запястье. — Что ты собирался сказать?       — Ничего. Посмотри на время, нам пора идти в класс, поторопись и обуйся, — Кайл удачно отходит от меня, меняя тему разговора.       Я смотрю на него и хмурюсь.       — Ты мне и шнурки собираешься завязывать, мамочка? — слегка усмехаюсь я. Хотя внутренне я разочарован тем, что мой вопрос остался без ответа. Каждый раз, когда мне кажется, что мы с Кайлом достигли вершины взаимопонимания, он снова опускает меня на ступеньку ниже, до уровня послушного щенка. Иногда мне кажется, что именно так он меня и воспринимает.       Вместо дальнейших комментариев он рычит на меня и пробирается рукой к моей заднице, хватая за нее.       — Ты такой горячий, — я отвечаю на его поцелуй, и он отпускает меня, чтобы взять свою сумку с книгами. — Увидимся вечером, Стэн.       Я говорю «пока» и скромно поднимаю руку, но не следую за ним. Дверь захлопывается, а я продолжаю кивать головой, подтверждая его уход. Меня бесит, когда он так поступает. Что ему вообще нужно скрывать? Я уже десять раз убеждал себя, что между ним и Миллером НИЧЕГО не происходит. Так почему он так любит нажимать на мои кнопки?       Может, мне стоит позвать Джейсона? В конце концов, что за удовольствие быть одному в пятницу вечером, когда твой парень разрешает тебе пойти и повеселиться? Думаю, я смогу продержаться достаточно долго, чтобы потусоваться с парнем. Он не… совсем… плохой.       Но он и не весь хороший! Я тороплюсь так думать, а после укоряю себя за то, что вообще борюсь с собой. Я имею в виду, что если Джейсон мне в итоге понравится? Это нормально, это ничего не значит. Это не значит, что мне нравится его клуб или то, за что он выступает. Точно такая же ситуация у меня с Кайлом… правда, она менее напряженная. Я просто буду играть со всем этим, как и раньше. Кай прав. Мы с Джейсоном проводим гораздо больше времени вместе. Один дополнительный вечер ничего не значит, верно? Верно.       Я киваю сам себе и взваливаю сумку на грудь, прежде чем выйти из комнаты. Когда я выхожу в коридор, Кайла уже нет, и я не вижу его, пока выхожу из здания. Иногда он может исчезнуть так быстро, что это даже пугает.       Когда я прихожу в класс, я один из последних, но это не имеет значения. Я просто сажусь на заднее сиденье и пытаюсь разобраться с формулами. В кои-то веки занятия не так уж плохи, и я думаю, что начинаю постигать эту новую тему. Хотя скоро важный экзамен, и мне действительно стоит начать искать репетитора, если я хочу остаться в этом колледже. Но об этом я подумаю позже.       Теперь, когда урок математики пролетел незаметно, я наполовину разрываюсь между тем, чтобы набить желудок и вернуться в общежитие. Сегодня пятница и все такое, но мне не помешал бы короткий сон. Просто один из тех, которые поднимают настроение. Но мой желудок урчит…       Решив, что в первую очередь необходимо поесть, я замираю на месте, увидев Миллера и его дружков, болтающих возле здания столовой. Я наступаю на пятки и направляюсь прямо к комнатам общежития. Я не чувствую необходимости в конфронтации, будь проклят желудок.       — Стэн! — раздается голос, и я сжимаю кулаки. Я был так близок к тому, чтобы уйти незамеченным. — Эй, кафетерий в другом направлении, — добавляет Джейсон, бегущий рядом со мной.       — Да, — я потираю затылок, с тоской глядя на здание общежития. — Я не хотел есть.       — Ты?! — как ни странно, его это не забавляет, скорее, он искренне потрясен этой идеей. Я хмурюсь; я не обжора!       Я поворачиваюсь к нему и хмурюсь.       — Да, даже у плотоядных свиней бывают дни отдыха.       Он смеется, и мы снова продолжаем идти. Он остается рядом со мной, окликая Миллера и остальных и сообщая им, что уходит.       — Куда это ты теперь собрался?       — В мясную лавку, — отвечаю я. — Если я смогу добраться до мяса раньше, чем остальные…       — Прекрати, — неожиданно огрызается он, шлепая меня по руке. Не сильно, но я больше шокирован движением, чем чем-либо еще. Джейсон и пальцем меня не тронул после той стычки в коридоре. Он знает, что я все еще хорошо помню это. — Я просто пошутил. Куда ты на самом деле идешь?       — В комнату. Я устал, — честно говорю я ему. Уголком глаза я вижу, как опускаются его плечи.       — Это хорошо. У меня все равно занятия в три.       — Да… — я избегаю его взгляда, хотя чувствую, что он пронзает меня насквозь. Блин, Кайл сказал ему, что я собираюсь спросить его о сегодняшнем вечере, я просто знаю это. Вот почему он выделил меня и вот так неловко ждет. Думаю, нет смысла оттягивать неизбежное. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом. — Что ты делаешь после уроков?       На это его глаза загораются.       — Предпочитаю потусоваться с тобой.       — …Точно, — он словно Кенни. Это отвлекает. — Эмм… — я пытаюсь начать снова. Можно подумать, что я нервничаю, приглашая его на свидание, а не спрашивая, не хочет ли он побыть у меня в общежитии несколько часов, пока Кайл играет с Миллером.       Я внезапно вздрагиваю и решаю, что больше никогда не буду так говорить о «времени Миллера» Кайла… или о «времени Миллера», если уж на то пошло.       — Стэн? — спрашивает Джейсон, и я слегка встряхиваю головой, чтобы вернуться в настоящее. Я слишком часто ухожу в свой собственный мир с тех пор, как пришел в этот чертов колледж.       — Извини, в любом случае, Кайла сегодня не будет.       — Обсуждение с Миллером, — кивает Джейсон, подбадривая меня.       — Конечно, — отвечаю я. — Так что если ты хочешь потусоваться, я буду в своей комнате, буду смотреть фильм или еще что.       — Звучит заманчиво! — говорит он без малейшего колебания. Я позволяю небольшой улыбке пронзить мое лицо из-за его энтузиазма. Приятно, когда кто-то рад провести время со мной. Как бы я ни любил и ни скучал по Остину, слово «волнение» и он редко шли рука об руку. — Во сколько мне прийти?       — В шесть? — спросил я, пожимая плечами.       — Тогда в шесть, я принесу ужин, если ты предоставишь фильм?       Я на мгновение задумался.       — Как ты относишься к «Посейдону»?       — Лучший фильм из когда-либо снятых.       Я ухмыляюсь.       — Мне нравится это слышать. Тогда увидимся в шесть?       Джейсон кивает и улыбается, и мы слегка машем друг другу, прежде чем он поворачивается и направляется обратно к группе Миллера. Он что-то коротко говорит им, прежде чем уйти, вероятно, направляясь на свой дневной урок.       Я сам возвращаюсь в комнату, надеясь успеть немного отдохнуть, прежде чем начнется веселье Стэна и Джейсона.       Не думаю, что это сработает. Может, с этого момента я буду держаться подальше от таких описаний…       Удивительно, как легко я проспал и обед, и перекус. Когда я просыпаюсь, на часах чуть позже 5:30, и мой желудок ничуть не голоднее, чем обычно. Конечно, он рычит, как стая кровожадных волков. Я беру на себя смелость и заказываю пиццу в надежде, что Джейсон не будет возражать против того, что я нацелился на его обязанности. Я нетерпелив. Посмотрим, понравится ли ему двойной сыр, двойная колбаса и двойной зеленый перец. Это стало моим новым любимым блюдом из пункта доставки за пределами ДжВ. Они скупятся на все свои начинки.       Когда наступает 6:00, мой голод уже утолен, и я с нетерпением жду прихода Джейсона, чтобы мы могли начать этот процесс сближения, или что-то в этом роде. На самом деле, мне просто не хватает общения. Кайл прав. Мне нужно поработать над своей социальной жизнью. Блин, я не должен сидеть дома и ждать, пока кто-то придет ко мне. После сегодняшнего вечера я приложу все усилия, чтобы больше выходить в свет. ОВЧ или нет, но люди в этом колледже не могут быть такими угрожающими, как мы с Остином когда-то думали.       Я вздыхаю. Остин. Парень, который срывал все свои зеленые перцы и сосиски и клал их на мою половину. Он довольствовался старой скучной сырной пиццей. Я не разговаривал с ним, кроме как в первый вечер, чтобы убедиться, что он нормально доехал до Кенни. Уверен, у них все хорошо. Кажется, они сблизились быстрее, чем мы с ним. Я бы не хотел, чтобы это так сильно меня беспокоило — им обоим сейчас кто-то нужен.       В нетерпении я смотрю на часы каждые две минуты. Уже 6:15, а ни разносчик пиццы, ни Джейсон так и не появились. Блин, надеюсь, он не обнадежил меня только для того, чтобы посмеяться за мой счет. Может, я слишком быстро доверяюсь ему. В конце концов, он один из них.       Когда часы на DVD-плеере показывают 6:20, мне звонят и сообщают, что разносчик пиццы в холле. Мне требуется ровно четыре минуты, чтобы спуститься вниз, заплатить ему и вернуться сюда, прежде чем я окажусь в комнате с горячей и сытной пиццей, но мне не с кем ее разделить. Он что, специально?!       У него нет на это права! Не тогда, когда мы находимся на грани… эм, дружбы. Да, Кенни постоянно бросал меня, но это было другое. Наша дружба была установлена, и я знал, что даже если я буду зол на него на следующий день, позже мы будем спокойны. Мы с Джейсоном еще не достигли этого уровня! Я должен был знать лучше, чем доверять подонкам из ОВЧ! Возможно, это часть какого-то плана, чтобы я наконец почувствовал себя комфортно в этом колледже, чтобы потом они посмеялись надо мной.       Как раз в тот момент, когда я собираюсь сравнить себя с девчонкой-ботаником, которую капитан футбольной команды пригласил на свидание в качестве неудачной затеи, раздается стук в дверь. Лучше бы это был НЕ Джейсон. У меня больше нет настроения его видеть.       Я топаю к двери и распахиваю ее. Там стоит, глядя себе под ноги, тот самый мудак. Я смотрю ему в глаза, желая, чтобы он почувствовал мой гнев и разочарование. Он что, думает, что это смешно?! Я начинал… доверять ему.       — Кто вообще опаздывает час? — уныло спросил я.       При звуке моего голоса его глаза поднимаются вверх. Он отказывается смотреть мне в глаза, но я вижу, что что-то явно не так.       — Опоздал на час, и ты даже не принес еды, — говорю я снова, немного ослабляя свою горечь, чем больше я вижу его страдальческое выражение лица.       Он смеется, но это тоже вынужденно.       — Мне было неловко.       О, я понимаю. У него были какие-то дела с ОВЧ, которые он забыл сделать, и ему нужно было разобраться с ними, прежде чем прийти ко мне. Ну, по крайней мере, он ускорил этот процесс, чтобы иметь возможность прийти сюда, в отличие от одного моего знакомого рыжего…       — Не волнуйся об этом, — говорю я ему, чувствуя, как мой гнев и негодование испаряются в воздухе при виде его бедственного положения. Может, что-то случилось, а может, он действительно чувствует себя виноватым за опоздание. Что бы это ни было, я уверен, что он выйдет из этого состояния, и мы сможем посмотреть фильм. Он сбрасывает куртку, и я жестом показываю ему на свою кровать, где он садится, прежде чем я действительно говорю, что все в порядке. Я вижу, как его взгляд перемещается на пустую коробку из-под пиццы. — Ты опоздал, — говорю я в качестве оправдания. — Я был голоден.       