~
Когда они спускаются вниз, там только Бэнкс и Рон. Рон встает, пересекает комнату, подходит к Гарри и крепко обнимает его. — Слава Мерлину, ты в порядке. Мы видели человека, которого ты убил, а затем исчез. Я понятия не имел, не пострадал ли ты. — Он смотрит на Бэнкс, а затем снова на Гарри, и выражение его лица становится понимающим. — Бэнкс сказала, что слышала, как вы вернулись, и подумала, что все в порядке. Гарри смотрит на Бэнкс, которая не хочет встречаться с ним взглядом, и внезапно понимает, что на комнате не было Заглушающих чар, когда они там появились. Позади он слышит, как Драко насмешливо хакает, и чувствует, как горят щеки. — Да. Ага. Просто отлично. Извини, что так ушли. Как все прошло? С Оливером все в порядке? — спрашивает Гарри, одновременно желая сменить тему и искренне узнать, что произошло. — С Оливером все в порядке, — отвечает Рон, бросая на него взгляд, который говорит, что он точно знает, что Гарри меняет тему, но они обязательно поговорят об этом позже. — Он в больнице Святого Мунго, и его родители там с ним. В данный момент его обследуют. Все еще кажется, что он не в себе, но целители не беспокоятся, что то, что ему давали, опасно. Гарри чувствует, как что-то в нем расслабляется от облегчения, но тут возникают другие вопросы. — Как команда? Преступники? Скольких поймали? Рон ухмыляется и начинает докладывать, излагая факты точно так же, как делал, когда они были напарниками. — Команда в порядке. Уильямс находится в Мунго из-за повреждения от проклятия, но они ожидают полного выздоровления. Все остальные отделались несколькими ушибами и синяками. Мы схватили одиннадцать из тех, кто был в комнате, включая Ротвелла. Остальных преследуют по Следящим, которые мистер Марквелл установил на них, — говорит Рон, кивком благодаря Драко. Драко кивает в ответ, но молчит. Гарри внезапно осознает, что они сделали это, дело закрыто. Он чувствует, как от этой мысли его охватывает ошеломляющее чувство облегчения, и понимает, что не остановился — не потратил ни секунды, чтобы подумать о том, что все это значит. Он выдыхает, чувствуя, как что-то туго натянутое внутри расслабляется. Он с улыбкой смотрит на Драко, но вместо отражения своего удовлетворения видит высокомерное лицо Марквелла. Даже от этой новости он не проявляет никаких эмоций. Гарри смотрит на него, чувствуя, как в разум проникает беспокойство. Он впервые задается вопросом, что означает конец дела для Драко — для них. Он отталкивает это. Конечно, после того, что они только что разделили, Драко никуда не денется. Запах Драко все еще на нем, и Гарри чувствует собственный запах, окутывающий Драко на другой стороне комнаты. Он позволяет этому успокоить себя. — Дай мне знать, как проходит допрос, — просит Гарри. — Особенно, если появится какая-либо связь с тем, кто возглавляет все это. Мы все еще не продвинулись дальше имени «Мать». — Об этом, — говорит Рон, затем смотрит на Бэнкс и Драко. — Бэнкс, можешь ненадолго последить за связью? — Бэнкс кивает, и Рон поворачивается к Драко. — Извините, мистер Марквелл. Нам с Гарри нужно быстро переговорить. Гарри обеспокоенно смотрит на Рона, но тот ободряюще улыбается и наклоняет голову, указывая на лестницу в коридоре. Гарри бросает взгляд на Драко. Тот выглядит беззаботным, но в его позе чувствуется легкое напряжение, и он не улыбается, слегка наклоняя голову. Гарри оглядывается на Рона, который ждет его в дверях, и не может придумать причину, чтобы не идти. Он чувствует, как волк беспокойно мечется внутри, и инстинкты очень ясно говорят, что он должен остаться с Драко, что он должен быть с ним, присматривать за ним и защищать. Гарри напоминает себе, что Драко более чем способен защитить себя сам, и он ему для этого ни в малейшей степени не нужен. Он слегка улыбается Драко и следует за Роном к двери и вверх по лестнице. Рон ведет его в комнату, которую они с Гермионой использовали, когда жили здесь. Они не были тут со времен рождения Роуз. Но Рон все еще