Кто мы среди теней

      Они оказываются на улице, и Малфой просит портье вызвать такси, прежде чем Гарри успевает даже подумать, куда они едут и что будут делать, когда доберутся туда.       — Так ты собираешься рассказать мне какие-нибудь подробности или буквально хочешь, чтобы я просто маячил у тебя за спиной весь вечер? — спрашивает Гарри, не в силах сдержать сарказм, просачивающийся в голос.       — Последнее вполне подойдет, — говорит Малфой, когда машина подъезжает, и он забирается на заднее сиденье, вынуждая Гарри обойти ее с другой стороны.       — Куда мы едем? — спрашивает Гарри, оказавшись внутри.       Малфой бросает на него раздраженный взгляд, черты лица Марквелла придают усмешке безобразность.       — Я не понимаю, какая часть фразы «тебе не нужны никакие подробности, просто выгляди устрашающе» не имеет для тебя смысла, Хантер, но, может, попробуешь сосредотачиваться на одном слове за раз, пока оно не станет понятным.       Малфой наклоняется вперед и называет водителю адрес в Уайтчепеле, которого Гарри не знает, затем достает из кармана мобильный телефон и стучит по корпусу, слегка нахмурившись.       Гарри слишком ошеломлен тем фактом, что Малфой назвал его Хантером, поймал такси и явно понимает, как использовать маггловские технологии, чтобы возражать. Он чувствует, что человек, сидящий рядом с ним, отличается от Малфоя не только лицом. Мысль о том, что он может знать о Малфое не так много, как предполагал, тревожит; тревожит, что он может совершить больше ошибок, угадывая, как Малфой будет думать и действовать в этой охоте между ними.       Гарри откидывается на спинку сиденья, стараясь не дышать слишком глубоко. Под запахом чистящих средств в машине пахнет несвежим потом, пролитой едой и другими неприятными вещами, о которых он изо всех сил старается не думать.       Поездка занимает всего лишь десять минут, они останавливаются перед обшарпанным зданием с мигающей неоновой вывеской, которая гласит — невероятно — «Licker's Tits» .       Гарри искоса смотрит на Малфоя, который передает водителю несколько сложенных банкнот, а потом открывает дверь и выходит. Ну серьезно? Гарри оглядывается на здание. Из затемненного окна на него моргают гигантские ярко-розовые сиськи.       Водитель оборачивается, чтобы посмотреть на него так, будто он соображает особенно медленно, и Гарри стряхивает с себя недоверие, открывает дверь и выходит на улицу. Он немедленно чувствует глубокие басы музыки, вибрирующие внутри, и тут же понимает, что в самом здании этот звук должен быть ошеломляющим.       Он делает несколько шагов к Драко, который поправляет жилет, и хватает его за руку.       — Что, ебаный в рот, это за место? — шипит он. — Похоже на стрип-клуб.       Малфой снова смотрит на него с тем же раздраженным выражением лица.       — Это гребаный стрип-клуб, Поттер. А теперь убери от меня свои чертовы руки и делай то, что, как уверяешь меня, ты можешь делать.       С этими словами он выкручивает руку вперед, и Гарри ослабляет хватку. Малфой направляется к двери, полностью игнорируя вышибалу на пути внутрь. Мужчина бросает взгляд на Малфоя, но не делает попытки остановить его. Гарри с сомнением оглядывается на неоновую вывеску. Если это стрип-клуб, то типаж Малфоя — эффектные и явно с деньгами, — вероятно, обычное в этом заведении угощение.       Гарри следует за ним, пытаясь привести свой разум в порядок, чтобы выполнять работу. Вышибала вытягивает руку, когда Гарри приближается, оглядывая его с ног до головы. Он мускулистый мужчина, выше Гарри и немного шире в груди. Гарри останавливается, прежде чем тот успевает прикоснуться к нему.       — Мы не хотим неприятностей внутри, — говорит вышибала с суровым выражением лица. — Понятно?       Гарри смотрит вниз на руку, блокирующую ему вход, а затем обратно в глаза вышибалы, внезапно необъяснимо разозленный вызовом его праву идти, куда ему заблагорассудится. Он может раздавить череп этого человека голыми руками, если захочет. Он может перегрызть ему глотку прежде, чем этот идиот даже успеет моргнуть, не говоря уже о том, чтобы позвать на помощь. Вышибала опускает руку, и Гарри чувствует резкий, едкий запах страха.       Малфой отступает от входа и прищуривается, оглядывая развернувшуюся перед ним сцену.       — Что происходит? — спрашивает он, и в его голосе звучит подозрение.       Гарри заставляет себя успокоиться, унять любую чертову угрозу, которую он проецирует лицом и телом. Реакция волка намного быстрее, чем его, и он ненавидит то, что это дает о себе знать вот так.       — Ничего, — говорит он, отводя взгляд от широко раскрытых глаз вышибалы. — Я как раз входил.       Малфой издает неопределенный звук, задерживая взгляд на Гарри на секунду дольше, а потом отворачивается, двигаясь обратно в темноту входа, и толкает тяжелую дверь. Они в тускло освещенном фойе, и глубокий басовый ритм, который Гарри чувствовал снаружи, теперь намного громче, так что он сразу же думает о вращающихся телах и покачивающихся бедрах. До него доходит, что это именно то, что он увидит, когда войдет в клуб.       Малфой открывает двери в главный зал, не дожидаясь, когда Гарри последует за ним, и Гарри почти штормит от ужаснейшей атаки на все его органы чувств.       Музыка обрушивается на него, как стена, а стробоскопы вспыхивают, заставляя моргать и отводить взгляд, пока чувствительные глаза пытаются привыкнуть. Следом запахи, слабые на входе, омывают его, почти топя в своей интенсивности. Похоть преобладает. Чистое, неподдельное желание. В комнате этим воняет. Еще он чувствует запах пота и спермы, как свежей с резким, горьким привкусом, так и старой, покрытой коркой и мертвой. В комнате царит гнев. Печаль. Отвращение. Это сражает его сразу, все это, и он едва может удержаться на ногах.       Тут же появляется Малфой, дверь снова закрывается, ненадолго отключая перегрузку. Запах Малфоя окутывает его, когда он сжимает его руку, наклоняясь ближе, чтобы заглянуть в лицо.       — Хантер? — говорит он, в его голосе смесь раздражения и чего-то еще, что Гарри не может распознать. — Что происходит? Надеюсь, это не какой-то ханжеский припадок. У меня есть дела, которые нужно сделать здесь сегодня вечером.       Гарри качает головой, неосознанно вдыхая, и острый запах Малфоя наполняет ноздри, избавляя от отчаянного желания, которое он только что вдохнул.       — Я в порядке, — говорит он, заставляя свой голос звучать ровно. — Просто… головная боль, — врет он не очень убедительно, судя по тому, как глаза Малфоя сужаются. — Это… это было слишком. Резко обрушилось на меня.       Малфой хмурится.       — Ты собираешься мне все испортить? — прямо спрашивает он, все еще стоя рядом с Гарри. Слишком близко.       