Неведение - благо?

      Уже на следующий день стало ясно, что Аято явно не ждал, что я начну строить из себя обиженную и оскорблённую, а не начну устраивать демонстрации ревности и трепать Кизане её хвосты. Я вообще не очень поняла, чего именно он хотел добиться, но, когда я делала равнодушный вид и игнорировала его вопросы, тот явно был близок к панике, что весьма отражали его мечущиеся глаза.       Хана смотрела на этот цирк с лёгким сочувствием, но тоже молчала, натыкаясь на мой выразительный взгляд, поэтому Аиши ничего не оставалось, кроме как отступить. Если честно, я и сама уже была не рада, что решила жечь мосты, потому что Аиши выглядел до того потрясённым и несчастным, что у меня возникало ощущение, что я выбрасываю в сорокаградусный мороз маленького щеночка за дверь. Особенно это чувство усилилось, когда пришло время обеденного перерыва.       Как обычно мы с Ханой пошли на крышу, чтобы занять скамейку и съесть всё, что напасли для нас родители. Я сидела в пол-оборота к Дайдайяме, листающей ленту из котов с глубокомысленным видом, и примеривалась к её бэнто, потому что мой был до тошноты полезным, и интереса для меня не представлял.       Когда я улучила момент и цапнула курочку в кляре, получая закономерный тычок, к нам неуверенно подошёл Аиши, который так старался казаться невозмутимым, что у него это всё меньше получалось. — Я присоединюсь?.. — спросил он, бросая на меня короткие взгляды.       Мы с Ханой переглянулись. Скрестив руки на груди, я отвернулась и фыркнула. — Аято-кун, я не думаю, что мы сможем и дальше компанией проводить время, — на удивление дипломатично и миролюбиво сказала Хана. Видимо, что бы она не говорила, а Аиши ей успел в душу запасть. — Ясу… Прости меня, я поступил не так, как поступил бы друг, — начал тихо он. — До… вас у меня не было настоящих друзей, и для меня это всё в новинку. Если я тебя обидел, то поверь: я этого не хотел. Я… Я не хочу… вас терять. И я обязательно научусь быть тем, на кого вы сможете положиться. Просто мне понадобится ваша помощь. Если есть что-то, что я могу сделать, чтобы искупить свою вину, только скажи. И я обещаю, что больше никогда так не поступлю. Прости…       Хана неуверенно на меня посмотрела, и я тоже заколебалась, не зная, что сказать. Наверное, я бы всё же промямлила согласие, но тут телефон пиликнул, оповещая о сообщении от Кизаны. Нахмурившись, я открыла чат, в котором тут же открылась афиша, на которой Сунобу и Аиши целомудренно держались за ручки, строя из себя влюблённых. Снисходительность, жалость и лёгкая вина тут же испарились, оставляя желание огреть «влюбленного» сумкой, однако это было слишком по-детски, а я, увы, была достаточно взрослой, чтобы знать, что слова причиняют боли куда больше физических увечий. — Прости? — язвительно осведомилась я, бросая в сумку телефон и закидывая ногу на ногу. — Считаешь, что сказал «прости», и я всё сразу забуду? Знаешь, а ты глупее, чем кажешься! Ты сам виноват, и сам сделал выбор, и я, заметь, была достаточно снисходительна, чтобы молча принять его, а не высказать всё, что о тебе думаю, в лицо. Но раз ты всё не можешь успокоиться, то дерзай! Аято, ты отвратительная, мерзкая и грубая свинья, раз поставил интересы Кизаны выше моих! И если тебе так нравится эта Сунобу, то дружи с ней, делись бенто с ней, и пусть до дома тебя подвозит тоже она. Не хочу больше иметь с тобой ничего общего и надеюсь, что у тебя осталось ещё хоть немного совести, чтобы отсесть подальше от меня. Иначе, обещаю, что сделаю всё, чтобы тебе было… Хах! Скажем, некомфортно. Не разговаривай больше со мной и прощай!       Закончив на этой драматичной ноте, я, взмахнув волосами, взяла бэнто, сумку и важно ушла, взглядом показав ошалевшей Хане идти за мной. Стоило нам отойти на приличное расстояние, Хана то ли восхищённо, то ли осуждённо протянула: — Ну, ты и сучка… — Сам виноват, — пожала плечами я, всё ещё несколько раздражённая. — Представляешь, что это недо-актриса мне прислала? Только глянь!..       