~
Он не знает, как долго был в отключке, но просыпается он от того, что его зовет высокий и испуганный голос. Он моргает в темноте, пытаясь сориентироваться. — Гарри! Дядя Гарри! Где ты? Голос зовет снова, и Гарри узнает его. Это Тедди. Похоже, он напуган. Гарри приподнимается, игнорируя новую вспышку боли в спине, и спускает ноги с кровати. Он отстраненно замечает, что ботинки куда-то подевались, и на нем только штаны, но это неважно. Он нужен Тедди. Гарри заставляет себя встать и делает неуверенный шаг вперед. Нога касается чего-то теплого, и он спотыкается, протягивая руку. Удержаться не удается, и он падает вперед, но тут кто-то тянет руки, чтобы схватить его. Приземляется он неудачно, повернувшись так, что спина врезается во что-то твердое. Гарри вскрикивает от новой вспышки боли и чувствует горячую влажность, когда кровь снова начинает течь по спине. — Поттер? Какого хрена? — спрашивает Малфой, когда Гарри наполовину падает на него. Голос Малфоя звучит сонно, и Гарри понимает, что он, должно быть, спал в кресле рядом с кроватью. Гарри лежит, прижатый к Малфою, борясь с внезапно возобновившейся болью в спине. Затем голос раздается снова, на этот раз крик, доносящийся снаружи коттеджа. Он пронзительный и полный паники. Гарри ругается и поднимается, игнорируя боль и вырываясь из хватки Малфоя, когда, спотыкаясь, идет к двери. Позади него Малфой бросает Люмос, и комната тускло освещается. — Что, блять, ты делаешь? — требует Малфой. — Возвращайся в постель. Из-за тебя рана снова вскрылась, идиот. У тебя по спине течет кровь. Гарри игнорирует его, спеша к двери. Тедди где-то там, и он ему нужен. — Поттер, — говорит Малфой, и теперь в его голосе слышится беспокойство. — Остановись. Гарри тянется к ручке и обнаруживает, что дверь заперта. Он дергает ее, но она не поддается. Он ломится в нее плечом. Он должен добраться до Тедди. Его крик раздается снова, и Гарри чувствует, как звук эхом отдается в голове. Он снова ударяет в дверь, его охватывает паника. Малфой подбегает к нему, кладет прохладную ладонь на руку. — Поттер, что случилось? Что происходит? — Отопри дверь, — говорит Гарри, снова стуча в нее. Она должна была уже сломаться. Она уже сломалось бы, не будь он таким слабым. — Тедди где-то там. Они убивают его. Быстрее. Малфой ругается, а затем обе его руки оказываются на плечах Гарри. — Поттер, послушай меня. У тебя галлюцинации. Его там нет. Даю слово. Гарри снова ударяется плечом о дверь, скуля от боли, которая пронзает спину. — Гарри, — говорит Малфой. — Хватит. Пожалуйста. Ты вредишь себе. Его там нет. Я ничего не слышу снаружи. Гарри качает головой. — Я нужен ему. Я должен спасти его. Одна из рук Малфоя поднимается и обхватывает заднюю часть шеи Гарри, мягко сжимая. Гарри находит этот жест странно успокаивающим, и это на мгновение заставляет его остановиться. — Вот так, — говорит Малфой мягким голосом. — Слушай меня, хорошо? Слушай мой голос, а не то, что снаружи. Там ничего нет. Тедди больше нет, помнишь? Я даю слово, что если бы он был там и попал в беду, я бы сделал все, чтобы помочь тебе. Но это не так. Он умер. Его давно нет, Гарри. Гарри напрягается от имени Тедди и качает головой, не слыша слов. Тедди никуда не ушел. Он не мог умереть. Тедди — его крестник. Гарри отвечает за него. Гарри никогда бы не позволил, чтобы с ним что-нибудь случилось. Малфой снова сжимает его затылок. — Мне нужно, чтобы ты доверял мне, Гарри. — Он делает шаг ближе и наклоняется так, что их лбы соприкасаются. Гарри делает глубокий прерывистый вдох, пытаясь сосредоточиться на словах Малфоя. — Это лихорадка. Тебя отравили Дурманом. Понятия не имею, как ты не умер. Ты должен был дойти до этой стадии через полчаса после того, как тебя пырнули ножом, — голос Малфоя затихает, как будто он разговаривает сам с собой, — но вот ты здесь, и я собираюсь помочь тебе выздороветь, хорошо? Тебе просто нужно слушать мой голос. Снова раздается крик Тедди. Гарри слышит свое имя, но теперь оно слабее, все больше отдаляется. Он напрягается от этих звуков, инстинкты все еще побуждают его бежать на помощь мальчику. Малфой обхватывает ладонями его лицо, нежно проводя большим пальцем по скуле. — Тедди больше нет, Гарри. Мне очень жаль, но он умер. Гарри чувствует, как истинность этих слов режет его без ножа, осознание и горе, свежие, как будто совсем новые, наваливаются на него после заявления Малфоя. Он хнычет от боли, и большой палец Малфоя успокаивающе поглаживает его кожу. — Пойдем, Гарри, — говорит Малфой, уводя его от двери. — Давай отведем тебя обратно в кровать. Вот так. Следуй за мной. Я с тобой. Гарри позволяет себя вести. В голосе Малфоя есть что-то успокаивающее, что-то, из-за чего волку хочется свернуться калачиком. Это помогает справиться с болью, помогает затолкать ее за край сознания, вместо того, чтобы оставаться в ловушке внутри него. — Все, Гарри, — говорит Малфой, когда Гарри забирается обратно на кровать. — Хорошо. Ты молодец. Я принесу что-нибудь, чтобы привести тебя в порядок, хорошо? Жди тут. Мгновение спустя кровать рядом с ним прогибается, когда Малфой садится на край, затем его руки возвращаются к коже, и прохладная влажная ткань снова стирает кровь. Приятно. Из-за Малфоя