Гарри шагает назад, подальше от прикосновений Малфоя, и делает еще один глубокий вдох. Некоторые запахи из клуба возвращаются, когда он отдаляется от Малфоя.       — Я в порядке, — повторяет он. — Пошли.       Он знает, чего ожидать на этот раз, когда Малфой открывает дверь. Этого все еще много — на все его чувства нападают одновременно, но он может справиться с этим. Он справлялся с гораздо худшими ситуациями. Он следует за Малфоем, который оглядывается на него только один раз, как будто хочет убедиться, что Гарри следует за ним, а не потерял сознание или типа того.       Гарри чувствует необъяснимое смущение от того, что Малфой заметил его реакцию. Малфой думает, что он слабый. Этой мысли достаточно, чтобы вызвать в нем вспышку гнева, и он заставляет себя максимально заблокировать чувства и сосредоточиться на каталогизации того, что разворачивается перед ним, поиске чего-нибудь необычного, что могло бы помочь ему понять, что Малфой здесь делает.       В клубе возвышается подиум, расположенный по центру зала. В данный момент на сцене четыре девушки, все в разной степени обнаженности, танцуют у шестов или красуются перед толпой — в подавляющем большинстве мужчинами, — наблюдающей за ними. Большинство девушек в зале, похоже, тоже работают в клубе, судя по тому, насколько они раздеты. Справа находятся частные кабинки, на большинстве столиков в них присутствует шест, а на некоторых шестах девушки устраивают более уединенные шоу.       В левой части зала располагается барная стойка, и именно к ней подходит Малфой, его взгляд скользит по девушкам на сцене, не задерживаясь. Слишком много шума, чтобы Гарри мог сосредоточиться на сердцебиении Малфоя, и слишком много других запахов, чтобы Гарри мог уловить его возбуждение, если увиденное вызвало такую реакцию.       В баре Малфой заказывает чистый виски для себя и ничего для Гарри, передавая бармену оплату и тут же подсовывая записку, а тот наклоняется и что-то говорит Малфою на ухо. Гарри улавливает слова сквозь грохот музыки:       — Угловая кабинка, ближайшая к двери.       Малфой немедленно поворачивается в ту сторону, пробираясь обратно через зал, а Гарри следует за ним, оглядывая людей, как будто ищет какую-то угрозу. Он не понимает, почему беспокоится. Все тут явно очарованы открывающимися перед ними видами.       Мужчина в угловой кабинке худой с кривыми зубами. Он тянется вперед, чтобы сжать ладонь Малфоя в своей, растягивая губы в улыбке, от которой разит неискренностью. Он вообще не обращает внимания на Гарри. Гарри тщательно запоминает черты его лица и определяющие характеристики. Этот человек может быть кем-то важным или никем, но он должен быть дотошным.       Малфой скользит в кабинку напротив него, не делая никаких указаний на то, что Гарри тоже должен сесть.       Гарри занимает позицию на краю кабинки, откуда видит и Малфоя, и человека, с которым он пришел сюда встретиться, и остальных членов клуба. Он принимает непринужденную позу, которую перенял в Аврорате, немного расставив ноги и свободно сцепив руки за спиной. Раньше он мог стоять так часами. Теперь боль в бедре — постоянное пульсирующее напоминание о том, что он уже не так хорош, как раньше.       Оба мужчины наклоняются вперед, повышая голоса, чтобы услышать друг друга, но все же понизив их до уровня, на котором любой, кто находился поблизости, не смог бы уловить разговор.       Гарри отводит взгляд достаточно, чтобы видеть Малфоя краем глаза, но не выглядеть так, будто подслушивает. Гарри сосредотачивается на разговоре, раздумывая, предполагает ли Малфой, что он их не слышит, и может ли тот проговориться, если это так.       — Адриан Холлбрук? — спрашивает Малфой.       Мужчина напротив него — Холлбрук — кивает.       — Новый человек, — говорит он.       — Я был за границей, — говорит Малфой с легкой улыбкой. — В основном, во Франции. — Малфой оглядывает клуб, состраивая такое лицо, будто ему интересно. Гарри не может точно его читать, когда на Малфое лицо Марквелла, но это выглядит как дерьмо собачье. — Вы управляете этим местом? — спрашивает он.       Холлбрук кивает, в его глазах появляется жадность, когда он тоже оглядывает зал.       — Уже шесть лет, — говорит он. — Я поставляю лучших девочек.       — Вот почему я здесь, — соглашается Малфой, улыбка становится чуть шире.       Гарри приходится сдерживать себя, чтобы не повернуть голову и не уставиться на Малфоя. Что он имеет в виду под «вот почему я здесь»? Смотреть на девочек… или поставлять их?       Он заставляет себя сохранять непринужденную позу, ожидая услышать больше, собрать больше доказательств. Так же, как и на любой другой тайной миссии. Он должен сохранять спокойствие перед лицом всего, что может услышать от подозреваемого.       — Вот почему они все приходят сюда, — говорит Холлбрук, и Гарри слышит насмешку в его голосе. Это прекрасно сочетается с ощущением пользования, пронизывающим комнату. От этого слабнут колени.       — О, нет, — говорит Малфой, его голос звучит легко, как будто он упрекает Холлбрука. — Вы меня неправильно поняли. Видите ли, у нас с вами много общего. Я бывал за границей и хочу соединить некоторые рынки.       — Так вы сказали по телефону, — говорит Холлбрук, явно не впечатленный.       Гарри задается вопросом, о каких рынках говорит Малфой, и что у него может быть общего с таким подонком, как Холлбрук.       — Я хочу встретиться с Дэвисом, — говорит Малфой, явно решив использовать прямой подход в ответ на надменность Холлбрука.       Гарри фиксирует имя в своей памяти. Холлбрук смеется, как будто Малфой только что сказал что-то смешное.       Малфой не реагирует. Только показывает, что собирается залезть в карман своего жилета. Он вытаскивает конверт, явно набитым наличными. Секунду спустя тот исчезает из виду, но жадный взгляд Холлбрука и движение его рук ясно дают понять, что он роется в нем под столом.       — Будет еще один после того, как я встречусь с Дэвисом, — говорит Малфой, и Холлбрук поднимает глаза, гнусный и теперь на все согласный.       Гарри наблюдает за взаимодействием между ними, чувствуя, как в нем шевелится беспокойство. Какого черта нужно Малфою, что он отдал тысячи фунтов только за возможность встречи с кем-то?       — Я с удовольствием сделаю так, чтобы это произошло, мистер Марквелл.       — Хорошо, — говорит Драко. — Свяжитесь со мной по номеру, по которому мы говорили раньше, когда у вас это получится.       С этими словами он встает, оставляя свой нетронутый напиток на столе. Он слегка одергивает свой жилет, поправляя, а затем идет к выходу, не потрудившись больше ничего сказать Холлбруку или даже признать присутствие Гарри.       