стремится сюда, когда хочет найти утешение. Зайдя внутрь, Рон закрывает дверь и садится на кровать. — Извини за секретность, — говорит он, заметив острый взгляд Гарри. — Просто не хотел, чтобы Бэнкс узнала об этом, а этот Марквелл все еще раздражает. Гарри чувствует, как что-то в нем шевелится, желая броситься на защиту Драко. Смесь его и волка, они оба хотят ощериться, но он знает, что Рон прав. Персонаж, которого играет Драко, — настоящая задница. Он так хочет, чтобы все было по-другому и чтобы Драко мог быть самим собой рядом с Роном. — Так что там? — вместо этого спрашивает Гарри, отгоняя эти мысли. Бесполезно думать об этом, когда все равно ничего не выйдет. — То, что ты сказал, — говорит Рон, — о проведении допросов. Как только мы поймаем последнего, я хочу пойти к Робардсу и министру. — Зачем? — спрашивает Гарри, в котором поднимается осторожный оптимизм. Он игнорирует его. Не может позволить себе надеяться. — Это дело, — говорит Рон, взмахивая рукой и имея ввиду последние несколько недель. — То, что вы сделали совершенно без помощи Министерства, феноменально. Я хочу передать им обо всем этом и вернуть тебя в должность старшего аврора. Гарри немедленно качает головой. Он не может позволить себе надеяться. — Ни за что, — говорит он. — Меня выгнали. Я там не нужен. Рон серьезно смотрит на него. — Гарри, у них не будет выбора. Как только это попадет в СМИ и как только мы отследим и вернем остальных детей, это будет самое крупное дело со времен Чистки. Когда ты будешь в центре внимания как человек, собравший все воедино и спасший детей, общественность будет требовать, чтобы тебя вернули. — Лицо Рона сияет от возбуждения, а счастье читается в каждой линии его тела. Гарри слышит его, и когда слова встают на свои места в голове, он понимает, что Рон прав. Путь к возвращению на прежнее место свободен. Робардс не сможет сказать ему «нет», уж точно не после этого дела. Он позволяет улыбке скользнуть по лицу, и ответная улыбка Рона ширится. Затем он с потрясением понимает, что это все благодаря Драко. Именно это планировал Драко, назначив Гарри ведущим по делу, тем, кто собрал всю информацию воедино и установил ключевые связи. — Сука, — выдыхает Гарри, пораженный этим умозаключением, ошеломленный им. Драко полностью отказался от собственной роли — центральной роли — в пользу того, чтобы обеспечить Гарри то, чего ему больше всего не хватает. Гарри снова устанавливает взаимосвязь, поскольку понимает, что в некотором смысле Драко всегда так и делает, проживая свою жизнь в тени, никому не известный, никогда не ставящий себе в заслугу сделанное. Он не в первый раз думает о том, какой одинокой и холодной должна быть его жизнь, и ему хочется сбежать вниз и обнять его, сказать, что он не один. — Да, — говорит Рон, совершенно не понимая его изумления. — Чертовски гладко, правда. Вот почему я хочу пойти к ним. Выложить все до того, как это попадет в газеты. Мы можем сказать, что ты работал над этим делом под прикрытием последний год. Это даст тебе легкий путь обратно без каких-либо проблем. Что думаешь? Гарри пытается обдумать слова Рона, голова идет кругом. Шесть недель назад он ухватился бы за любую возможность, какой бы маленькой она ни была, если бы она предполагала его возвращение к работе — работе, которая, по сути, была его жизнью. Теперь он взволнован, не может этого отрицать, но волнение сдерживается осторожностью и постоянно растущим беспокойством, что, оставляя то, что у него есть сейчас, он может потерять нечто более важное. Рон смотрит на него так же серьезно, и Гарри отгоняет дурные мысли. Он ошибается. Происходящее между ними с Драко хотя и новое, но сильное. Гарри знает, что сильное. — Звучит великолепно, — резюмирует Гарри и позволяет себе почувствовать счастье и умиротворение, которые приносит ему мысль о возвращении к своей роли и о том, чтобы снова работать с Роном в напарниках. Рон встает с кровати, пересекает комнату и подходит к нему, притягивая его в