приятно. Последние остатки паники исчезают, и Гарри не слышит ничего, кроме звука сердцебиения Малфоя и его мягкого дыхания в тусклом свете. Гарри снова погружается в сон, когда движения Малфоя прекращаются. Малфой сдвигается, готовясь встать, и Гарри просыпается от этого. Он снова открывает глаза и протягивает руку, кладя ее на бедро Малфоя. Тот замирает, и Гарри слышит, как учащается его сердцебиение. — Останься, — бормочет Гарри слабым голосом. — Погладь еще. Малфой долго сидит на краю кровати, но потом протягивает руку и проводит своей гладкой прохладной ладонью по его спине. Гарри вздыхает от прикосновения, а затем сдвигается медленно и болезненно, пока не оказывается ближе к стене. Это явное приглашение Малфою лечь рядом, и, к удивлению Гарри, он так и делает. Гарри слышит звук падения обуви Малфоя на пол, затем он говорит «Нокс», и свет палочки тухнет, оставляя комнату, залитую только слабым светом луны через окно, темной. Луна заполнена на три четверти, и Гарри кажется, что он чувствует ее прикосновение к своей коже теперь, когда лежит ближе к окну. Это приятно, но не настолько приятно, как ладонь Малфоя, скользящая по коже его спины, осторожно, чтобы не сделать больно. Малфой лежит на боку, лицом к Гарри, одна рука подложена под голову, другая продолжает мягко, успокаивающе поглаживать. — Мне нравится, как ты гладишь, — говорит Гарри, чувствуя, как веки снова тяжелеют. — Тебе лучше не проклинать меня за это, когда проснешься, — бормочет Малфой, но рука не прекращает поглаживаний. Они лежат там в темноте рядом, ничего не говоря. Тишина между ними кажется напряженной, хотя чем именно, Гарри не знает. Прикосновения Малфоя нежные и монотонные, и Гарри чувствует, как они успокаивают что-то гораздо более глубинное внутри, чем охвативший его жар. От них он чувствует себя в безопасности, и его глаза закрываются. Он не знает, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то другой мог заставить его чувствовать себя таким защищенным. Последняя мысль Гарри, прежде чем он снова проваливается в сон, о том, что Малфой сейчас гладит его по волосам, и это кажется невероятно правильным.~
Гарри медленно просыпается, утыкаясь носом во что-то теплое и вкусно пахнущее. Он вдыхает запах и трется об это пахнущее щекой, и то слегка шевелится, перемещаясь в его руках. Гарри подается вперед, открывает рот, чтобы коротко лизнуть кожу. Тело в руках снова движется, отталкивая его и медленно просыпаясь. От движения он прижимается к члену Гарри, который уже наполовину тверд. Гарри удовлетворенно урчит и снова лижет кожу, а потом всасывает ее в рот, издавая негромкое довольное урчание. Он слышит тихий оборвавшийся стон, за которым следует быстрое движение. Гарри открывает глаза и видит лицо Малфоя всего в нескольких сантиметрах от своего. Он понимает, что он наполовину лежит на груди Малфоя, а его голая нога переплетена с ногой Малфоя, хотя тот, судя по ощущениям, все еще в брюках. Гарри понимает, что утыкается в его шею. Он только что лизнул его шею. Малфой выглядит только что проснувшимся с растрепанными волосами. Голос в глубине сознания Гарри шепчет, что это странно — это ненормально, — но остальная его часть твердит о заботе, безопасности и защите. Волк внутри него рвется вперед, и Гарри не пытается ему помешать. — Поттер, остановись, — говорит Малфой, и что-то искажает его лицо, что-то похожее на отчаяние. — Ты этого не хочешь. Я же говорил, что останусь с тобой, пока не будет поцелуев. Гарри чувствует запах возбуждения Малфоя, слабого и кипящего глубоко внутри. Из-за этого аромата Гарри не может удержаться, чтобы снова не ткнуться лицом в его шею, слегка покусывая тонкую кожу. Малфой стонет и поднимает руки, чтобы схватить Гарри за бицепсы, впиваясь пальцами. Гарри толкается бедрами, низко удовлетворенно рокоча, когда чувствует, как его член прижимается к Малфою. Руки Малфоя притягивают его ближе к себе всего на секунду — достаточно, чтобы Гарри представил, каково это — лизать и кусать тело Малфоя, — а потом тут же вскрикнул, когда Жалящее проклятие попадает ему в задницу. Он отстраняется и смотрит на Малфоя. — Я же говорил, — напоминает Малфой и пытается вывернуться из-под него. Гарри усиливает хватку, и Малфой замирает. — Поттер, — зовет Малфой. — Ты должен отпустить меня сейчас же. Мы говорили об этом. — Он раздраженно фыркает. — Ну, я говорил, ты в основном галлюцинировал и лапал меня. Гарри отстраняется, когда слова доходят до него. Он чувствует, как неясность исчезает из сознания, поэтому заставляет себя вникнуть в слова Малфоя, подумать. Он оставляет руку на груди Малфоя, но приподнимается на локте, расцепляя их ноги. — Что? — спрашивает он. — О, — говорит Малфой, расширяя глаза, — ты вернулся к нам? Как чудесно. — Он пихает Гарри в плечо, отталкивая его прочь. — Что значит «вернулся»? — спрашивает Гарри, садясь и чувствуя, как напрягаются мышцы спины, но без острой боли, которую он испытывал накануне. Малфой тоже садится и проводит рукой по волосам, еще больше взъерошивая их. Его рубашка распахнута на талии, а несколько верхних пуговиц расстегнуты. Гарри видит слабый отпечаток зубов у основания горла и наливающуюся красным метку, которую он только что оставил. От этого зрелища