Они выходят из клуба, и Гарри ожидает, что Малфой закажет другое такси, но тот просто идет. Гарри глубоко вдыхает уличный воздух. Пахнет грязью, но лучше, чем приторные ароматы, которые застряли у него в горле после клуба. Он прогоняет в голове то, что только что наблюдал, и то, что это может означать.       — Что это было? — спрашивает Гарри, делая еще один глубокий вдох, а затем ускоряя шаг, чтобы идти рядом с Малфоем.       — Не здесь, — бормочет Малфой, и Гарри успокаивается, быстро оглядываясь вокруг. Вокруг них открыто несколько других баров, и люди ходят между ними, высыпаясь на улицу. Ему интересно, ответит ли Малфой, когда они окажутся в менее уязвимом месте.       На их первой встрече Малфой сказал, что он не преступник, но работает с ними. Гарри, думая о разговоре, который только что наблюдал, задается вопросом, где именно Малфой проводит черту между преступниками и законопослушными гражданами.       Они проходят короткий путь по улице, прежде чем Малфой входит в темный проем между двумя зданиями, затем подходит ближе к Гарри и кладет руку ему на плечо. Без всякого предупреждения тошнотворный крюк аппарации тянет Гарри за пупок.       Он слегка спотыкается, когда они приземляются, бедро взрывается болью от того, что он тяжело приземлился и дернул его. Они стоят в гостиной апартаментов в отеле «Марриотт». Гарри чувствует, как вокруг него снова закрывается защита от аппараций, а затем понимает, что прикасается к Малфою — наклоняется к нему, — и что свежий, чистый запах доносится до его носа. Он вдыхает его, не в силах остановиться.       Малфой напрягается и отступает.       Гарри качает головой, встает и заставляет себя сосредоточиться. Ебаный волк. Малфой может пахнуть лучше, чем тот ебучий клуб, но это не значит, что Гарри должен жадно вдыхать его запах. Он сбрасывает чары Гламура. Это позволяет чувствовать себя более заземленным.       — Что это было? — спрашивает он, раздраженно глядя на Малфоя. — Ты продаешь девушек? Это происходит?       Малфой усмехается, но тоже сбрасывает свои чары. Его глаза еще более насмешливы, отлитые серебром.       — Какого черта мне продавать девушек, Поттер? Вряд ли они входят в сферу моих интересов.       Гарри смотрит на него, не понимая. Малфой раздраженно закатывает глаза.       — Я предпочитаю члены, Поттер, не то чтобы это тебя касалось. Иметь женщин в своем владении и продавать их для удовольствия мужчин — совсем не то поле, в котором я играю.       Гарри смотрит на него, ни капли не убежденный. Малфой заключил какую-то сделку и, безусловно, дал понять, что открыт для участия на подобном рынке. Он отталкивает мысль о том, что Малфой гей. Он и так знает это, судя по тому, как Малфой его разглядывал. Подтверждение этого ничего не значит.       — Мне нужно в душ, — говорит Малфой, поворачиваясь к двери, ведущей в его комнату. — Чувствую себя грязным.       Он останавливается, положив руку на дверь, оглядывается на Гарри.       — Обслуживание номеров осуществляется двадцать четыре на семь. Я не ожидаю, что в ближайшие несколько дней смогу связаться с Дэвисом, так что используй любую часть здания, какую захочешь. Тут есть тренажерный зал и бассейн. Оставайся поблизости на случай, если контакт наступит раньше.       Гарри кивает, но Малфой отворачивается, не дожидаясь ответа.       Несколько минут спустя Гарри слышит, как включается душ, и понимает, что между их комнатами должна быть совмещенная ванная. Секунду спустя осознает, что это означает, что они будут делить ее. Тот факт, что он будет делить эту квартиру с Малфоем в течение следующих пяти недель, поражает. Он будет сидеть напротив него за завтраком, видеть, как он проводит каждый день, быть в курсе всех его телефонных звонков и перемещений. Гарри начинает раздумывать, на что нужно обратить внимание. Размышляет, есть ли у Малфоя с собой файлы или документы; получится ли у него в какой-то момент порыскать в его комнате.       Он намеренно не думает о том, что будет видеть Малфоя сонным и готовящимся ко сну, или что будет пахнуть Малфоем после дня или двух жизни в такой непосредственной близости от него. С этим ему придется смириться, чтобы иметь возможность выполнять свою работу.       Гарри идет на кухню, чтобы отвлечься от мыслей, и роется в шкафчиках. Он не хочет ложиться спать. Все еще чувствует себя пропитанным ароматами клуба и не хочет, чтобы они были и на кровати. Вместо этого он находит стакан и бутылку скотча, наливает выпить и возвращается к окну, чтобы посмотреть на город, позволяя себе собраться с мыслями.       На такой высоте очень красиво — город раскинулся прямо под ним. Он смотрит на луну, наполовину скрытую облаками. Светящийся шар зовет его, но слабо. Она растет, еще пять дней, и будет полной, но сейчас ее зов — нежное приманивание, что-то приятно шепчущее в его крови. Гарри намеренно не думает о том, что будет делать, если Малфою потребуется его присутствие в полнолуние. У него есть зелья — он взял их с собой, — но от них он всегда чувствует себя беспомощным в лунную ночь, а следующие несколько дней — опустошенным, больным и слабым. Он никогда не проводил их ни с кем, кроме Уизли. И не думает, что сможет сделать себя настолько уязвимым рядом с кем-то другим.       Гарри потягивает напиток и прислоняется головой к прохладному стеклу окна, размышляя, обмозговывая все, что произошло с тех пор, как он появился в квартире Малфоя ранее этим вечером. Он проиграл разговор под Веритасерумом. Проводит пальцем по цепочке, обмотанной вокруг запястья, и вспоминает взаимодействия, свидетелем которых был в стрип-клубе.       Что-то скрывается за видимыми слоями, думает Гарри. Слои за слоями на той игре, которую ведет Малфой. Он вспоминает слова Малфоя о том, почему тот согласился, чтобы Гарри работал на него, несмотря на то, что ему была известна его личность. Потому что я хочу узнать о тебе больше. Слова эхом отдаются в голове. Конечно, Малфой что-то скрывает за этим заявлением.       Какой-то звук щекочет край сознания Гарри долгое мгновение, прежде чем он вырывается из своих мыслей, чтобы сосредоточиться на нем. Это слабый звук — ритмичный плеск. Гарри долго слушает и только потом осознает, что слышит. Замирает. Это Малфой в душе. Дрочит. Он слышит, как Малфой дрочит. Звук был бы незаметен для обычных ушей из-за шума воды в ванной и сквозь стену, но Гарри с таким же успехом может стоять в одной комнате с Малфоем теперь, когда сосредоточился на нем.       Он собирается включить телевизор, просто чтобы заняться чем-то более громким и непосредственным, на чем можно сосредоточиться, когда Малфой стонет. Это хриплый прерывистый звук, как будто он пытается вести себя тихо. И он тихий — звук едва ли громче плеска воды. Но что-то в нем вызывает в Гарри вспышку жара, за которой следует чувство отвращения. Малфой только что был в стрип-клубе — только что имел разговор об обладании женщинами — и теперь дрочит на это. Часть Гарри хочет вломиться туда и заставить его остановиться, заявить, что он больной ублюдок… но мысль о том, что он увидит Малфоя голым и мокрым, сжимающим в кулаке член, откидывая голову назад и…       Еще один низкий прерывистый стон прерывает мысли Гарри, и он чувствует, как в нем поднимается гнев — на этот раз на самого себя, — когда он понимает, что у него встает. Он слушает, как Малфой дрочит, и становится твердым от этого.       