объятия. Гарри обнимает в ответ, пораженный тем, как все складывается. Все складывается так, как он и мечтать не мог несколько коротких недель назад. «И это все благодаря Драко», — шепчет голос в его голове, и Гарри безоговорочно знает, что это правда. Он отпускает Рона и указывает на дверь кивком головы, желая вернуться вниз, побыть в присутствии Драко, даже без возможности прикоснуться к нему. Рон подходит к двери, но вместо того, чтобы открыть, прислоняется к ней. — Не так быстро, — говорит он, и его ухмылка превращается в нечто более понимающее. — Что за история у вас с Марквеллом? Я наблюдал за вами, и Бэнкс сказала, что, судя по звукам наверху, что бы вы двое ни делали, когда вернулись, это, скорее всего, начиналось на букву «С». Гарри смотрит в пол, думая о комнате двумя этажами ниже, в которой — он слышит — ходит Драко. — Это серьезно? — спрашивает Рон, и легкомыслие сползает с его лица, поскольку Гарри не сразу делает ответное легкомысленное замечание. Он слегка выпрямляется, больше не опираясь на дверь. Гарри делает глубокий вдох и кивает. Он не может рассказать Рону все, но он не будет скрывать, что для него значит Драко. — Очень, — говорит он, чувствуя всем своим существом истинность этого. Он знает, что Рон тоже это слышит, потому что колеблется, будто борясь с самим собой. — Ты уверен? Ты знаком с ним совсем недолго, и мы все знаем, каково это — работать вместе над делом, постоянно находиться рядом. Да и, парень… ну, он правда не в твоем вкусе, — говорит Рон с извиняющимся, но твердым выражением лица. Гарри улыбается, не в силах сдержаться, думая о Драко и о том, насколько он идеально вписывается в его «вкус». Он подходит ближе к двери. — Он совсем другой человек, если узнать его получше, — говорит он и тянется к ручке мимо Рона.~
Остаток ночи проходит в быстрых аппарациях в командный пункт внизу и из него, пока авроры сверяют отчеты, обновляют информацию о задержанных и запрашивают ремонтные группы. Рон в Министерстве; он поднял Робардса из постели и работает с ним над координацией ведения дела, чтобы передать его под официальный контроль Министерства. Гарри находится рядом с Бэнкс, так как Рон ясно дал понять перед уходом, что он должен быть полностью информирован обо всех событиях. Гарри не может отрицать — кровь волнуется от возможности снова оказаться в гуще событий. Комната — улей активности, и он чувствует себя живым, одурманенным этим. Просто великолепно. В какой-то момент Драко выходит из комнаты и направляется наверх. Гарри замечает движение и поворачивается, жестом указывая на группу, с которой строит ассоциативные связи, что ему нужно еще немного времени. Драко качает головой, кивая на светящийся Темпус на стене, который показывает два часа после полуночи. Гарри делает шаг вперед, но Драко снова качает головой, ясно давая понять, что он должен оставаться здесь. Гарри хмурится, наблюдая, как Драко выходит из комнаты, но затем Бэнкс задает ему вопрос, и он снова обращает свое внимание на список имен перед ними. Примерно через десять минут он слышит, как в ванной двумя этажами выше включается душ. Он на мгновение поднимает взгляд к потолку, чувствуя, как то же беспокойство пробивается на поверхность. Он пытается подавить его. Драко принимает душ. Это нормально. У них был тяжелый день, и он принимает душ перед сном. Это не значит ничего большего. Но он не может не прислушиваться к звукам, которые Драко издает наверху, готовясь ко сну. Часть его — очень большая часть — хочет оказаться там, рядом с Драко, обнять его, прижать к себе. Он позволяет себе на мгновение подумать о той ночи в коттедже, когда у него было все это, вот только он сам был слишком поглощен бредом, чтобы вспомнить. Он позволяет себе представить, как поднимется туда сегодня, заползет в кровать рядом с Драко. Но знает, что это лишь мечты. Марквелл не из тех, кто будет с Гарри Поттером, но теперь, когда все вернулись, Гарри не может себе представить, что снова позволит ему ускользнуть. Проходит