накатывает прилив возбуждения, и он протягивает руку, прежде чем успевает подумать. Ему нужно прикоснуться к своим следам на коже Малфоя. Малфой шлепает его по ладони, не встречаясь взглядами. — Если ты не возражаешь, — говорит он, соскальзывая с края кровати. — У меня была адская ночь, и мне нужно принять душ. Гарри смотрит ему вслед, испытывая смесь смущения и желания. Он сидит в постели в одних трусах и пытается думать о том, что произошло прошлой ночью. Последнее, что он помнит, это как Малфой уговаривал его вернуться в постель после того, как ему причудился Тедди, а затем прикосновение пальцев Малфоя к его волосам. Гарри вдыхает — он чувствует запах Малфоя вокруг себя. На коже Гарри его запах, смешанный с потом от лихорадки. Он слышит, как включается душ, и почти сразу же, как дверь закрывается, — низкий стон Малфоя, а затем яростный звук ритмично плещущейся воды. Гарри поворачивает голову, смотрит на стену и закрывает глаза, слушая, как Малфой дрочит. Все заканчивается меньше чем за минуту, и Малфой всхлипывает, кончая, и в этом звуке смесь разочарования и удовольствия. Гарри поднимает руку к лицу, вдыхая запах Малфоя на своей коже, и думает об отпечатке зубов на его шее. Он явно хотел трахнуть Малфоя — и, судя по всему, пытался. А сам Малфой хотел этого или явно был возбужден. Так почему же сопротивлялся? Гарри слегка прижимает руку к своему члену, обдумывая это. Приятно, но собственное прикосновение — это не то, чего он хочет. Он задумывается, позволит ли Малфой ему прикоснуться к себе, оставить метку при свете дня. В конце концов, он был с оборотнем раньше. Он сам рассказывал. Но если он хочет Гарри, то у него было предостаточно возможностей прошлой ночью. Гарри качает головой от таких мыслей. Откуда они берутся только? Он никогда раньше не хотел никого метить — заявлять свои права. Гарри проводит рукой по глазам и чувствует, как браслет скользит по его коже. Он смотрит на него, лениво трогая пальцем. Бросает взгляд на дверь, за которой исчез Малфой, и мысли о последних нескольких неделях возвращаются. Его чувства настоящие, его собственные? Или это просто от связи через браслет? Он думает о реакции Малфоя, когда тот проснулся с обнимающим его Гарри. Так вот почему Малфою было так неловко из-за этого? Он знает, что все это подделка? Он чувствует вину за свои манипуляции? Он снова крутит браслет. Он не чувствует, что им манипулируют. С тех пор, как Малфой два дня назад рассказал ему правду о том, кто он и чем занимается, Гарри трудно поддерживать тот же накал антагонизма по отношению к нему. Как будто все, что он знает о Малфое, перестроилось в его голове. Гарри смотрит на браслет, слабое сомнение все еще одолевает. Малфой говорил прямо. Он отлично говорит людям то, что они хотят услышать, и, в частности, он знает, как работать с оборотнями. Гарри слышит, как выключается душ, и качает головой. Он ведет себя глупо. На них охотятся. Он чуть не умер вчера. Он должен думать о деле, а не о своем члене и о том, руководит ли им Малфой. Малфой выходит из ванной несколько минут спустя полностью одетым, его рубашка застегнута до шеи. Гарри смотрит на воротник, гадая, остались ли следы зубов там, под тканью, или Малфой их залечил. Малфой не смотрит ему в глаза, вместо этого идет на маленькую кухоньку и наполняет чайник. — Чаю? — спрашивает он, как будто не проснулся с обнимающим его Гарри, а затем не дрочил на него пять минут назад. — Пожалуйста, — кивает Гарри, решив, что если Малфой хочет играть в эту игру, он, вероятно, должен согласиться на такие условия и посмотреть, к чему это приведет. Конечно, это не значит, что он не может немного ткнуть Малфоя, просто чтобы посмотреть, что произойдет. Может, Малфой проговорится о том, что на самом деле происходит между ними. В конце концов, давить на Малфоя всегда было его талантом. — Я тоже собираюсь принять душ, — говорит он, спуская ноги с кровати. Он встает и осторожно потягивается, хотя чувствует себя бесконечно лучше, чем накануне. — Твои вещи уже там, — говорит Малфой, не оборачиваясь. — Спасибо, — говорит Гарри, направляясь к нему, а не в ванную. Малфой, кажется, чувствует это и оборачивается, его глаза на мгновение скользят по телу Гарри, а потом останавливаются на его лице. — Не мог бы ты сначала осмотреть рану? — спрашивает Гарри, стоя перед Малфоем. — Я чувствую себя намного лучше, но хочу убедиться. Малфой облизывает губы, и жест выглядит бессознательным. — Конечно. Гарри отворачивается от него и слегка наклоняется вперед, кладя обе руки на стол, чтобы Малфою была хорошо видна его спина. Он знает, что одет в одни трусы, а значит, это даст Малфою четкое представление об изгибе его ягодиц. Если судить по учащенному сердцебиению, тот в полной мере наслаждается этим ракурсом. Кончики пальцев проводят по спине, вдоль края раны, другая рука ложится на бедро Гарри, слегка наклоняя его к свету. — Хорошо заживает, — говорит Малфой через мгновение, и его прикосновение исчезает, когда он возвращается к приготовлению чая. — Видимо, заклинания сработали, когда яд рассеялся. Гарри оборачивается и улыбается. — Идеально, — говорит он. — Тогда мы можем убраться отсюда уже сегодня. Малфой поворачивается к нему и качает головой. — Ни за