Очевидно, прошло слишком много времени с тех пор, как он трахался. Двенадцать месяцев, может, больше. Но после инцидента он даже не пытался сделать это. Ни к кому и близко не прикасался. Едва ли даже прикасался к себе таким образом.       Гарри слышит, как движения Малфоя ускоряются, — плеск воды становится более ритмичным. Затем раздается хныканье, и все прекращается. Гарри понимает, что Малфой только что кончил. Он только что услышал, как кончил Малфой. Эта мысль посылает жар прямо к члену, и он проклинает себя за такую реакцию. Ебаный волк. Проклятая хрень усиливает все его реакции, и это один из худших побочных эффектов — в нем присутствует почти инстинктивная потребность в сексе.       Гарри слышит, как выключается душ, затем открывается и закрывается дверь. Он представляет себе Малфоя, тянущегося за полотенцем, его длинное и худое тело, блестящее от воды.       Он опрокидывает свой напиток и возвращается к раковине, грохнув кружкой о стойку с большей силой, чем необходимо. Он открывает кран, чтобы заглушить звук чистки зубов, затем открывается и закрывается дверь, и Гарри слышит шорох одеяла, когда Малфой забирается в постель.       Не было никакой паузы для натягивания одежды. Малфой спит голым. Гарри рычит на себя за свою глупость и пересекает гостиную. Он все еще пропитан запахами других людей. Вот и все. Похоть, в которую ему пришлось погрузиться, действует на него. Ему нужно смыть это со своей кожи.       Он бросает кожанку на спинку дивана, скидывает ботинки у двери и входит в спальню, забирая пакет с туалетными принадлежностями из сумки и полотенце с кровати.       В ванной все еще жарко и много пара. Пахнет Малфоем — его средством для мытья тела, его шампунем. Под этими ароматами он чувствует резкий запах спермы, хотя Малфой явно смыл ее в канализацию. Смесь запахов дезориентирует. Он не хочет чувствовать ничего подобного от Малфоя, но как бы плохо это ни было, это все равно намного лучше, чем те же запахи от незнакомцев в клубе.       Он бросает Запирающее заклинание на дверь, ведущую в комнату Малфоя, а затем быстро снимает с себя одежду, бросая ее в корзину для белья. Он видит, что часть одежды Малфоя уже там, и с мыслью об этом — о семейной жизни — он не знает, как справиться. Вместо этого он включает душ.       Взгляд падает на браслет на запястье — браслет Малфоя. Такое ощущение, что он всегда теплый, как будто в нем сидит какая-то часть Малфоя. Гарри вспоминает свое прежнее подозрение о том, что браслет устанавливает связь между ними, и прищурившись смотрит на эту штуковину.       Может, поэтому у него была такая сильная реакция, когда он подслушивал Малфоя? На мгновение ему хочется сорвать эту штуку и убраться оттуда. От размышлений о принудительном влечении к Малфою кожа покрывается мурашками. Он смотрит на противоположную стену, за которой сейчас спит Малфой. Мысль о том, что Малфой делает это с ним нарочно — манипулирует им, — вызывает отвращение. Это укрепляет его подозрения, что Малфой говорил с Холлбруком о продаже женщин. Он явно видит в людях вещи, которые можно использовать.       Гарри стискивает зубы и ждет, пока вода нагреется. Он любит обжигающе горячую воду, всегда любил с тех пор, как ему разрешили принимать теплый душ вместо шестидесятисекундного ледяного наказания, которому Дурсли подвергали его каждое утро перед школой.       Он заходит под душ, закрывает глаза и наклоняет лицо к воде, позволяя ей омывать его, заглушая все чувства.       Через мгновение он делает шаг вперед, протягивая руку за мылом и мочалкой. Он намыливает волосы, смывает дневную грязь со своего тела. Проводит беглым движением по рубцовой ткани на левом бедре. Он ненавидит это напоминание о том, кем он теперь является, а необходимость прикасаться — еще сильнее.       Мочалка прижимается к члену, когда касается обезображенной кожи, и Гарри берет паузу. Он все еще возбужден, а слабый запах спермы Малфоя, витающий в воздухе, не убивает желание, как должен бы. Вместо этого Гарри думает, что Малфой стоял на том же самом месте всего пятнадцать минут назад, положив руку на свой член, когда стонал от удовольствия под водой.       Он заставляет себя отвлечься от этого образа. Он не позволит Малфою толкать его на то, чего он не хочет. Он сильнее этого.       Но волк тоже силен. Гарри чувствует, как он шевелится в нем, принюхиваясь и облизываясь, усиливая возбуждение от запаха малфоевской спермы. Член дергается, и он закрывает глаза, когда его охватывает стыд. Волк одобрительно урчит.       Гарри сжимает себя в кулаке быстрее, чем хотел бы, и первого длинного движения почти достаточно, чтобы вырвать из него стон. Только мысль о том, что Малфой может каким-то образом услышать его из-за воды, заставляет прикусить губу. Он не доставит Малфою удовольствия узнать, что его извращенный план увенчался успехом. Он мастурбирует жестко и быстро. Хочет просто покончить с этим. Волк не позволит ему игнорировать это, но это не значит, что он должен наслаждаться. Ему нужно поскорее кончить, и тогда он сможет забыть о Малфое.       Он прижимает ладонь к стене и останавливает руку, вместо нее двигая бедрами, трахая кулак и представляя жадную задницу, выставленную и подмахивающую ему. Гарри закрывает глаза, представляя худощавое тело, прижимающееся к нему, отчаянно желающее, чтобы Гарри трахнул еще глубже. Быстрее. Он тяжело дышит, чувствуя, что освобождение вот-вот накатит. Это было слишком, слишком давно. Он представляет, как сжимает бедра мужчины перед собой, стискивая пальцы достаточно сильно, чтобы оставить синяки, достаточно сильно, чтобы оставить отметины. От желания отметить бледную кожу и объявить его своим он стонет, двигая бедрами быстрее, толкаясь вперед. Гарри крепче сжимает себя, представляя, как протягивает руку и хватает светло-русые волосы, оттягивая голову Малфоя назад и обнажая шею.       Образ настолько яркий, что Гарри задыхается от оргазма, как только картинка появляется в его сознании. Он замедляет движения и опускает голову на руки, стоя под горячими струями и глубоко дыша. Блять. Блять, БЛЯТЬ. В этот момент он ненавидит себя. Но Малфоя и монстра, который живет внутри него, ненавидит еще больше.       Спустя долгое мгновение Гарри выпрямляется, колени слегка дрожат, когда он смывает доказательства того, что только что сделал, в канализацию.