Когда мы приземлились и горячо обсудили постер, между нами наступило молчание, сквозившее напряжённостью и недосказанностью. Я удивлённо посмотрела на задумчивую Хану, но решила её не торопить. — А со мной ты бы также поступила? — наконец спросила нарочито безразлично она, не смотря на меня. — Как — так? — поразилась я, отставляя бэнто. — Только не делай этот непонимающий вид! — раздражённо закатила она глаза. — Этот Аиши, конечно, провинился, но мы обе знаем, что…       Запнувшись, она зло фыркнула и замолчала, но я поняла и так. Вздохнув, я медленно её обняла, кладя голову на её плечо. — Ну, ты сравнила, конечно, — смущённо буркнула я. — Как будто этот Аиши может встать в один ряд с тобой…       Хана насмешливо хмыкнула, но плечи её заметно расслабились. — Ты ж моя подруга, и никакие Аиши и Сунобы этого не изменят, — задумчиво сказала я, смотря на облака. — Нет, если ты меня обидишь, то тебе мало не покажется… — Хана смешливо фыркнула, легко ткнув меня локтем. — Но ты всегда можешь исправить ситуацию искренним «прости»… и, пожалуй, клубничным тортом. Ай!.. Ладно-ладно, хватит и «прости», но торт ты всё же на заметку возьми! — Посмотрим, — хихикнула она, повеселев, поудобнее устраиваясь в моих объятиях, и мы просидели всю перемену, наслаждаясь теплом, пониманием и молча смотря на копошащихся внизу школьников.       Встреча с Цурузо прошла весьма комфортно и спокойно. Правда, как и ожидалось, меньше всего времени мы уделили танцу, хотя собирались только ради него. Устроив перерыв и зацепившись языками, мы проболтали полчаса, после чего Ямазаки решил, что я голодна, и загорелся идеей сводить меня в своё любимое кафе. Платила не я, танцевать крайне не хотелось, поэтому причин для отказа у меня не было, и мы до семи часов пробыли в уютной кафешке, слушая джаз, поедая пирожные и болтая обо всём. Как и обещал, Цурузо любезно проводил меня до дома, я любезно проигнорировала возможность позвонить водителю, и мы расстались, крайне довольные друг другом.       Следующий день должен был пройти по рутинному сценарию, но что-то во вселенной пошло не так, и когда я сидела в актовом зале и листала ленту с платьями, решив купить себе то, что непременно затмит тряпку Кизаны, в зал зашёл то ли озадаченный, то ли пришибленный Цурузо, сообщив, что Сунобу навернулась с лестницы и сломала ногу.       В драм кружке на пару мгновений воцарилась тишина, после которой все повскакивали с мест, тараторя вопросы. Когда через некоторое время вновь стало тихо, я облегчённо вздохнула — все отправились навещать лежавшую в медпункте Сунобу — и с поразительным для себя сочувствием отметила, как, должно быть, обидно получить такую травму за пару дней до выступления.       Шорох за спиной заставил меня вздрогнуть и обернуться, но это был всего лишь Аиши, который выжидательно смотрел на меня. Фыркнув, я обернулась обратно — если он думает, что раз не пошёл навещать Сунобу, то сгладит вину, то глубоко ошибается. Ребят мы дожидались в молчании. — Как же она так? — расстроенно вопрошала Харука. — Бедная Кизана… Она так старалась! — Ничего не поделаешь, — философски говорил Рику Сома. — Главное, что сама жива осталась… — И что нам теперь делать? — наконец задал животрепещущий вопрос Куросава. — Премьера уже через пару дней! — У Кизаны была ведущая роль, — озвучил очевидное Цурузо. Так как он был заместителем главы, последнее слово оставалось за ним. — Не думаю, что за такой короткий срок получится заменить её… Я вынужден сказать… — Стойте, — вдруг уверенно влез Аиши, собирая все взгляды. — Разве все наши старания не должны окупиться? Мы столько работали! Да, неудачи случаются, и без Кизаны будет сложно. Сложно, но разве есть что-то невозможное для нас? Не думаю, что мы сможем называть себя настоящими актёрами, если будем так легко сдаваться. Каждый из нас вложил столько труда и сил, что «Ромео и Джульетта» стал не просто одной из многих пьес, но и чем-то очень важным… Так разве не счастье актёра передать всё то, что кипит внутри, зрителю? Мы справимся! Справимся, и докажем, что «актёр» — это не пустой звук.       