что. Ты отдыхаешь еще по крайней мере следующий день, в идеале — два. Гарри хмурится и открывает рот, чтобы возразить. Они должны продолжать двигаться. Пребывание в одном месте повышает вероятность того, что кто-то пойдет по их следу. Малфой поднимает руку, чтобы прервать его. — Самое меньшее, что ты можешь сделать, это отдохнуть один день. Ты должен быть мертв, — говорит Малфой, и его голос не оставляет места для споров. — Дурман невероятно токсичен. Приводит к лихорадке, галлюцинациям и сердечной недостаточности в течение часа, максимум двух. Люди вот так просто не борют это. Гарри пожимает плечами, довольный тем, что чувствует лишь легкое напряжение в спине, когда тело залечивает рану. — Я дважды пережил Волдеморта, — отвечает он, пытаясь сыграть в легкомысленность. — Я не позволю какому-то сорняку убить меня. Малфой просто хмурится, поджав губы. — Дурман устойчив к магии. Его можно вылечить магловскими средствами, если ты доберешься до них в течение первых тридцати минут, но большинство волшебников этого не знают. Это яд, который боевые маги часто используют, когда хотят заставить кого-то страдать и оставить сообщение. — Он смотрит Гарри в глаза. — Если бы он порезал меня этим ножом, я был бы мертв. Я обязан тебе жизнью, Поттер. Снова. Гарри чувствует себя неуютно под пристальным взглядом Малфоя. — За это ты мне платишь, нет? Прыгать перед ножами ради тебя? Малфой раздраженно закатывает глаза, но это снимает напряжение. — Иногда ты такой гриффиндорец, что меня тошнит, — говорит он и снова отворачивается. — Иди прими душ, ты воняешь. — Я пахну тобой, — говорит Гарри голосом намного тише, чем хотелось, из-за мыслей о том, как сильно ему это нравится. Малфой напрягается, костяшки его пальцев белеют на чашке, которую он держит в руке, но он не отвечает. Гарри мгновение наблюдает за ним, оценивая реакцию. Малфою нравится, что Гарри пахнет им. Это не поддельная эмоция. Да ведь? Гарри улыбается и направляется в душ.~
Помывшись и сняв покрытые коркой крови трусы, которые были на нем, Гарри чувствует, как туман прошлой ночи рассеивается. Усталость все еще есть, осознает он, медленно одеваясь. Все тело болит, как будто он провел целый день на боевых тренировках. Он рассеянно размышляет, вытирая полотенцем волосы, насколько был близок к смерти прошлой ночью. Он смотрит на себя в зеркало — щетина сильно отросла. Он предпочитает, чтобы лицо было гладковыбритым, поэтому наклоняется, чтобы достать электробритву из сумки на полу. Бреющие чары никогда не берут ту длину, которая ему нравится. Бреясь, Гарри изучает свое отражение. Он выглядит бледным, лицо осунулось. Он видит болезнь в своем отражении, и ему это не нравится. Даже когда в него попал Редукто несколько недель назад, он не чувствовал себя так плохо. Гарри слышит звон кастрюль на кухне и обращает свои мысли к Малфою. Прошлой ночью он был не в себе, абсолютно уязвим. Малфой мог сделать что угодно — мог гарантировать, что он не проснется, — но вот Гарри бреется в ванной, в которой витает запах спермы Малфоя, пока тот готовит ему завтрак. Гарри качает головой от этой мысли и выключает бритву. Собирая вещи, он гадает, что еще ему привиделось прошлой ночью. Он размышляет, сказал ли он что-нибудь, чего не должен был. Он был в трусах, а они прикрывали уродливый шрам на бедре, так что Малфой не мог его заметить. Гарри только надеется, что он не сказал ничего, что могло бы выдать его. Конечно, Малфой упомянул бы об этом в таком случае? Гарри открывает дверь и видит Малфоя, накладывающего завтрак из яиц и тостов. Гарри сразу понимает, что Малфой взял себя в руки. В его запахе нет и следа возбуждения, с которым он проснулся. Слои беспокойства тоже исчезли. Малфой пахнет так, будто они завтракают вместе в любой другой день, и этим утром он будет заниматься только своей историей. — Откуда это? — интересуется Гарри, садясь за стол и придвигая тарелку ближе к себе. Малфой пожарил ему полдюжины яиц, и Гарри не может не улыбнуться от этой горы еды. — Тебе нужно восстановить силы, — говорит Малфой, отвечая на его улыбку. — На кладовой наложено заклинание Стазиса. Я использую этот коттедж только в чрезвычайных ситуациях, и у меня обычно нет времени ходить по магазинам по дороге. Гарри одобрительно кивает, принимаясь за еду. — Как думаешь, что произошло? — спрашивает он через мгновение. Малфой откладывает кусочек тоста и делает глоток чая, прежде чем заговорить. — Думаю, Дэвис занервничал, — говорит он, и становится ясно, что он уже размышлял об этом. — Думаю, он рассказал кому-то еще о том, что произошло во время нашего последнего визита, и между собой они решили, что от меня больше проблем, чем я того стою. Так им нужно было проверить, серьезен ли я. — И что теперь? — спрашивает Гарри, думая о том, что им было нужно от Дэвиса. — Если Дэвис не рассматривается, как мы доберемся до Матери? — Гарри запихивает в рот последнее яйцо, задумчиво пережевывая. Малфой не отвечает, и Гарри продолжает через мгновение. — Очень жаль, что мы не смогли взять с собой парня, который ударил меня ножом. С ним можно было бы подобраться ближе. — Очень жаль, — соглашается Малфой, лезет в карман и достает маленький стеклянный пузырек с искаженной буквой «М» на