~

      Гарри просыпается, потому что слышит, как кто-то варит кофе. Он бросает Темпус и стонет, когда видит, что только пробило шесть утра. Малфой — ранняя пташка. Отлично. Он подумывает о том, чтобы полежать в постели подольше, но мысль о том, чтобы оставаться в кровати, слушая, как Малфой ходит в соседней комнате, заставляет его чувствовать себя неуютно, поэтому он встает, роется в сумке и натягивает джоггеры и майку. В квартире приятно тепло, поэтому он не беспокоится о носках. Гарри медленно потягивается, пытаясь избавиться от скованности в бедре. Боль всегда хуже сразу после пробуждения.       Малфой стоит, прислонившись к кухонному столу, когда Гарри открывает дверь своей комнаты. Он полностью одет: в серые брюки и светло-зеленую рубашку с воротником, которая ему идет, несмотря на банальный цвет. Он приподнимает бровь на растрепанный вид Гарри, но ничего не комментирует, просто подносит кружку к губам.       — Я как раз собирался заказать завтрак, — говорит он. — Чего-нибудь хочешь?       Гарри хочет сказать «Нет», просто чтобы противоречить ему, но понимает, что скоро нужно будет поесть, раз уж он проснулся. Метаболизм намного выше, чем был раньше. Количество пищи, которую он потребляет ежедневно, смущает.       — Мне полный английский, — говорит он, проходя мимо Малфоя, чтобы снова поставить чайник для чая. Он больше не может пить кофе. Органы чувств и так работают слишком интенсивно большую часть дней.       — Хорошо спалось? — спрашивает Малфой, глядя на него. Его губы изгибаются в легкой улыбке. — Давление воды было нормальным?       В глазах Малфоя есть что-то такое, от чего Гарри напрягается. Малфой не может знать, что Гарри дрочил в душе прошлым вечером, так ведь? Он был очень тихим. Связь не передает его реакции… так ведь? От этой мысли ему становится плохо, поэтому он игнорирует вопросы и занимается чайными пакетиками. Гарри решает притвориться, что ничего не произошло, и пусть Малфой думает, что захочет.       Через мгновение Малфой отрывается от стола и подходит к телефону, чтобы сделать заказ на завтрак. Они едят в тишине, когда его приносят. Малфой поднимает брови, глядя на полную тарелку Гарри, но ничего не комментирует. Перед ним два куска тоста, на каждом тонкий слой ежевичного джема.       «У него будет сладко во рту, когда он закончит», — размышляет Гарри, высоко поднимая вилку. Затем он одергивает себя, удивляясь, откуда, блять, взялась эта мысль. Он смотрит на браслет и скрипит зубами.       — Мне нужно сегодня кое-куда сходить, — говорит Малфой, доев последний кусочек и запив его кофе.       Гарри снова смотрит на него, удивленный объявлением.       — Я думал, тебе нужно подождать следующей встречи с Дэвисом.       Малфой качает головой.       — Это может занять всю неделю. У меня есть и другие возможные пути — существует несколько способов снять шкуру с дракона.       Гарри пожимает плечами.       — Конечно. Дай мне минуту, чтобы закончить, и я буду готов.       — Твое присутствие не обязательно, — говорит Малфой. — Это другое дело. Никто не ожидает, что я приду с сопровождением.       — Я хочу пойти, — говорит Гарри, подтекст проносится в его голове: я не могу уповать на то, что ты не натворишь что-нибудь, пока находишься вне поля моего зрения.       — Зачем? — спрашивает Малфой, в его тоне ясно слышен вызов.       Гарри пожимает плечами, изображая безразличие.       — Мне платят за то, чтобы я находился рядом с тобой. Я могу быть полезным и другим способом. Может, подниму для тебя что-нибудь тяжелое? — Он заставляет себя ухмыляться, хотя ему хочется впечатать Малфоя в стену. Нахождение рядом с ним приводит в бешенство.       Малфой едва сдерживает улыбку. Гарри видит, как она играет в уголках его губ.       — Хорошо, — говорит он. — Сначала мне нужно собрать кое-какие бумаги. Я уезжаю через тридцать минут.       — Отлично, — говорит Гарри. — Это дает мне немного времени, чтобы проверить систему безопасности в квартире. Я собирался сделать это прошлым вечером, но это вылетело у меня из головы.       Это не оправдание. Он не чувствует себя комфортно, оставаясь в пространстве, которое лично не проверил и в котором не усилил защиту. Он никогда бы не чувствовал, но сейчас инстинкт еще сильнее. Его логово должно быть в безопасности, и он не пытается сопротивляться этой конкретной потребности. В этом одном они с волком на одной волне.       На мгновение глаза Малфоя вспыхивают чем-то понимающим, но он просто кивает и встает, возясь с модной кофеваркой, как будто когда-то учился на бариста. Гарри слушает, как он взбивает молоко, и снова задумывается, чем Драко Малфой занимался последние десять лет, раз так хорошо знаком с магловской жизнью.       На то, чтобы должным образом одеться, у него уходит всего минута, а остальное отведенное время он проводит, осматривая защитные чары Малфоя (очень сильные) и добавляя собственные дополнительные (неприятные, по большей части). К тому времени, как он заканчивает, квартира становится сокрытой от чужих глаз и полностью замаскированной чарами немоты и уединения, настолько сильными, что в комнате может бахнуть Редукто, и соседи этого не заметят. Он укрепляет окна, чтобы они могли противостоять упомянутому Редукто, и заколдовывает дверь быть прозрачной с их стороны, чтобы видеть любого, кто приближается. Затем тратит время на наложение слоев блокирующих заклинаний поверх карты доступа. Наконец, усиливает Антиаппарационные чары Малфоя, добавляя исключения на обе их магические подписи, чтобы их не нужно было сбрасывать, чтобы впустить и выпустить их обоих.       Закончив, он поворачивается к столу и видит Малфоя, перед которым аккуратной стопкой лежат бумаги. Выражение его лица трудно прочесть, но в глазах напряженность, а сердцебиение немного быстрее, чем обычно.       — Комната практически потрескивает от твоей магии, Поттер, — говорит Малфой, напряженность которого превращается в насмешку. — Как думаешь, мы сейчас в достаточной безопасности?       Гарри чувствует слабую вспышку смущения. Его магия намного сильнее, чем раньше, и в ней есть нечто грубое, как будто она хочет усилить свое присутствие через заклинания, которые он творит. Он ненавидит, когда люди замечают то, что отличает его от других. То, что это заметил Малфой, ощущается в стократ хуже.       — Я могу смягчить их, если хочешь, — говорит он.       Малфой пренебрежительно машет рукой.       — Нет, все в порядке. — Его запах снова меняется, но Гарри не может точно определить, какие эмоции он испытывает. — Ты готов? — спрашивает Малфой, вставая и уменьшая бумаги, чтобы положить их в карман. Он снова набрасывает свои чары, и Гарри кивает, когда тот приближается. — Могу я снова совершить совместную аппарацию? — спрашивает Малфой. — Я так понимаю, ты модифицировал защиту, чтобы позволить это?       Гарри снова кивает, на мгновение задумываясь о том, насколько он вменяем, что дает Малфою разрешение аппарировать их в неизвестном направлении. А еще вспоминает, как прошлым вечером практически уткнулся носом в шею Малфоя.       Прежде чем он успевает пересмотреть свое решение, Малфой хватает его за руку, и раздается хлопок, когда его затягивает в пространство. Когда они приземляются, Гарри снова наваливается на Малфоя, но быстро выпрямляется. Он пиздецки ненавидит аппарацию. Он быстро оглядывается, оценивая возможные угрозы, хотя Малфой и сказал, что сейчас ему не нужно сопровождение.       Кажется, они в подвале, судя по всему, на автостоянке. Гарри оглядывается на Малфоя и видит, как тот лезет в карман пиджака за какой-то фляжкой. Он достает конверт из другого кармана и бросает волосок во фляжку, морщась, когда там все начинает пузыриться. Он быстро взбалтывает его и выпивает содержимое. Гарри отводит взгляд, когда Оборотное зелье начинает действовать. Ему никогда не нравилось смотреть на это. Когда он оглядывается, Малфою за пятьдесят, у него грубые черты лица и волосы с проседью. Одежда немного тесновата, пока он магически ее не увеличивает.       — И кто ты сейчас? — спрашивает Гарри, оглядывая его с ног до головы.       — Джеймс Бонд, — говорит Малфой, нахально подмигивая и подходя к одной из трех машин, припаркованных на небольшом пространстве. У нее гладкий серый цвет оружейного металла, и, похоже, она очень быстрая.       Гарри не совсем верит тому, что видит, пока Малфой не взмахивает палочкой на глухую бетонную стену, и не появляется сейф с ключами. Малфой открывает дверь со вспышкой света и обходит машину, чтобы с привычной легкостью скользнуть на водительское сиденье. Машина с ревом оживает, а Гарри все стоит там, уставившись на нее. Двигатель громко ревет, и Гарри понимает, что если он не поторопится, Малфой, вероятно, оставит его здесь. Он открывает дверь и садится на кожаное сиденье, потратив секунду на то, чтобы подтвердить — первая его мысль была правильной. Эта машина дорогая.       — Ты умеешь управлять этой штукой? — спрашивает он, глядя на Малфоя со слабым чувством беспокойства, шевелящимся в нем.       Малфой закатывает глаза.       — Нет, Поттер, мы просто сидим тут для развлечения. А теперь пристегни свой чертов ремень безопасности.       Гарри протягивает руку за плечо и пристегивается. Малфой снова газует, а затем дает двигателю поработать на холостых оборотах до глубокого гудения, плавно выезжая со стоянки и направляясь вверх по пандусу на улицу — какой-то датчик в машине активирует дверь гаража.       — Где мы? — спрашивает Гарри, оглядывая незнакомую улицу.       — Аксбридж, — говорит Малфой, и это единственное слово не делает хоть что-то более понятным. Гарри чувствует, как в нем закипает раздражение. Малфой все время чертовски замкнут, внутри него скрыто так много секретов.       — Как ты научился водить? Чье на тебе лицо? Это твоя машина? Ты что, разбросал их по всему городу? — Гарри понимает, что тараторит, но, похоже, не может смириться с тем фактом, что рядом с ним Малфой под чужой личиной компетентно управляет магловской машиной, как будто он делал это миллион раз раньше.       — Слишком много вопросов, Поттер, — упрекает Малфой. Затем он смотрит на Гарри, и в его улыбке появляется что-то резкое. — Если только ты не хочешь вопрос на вопрос?       Гарри хмурится. Есть слишком много вещей, о которых он не хочет, чтобы Малфой спрашивал, чтобы это было хорошей идеей.       Малфой смеется, и смех его на удивление счастливый.       — Твое лицо, Поттер. Как будто я пнул тебя. Ты можешь задать мне один вопрос. Это сотрет твое недовольство?       Гарри сопротивляется детскому желанию возразить, что он не недоволен, и думает о том, что только что сказал Малфой. Он хочет спросить, как Малфой научился водить. Сам он никогда не утруждал себя этим, и мысль о Малфое, посещающем уроки магловского инструктора по вождению, немного нелепа. Но он этого не спрашивает. Он знает, что это, безусловно, наименее важный из вопросов.       — У тебя такие тайники по всему городу? — спрашивает Гарри, как будто ему просто любопытно.       Малфой видит его насквозь, и его улыбка прямо-таки лисья, когда он отвечает:       — Поттер, у меня такие тайники по всей стране. У меня сотня личностей с сотней жизней, которые только и ждут, чтобы их использовали.       Слово «зачем» приходит на ум, но ответ очевиден. Как можно не попасться, когда за тобой охотится все Министерство магии? Стань тем, кого они не ищут. Это действительно гениально.       — Как ты начал этим заниматься? — спрашивает он вместо этого.       — Почему ты решил работать в частной охране после Министерства? — резко отвечает Малфой.       Гарри думает об этом вопросе; о возможных опасностях ответа на него; о преимуществах того, что Малфой, в свою очередь, откроет ему.       — Больше я ничего не могу делать, — говорит он после долгой паузы, глядя в окно и наблюдая за проносящимися мимо улицами.       Малфой издает недоверчивый хмык.       — Ты Гарри Поттер. Ты мог бы провести остаток своей жизни в постели, где тебя бы обслуживали обнаженные женщины, и никто бы и глазом не моргнул.       Гарри фыркает от смеха от этого образа.       — Нет? — говорит Малфой с ноткой недоверия в голосе, щелкая поворотником и плавно меняя полосу движения.       — Как ты там сказал вчера? — спрашивает Гарри. — А, да, я предпочитаю члены.       Голова Малфоя резко поворачивается, и он встречается взглядом с Гарри всего на долю секунды, прежде чем, видимо, заставляет себя снова посмотреть в лобовое стекло.       — Эта информация не фигурировала в газетах, — говорит он, его голос наполнен небрежностью, которая звучала бы совершенно естественно, если бы Гарри не чувствовал его внезапного интереса.       Малфоя влечет ко мне. Мысль поражает уверенностью, которую нельзя отрицать. Малфой не просто находит его тело привлекательным. У Малфоя только что была сильная бессознательная реакция на информацию о том, что Гарри гей и, возможно, может быть доступен ему. Он смотрит на браслет, задумываясь, работает ли связь, которую тот навязывает, в двух направлениях. Ну конечно, нет? Малфой бы не стал подвергать себя такому.       — Я не то чтобы это скрываю, — говорит Гарри, отвечая на вопрос Малфоя. — Но это и не то, чем я хвастаюсь. — Он чувствует, как в нем поднимается гнев, когда он думает о журналистах, которые превратили его жизнь в ад и разрушили так много важных для него вещей за эти годы. — Последнее, чего я хочу, — чтобы стервятники из газет заполучили эти знания и подняли шумиху.       Малфой рядом с ним слегка напрягается, запах возбуждения тускнеет, его место занимает нечто более серьезное: гнев. Гарри удивляется этому. У Малфоя тоже были стычки с прессой? Он все еще зациклен на освещении своего судебного процесса и исчезновения много лет назад?       Прежде чем он успевает спросить, Малфой нажимает на педаль, и двигатель ревет, когда машина рвется вперед. Гарри видит знак «М40», и Малфой плавно съезжает на эту трассу, сильнее нажимая на педаль газа. Они быстро набирают скорость, пока не обгоняют все машины впереди, Малфой с уверенной грацией вливается в поток авто и выходит из него. Они движутся намного быстрее, чем кто-либо другой, и, хотя Гарри и не видит спидометр, он уверен, что Малфой нарушает закон.       — Ты не боишься, что тебя поймают? — спрашивает он, глядя на напряженную челюсть Малфоя и сильно сжимающие руль пальцы.       Малфой просто снова меняет полосу движения, гоня машину еще сильнее.       — На авто чары, — говорит он. — Машина постоянно проецирует несколькосекундный Обливиэйт.       Гарри поднимает брови — идея довольно хороша. Он смотрит в окно на проносящуюся мимо сельскую местность. Он полагает, что должен волноваться, когда машина едет так быстро, но хватка Малфоя на руле уверенная и сильная, а учитывая исцеляющий фактор, Гарри, вероятно, все равно переживет автокатастрофу.       Он откидывается назад и позволяет себе наслаждаться поездкой. Он никогда не ездил так быстро в машине. Максимальная скорость старого Форда Англии Уизли и близко не подходила к той, на которой сейчас гонит Малфой, даже в воздухе.       — Это почти как полет, да, — размышляет он через несколько минут.       Малфой смотрит на него и кивает со слабой улыбкой.       — Вот почему я предпочитаю быстрые, — говорит он, всматриваясь в дорогу, когда объезжает машину и плавно возвращается в полосу.       — Ты часто летаешь? — спрашивает Гарри, его охватывает слабое любопытство. Он пытается убедить себя, что ему нужно знать о Малфое как можно больше, что это может иметь отношение к делу. Но не может заставить это звучать убедительно даже в собственной голове.       Малфой мгновение молчит, а потом качает головой.       — Не особо, нет. У меня нет времени.       Гарри удивляется этому. Малфой выглядит так, будто сам распоряжается своим временем, что бы он там ни делал. Затем он думает о том, что видел в жизни Малфоя за последние несколько дней — об абсолютном отсутствии в ней кого-либо в личном смысле. Думает о том, каково это — летать в одиночку, и о том, как сильно он любит валять дурака с Роном, Симусом и некоторыми другими из команды авроров после работы. Любил. Он не летал с ними после инцидента. Почти не летал вообще. От сидения на метле теперь болит бедро. В первый раз, когда попробовал, через пять минут начались такие сильные судороги, что пришлось все срочно прекращать. Просто еще одно занятие, которое у него отняли.       Гарри чувствует, как настроение ухудшается, и смотрит в окно. Притяжение луны сейчас сильнее. День приближается, и Гарри чувствует это, хотя и не видит ее сейчас на небе. Он знает, что в ближайшие несколько дней перемены в настроении будут становиться все более и более резкими, и ему придется делать все возможное, чтобы справиться с ними.       Они едут еще полчаса, ни один из них не произносит ни слова, пока они не въезжают в Стратфорд-на-Эйвоне. Драко замедляется до нормальной скорости, пробираясь через город, пока они не пересекают его и не сворачивают на проселочную дорогу.       — Где мы? — спрашивает Гарри, оглядываясь по сторонам и запоминая детали.       — В доме друга. Я буду там около двух часов. Ты останешься в машине, — говорит Малфой, когда они подъезжают к небольшому фермерскому дому, и он ставит авто на ручник. — Это не обсуждается.       Гарри думает поспорить, рассеянно проводя пальцами по узору браслета на своем запястье в виде драконьей чешуи. Но успокаивается. Вероятно, он все равно сможет подслушать, что происходит в доме.       Он видит, что Малфой, видимо, чувствует его согласие. Тот кивает и достает из кармана куртки маленькую фляжку Оборотного, делает глоток и морщится, а потом убирает ее и открывает дверь. Гарри смотрит, как ткань брюк плотно облегает задницу Малфоя, когда он встает, и как двигаются его длинные ноги, когда он идет к дому. Даже в этом теле он в хорошей форме, а уверенность в походке — несомненно от самого Малфоя. Гарри чувствует то же самое негодование, что и в клубе, кипящее в нем от легкой развязности Малфоя.       Малфой стучит, и Гарри видит, как через мгновение дверь открывается. Он сосредотачивается, пытаясь разглядеть человека внутри, но тот в тени, и он может понять, кто это, кажется, пожилой мужчина, возможно, лет пятидесяти, примерно одного роста с Малфоем. Он слышит приветствие, дверь закрывается секундой позже, и обе фигуры и звуки исчезают.       Гарри чертыхается, когда понимает, что на доме, должно быть, Заглушающие чары, и он не сможет ничего узнать, подслушивая.       Он спорит с самим собой меньше минуты, прежде чем выйти из машины и медленно обойти дом. Он осторожно прощупывает защиту, посылая небольшие тестовые заклинания, чтобы увидеть, насколько высоко она простирается и есть ли какие-то пробелы. На всех окнах также чары Конфиденциальности. Гарри ничего не видит внутри, хотя осознает тот факт, что обитатели, вероятно, могут видеть его, поэтому старается, чтобы прогулка вела за изгородью и вокруг других сараев и зданий, насколько это возможно.       Спустя десять минут наблюдения он понимает, что может легко проникнуть в дом, чтобы подслушать дела Малфоя, но не сможет сделать это незаметно. Он смиряется с этим фактом и отходит в сторону, чтобы сесть на ограждение рядом с шикарной малфоевской машиной. Гарри смотрит на зеленые поля и позволяет мыслям блуждать, просеивая информацию, которая у него есть на данный момент, переворачивая ее, как кусочки головоломки, проверяя, подходит ли что-нибудь друг к другу.       Он знает, что ему нужно выяснить цель встречи Малфоя с Дэвисом. Он должен понимать, о каком рынке они говорят. Гарри снова осматривает ферму, пытаясь выявить какие-либо детали, которые указывают на связь с делом Малфоя в стрип-клубе прошлым вечером. На его взгляд, все выглядит именно так, как и должно, и это, в сочетании с силой защиты вокруг дома, делает все еще более подозрительным, чем когда-либо.