еще несколько часов, прежде чем Бэнкс сдается и заставляет Гарри тоже пойти спать. Появляется Гордин с сообщением, что они нашли еще двоих детей. Он еще один член команды, которой раньше руководил Гарри, и Гарри заставляет себя расслабиться. Он знает, что может доверить Гордину ход дела. Он поднимается наверх, чувствуя, как наваливается усталость. Он хочет рухнуть в постель, но останавливается перед дверью Драко, прикладывая ладонь к выцветшему дереву. Больше, чем спать, он хочет открыть ее, сбросить одежду и скользнуть рядом с ним, зарыться лицом в его шею и вдохнуть запах. Он прислушивается к дыханию Драко, мягкому и медленному, и задумывается, а провел ли он какое-то время, лежа без сна в темноте и думая об отсутствии Гарри в своей постели. Внизу раздаются шаги, как будто кто-то поднимается в ванную, и Гарри заставляет себя шевелиться. Он убирает руку с двери и отворачивается, безмолвно извиняясь на просьбы волка остаться.~
На следующее утро Рон будит его стуком в дверь. Гарри садится и автоматически концентрируется, пока не слышит, что Драко все еще спит через две комнаты от него. Затем трет глаза и со стоном сбрасывает одеяло, ковыляя к двери и морщась от боли в бедре. — Выглядишь дерьмово, — говорит Рон вместо приветствия, протягивая Гарри чашку чая. — Надень что-нибудь и спускайся вниз. Через час у тебя назначена встреча с министром. Гарри чувствует, как слова Рона пробиваются сквозь затянувшийся туман сна, и проводит рукой по волосам. — Они согласились? — Ну конечно же они не сказали «нет», — подтверждает Рон, и его улыбка становится шире. — Но они хотят увидеть тебя лично. Так что тащи свою задницу вниз. — С этими словами он отступает и закрывает дверь. Гарри отпивает чай, прежде чем поставить его на комод и взять чистую одежду. Часть его не хочет принимать душ. Даже после Очищающего и ночи сна без Драко он чувствует его всепоглощающий запах, и ему нравится. Но он знает, что это нужно. Он вздыхает и собирается взять полотенце, когда в полной мере задумывается о том, что должно произойти. Если все пойдет по плану, он вернется к работе примерно через час. «Я хочу, чтобы Драко был там», — вдруг понимает Гарри, и от этой мысли его охватывает уверенность. Все это было бы невозможно без Драко. Он должен быть там. Он оборачивает полотенце вокруг талии, выходит из комнаты в коридор и стучит в дверь. Он чувствует защиту на комнате и понимает, что Драко предупредят о его присутствии, если он не проснется от стука. Через несколько мгновений внутри слышится движение, стук ног по полу и шорох одежды, а затем дверная ручка поворачивается, и перед ним предстает Драко с лицом Марквелла и в идеально отглаженном костюме. Драко открывает рот, чтобы сделать, несомненно, резкое замечание, но тут замечает обнаженного Гарри, если не считать полотенца, низко повязанного вокруг бедер. Глаза оценивающе скользят по голому телу. Гарри проводит рукой по волосам таким движением, которое наиболее выгодно продемонстрирует пресс и мышцы рук, и сдерживает улыбку, когда взгляд Драко как привязанный следует за этим движением. Гарри чувствует, как беспокойство немного успокаивается от этого очевидного интереса. Драко все еще хочет его. Даже в таком виде. Они найдут способ заставить это работать. — Зачем ты меня разбудил? — спрашивает Драко, и выражение его лица становится абсолютно деловым, когда он встречает пристальный взгляд Гарри, решительно устремленный на него. Гарри вздыхает про себя, но понимает, как играть в эту игру. — Через час я встречаюсь с министром и главным аврором, — говорит он, зная, что Драко поймет стоящие за этим причины. — Я хочу, чтобы ты был там со мной. Глаза Марквелла слегка расширяются — единственный признак удивления, который можно получить от него в этом облике, и Гарри ждет, пока Драко кивнет. — Я буду на кухне, когда придет время выходить, — говорит Драко и возвращается в свою комнату. Прежде чем дверь закрывается, его глаза снова скользят по телу Гарри, и Гарри замечает, как он поднимает руку к шее, будто потирая синяки, скрытые чарами. Хотя Гарри до боли хочет увидеть лицо Драко, он улыбается, направляясь в душ.~