боку, которая странно похожа на логотип отеля «Марриотт». Внутри находятся голубые нити, плавно вращающиеся вокруг друг друга. Гарри смотрит на него, затем на Малфоя, на лице которого застыла довольная улыбка с намеком на самодовольство. — Вот ты ублюдок, конечно, — восхищенно говорит Гарри. — Извлечение воспоминаний у находящегося без сознания преступника незаконно. — Как и колоть людей, — сообщает Малфой, и Гарри слышит в его голосе полное отсутствие усмешки. — Воспоминания бесполезны без Омута памяти. У меня был один в Мэноре, но его давно нет. Другой способ, которым я пользовался, мне больше не доступен. Оказывается, когда ты обвиняешь кого-то в злоупотреблении властью, они с меньшей вероятностью захотят впускать тебя в свой дом, чтобы воспользоваться их красивыми вещицами. Гарри мгновение размышляет об этом, но ему приходят только две идеи, и ни одна из них не из разряда идеальных. — Хогвартс недоступен, — говорит он. — Я не могу придумать ни одной причины, по которой МакГонагалл впустила бы нас, не задавая вопросов. Нам придется использовать министерский. Малфой смотрит на него так, словно он сошел с ума, а затем поднимает пузырек и засовывает его обратно в карман. — Ты сумасшедший, — говорит он категорически, — если думаешь, что я переступаю порог Министерства. — Это единственный вариант, — парирует Гарри. — Нам нужно посмотреть, что в этих воспоминаниях. Рон впустит нас и не будет задавать вопросов, если я попрошу его не делать этого. Малфой качает головой. — Какая часть фразы «Я десять лет скрывался от авроров» не дошла до тебя, Поттер? — спрашивает он, и Гарри слышит намек на страх в его насмешливом ответе. — Мы тебя зачаруем, — говорит он. — Я пойду как я. Этого должно быть достаточно, чтобы мы прошли большую часть пути. Ты просто выберешь одну из своих личностей, и мы придумаем для тебя хорошую причину быть со мной. Малфой скрещивает руки на груди, и его лицо становится холодным. — И что мешает тебе передать меня аврорам, как только мы окажемся внутри? Гарри смотрит на него, удивленный вопросом. Он даже не подумал об этом — даже не подумал, что он может устроить арест Малфоя. Неужели он действительно так сильно изменил свое мнение о нем? Долгое мгновение между ними тянется молчание. — Тебе просто придется довериться мне, — наконец говорит Гарри. Лицо Малфоя закрывается, как будто он никогда не сможет себе этого представить, и Гарри уже не в первый раз задается вопросом, какой была жизнь Малфоя последние десять лет, раз он настолько не способен положиться на другого человека. — Я доверял тебе прошлой ночью, — говорит Гарри, откидываясь на спинку стула. — Ты был не в своем уме, — указывает Малфой ровным голосом. — Именно, — отвечает Гарри. — И все это время с тобой я чувствовал себя в безопасности. Я мог бы по пальцам одной руки пересчитать количество людей, которым позволил бы быть рядом в подобной ситуации. Малфой хмурится и отводит взгляд, а Гарри встает. — Это наш лучший вариант, — говорит он. — Если ты не хочешь, чтобы я просматривал воспоминания в одиночку. Я могу, но ты знаешь это дело лучше. Ты увидишь детали, которые я пропущу. Малфой сжимает челюсти, и Гарри знает, что он и так согласен с утверждением. — Мне нужно прилечь, — сообщает Гарри, поднимаясь на ноги. Усталость снова охватывает его. Теперь, когда он вымыт и накормлен, его снова клонит в сон. Малфой ничего не говорит, но когда Гарри ложится, он слышит, как отодвигается стул, и дверь в комнату открывается и закрывается. Он слегка напрягается, но не слышит звука заработавшего двигателя машины или хлопка аппарации. Через минуту он решает, что Малфой будет делать то, на что решится, и беспокойство ничего не изменит. Гарри позволяет себе заснуть.~
Гарри просыпается, когда солнце садится. Малфой сидит за кухонным столом, когда он переворачивается, и перед ним разложены заметки. — Ты прав, — говорит он без предисловий, увидев, что Гарри пошевелился. — У нас нет другого выбора. Я могу использовать свою оборотную личность: Уолтер Грин. Я буду чувствовать себя лучше, если на мне будет что-то, что нельзя будет снять заклинанием. Гарри садится и потягивается, пока Малфой продолжает говорить слегка торопливым тоном. Гарри чувствует в воздухе запах кофе и задается вопросом, сколько же Малфой его выпил. — Уолтер — джентльмен за семьдесят, непринужденный, типичный деревенский житель. Следующий час они обсуждают идею. Малфой готовит ужин, пока они разговаривают, с закатанными рукавами. Есть что-то странно комфортное в его непринужденной расслабленности в присутствии Гарри сейчас. Гарри мельком замечает выцветшую метку на его руке, но это не беспокоит, как он думал. Он рассеянно играет с браслетом на запястье, наблюдая за Малфоем, обнаруживая, что мысли возвращаются к последним нескольким дням, и думая о том, насколько изменилось его мнение. Он задается вопросом, является ли это исключительно результатом того, что произошло, и того, что он теперь знает о Малфое. Крошечная циничная часть его самого, которая хорошо служила ему много лет, снова задумывается, какое отношение к этому имеют Узы верности, на которые он согласился. На него не похоже так радикально меняться, так полностью доверять. Он находится под влиянием? Он