Подняв бровь, я оглянулась и отметила, какое гипнотическое действие произвёл на членов клуба драмы глубокий голос Аиши. — Да… Аято прав! — воодушевившись, воскликнул Цурузо. — Мы справимся! — Только искать кого-то на роль Джульетты будет долго, — задумчиво, будто размышляя вслух, протянул Аято. — На прошлые пробы приходила Ясу и сыграла весьма неплохо, думаю, что лучшим вариантом будет взять её. — Не знаю, — неуверенно сказал Ямазаки на пристальный взгляд Аиши. — Ясу уже танцует со мной, у нас неплохо получается… — Очевидно, что её талант заключён не в танцах, — снисходительно сказал Аиши. Я уже перестала удивляться и просто переводила взгляд с одного на другого. — Да, но она постигает новое, разве это не здорово? — Не стоит её заставлять, если ей это не нравится. — Ей нравится! Мы отличная пара! Т-то есть отлично танцуем… — Не видел ничего отличного на последней репетиции, — ледяным голосом ответил Аиши, сузив глаза. — Мы вчера много тренировались, всё успело измениться! — Вот как? Не ду… — Р-ребята, подождите, — неловко перебила нервно улыбающаяся Харука. — Не надо спорить! Давайте спросим Ясу, чего хочет она.       Все обернулись ко мне, и я, посмотрев на пылающий взгляд Аиши и чувствуя, что я ещё об этом пожалею, открыла рот и сказала…

***

—..«Да», — выразительно продекламировала я, драматично взмахивая палочками. — И я сказала: «Да, конечно, Аято-кун прав, и у нас нет времени на выбор главной актрисы. И если так сложились обстоятельства… то выбора нет, я возьму эту роль на себя!» — Лиса, — фыркнул в кружку отец. — Детка, а ты уверена, что справишься за такой короткий срок? — обеспокоенно спросила мать, подливая мне в стакан кипятка. — Разумеется! — со сверкающими глазами закивала я, всё ещё не в силах отойти от такой удачи. — Это же такой шанс! Я ведь изначально и соглашалась на участие, чтобы сыграть роль Джульетты. «О Ромео! Милый мой Ромео!» — Вы с Аято-куном будете неплохо смотреться вместе, — коротко улыбнулась мать. — Как он там? Может, тебе стоит пригласить его в гости? — Кстати, об этом… — неловко сказала я, накручивая на палец прядь. — Я приняла решение больше с ним не общаться, высказала это ему весьма… прямо, и в контексте этого его помощь выглядела как минимум странно. — Ясу! — возмутилась она, посмотрев на меня так, будто я Родину предала, а не отшила надоедливого подростка. — Может, он хотел доставить тебе проблем? — вертя печенье, задумчиво отозвался отец, ничуть не смутившись. — Главная роль накладывает много обязанностей. Присмотрись к нему и не жди ничего хорошего. — Тоши! — с неприятным удивлением воскликнула мать. — Я тоже так подумала! Забавно, что своей выходкой он принёс мне столько плюсов. — Но не теряй бдительности. Он ещё может дать о себе знать. Следи за вещами, не бери ничего из его рук, если начнёт огрызаться, унизь в ответ. И если что, обращайся к учителям или ко мне. Я придумаю, как поставить его на место… — Да у него кишка тонка, он не будет открыто враждовать! Хотя кто этих зубрил знает, может, он и способен на риск больший, чем войти в школу без сменки. — Говорил же тебе не водиться с отличниками, — цокнув, недовольно подметил отец. — От них ничего хорошего не жди. Вот и получается… — Хватит! — прикрикнула мать, и мы как по команде присмирели, опуская взгляды. — Аято-кун замечательный мальчик, и тебе, Ясу, стоило бы брать с него пример, а не смеяться. Наверняка после окончания Академии его ждёт блестящее будущее, и тогда посмотрим, будет ли тебе весело тогда. Мне искренне жаль, что ты оборвала с ним общение. Ты могла бы многому у него научиться! Уверена, он не будет опускаться столь низко, чтобы портить тебе жизнь. Может, он просто хочет проводить с тобой больше времени и помириться… — А я царица Савская, — едва слышно буркнула я, ковыряя овощи, получила предупреждающий взгляд и притихла. — Дорогая, не стоит нам вмешиваться, — миролюбиво сказал отец. — Наша дочь уже взрослая. Пусть сама принимает решения, учиться на ошибках. В её возрасте это важно. — Лучше пусть учиться на наших, — вздохнула она, но эту тему больше не подняла.