Драко действительно уже внизу, когда Гарри спускается, и рядом с ним на столе стоит тарелка из общей кухни. Гарри оглядывается и видит, что по большей части еды уже нет. Драко не признает, что приберег это для Гарри, а презрительно фыркает на плебейскую гору еды, но Гарри старается слегка задеть его, когда тянется к тарелке. Драко напрягается, но не отстраняется. «Охота?» — спрашивает волк, видимо, заинтересованный перспективой снова преследовать Драко. «Может быть», — отвечает Гарри, сидя за столом, чтобы было удобнее наблюдать за Драко, пока тот ест, давая понять, что прекрасно осведомлен о тактике избегания и не потерпит ничего подобного. Минуту спустя к ним присоединяется Рон, тяжело опускаясь на стул рядом с Гарри с чашкой кофе в руке. Он кивает Драко, но обращает свое внимание на Гарри. — Ты слышал последние новости? — спрашивает он, потянувшись за кусочком тоста. Гарри хочется зарычать на него. Это еда, которой партнер обеспечил его. Вместо этого он напоминает волку, что Рон их второй и что еда Гарри — это еда стаи. Волк затихает, недовольно щелкнув челюстями. Гарри качает головой в ответ на вопрос. Он не в курсе событий уже около шести часов. — Сейчас в больнице Святого Мунго пятеро детей, включая Оливера, и мы думаем, что близки к возвращению еще двоих. Гарри откладывает вилку, чувствуя, как его захлестывает волна эмоций. Облегчение, гордость, вина, страх. — Это блестяще, — говорит он, заставляя себя сосредоточиться на положительных моментах. Дети вернулись. Некоторых из них должны были найти много лет назад, но сейчас они вернулись. — Мы можем проведать их? — спрашивает Гарри. Рон немедленно качает головой. — У целителей приказ не вступать в контакт с кем-либо, кроме основного медицинского персонала и семьи. Когда дети будут готовы к разговорам, мы пошлем туда Синтию Лэнгли из Опекунской службы, но сейчас просто надеемся, что сможем обеспечить им место, в котором они почувствуют себя в безопасности. Гарри чувствует, как его охватывает разочарование. У него сформировалась странная связь со многими детьми. За эти годы он столько раз просматривал их дела. Он до сих пор может видеть взгляд Оливера в глубине своего сознания, отсутствующий взгляд и свою отчаянную потребность в том, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Он ни за что не будет настаивать. Он не тот, кто нужен этим детям. Безопасность, комфорт, уверенность и какой-нибудь способ понимания того, через что они прошли, гораздо важнее. Он кивает в знак согласия и быстро доедает свой завтрак, пытаясь выбросить это из головы. Они камином перемещаются в Министерство. Рон восстановил Гарри доступ, поэтому они выходят в Аврорате. Это так похоже на старые времена, что становится больно, и Гарри приходится сосредоточиться на том, чтобы дышать медленно и ровно. Его жизнь так сильно зависит от исхода этой встречи. Он так близок к тому, чтобы вернуть свою прежнюю жизнь, и самой идеи о том, что ее могут отнять на заключительном этапе, достаточно, чтобы заставить мысли мчаться по тревожным спиралям. Он оглядывается, когда Драко подходит к нему, осматривая Аврорат, как будто уже был там раньше и на этот раз впечатлен еще меньше. Но презрительный взгляд на его лице опровергается мягкой уверенностью, которую Гарри чувствует исходящей от него. Драко утешает единственным доступным ему сейчас способом, и Гарри ощущает, как его окутывает это утешение. Он делает глубокий вдох и расправляет плечи. Все трое поднимаются в кабинет министра, и когда они входят, Кингсли делает шаг вперед, чтобы поприветствовать Гарри, без колебаний пожимая ему руку и глядя в глаза. — Молодец, Гарри, — говорит он. — Потрясающая работа. — Спасибо, сэр, — благодарит Гарри, чувствуя, как в нем загорается искра надежды. Робардс тоже протягивает руку для пожатия с сухими словами