слегка дергает за браслет, думая, что бы сделал Малфой, если бы он попросил разорвать связь. — Как думаешь, Уизли купится на это? — спрашивает Малфой, и Гарри приходится вспомнить последние несколько минут разговора, который он слушал лишь наполовину. — Думаю, он поймет, что что-то не так, но не будет против, если я пообещаю, что знаю, что делаю. Малфой выглядит неубежденным, но ставит перед Гарри тарелку с сосисками и овощами. — Спасибо, — говорит Гарри, потянувшись за перцем. Они едят в тишине, пока садится солнце. Когда они заканчивают, Малфой снова тянется к своим заметкам, но Гарри протягивает руку, слегка прижимая бумаги, чтобы остановить его. — Тебе нужно поспать, — говорит он. — Ты на взводе. Малфой смотрит на кровать и снова отводит взгляд. — Я трансфигурирую стол, — говорит он, вставая, собирая заметки и уменьшая их. — Не глупи, — просит Гарри. — Кровать достаточно большая. — Он делает паузу, позволяя намеку на улыбку появиться на лице. — Обещаю, что не стану приставать к тебе сегодня. Малфой слегка краснеет, на его щеках появляется румянец. Он еще раз бросает взгляд на кровать. — Ладно, — говорит он, ставит тарелки в раковину и направляется в ванную. — Ладно, — соглашается Гарри, его улыбка становится шире. Он не совсем уверен, что делает. Не уверен, что он хочет делать, но слабый румянец на щеках Малфоя — это то, что он хочет увидеть снова. Когда Малфой выходит из ванной, он одет в джоггеры и мягкую на вид футболку с v-образным вырезом. — Ты обычно спишь голым? — спрашивает Гарри, пробегаясь взглядом по одежде Малфоя. Он формулирует это как вопрос, хотя и знает ответ — не раз представлял Малфоя, растянувшегося на кровати в соседней комнате. Румянец снова окрашивает щеки Малфоя, и тот шмыгает носом, как будто пытаясь скрыть свою реакцию. — Не хотел давать тебе повод снова распускать руки, — говорит он, забираясь в постель. Гарри замечает, что он занимает дальнюю от стены сторону — хочет иметь возможность быстро сбежать. Именно эта мысль мешает Гарри продолжить поддразнивания дальше. Он чистит зубы и снимает одежду. В отличие от Малфоя, ему слишком жарко, чтобы ложиться спать полностью одетым. Пара обтягивающих черных трусов — его единственная уступка тому факту, что он делится кроватью. Глаза Малфоя закрыты, а свет выключен, когда Гарри возвращается из ванной, но он знает, что Малфой не спит — его сердце бьется слишком быстро, а в воздухе витает странное напряжение. Гарри подходит к кровати. Он мог бы легко перепрыгнуть через Малфоя и занять свободное место рядом с ним, но спина все еще слишком чувствительна, и он твердит себе, что не хочет рисковать и напрягать ее. Вместо этого он кладет руку на дальнюю сторону тела Малфоя, а затем перекидывает через него ногу, оказываясь практически сидящим на его укрытом одеялом теле. Малфой слегка напрягается, его дыхание сбивается, а потом возвращается к нормальному ритму. Гарри остается в таком положении всего мгновение — почти, но не совсем касаясь, — а потом переносит вес, перемещаясь на другую сторону от Малфоя, и откидывает одеяло, проскальзывая под него. Гарри поворачивается так, чтобы оказаться лицом к лицу с Малфоем, расстояние между ними — ширина тела. Кровать все еще пахнет ими обоими, несмотря на то, что Малфой наложил на нее Освежающие чары. Гарри вдыхает аромат в ожидании, повернется ли Малфой к нему лицом. Он этого не делает, и после долгой паузы Гарри говорит в темноту: — Спокойной ночи, Малфой. Ответа нет. Гарри слегка поворачивает лицо к подушке, вдыхая их смешанные ароматы, и закрывает глаза.~
Им требуется день, чтобы вернуться в Лондон. Малфой снова меняет машину, и Гарри задается вопросом, сколько же этих чертовых штуковин у него имеется. Он паркуется рядом с точкой аппарации, которую Гарри использовал раньше, и достает из своего чемодана пузырек Оборотного зелья и маленькую коробочку, содержащую около двадцати баночек с этикетками. Он быстро перебирает их, а потом вытаскивает одну с цифрой «17» и вытряхивает волос на ладонь. Уолтер Грин — морщинистый лысеющий мужчина лет семидесяти, который носит кардиганы. У него дружелюбное лицо, и он выглядит именно так, как по ожиданиям Гарри должен выглядеть обеспокоенный житель, пришедший к нему с информацией о чем-то подозрительном. Гарри сбрасывает свои чары Гламура и смотрит в зеркало, чтобы убедиться, что выглядит как должен, прежде чем выйти из машины. Они с Малфоем идут рука об руку к точке аппарации, но Малфой останавливается рядом с ней. — Пожалуйста, не заставляйте меня сожалеть о том, что я доверился вам, мистер Поттер, — говорит он, и его голос звучит как бумага. — Не заставлю, — обещает Гарри и шагает внутрь, увлекая Малфоя за собой и аппарируя. Ему приходится использовать общественный вход, и это неприятное чувство. Он не возвращался в Министерство с момента своего увольнения, а до этого он почти пятнадцать лет не был гражданским лицом. Он направляется к лифтам, нажимает кнопку второго уровня, когда Малфой входит следом за ним. Рядом с ними заходят еще три человека, разглядывающие Гарри с едва скрываемым интересом и не обращающие на Малфоя никакого внимания. Гарри смотрит на него, игнорируя только что вошедших. Малфой оглядывается с явным