~

      Проходит час, прежде чем Малфой возвращается с фермы. Гарри не удается еще раз взглянуть на жильца, несмотря на то, что он сосредотачивается на двери, как только слышит, что она открывается.       — Закончил дела? — спрашивает Гарри, когда Малфой выворачивает руль и выезжает обратно на дорогу.       — Да, — коротко отвечает Малфой. — А ты свои?       Гарри не хочет отвечать на это, поэтому они проводят обратную дорогу в тишине. На этот раз Малфой ведет машину еще более агрессивно, резко обгоняя другие авто и развивая такую скорость, что, если он допустит хоть одну ошибку, Гарри уверен, что ему очень повезет, если он не умрет. Гарри не бросает ему вызов. Малфой по-прежнему выглядит прекрасно владеющим собой, хотя его гнев явно витает в воздухе. У Гарри такое чувство, что любое его слово только заставит Малфоя сильнее давить на газ.       Когда они возвращаются на стоянку, Малфой паркует машину и выходит. Он возвращает ключи в сейф, а затем, не сказав Гарри ни слова, аппарирует. Гарри мгновение стоит в ступоре, а потом произносит то же заклинание, надеясь, что Малфой вернулся в квартиру. Так и есть, и Гарри не слишком тщательно анализирует облегчение, которое чувствует от этого.       Малфой проводит остаток дня, игнорируя Гарри полностью, занимаясь бумажной работой и отправляя сообщения на своем телефоне. Действие Оборотного исчезает через полчаса, и Гарри чувствует странную вольность от того, что настоящее лицо Малфоя снова появляется.       Звуки с его стороны комнаты — постоянное царапанье ручки вперемешку со стучащими по экрану телефона пальцами. Малфой явно взбешен тем, что Гарри пытался что-то вынюхивать, но Гарри определенно не собирается извиняться за это.       Он смотрит телевизор, лениво переключая каналы, а потом попадает на кулинарное шоу, из-за которого тут же хочет есть. Малфой снова прерывается, чтобы заказать ужин в номер. Он молча передает телефон Гарри, чтобы тот сделал себе заказ, и сразу после еды возвращается к бумагам.       Гарри не может просто сидеть без дела еще несколько часов. В нем слишком много беспокойной, сдерживаемой энергии. Поев, он снова переодевается в джоггеры и майку и выходит на открытое пространство возле окон. Начинает медленно растягиваться, разогревая мышцы и давая бедру время отреагировать на движение.       Разогревшись, начинает тренировку. Это совсем не то же самое, что он делал в спортзале Министерства, но это движения, необходимые, чтобы почувствовать жжение в мышцах. Он начинает с отжиманий, равномерно дыша и сосредотачиваясь на движении, когда отталкивается от пола. Он завершает четвертый подход по пятьдесят, когда руки начинают гореть. Он опускается на спину, тратя секунду, чтобы поблагодарить Мерлина за шикарный мягкий ковер, и начинает скручивания. От глубоких приседаний рубцовая ткань укуса неприятно сжимается, но скручивания он делать может.       Он достигает почти трехсот, когда понимает, что звук неустанного царапанья и постукивания Малфоя прекратился. Продолжая двигаться, он пытается сообразить, когда же он услышал, что звук пропал. Гарри перекатывается на бок, как будто закончил и только что перешел к следующему упражнению, и ловит взгляд Малфоя, устремленный на него с другого конца комнаты. Его взгляд полон жара, и Гарри запоздало осознает, что чувствует в воздухе запах интереса. Малфой отводит глаза, занятый своими бумагами.       Гарри встает, делая серию выпадов, от которых болит бедро, но которые становятся все более плавными, по мере того как он продолжает. Он смотрит в окно, делая это, но на самом деле впитывает отражение. Он видит Малфоя позади себя. Не ясно, но достаточно отчетливо, чтобы быть уверенным, что тот наблюдает за ним, снова забыв о бумагах, сосредоточенный на его движениях. Гарри покрыт легкой испариной и знает, что свет, вероятно, неверно играет на мускулах рук. Он на секунду задумывается, как выглядит его задница в джоггерах, когда он вот так опускается. Запах желания наполняет воздух, так что, вероятно, неплохо.       Гарри рассуждает, как можно использовать это в своих интересах. Действительно ли Малфоя влечет к нему или связь усиливает это влечение — он должен быть в состоянии манипулировать им, чтобы получить желаемое. Люди всегда больше открываются тем, с кем хотят быть рядом. На мгновение в голове проскальзывает мысль о том, чтобы затащить Малфоя в постель, жестко трахнуть его, а затем засыпать вопросами в темноте. Он откладывает эту идею в сторону. Он еще не настолько отчаялся, но это может быть уловкой, которую случится использовать в будущем. Ему придется действовать правильно, чтобы доказательства были приемлемыми, если он будет использовать это. Есть очень тонкая грань, которую Министерство примет в тайном соблазнении.       Гарри собирается повернуться и сделать какое-нибудь замечание Малфою. Он не знает какое. Может, что-нибудь о том, что, если бы он не был таким ублюдком, то мог бы время от времени хорошенько трахаться, но тут Малфой встает, собирает свои документы и уменьшает их, направляясь в свою комнату и пробормотав «Спокойной ночи».       Гарри продолжает делать выпады и через минуту слышит, как включается душ. Он не замедляет тренировку, чтобы подслушивать, но даже так скоро заканчивает, поэтому снижает интенсивность движений и начинает превращать их в растяжку, вытягивая ноги и позволяя телу остыть, двигаясь медленнее.       Это совсем не оправдание тому, что он слушает, как Малфой кончает, но что-то в этом есть. И это что-то заставляет Гарри медленно зайти в свою комнату, босыми ногами бесшумно ступая по ковру. Он знает, что слушать, как дрочит другой мужчина, — это не только вторжение в личную жизнь, но и просто жутковато, но не может удержаться и подходит ближе. Волк снова шевелится в нем, обостряя слух, когда тянется к объекту своего интереса. Гарри позволяет этому случиться. Он не совсем уверен почему.       Может, если он позволит себе привыкнуть к мысли о том, что у него получится убедить Малфоя трахнуться, чтобы получить нужную информацию, это будет сделать легче, когда дойдет до дела.       Душ теперь всего в футе от него, через одну тонкую стену, и Гарри слышит Малфоя еще лучше. Его движения медленные, а дыхание прерывается на каждом третьем толчке. Гарри задумывается, есть ли у него определенная техника, которую он любит использовать, самому Гарри, например, нравится иногда дразнить себя, проводя ногтями по стволу и слегка пощипывая крайнюю плоть.       Малфой издает тихий стон, и ритм меняется. Гарри слышит два всплеска, и ему требуется мгновение, чтобы понять. Когда он осознает, что Малфой делает, то чувствует, как жар приливает к члену. Малфой, видимо, засовывает что-то в свою дырку, пальцы или игрушку — он трахает себя, пока дрочит. Гарри от таких мыслей приходится сжать член. Он знает, что это неправильно на очень многих уровнях, но так близко к луне он ничего не может с собой поделать. Желание спариваться находится на одном уровне с желанием драться. Мысль о том, что у него может случиться и то, и другое одновременно с Малфоем, поражает его, и он закусывает губу, сильнее сжимая себя через ткань джоггеров.       Гарри заставляет себя перестать думать о том, может ли это когда-нибудь стать реальностью. Малфой может быть заинтересован в нем сейчас, может, даже захочет быстрого секса в какой-то момент, но Малфой не знает, что он оборотень. И никогда не узнает. Если узнает, его интерес к Гарри угаснет, и тогда этот путь сбора информации будет потерян. Гарри размышляет, может ли он вместо этого провести Малфоя, изобразив интерес и обещание чего-то в будущем, но не подпуская достаточно близко, чтобы получилось выяснить его секрет. Он задается вопросом, достаточно ли Малфой глуп, чтобы пойти на это.       Ванная полнится паром, жаром и запахом возбуждения и освобождения Малфоя, когда Гарри входит в нее. Гарри ненавидит себя за то, что находит это сексуальным, но осознание того, что Малфой получает удовольствие от него — что он имеет такую власть над Малфоем, — вызывает у него трепет. В то же время, есть нечто невероятно неправильное в том, чтобы думать о Малфое таким образом. Это Малфой, черт его дери во все щели. Они всегда ненавидели друг друга, он чертовски подозрительный, и то, во что Гарри ввязался вместе с ним, вероятно, тоже незаконно.       Прежде чем Гарри действительно сознательно думает об этом, его рука оказывается на члене, и он дрочит, а мысли о Малфое, о причинах, по которым он абсолютно точно является ужасным человеком и по которым Гарри должен перестать думать о нем, заполняют его разум. Ему требуется всего две минуты, чтобы достичь оргазма, и он знает, что отчасти это из-за луны — секс всегда занимает тем больше места в его мыслях, чем полнее луна, — но еще потому что Малфой проникает в его голову, и даже образа того, что он упадет на колени и подчинится ему, достаточно, чтобы Гарри забрызгал стенку душевой спермой.