Он отмахивается от этой мысли рукой.       — Я рад, что ты уже поел, — я ничего не отвечаю ему, а просто наблюдаю, как он несколько секунд смотрит на коробку. Наконец, он поднимает глаза на телевизор. — И что теперь?       Я пожимаю плечами и опускаюсь прямо на пол, прихватив несколько подушек с кровати Кайла.       Джейсон смотрит на смятые простыни.       — Кайл не производит на меня впечатление грязнули, — говорит он.       Я смотрю туда, куда и он.       — О, это не так, я просто дремал.       — Разве это не… кровать Кайла? — спрашивает он, мысли формируются в его мозгу в ту минуту, когда он задает вопрос. Его глаза дают мне понять, что он хочет прекратить этот разговор, и он возвращается к разглядыванию коробки с пиццей. Что, мать его, он задумал?       — Да, — быстро отвечаю я и меняю тему на более насущную. — Чувак, что с тобой происходит? — наконец-то просто спрашиваю я. Он ведет себя странно, страннее, чем обычно. Его раздражающая искра счастья исчезла, и на смену ей пришла отстраненность.       — Что ты имеешь в виду? — медленно спрашивает он, отрывая взгляд от дурацкой коробки с пиццей только после того, как я подталкиваю его рукой.       — Это! — говорю я, жестом указывая на него рукой. — Ты ведешь себя как безжизненная кукла. Ты не слишком рад меня видеть, ты пялишься на коробку с пиццей, ради всего святого!       Джейсон снова замолкает, и я вижу, что он снова хочет отвернуть голову, но я делаю свой взгляд более пронизывающим, чтобы заставить его сохранить зрительный контакт.       — Ничего, — говорит он через некоторое время. — Наверное, я просто немного устал… скоро экзамены и все такое.       Я отстраняюсь и складываю руки, чтобы нахмуриться на него. Я действительно ненавижу, когда мне лгут, а с Кайлом, не обязательно лгущим мне, но со всеми его секретами, я не могу больше терпеть ни от кого другого.       — Может, тебе стоит попробовать ответить на этот вопрос еще раз, — говорю я ему прямо. Он не отвечает, и я вздыхаю, протягивая руку, чтобы взять свой мобильный телефон. — Ладно, я позвоню Кайлу и спрошу его, может ли Миллер прийти и вырвать тебя из этого состояния, а потом ты сможешь вернуться с ним, раз уж вы двое такие хорошие друзья, а мы с тобой нет.       Внезапно лицо Джейсона ожесточилось.       — Не называй этого мудака моим другом, — шипит он, сузив глаза.       Мой большой палец уже готов нажать кнопку звонка Кайлу, но теперь я смотрю на Джейсона с открытым ртом. Неужели он только что назвал Миллера так, как я думаю, он его назвал? Должно быть, это другой Миллер, либо так, либо с Джейсоном действительно что-то не так.       — Нет, — медленно качаю я головой. — Нет, я думаю, я должен позвонить ему, с тобой действительно что-то не так.       — Я не инвалид! — огрызается он, — И мне не нужна его помощь… больше не нужна. Он лживый ублюдок, и я… — Джейсон вешает голову, и я вижу, как он сжимает кулаки. — Я все равно попался на его крючок, как и все остальные.       Я могу только представить свое выражение лица, когда он заканчивает это предложение. Ему не нужна его помощь? Лживый ублюдок? Крючок? Как и все остальные? Что, блядь, Миллер сделал?       — Э-э… — я заикаюсь, не зная, как продолжить этот разговор, но зная, что хочу и должен это сделать. Я убираю палец с кнопки телефона и закрываю его, положив рядом с собой. Джейсон не смотрит на меня, но я вижу, что он в ярости. Его брови сведены, и он смотрит на экран меню DVD. — Ты и всемогущий Миллер поссорились? — рискнул я, заслужив рык от кипящего парня на моей кровати.       — Давай просто посмотрим этот чертов фильм, — бормочет он, с силой хватая подушку и подпирая ею голову.       Я никогда не видел его таким. Я никогда не видел его… злым. Остин рассказал мне о всех случаях, когда он выводил Дэнни из себя, но это не было чем-то серьезным. В следующую минуту он сиял и улыбался. Однако это выглядит по-другому. Он не собирается улыбаться. И я не собираюсь ему перечить. Я немедленно выполняю его просьбу, нажимая на кнопку воспроизведения меню.       Следующие двадцать с лишним минут проходят крайне медленно. Я слышу, как он громко выдыхает, как будто пытается успокоиться. Я не могу сосредоточиться на фильме, хотя очень хочу. Спецэффекты впечатляют. Я имею в виду, целая лодка перевернулась! Боже, они смелые.       — Этот фильм — полный отстой, — говорю я вслух, пытаясь добиться ответа от Джейсона. Я чувствую себя святотатцем, просто говоря это, но я знаю, что могу сказать что угодно, и он не прокомментирует. Его мысли где-то в другом месте.       Конечно, он просто смотрит вперед, как будто не слышит меня. Его глаза не сфокусированы — он смотрит сквозь.       Я заставляю себя смотреть еще несколько минут, прежде чем вздохнуть в раздражении.       — Ладно, все. Я больше не могу это терпеть, ты даже не обращаешь внимания. Что сделал Миллер?!       — Скорее… — медленно начинает он. — Что он не сделал?       Я растерялся.       — Хорошо, так что же он не сделал?       — Он не… он не… — Джейсон делает глубокий вдох. Все, что он собирается мне рассказать, дается ему с трудом. Я уже могу представить, почему. Миллер был его лидером, и он более или менее счастливо следовал за ним, доверял парню, получил от него клеймо огненной кочергой. Если это не говорит о доверии, то я не знаю, что говорит. Теперь ясно, что Миллер сделал что-то, чтобы предать это доверие…       — Он не верил в то, кем я был.       — …Джейсон, тебе придется начать с самого начала. Я знаю, что ты многое упускаешь. Что это значит, что он не верил в то, кем ты был?       — Миллер не думал, что между мной и Остином может возникнуть такая ситуация, как у вас с Кайлом. Он, очевидно, не думал, что я могу быть в ОВЧ и быть другом Остина.       — …Опять, — медленно говорю я. — Может быть, немного отступим. С каких пор ты упоминаешь имя Остина без тени враждебности?       Джейсон сгорбил плечи и молчит. Он начинает ковыряться в моей постели, пока я не наклоняюсь и не кладу руку на его запястье, чтобы остановить его.       — Джейсон, давай, скажи мне, что происходит.       — О, Боже, — он закрывает лицо обеими руками и падает спиной вперед на мою кровать. — Это значит, что мне придется рассказать тебе все, и я имею в виду все.       Я поднимаюсь с пола и сажусь на кровать рядом с ним.       — Ну, у нас есть вся ночь, — замечаю я. — Или, по крайней мере, пока Кайл не вернется.       Он, похоже, раздумывает над этим, и как раз когда я собираюсь повторить, он отвечает.       — Я подслушал разговор Кайла и Миллера сегодня.       — Да? — спрашиваю я, слегка заинтересовавшись этой информацией. Мне всегда было интересно, о чем эти двое говорят. Конечно, у меня было собственное подслушанное приключение месяц назад, но кроме этого, я держусь подальше от светловолосого придурка. Кроме тех случаев, когда он ко мне пристает, конечно.       — Стэн, если… — он делает глубокий вдох, садится обратно и смотрит мне в глаза. — Стэн, ты мне нравишься, хорошо?       Я тупо смотрю на него.       Он смотрит на меня в ответ, пытаясь расшифровать мое выражение. Наконец, его глаза расширяются.       — Нет! Не то чтобы… я имею в виду… я всегда считал тебя классным парнем. Даже до того, как Кайл и Миллер притащили меня, чтобы отвлечь тебя в тот день, — он замялся и отвел взгляд, — за что я, кстати, сожалею. Ну, даже до этого, я хотел узнать тебя получше.       — …Хорошо, — я не понимаю, к чему он клонит.       — И когда ты начал общаться с Остином, это заставило меня задуматься. Я почувствовал, что знаю тебя. Как будто я понимаю тебя.       Я моргаю.       — Я чувствую… то же самое? — я говорю это в форме вопроса.       Он вздыхает, очищая свой разум от сбившей с толку информации.       — Когда я приехал сюда, Остин был единственным парнем, с которым я действительно чувствовал себя близким. Некоторое время мы с ним были неразлучны. Он был моим лучшим другом, — я вижу, что размышления о прошлом вызывают грусть в его лице.       — Остин тоже мне это говорил, — говорю я ему, удивляясь, как он может вдруг говорить об Остине с таким сожалением.       Он откидывает голову назад и опирается на руку, глядя в потолок. Я терпеливо жду, когда он продолжит рассказ, или признание, или что бы он там ни переживал. Наконец, он качает головой. — Его устраивало, что есть только мы. Он был счастлив быть чужаком, его единственным другом был я, — он поднимает голову ко мне. — Но я не был.       Хорошо, я чувствую, к чему все идет. Джейсон собирается рассказать мне, что произошло между ним и Остином? Узнаю ли я, почему они больше не разговаривают друг с другом? Я прижимаю уши ближе и даю ему понять, что слушаю.       — Я видел, как много друзей у ребят из ОВЧ. Я видел, как они все казались такими близкими. Я хотел иметь это. Остин был замечательным и все такое, но я хотел большего. И когда у нас с Миллером был первый совместный урок… у меня появился такой шанс. Он начал разговаривать со мной, и, — Джейсон снова посмотрел на меня, — хотя Остин постоянно предупреждал меня держаться от него подальше, я увидел в этом что-то хорошее — он стал моим другом.       Я хочу прервать его и спросить, как идея дружить с Миллером может быть хорошей, но не делаю этого. Он выкладывает мне все, что думает, и сейчас, наверное, не самый лучший момент для того, чтобы сказать ему «а я говорил».       — Но мы постоянно ссорились из-за моих отношений с Миллером. Остин постоянно говорил мне, что он не чувствует ничего хорошего от него или от кого-либо из членов ОВЧ, но я, — он покачал головой. — Я просто думал, что он был эгоистом, пытаясь сделать меня таким же одиночкой, каким был он. В то же время, я не хотел отказываться от него, поэтому… я спросил Миллера, не мог бы он поговорить с Остином за меня. Пусть Остин сам увидит, какой он замечательный парень.       Я пытаюсь, но не могу сдержать фырканье. Джейсон только усмехается и кивает головой, как бы соглашаясь со мной.       — В любом случае, что уж говорить об обратной реакции, — вздыхает он про себя. — Я, конечно, не знаю наверняка, что было сказано между ними, меня там не было, но Миллер вернулся и сказал мне, что Остин просто… разорвал его в клочья. Он сказал ему отступить, как и ожидалось, но Миллер также сказал мне, что Остин начал наговаривать и на меня! Будто он сказал, что я просто слабый жалкий человек, который слепо следует за ним! Мне сказали, что он продолжал плохо отзываться обо мне, и мне было так… больно, что он так обо мне говорит.       — Ты поверил тому, что сказал тебе Миллер?! — это вылетело у меня изо рта прежде, чем я успел сдержаться. — Как ты мог ему поверить? Остин никогда бы не сказал ничего подобного!       Джейсон дарит мне слабую грустную улыбку.       — Я знаю это… сейчас. Но ты должен понять, Стэн. Для меня Миллер был… просто невероятным парнем. Он был мил со всеми, он был умным, отлично разбирался в спорте, хорошо выглядел, и я имею в виду это в совершенно платоническом смысле. Для меня было невозможно не боготворить его. И именно этим он был для меня — идолом. Тот, кем я никогда не смогу стать, и я вообще не думал, что он подружится со мной, а когда это случилось… я чувствовал себя таким польщенным, — он смеется про себя. — Я был полностью поглощен этим парнем. Он говорил мне все, что я хотел услышать.       Он сдвигается с места и встает. Он начинает расхаживать по маленькой комнате, а я могу только наблюдать за ним.       — Сейчас это звучит так нелепо, но я так увлекся популярностью Миллера и тем, что он мне нравился, что не мог поверить, что он выбрал меня в качестве своего хорошего друга. Парень, который будет стоять рядом с ним, есть рядом с ним, я имею в виду всю эту херню! Когда я говорю об этом сейчас, это звучит так, как я и представить себе не мог. Я был под влиянием, обращен, обманут, блядь, Стэн, мне промывали мозги!       Я встаю вместе с ним и дико жестикулирую руками.       — НУ КОНЕЧНО ЖЕ! — кричу я, задыхаясь от удивления. — Как ты вообще мог поверить хоть одному чертову слову, вылетевшему изо рта этого засранца? Как ты мог поверить ему, а не Остину? Вау, Джейсон… — мои плечи опускаются, и я сочувственно смотрю на него. Он был потерян. Он был настолько потерян…       Он разочарованно вздыхает.       — Я знаю, — качая головой, он повторяет. — Я знаю.       Я делаю паузу, чтобы вспомнить свои новообретенные знания, и хмурюсь.       — Так ты когда-нибудь рассказывал Остину обо всем этом? После того, как Миллер рассказал тебе это дерьмо, ты когда-нибудь думал спросить об этом Остина?       — Конечно, думал! — кричит он. — Я спросил его об этом в следующую возможную минуту! Но ты же знаешь Остина. Он был так зол, что не отрицал, что сказал это. Он просто продолжал бормотать «Не могу поверить, что ты мог такое подумать», «Думаю, я все понял» и другие различные формы правды. Он никогда не говорил: «Нет, Дэнни, я бы никогда так не сказал такое, с чего ты взял, что я так думаю?», а это было то, что я искал.       Я внезапно улыбаюсь, понимая, что мне приятно слышать, как Джейсон называет себя Дэнни. Я никогда не слышал, чтобы он говорил это раньше. Но это теплое чувство длится лишь мгновение, прежде чем я продолжаю.       — Значит, все так и не было решено, — предполагаю я.       Он смотрит на меня и снова качает головой.       — Это было в конце прошлого года, у нас было все лето, чтобы помириться, но он был упрям, а я… я все больше погружался в обман. Когда он вернулся в августе, я уже нашел другого соседа по комнате — конечно же, из ОВЧ — и вычеркнул его из своей памяти. Мне не нужен был такой человек в моей жизни.       Я вздыхаю от разочарования.       — Но он НЕ такой человек! И теперь ты это знаешь! — сделав паузу, я смотрю на него, хватаю его за руку и останавливаю его. — Как ты узнал, что Миллер лгал?       — Я же сказал тебе, что подслушал сегодня их с Кайлом разговор.       На несколько мгновений воздух вокруг нас замирает. Какое отношение ко всему этому имеет Кайл? Имеет ли он отношение к тому, что Дэнни и Остин разорвали отношения? Нет, он не был ЗДЕСЬ в прошлом году. Как…       Джейсон закончил мои мысли за меня.       — Кайл рассказал Миллеру, как ты пытался воссоединить Остина и меня.       Я прорычал себе под нос. Это была ПРИВАТНАЯ информация! Это должно было быть конфиденциально! Он не должен был делиться ею с моим заклятым заклятым врагом! О чем, блядь, он думал?!       Блядь! Я обожаю этого парня, но иногда… ух, я просто оставлю это на потом и разберусь с его сплетнями позже.       — Правда? — я скрежещу зубами, чтобы ответить Джейсону. — Что именно они говорили?       Джейсон выглядит несколько нерешительным.       — Кайл не должен был говорить Миллу об этом?       — Не бери в голову! — почти рявкаю я на него. — Что именно ты подслушал?       Он, наконец, садится обратно, выбирая теперь не кровать, а стул за моим столом.       — Я не слышал всего, но я услышал все, что мне нужно было знать. Они были в одной из комнат, в которых проходят совещания, когда мы обсуждаем информацию, касающуюся всей организации.       — Подожди, — перебиваю я его. — Всей организации?       — Да, это национально признанный клуб, такой же, как Национальное почетное общество. Мы просто… секретное звание, о котором знает только избранный круг людей. В любом случае, они были в одной из комнат для собраний, а я шел туда только для того, чтобы взять кое-какие бумаги, которые собирался забрать вчера. Я услышал их голоса из-за двери, и первое, что я четко услышал, было имя Остина, поэтому я не стал заявлять о своем присутствии. Я решил, что просто прислонюсь к стене и подожду, пока они закончат. Я пришел как раз вовремя и услышал, как Кайл сказал Миллеру, что ты пытаешься снова свести нас с Остином.       Только услышав, как он снова говорит это, моя кровь закипает. Я убью Кайла, как только увижу его в следующий раз.       — Что Миллер думает об этом? — спрашиваю я с любопытством.       Джейсон смотрит прямо на меня, его лицо неподвижно, глаза не мигают.       — Он сказал, что этого не может случиться, потому что он лично позаботился о том, чтобы мы больше НИКОГДА не были друзьями.       Я слегка сужаю глаза. Я представляю, как он говорит это своим ясным надменным голосом. Я прекрасно это представляю.       — Кайл не знал, о чем говорит, поэтому он спросил, и Миллер, — Джейсон делает паузу, и я замечаю, что он старается сохранять спокойствие, пока он качает головой в недоумении. — Знаешь, хотя Кайл и спросил, я не думал, что Миллер ему скажет. Никто, кроме него, не знает подробностей разрыва между мной и Остином, и все же он рассказал Кайлу, легкомысленно посмеявшись. Как будто они говорили о гребаной погоде или о чем-то еще… Я знал, что Кайл для него другой. Особенный… — Джейсон прервался, обдумывая то, что он только что сказал. Лично мне это не нравится, но даже я могу заметить разницу между тем, как Миллер относится к Кайлу и всем остальным. Это нервирует и является одной из основных причин, почему я так его ненавижу.       — В любом случае, — Джейсон отмахнулся от этой мысли и продолжил. — Он посмеялся над этим, а потом, ни на секунду не задумываясь о том, что он делает, что он предает меня, рассказывая кому-то мою личную информацию, он просто рассказал Кайлу. Как будто ничего страшного, как будто ничего страшного.       — Это низко, — пробормотал я. — Даже для Миллера.       Глаза Джейсона начинают блестеть, но он борется с эмоциями, чтобы оставаться как можно более спокойным.       — Некоторые вещи, которые он сказал, Стэн… удивительно, как быстро может измениться мнение о ком-то. Я презираю его не только как лидера. Я презираю его как человека. Не могу поверить, каким глупцом я был. Я не могу поверить, что когда-либо поверил в это!       Я вздыхаю, потирая руки вверх-вниз и прислоняясь к стене рядом с ним.       — Ты не единственный.       Он смеется.       — То, что он рассказал Кайлу… Я удивлен, что не раскрыл свое прикрытие и не надрал ему задницу прямо там и тогда.       И снова мое любопытство возрастает.       — Что он сказал?       — Он рассказал ему, как ему пришлось разлучить нас с Остином, что это было для блага группы. А когда Кайл спросил, все ли ненавидят Остина только из-за того, что он якобы сделал, Миллер снова рассмеялся. Он сказал, что Остин был просто «занозой в его заднице», и он использовал меня и нашу дружбу, чтобы еще больше отдалить его.       Очевидно, что Миллер никогда не любил его, даже до того, как я стал членом клуба, — он посмотрел на пол. — Интересно, может, он выделил меня только для того, чтобы как-то испортить жизнь Остина…       Я покачал головой и сменил позицию.       — Сомневаюсь. Он просто злобный бесчеловечный лжец. И в любом случае, неважно, зачем ты ему нужен, теперь ты знаешь, почему единственного настоящего друга, который у тебя был, здесь больше нет. Почему он живет с моим приятелем Кенни, потому что ему не терпелось убраться отсюда к черту, — я наклоняюсь и сажусь на кровать, прямо напротив Джейсона. — Он сказал мне, что наконец-то отказался от тебя. У него ушел почти год, прежде чем он дошел до этого.       Джейсон смотрит на меня и ломается, смеясь, чтобы скрыть свою печаль.       — Я такой идиот. Такой идиот!       Я пожимаю плечами.       — Чувак, ты же все знаешь! Еще не поздно исправиться, знаешь ли.       Качая головой, он игнорирует меня.       — Стэн, ты был так умен, что держался подальше. Я знаю, насколько Кайл предан своему делу, и понимаю, что тебе, наверное, было тяжело. Но ты принял правильное решение.       Я улыбаюсь его похвале. Я знал, что была причина, по которой Остин не сдался…       Он слабо улыбается в ответ, но тут же хмурится.       — Есть кое-что, что тебе нужно знать.       — Что? — я мгновенно настораживаюсь. — Это насчет Кайла?       — Нет, нет, вообще-то… это касается тебя.       — Меня?       Он кивает и кусает губу, отводя от меня взгляд.       — Это откровение о том, как Милл был так настроен разлучить меня и Остина, напомнило мне кое о чем.       — Да? — подталкиваю я его.       — Похоже, ему нравится этот особый метод получения того, что он хочет. Он сделал это со мной, а теперь делает это с Кайлом. Стэн, ты знаешь, что ты не нравишься Миллеру.       — Как ты догадался? — фыркнул я.       — И он с самого начала был твердо намерен разлучить вас с Кайлом.       — Почему это?       — Я сказал тебе, что по какой-то причине, которую я даже не могу объяснить, Кайл отличается в глазах Миллера. Он просто хочет преданности Кайла, но дело в том, что с самого начала его возмущал ты. С той секунды, как Кайл присоединился к ОВЧ, он только и говорил о том, как сильно он не может дождаться, когда его лучший друг Стэн появится в ДжВ. Это было как пуля в сердце Миллера.       — …Я должен сочувствовать? — спрашиваю я через мгновение.       — Конечно, нет. Я хочу сказать, что Миллеру не нравишься ты, но ему нравится Кайл. Он делает для него все, что может, и Кайл… хотел, чтобы ты был в ОВЧ… а ОВЧ позволяет принимать десять новых членов каждый год, по пять в семестр. Только с одобрения текущего президента, поэтому, несмотря на то, что Миллеру ты безразличен, он позволил Кайлу… выдвинуть твою кандидатуру. После рассмотрения твоих документов и выполнения многих вещей, большинство согласилось, что ты идеальный кандидат для… для вербовки.       — ОВЧ хочет видеть меня своим следующим членом, — заявляю я.       Он смотрит на меня с печальным выражением лица.       — Да. Вот почему они были так добры к тебе в последнее время.       — Хм, — киваю я. — Ну, я уже знал это. Я знал, что они хотят меня к себе уже давно.       Джейсон даже не пытается скрыть свое удивление.       — Что, как… кто, откуда ты это знаешь?       