благоговением, которое выглядит совершенно естественно на лице Уолтера. Гарри снова думает о том, насколько Малфой прирожденный актер. Из них получилась бы команда убийц. Бэнкс стоит на стойке регистрации, когда они выходят из лифта, и Гарри подходит к ней с улыбкой, на этот раз совершенно настоящей. Она была одним из его любимых авроров, одним из тех людей, которые могли рассеять напряжение в комнате несколькими удачно подобранными словами. Она была великолепным членом его команды. Он осознает, когда она немного натянуто улыбается ему в ответ, что не видел ее с момента своей так называемой отставки. Его мучает чувство вины, да и он понимает, как это, должно быть, выглядело, когда он встал и ушел, никому не сказав ни слова. — Добрый день, Бэнкс, — говорит он, облокачиваясь на стол. — Рад тебя видеть. Как дела? Он заставляет себя вести светскую беседу. Просто возвращение на этот этаж заставляет его нервничать. В этом месте скапливается много его лучших и худших воспоминаний. Забудьте о втором доме, по сути, это был его дом на протяжении стольких лет. А потом его выкинули отсюда. Он смотрит на Бэнкс и думает, что, вероятно, провел больше времени с ней и другими аврорами, чем с некоторыми из своих школьных друзей. «Их я тоже больше не вижу», — думает он с еще одним уколом вины. Он отталкивает ее. Сейчас не время. — Здравствуйте, сэр… э-э, Гарри, — говорит она, и ее улыбка подрагивает, когда она здоровается. — У меня все достаточно хорошо. Спасибо. — А Джорджи? — спрашивает Гарри, слышит, как Малфой нетерпеливо переминается с ноги на ногу, но он полностью игнорирует его. — У Джорджи все великолепно, — говорит Бэнкс, наконец, расслабляясь и становясь более искренней. — Она только пошла в школу, и ей там нравится. Вы бы видели ее в конце каждого дня. Дэвиду приходится вытаскивать ее оттуда. Гарри может себе представить, дочь Бэнкс — сгусток энергии. — Это приятно слышать, — говорит он и смотрит мимо нее, хотя и знает, что не сможет заглянуть в кабинеты авроров. — Рон тут? — спрашивает он, указывая на Малфоя позади него. — У мистера Грина есть некоторая информация, которая может иметь отношение к одному из его дел. Взгляд Бэнкс падает на Малфоя, который потирает руки, как будто ему не терпится оказаться в Аврорате. Гарри незаметно делает глубокий вдох. От Малфоя не пахнет беспокойством, но его сердцебиение учащается. Он ободряюще улыбается Малфою, отчего тот незаметно прищуривает глаза. Гарри поворачивается к Бэнкс с выжидательным выражением лица. — Должен, — говорит она, — сейчас проверю. Она исчезает за дверью позади, и Малфой выдыхает. Это его единственное послабление от напряжения. Проходит несколько минут, когда Бэнкс возвращается, а Рон следует за ней через дверь. Он расплывается в улыбке, когда видит Гарри, взмахивает палочкой, чтобы снять барьер, который мешает представителям общественности пройти к задней части стойки. Гарри удивляется тому, что Рон в аврорской форме выглядит расслабленным, счастливым и полноценно чувствующим себя на работе как дома. Настоящий удар под дых. Прежняя горечь снова захлестывает его. Он ненавидит ублюдков, которые забрали его у Рона. Рон всегда прикрывал его спину — они с Гермионой, — команда, на которую Гарри всегда мог положиться. После инцидента эти ощущения только усилились. Гермиона изучила процессы формирования стаи после того, как он начал все больше и больше желать, чтобы Рон был рядом с ним, начал полагаться на присутствие Рона, только так чувствовал себя цельным. Гарри все еще чувствует смущение, которое испытал, когда Гермиона объявила, что его волк рассматривает Рона как второго в стае. Рон не был этим обеспокоен. Он только объявил, что это то место, которое он всегда занимал в жизни Гарри, так что имело смысл, что волк тоже это чувствовал. Гарри подходит к Рону и позволяет себя обнять. Объятия намного короче, чем контакт, который он позволяет себе в Норе, где все прикасаются к нему, кладут руки на плечи, чтобы убедиться, что он уйдет, покрытый смешанными запахами своей стаи. Рон на мгновение касается его щеки, затем хлопает Гарри по спине, прежде чем отпустить и посмотреть с интересом. — Не ожидал увидеть тебя сегодня, Гарри. Что случилось? Гарри стряхивает с себя печаль и жестом указывает на Малфоя, стоящего в стороне. У него есть работа, которую нужно сделать. Живя прошлым, ничего не добьешься. — У мистера Грина есть некоторая информация по одному из твоих дел. Он был немного обеспокоен тем, что придет один, поэтому я сказал, что пойду с ним. Мы можем воспользоваться одной из комнат? Взгляд Рона быстро скользит по Малфою, он улыбается, протягивает руку и делает шаг вперед. — Аврор Уизли, — говорит он, — рад с вами познакомиться. Спасибо, что пришли. Малфой выглядит слегка озадаченным, но через мгновение приходит в себя, пожимая Рону руку. — Спасибо, что согласились принять меня, сэр. Надеюсь, я смогу чем-то помочь. Я не знаю, важно ли то, что я увидел. Видите ли, сейчас мне трудно вспомнить. Но мистер Поттер сказал, что все возможно, так что, конечно, я был рад прийти. — Конечно, — оглашается Рон, поворачиваясь, чтобы указать рукой через все еще открытый проход за столом. — Сюда, пожалуйста. Когда Малфой проходит мимо него, Рон