благодарности. От него пахнет некомфортностью, но к его чести, он не показывает этого внешне. Гарри задумывается, чего стоит Робардсу момент пожатия рук с той же расой существ, что убили его жену. И тут же задается вопросом, пришел ли Робардс к осознанию того, насколько вредно обвинять целую расу в действиях отдельных особей. — Это Дариус Марквелл, — говорит Гарри, отмахиваясь от самоанализа и отступая назад, жестом приглашая Драко поприветствовать всех. — Он довел до моего сведения информацию по этому делу и сыграл важную роль в установлении взаимосвязей, которые привели к операции прошлой ночью. — Спасибо, мистер Марквелл, — говорит Кингсли. — Старший аврор Уизли рассказал нам все о вашем участии. Мы ценим вашу службу больше, чем вы думаете. На мгновение Гарри беспокоится, что Драко не пожмет ему руку. Он знает, что его отношение к Министерству и нравственности почти всех, кто здесь работает, абсолютно не смягчилось. Но никаких колебаний нет, когда Драко протягивает руку для рукопожатия, почтительно наклоняя голову. Гарри понимает, что Марквелл не должен придерживаться тех же предубеждений, и от этого во рту горчит. Но вот введение заканчивается, и министр жестом приглашает всех сесть. — Я не буду ходить вокруг да около, — говорит он, одаривая Гарри улыбкой, которая напоминает ему, как давно он знает Кингсли и как хорошо этот человек знает его самого. — В свете твоих недавних достижений совершенно очевидно, что решение просить об отставке в свете твоего… несчастья было неудачным. Главный аврор Робардс и я хотели бы попросить тебя подумать о возвращении на твою прежнюю должность. Гарри чувствует, как внутри него нарастает волнение, и смотрит на Робардса, чтобы проверить его реакцию. От Робардса не пахнет счастьем или даже просто чем-то особенно позитивным, но он кивает в знак согласия, и его глаза ясны, когда они встречаются с глазами Гарри. — Станет ли общеизвестным тот факт, что я оборотень? — спрашивает Гарри, не уверенный, каким должен быть ответ. — Нет, — немедленно отвечает Робардс. — Мы думаем, что будет лучше для вас и тех, кто вас окружает, если эта информация останется конфиденциальной. Это вызовет наименьший разлад в команде и любые личные предубеждения, которые могут быть у людей. Гарри чувствует, как волк внутри тихо рычит от этих слов и чувств, стоящих за ними. Его просят продолжать скрывать, кто он — что он, — чтобы не расстраивать и не оскорблять других людей. Еще несколько недель назад он бы ухватился за это идеальное решение. Теперь ему некомфортно, а волк скулит от того, что Гарри должно быть стыдно за него. Он смотрит на Рона, который слегка пожимает плечами, давая понять, что это, вероятно, лучшее, чего он мог ожидать, но оставляя решение полностью в его руках. Он смотрит на Драко, желая, чтобы тот отпустил личину Марквелла, перестал прятаться хотя бы на секунду. Драко долго смотрит ему в глаза, и Гарри видит, как в его голове пробегают все «за» и «против». Наконец он кивает. Это бесконечно короткий, едва заметный наклон головы, но его достаточно. Он будет продолжать прятаться. Но, по крайней мере, будет делать то, что любит. Снова сможет помогать людям. Гарри поворачивается обратно к Кингсли и Робардсу. — Я был бы очень рад принять это предложение, — соглашается он. — Спасибо. Кингсли улыбается и протягивает руку, чтобы обменяться с Гарри рукопожатиями. — Отлично. Превосходно. Робардс кивает и тоже протягивает руку Гарри. — С возвращением, — говорит он. — Полагаю, вы можете начать немедленно? У нас целый блок людей, задержанных в процессе вашей операции. Места критически мало. Гарри снова смотрит на Драко, и паззл складывается в его сознании. Он снова на своей работе. К нему вернулась сила. Он никогда не был в лучшем месте для помощи людям. На короткое время, пока дело о торговле детьми будет на вершине его славы, Гарри Поттер будет неприкасаемым. — Конечно, — говорит он, и все они встают, Робардс идет к двери. Он сосредотачивается на