Теперь я думаю, как много мне следует разглашать. Джейсон рассказал мне все, что я когда-либо хотел знать о нем и Остине. Он назвал Миллера тем засранцем, которым он является. Будет справедливо рассказать ему то, что знаю я.       — Я вроде как… вроде как я пробрался на собрание ОВЧ несколько недель назад.       — Ты… что? — шепчет он.       Я киваю.       — Это было после того, как Кайл напал на меня, я просто должен был знать, что его подпитывает. И я знал, что это как-то связано с его проклятой сектой. Поэтому я решила последовать за ним, — объясняю я, понимая, что назвал это сектой, и Джейсон не поправил меня на этот раз.       — И тебе это сошло с рук? — недоверчиво спрашивает он. — Это чертовски невозможно, Стэн!       Я усмехаюсь.       — Не говори. Я просидел под столом до рассвета, боясь быть пойманным. Миллер знал, что кто-то пробрался туда. Мне повезло.       — Подожди, — говорит он мне, подняв руку в знак остановки. — Кайл напал на тебя?       — Он… да, это можно так назвать. Важно то, что он побудил меня выяснить, в чем дело, и… ну, это было некрасиво.       Он наклоняется ближе ко мне, полностью поглощенный тем, что я говорю, и как будто ждет, что я расскажу историю.       — Что ты видел? — спрашивает он меня, как будто его самого там не было.       Я прикусываю губу, колеблясь в словах. Я смотрю на него, как он смотрит на меня с интригой, и мои мысли тут же переходят к тому, что я помню больше всего.       — Сколько времени тебе понадобилось, чтобы исцелиться? Я не могу представить, сколько боли это тебе причинило, — отвечаю я.       Он хмурится, как будто не совсем понимает. Но я поднимаю брови, пристально смотрю ему в глаза, и он вздыхает.       — Когда я сказал Остину, что ты сделал это, думаю, это была его первая подсказка, что ты серьезно относишься к культу. Это был удар по его вере в то, что тебя можно спасти, — я смеюсь про себя. — Это был удар по моей вере в то, что я могу спасти Кайла.       — Я не могу поверить, что ты это видел, — говорит он наконец. — Я не могу поверить.       — Кайл больше не скрывает его от меня. Я знаю, что оно на спине, но мы никогда не обсуждали, что это такое, — я смотрю на него обеспокоенными глазами. — Почему ты позволил Миллеру сделать что-то подобное со своим телом? Это навсегда, Джейсон!       — Я знаю это, — уныло заявляет он. — Бля, и Остин тоже об этом знает!       — Он не мог поверить, как сильно ты пал.       Его лицо опускается на руки, и он бормочет что-то непонятное. Шок его дня — узнать, что его жизнь была основана на лжи — несомненно, сбивает с толку. Я не могу представить, через что он сейчас проходит.       Джейсон резко встает, его глаза смотрят в окно.       — Через час в Денвер отправляется чартерный рейс.       Хорошо. Это звучит… случайно.       Он встречает мой взгляд.       — Я поеду.       Мои глаза расширяются, и я бросаюсь на Джейсона, пока он не достиг моей двери.       — Подожди секунду! Подожди минутку! Ты не можешь просто… уехать.       — Так сделал Остин, — говорит он прямо.       — Остин планировал все это в течение нескольких дней за моей спиной! А как же колледж, твои друзья, ОВЧ? — я не могу поверить, что я, как никто другой, говорю это.       — Колледжи приходят и уходят, я могу исправить свои трансферные дела позже, а все мои друзья, как ты их называешь, ублюдочные члены ОВЧ, а что касается ОВЧ? Ну… признаюсь, я никогда не слышал, чтобы кто-то покидал его. Но это только потому, что все такие преданные. Не думаю, что они убьют меня или что-то в этом роде.       Мы оба прекращаем движение и на секунду пристально смотрим друг на друга.       Джейсон быстро пытается стряхнуть меня с себя.       — Они не собираются меня убивать, — бормочет он в легком раздражении. С нашей стороны было чересчур даже на мгновение задуматься об этом, хотя иногда с экстремистскими группами действительно никогда не знаешь.       — Джейсон, ты не можешь просто уехать! — я почти кричу.       — Что мне делать, Стэн? — рычит он. — Все, что у меня здесь есть, — полная и абсолютная чушь. Единственный хороший друг, который у меня был, ушел, потому что думал, что я его бросил! Я не могу больше смотреть Миллеру в лицо. Я не могу смотреть в лицо ни одному из этих парней, и ты действительно думаешь, что я смогу пойти на еще одно собрание ОВЧ?! Ни за что, я должен убираться отсюда.       Это совсем не разумно! Он не может уйти из колледжа и не вернуться! Я имею в виду… может ли он? Он снова пытается вырвать у меня свою руку, но я продолжаю держаться за него.       — Чувак, отпусти! — он хмуро смотрит на меня.       — Ты ведешь себя нелепо! Ты не можешь уехать посреди ночи без плана!       — Ладно! — ему удается стряхнуть меня с себя и бросить взгляд на мой стол. — У тебя есть ручка и бумага?       — Очевидно, — осторожно говорю я, наблюдая за ним, прежде чем порыться во всем своем дерьме, чтобы найти то, о чем он просит. Я протягиваю их ему, как только нахожу. Он берет их и начинает что-то записывать. Я заглядываю ему через плечо и вижу, что это адрес и номер телефона.       — Отправь все мои личные вещи по этому адресу, когда у тебя будет возможность. Номер — мой сотовый, и… если ты не против передать его Остину, я буду тебе благодарен.       — Секундочку… — начинаю я, но он перебивает.       — Это адрес моих родителей, я объясню им все… ну, что смогу, в автобусе. Они поймут. Они все равно не хотели, чтобы я ехал сюда. Как ни странно, они сказали, что у них плохое предчувствие насчет этого места, — он снова фыркнул и покачал головой. — Похоже, мне нравится игнорировать чужие инстинкты. В любом случае, у меня хороший сберегательный счет и хороший кредитный лимит. Я переведу тебе деньги, чтобы ты отправил все мои посылки, а пока я соберу сумку и сяду на этот чартерный автобус.       — Но…       — Нет, — снова заставляет он меня замолчать. — Спасибо за то, что ты был приятелем в конце всего этого, даже если это только потому, что я вроде как заставил тебя, — он слегка усмехается, но улыбка не остается на его лице.       — Но Дэнни…       Мы оба резко прекращаем разговор при звуке открывающейся двери. Мы смотрим друг на друга, прежде чем Кайл входит в комнату. Он останавливается, прежде чем поставить ногу в дверь, и смотрит на нас.       — Что? — медленно спрашивает он.       Джейсон поворачивается ко мне и хлопает меня по плечу.       — Спасибо, — говорит он и снова хлопает по нему, прежде чем пройти мимо меня. Кайл странно смотрит на него, затем тот же взгляд бросает на меня. Он внезапно останавливается, когда доходит до Кайла, чтобы, в некотором смысле, принять нас обоих.       — Вы двое… — говорит он, его глаза метались между нами. — Вы двое — это что-то другое, — он похлопывает Кайла по спине, и тот подпрыгивает от удивления. — Увидимся, Кайл, Стэн, — добавляет он, кивая мне, прежде чем проскользнуть в дверь. — Звони мне в любое время, Стэн, буду ждать! — кричит он, когда оказывается в коридоре.       Мне удается избавиться от удивления по поводу того, насколько внезапным был его уход, чтобы пройти мимо Кайла и выглянуть наружу. Я как раз вовремя, чтобы увидеть, как вспышка его брюнетистых волос исчезает в дверях лестничной площадки.       — Дэнни… — пробормотал я.       — Что это было? — при звуке растерянного вопроса Кайла я оборачиваюсь к нему. Он снимает пальто и кладет его на стул.       Я сужаю глаза и слегка хлопаю дверью в ответ, направляясь к своей кровати. Последние полчаса или около того были вихрем эмоций, и многие действия были приведены в движение, которые невозможно отменить. Я не знаю точно, когда моя жизнь стала такой хаотичной, и мне трудно следить за информацией, которая меняется каждые пять секунд. Я знаю только, что меня все это очень злит. И виноват в этом непосредственно мой парень.       Уголком глаза я вижу, как Кайл пожимает плечами, глядя вниз на свою кровать.       — Господи, Стэн, ты мог бы попробовать заправлять нашу кровать, когда приходят гости, — он подходит и поднимает с пола подушку, которую я использовал, когда смотрел фильм. — Ты можешь отпугнуть наших друзей.       Я насмехаюсь над словом «друзья», когда вижу коробку из-под пиццы и встаю, чтобы выбросить ее в мусорное ведро. Не говоря ни слова, я засовываю ее в нашу уже полную урну, а затем падаю обратно на кровать, животом вперед.       Несколько мгновений спустя я чувствую руки Кайла на своих боках, заставляющие меня перевернуться. Я вырываюсь из его хватки и ложусь обратно, ничем не потревоженный. Затем Кайл наклоняется ко мне и пытается поцеловать, его руки снова оказываются на моих боках и пытаются перевернуть меня.       Я хрюкаю от досады и формирую кулак, чтобы ударить его локтем в живот. Неудивительно, что он отступает на несколько шагов, его самолюбие уязвлено больше, чем живот.       — Эй, какого хрена, Стэн? — огрызается он, и я переворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.       — Сегодня я буду спать здесь, — сообщаю я ему.       Он потирает пострадавшую часть тела.       — Мне нравится, — ворчит он и поворачивается обратно к своей кровати. — Это даст шанс тому, что заползло в твою задницу, умереть.       При этом я бросаю руки на подушку и сажусь, бросая на него взгляд.       — Пошел ты, Кайл. Пошел ты, пошел Миллер, и пошел этот твой чертов клуб, — в такие моменты я действительно жалею, что мне негде переночевать. Если бы не этот ублюдок Миллер, Остин все еще был бы здесь, и я бы не ругался со своим парнем каждый гребаный день из-за безумия его выбора. Я действительно ненавижу этого парня.       — Пошел ты! — отвечает он, не понимая, почему я так расстроен. Я не в настроении объяснять. Я устал, и мне больше не хочется разговаривать. — Что с тобой?!       — Завтра узнаешь, — бормочу я, откидывая голову на кровать и накрывая лицо подушкой. И я имею в виду именно это. Он узнает, что случилось, когда проснется и обнаружит, что Джейсона нет. И что он не вернется.       — Я узнаю завтра?! А может, я узнаю сейчас?! — слышу я его приглушенный голос.       — Все станет ясно завтра, я уверен, что мы узнаем все сплетни первым делом утром, а сейчас, если бы ты мог заткнуться, чтобы я мог немного поспать, блядь, я был бы тебе очень признателен.       Он говорит что-то еще, что я не совсем уловил, но уверен, что мне и не нужно было слышать, так как это прозвучало скорее как оскорбление, чем что-либо еще. Сейчас я предпочитаю игнорировать его. Мне все равно, если это его разозлит, меня бесит, что Миллер узнает вещи, которые должны оставаться между нами двумя.       Внезапный отъезд Джейсона завтра будет на слуху у всего колледжа, и, несомненно, первым, кого будут расспрашивать, буду я. В конце концов, я был последним, кто был с ним. Эта мысль меня утомляет, и я даже не хочу думать о том, что скажет мне Миллер. Хотя трудно не думать о том, что если один преданный член может покинуть ОВЧ, то другой уж точно сможет.       Я бы сказал, что настала очередь Кайла.