поворачивается к Гарри и бормочет: — Черт возьми, приятель. Ты уверен? Гарри слегка закатывает глаза, потому что Рон ожидает это увидеть. Они оба привыкли иметь дело с самыми разными людьми, дающими показания. Малфой отлично играет дряхлого старика. Рон ведет их в комнату для допросов за углом от их с Гарри старого кабинета. Гарри не смотрит в его сторону, когда они проходят мимо. Просто не может. Вместо этого он садится рядом с Малфоем в маленькой комнате, а Рон устраивается напротив них. — Ты сказал, что-то связанное с делом? — спрашивает Рон, доставая из-под мантии блокнот и перо. — Извините, одну минуту, мистер Грин, — говорит Гарри, прослеживая взглядом за движением палочки, когда набрасывает на них аврорское заклинание Конфиденциальности, которое мог использовать даже во сне. Малфой смотрит на него с приятным, спокойным выражением лица, которое слегка обостряется, когда Гарри начинает говорить с Роном наедине. Гарри только желает, чтобы Малфой доверился ему. — Думаю, у старика болезнь Альцгеймера, — говорит Гарри. — Я наткнулся на него на текущей работе, которую выполняю. Думаю, у него есть информация, которая мне нужна, чтобы помочь защитить моего клиента, но я не могу заставить его рассказать мне об этом прямо. Рон задумчиво смотрит на Малфоя. — Что за работа? — спрашивает он. — Билл сказал, что ты возвращался домой несколько недель назад, а Миона предупредила, что это дело будет долгим. — Охраняю одного богатого парня, — говорит Гарри, пренебрежительно махнув рукой. Он чувствует острейшую боль от лжи Рону, но ничего не может поделать. Он не может — буквально не может — раскрыть личность Малфоя, даже если бы захотел. Он одет в футболку, и браслет на его запястье хорошо виден. Это было единственным условием Малфоя; единственное, что твердило о его неполном доверии Гарри, несмотря на согласие с планом. — Уолтер каждый день пьет чай в кафе напротив, где работает мой подопечный, — продолжает Гарри, не обращая внимания на то, как Малфой переводит взгляд с одного на другого, словно пытаясь прочитать по губам. Он не сможет, заклинание противодействует и этому. — Я видел несколько человек, ошивающихся поблизости, но мне нужно знать, совпадение это или закономерность. Думаю, Уолтер может мне рассказать, но я не могу заставить его оставаться в настоящем достаточно долго, чтобы вытянуть информацию. Рон кивает. — Логично. Значит, тебе нужен Омут памяти? Гарри одаривает его слегка болезненной улыбкой. — Все нормально? Чертовски странно приходить сюда и просить об этом. — Он со вздохом откидывается назад и оглядывается. — Все, что связано с пребыванием здесь, на самом деле чертовски странно. — Сейчас он совершенно искренен. Рон, сидящий напротив него в знакомой аврорской мантии, говорящий о деле так, как происходило миллион раз до этого, пробуждает в нем старые чувства гнева и потери. Ему ненавистно то, что его лишили этого. Внезапно его осеняет, что если Малфой не делает ничего плохого — если Малфой — Веритас, — Гарри, возможно, не сможет привести его так, как он надеялся. Малфой, возможно, не является его билетом обратно в Министерство. Из-за боли от этой мысли у него на мгновение перехватывает дыхание, и он прогоняет ее. Он не может думать об этом сейчас. Рон морщится, и Гарри заставляет себя снова обратить на него внимание. — И не говори. Джонсон по сравнению с тобой просто ноль. Полагаю, он хорош как партнер, но у него нет способности сигануть в правильном направлении и увлечь всех нас за собой. Гарри чувствует печаль, исходящую от Рона, смешанную с гневом, который он все еще испытывает из-за несправедливости, с которой Гарри столкнулся, когда его заставили уйти из-за укуса. Рон был готов уйти с ним. Гарри и Гермионе потребовались недели, чтобы отговорить его от этого. — Ну что ж, — говорит Гарри, стараясь говорить нарочито спокойно. Потрясение от внезапного осознания все еще не отпускает. — Мы ничего не можем с этим поделать. По крайней мере, я могу прожить свои славные дни, защищая придурков, которым нужны телохранители, — говорит Гарри с самоуничижительной улыбкой. — По крайней мере, — говорит Рон и разрушает заклинание Уединения. — Извините, мистер Грин, — говорит он, поворачиваясь к Малфою с профессиональной улыбкой. — Стандартная процедура. Если вы будете так добры, следуйте за мной, у нас есть кое-что, что может помочь вашей памяти. Малфой бросает взгляд на Гарри, как бы ища одобрения, и Гарри замечает, как его взгляд опускается на браслет, все еще закрепленный на его запястье, прежде чем он поворачивается к Рону и улыбается. — Конечно, молодой человек. Я помню, как это бывает. Знаете, я раньше был зельеваром. Совершенно секретное дело. Так много людей интересовались моими рецептами и зельями, но вы думаете, я когда-нибудь рассказывал им? — Малфой встает, хрустя суставами. — Нет, сэр! Уолтер Грин всегда держит язык за зубами! Рон встречает взгляд Гарри поверх сутулой фигуры Малфоя, и выражение его лица полно сочувствия. Гарри снова отталкивает чувство вины. Однажды, когда Малфоя уже и след простынет и дело будет закрыто, он сможет рассказать Рону. Он пытается не думать о том, как быстро из-за мысли о бесследном исчезновении Малфоя внутри него разворачивается пустота.