Драко. Легилименция никогда не давалась ему легко. Он ненавидит чувство проникновения в чужой разум. Он провел достаточно времени в своей жизни с чужаком в мыслях. Но с Драко все просто. Гарри обнаруживает ясность своих мыслей, мерцающих и искрящихся. Он думает о словах Драко прошлой ночью: «Теперь ты мой», — и надеется, что Драко достаточно серьезно относится к этому. Он ставит все на эту надежду, так что оказывается достаточно легкого толчка, чтобы отправить послание. «Ты доверяешь мне?» — спрашивает Гарри. Шаг Драко замедляется, и он переводит взгляд на Гарри, но лицо Марквелла бесстрастно. Он очень долго рассматривает Гарри, и тот практически видит мысли в его глазах. Наконец, после, кажется, целой вечности, Драко слегка наклоняет голову. Гарри чувствует, как в нем в равной степени поднимается смесь радости и страха, но знает, что это нужно сделать. — В свете моего восстановления в должности старшего аврора, — говорит он, и трое мужчин в комнате останавливаются, обращая на него свое внимание, — я хотел бы закрыть давно нераскрытое дело. Гарри чувствует, как Драко напрягается, и перемещает свой вес, чтобы встать ближе, бок о бок с ним. Он коротко проводит кончиками пальцев по руке Драко, выражая невысказанное послание поддержки. Ты мой. Он слышит, как Драко прерывисто вздыхает позади него, и когда возражений не поступает, продолжает: — Человек, с которым я работал над расследованием этого дела последние шесть недель, был вынужден скрывать свою личность, — говорит Гарри и видит, что Рон, Робардс и Кингсли обращают внимание на Драко. Он слегка перемещается, чтобы оказаться перед ним, ровно настолько, чтобы было ясно, на чьей он стороне. — Без него, — продолжает Гарри, — я бы даже не узнал об этом случае. Некоторые из файлов по этому делу годами нераскрытые лежали в моем столе. Он слышит горечь и сожаление в своем голосе и понимает, что они никогда не исчезнут. Если только задумается о том, с чем столкнулись дети за все это время, то может сойти с ума. — Он нашел меня и втянул в то, что уже признал неправильным и над предотвращением чего активно работал. Он делал это, несмотря на наличие Темной метки в прошлом. Он сделал для себя лучшую жизнь — стал лучшим человеком, — но ему все еще приходится скрываться от Министерства и от общества. Гарри смотрит на троих мужчин перед собой. Все слушают. Но ему нужно больше. Ему нужна определенность. — Он нарушил условно-досрочное освобождение чуть больше десяти лет назад, — говорит Гарри и видит, как что-то мелькает в глазах Рона, когда его взгляд устремляется на Драко. — Потому что аврор угрожал ему изнасилованием. С тех пор он жил на теневой стороне общества. До настоящего момента, когда он вышел из тени, чтобы совершить правое дело. Гарри слышит, как Драко тихо вздыхает, и понимает, что это потому, что он не упомянул про Веритас. Одной мысли о том, что Драко предполагал, что он может, достаточно, чтобы Гарри осознал весь масштаб доверия, которое ему оказывают. Гарри знает, что он бы предпочел Азкабан разоблачению. Гарри укрепляет свой голос. — Я полностью доверяю ему и, задавая этот вопрос, хочу, чтобы вы доверяли моему суждению. — Он знает, что его лицо и голос тверды, а уверенность читается во всем. — Даю ли я ему слово каждого из вас, что, если он раскроет свою личность, его не задержат и не навредят, а похвалят за роль в этом деле? Рон кивает, не отрывая глаз от Драко, но Робардс и Кингсли обмениваются взглядами. Робардс открывает рот, чтобы заговорить, но Гарри перебивает его. — Ваше слово, — говорит он твердым голосом, — или мы оба уйдем отсюда, и когда это дело раскроется, я могу гарантировать, что история в газетах не будет такой, какую вы хотите рассказать. Тишина затягивается, а затем Кингсли кивает, а следом за ним и Робардс с разочарованным вздохом. Гарри слегка поворачивается, чтобы посмотреть на Драко. Темные глаза Марквелла встречаются с его взглядом, но в них он видит Драко. — Ты сбросишь чары? — спрашивает Гарри. Драко бросает последний взгляд на троих мужчин, стоящих перед ним, а затем медленно тянется к жилету и вытаскивает палочку. Он держит ее некрепко, но достаточно ясно, что он готов использовать ее в случае чего. Робардс напрягается от этого жеста, но Гарри видит, как Рон подходит к нему. Взгляд, которым он одаривает Гарри, представляет собой смесь трепета и смирения. Гарри наблюдает за ними тремя, когда Драко позволяет маске Марквелла раствориться. Кингсли сначала выглядит удивленным, а потом задумчивым. Робардс шагает вперед и как будто тянется за палочкой. Рон кладет руку ему на плечо, и Гарри никогда в жизни не был так доволен, что Рон может читать его так хорошо. Кингсли поворачивается к Робардсу, предостерегая, а Рон переводит взгляд с Гарри на Драко, а потом вздыхает. — Ну конечно же, это Малфой.~
Драко снова под чарами, когда они возвращаются на площадь Гриммо. Все согласились, что будет лучше, если его возвращение в общество будет организовано вместе с объявлениями в прессе об этом деле, чтобы придать этому наилучший вид. Гарри получил заверения от Робардса, что к концу недели у них будут копии официального снятия с Драко всех обвинений. Он знает, что Робардс недоволен тем, что он использует силу своего вернувшегося положения, и это полное безумие — просить о снятии обвинений с кого-либо, основываясь лишь на одном доверии аврору, но на хуй все это. Он Гарри Поттер, и если он не может воспользоваться этим хотя бы раз в жизни, то какой в этом смысл? Когда они возвращаются, Драко идет прямиком в свою комнату, а Гарри извиняюще улыбается Рону и следует за ним. — Не думай, что мы не поговорим об этом! — кричит Рон в его удаляющуюся спину, но Гарри отмахивается. По лицу Рона уже видно, что он все понимает. Он тихо стучит в дверь Драко и ждет, охваченный беспокойством. Это было правильно. Это нужно было сделать. Драко не должен продолжать скрываться за преступление, которое совершил так давно. Но Гарри все еще чувствует беспокойство и неуверенность. Каждая сторона жизни Драко структурирована, тщательно упорядочена, а Гарри просто разорвал все на части. — Открыто, — тихо роняет Драко, но Гарри слышит это через дверь. Он делает глубокий вдох и поворачивает ручку, заходит внутрь и закрывает за собой дверь. Драко стоит у окна, глядя на запущенный сад внизу. Он все еще под личиной Марквелла, и Гарри чувствует, как сердце пропускает удар, когда он думает о том, что бы это значило. Драко осторожничает, пока не будет получена официальная бумага о помиловании? — Спасибо, — говорит Гарри, проходя через комнату. Драко поворачивается, и на его лице появляется легкое удивление. — За что? — За то, что вернул мне работу, — говорит Гарри, подходя ближе и становясь перед ним. — Но в основном за доверие. — Он протягивает руку и обхватывает лицо Драко, потирая большим пальцем скулу. Драко прерывисто вздыхает и закрывает глаза, слегка наклоняясь навстречу прикосновению. — Ты позволишь мне увидеть тебя? — спрашивает Гарри, и он знает, что просит многого. Буквально спрашивает: «Ты хочешь быть Драко Малфоем?» Глаза Драко открываются, темные глаза Марквелла встречаются с зелеными, и выражение его лица полно противоречий. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но закрывает его и опускает взгляд. Его запах пропитан стыдливостью. Гарри снова нежно проводит большим пальцем по его щеке и ждет. Он будет ждать вечно, чтобы сделать все идеально. После долгой паузы Драко заговаривает, и это едва слышный шепот: — Я боюсь. Гарри подносит другую руку к лицу Драко и наклоняется, чтобы их лбы соприкоснулись. Драко снова закрывает глаза, и его ладони тянутся к рукам Гарри, чтобы удержать, а не оттолкнуть. — Бояться — это нормально, — мягко подмечает Гарри, подаваясь вперед, чтобы поцеловать Драко в щеку. — Важно то, что ты делаешь со своим страхом. Драко усмехается, и его пальцы сжимают ладони Гарри. — Когда ты успел погрузиться в это так глубоко? — спрашивает он голосом настолько открытым и уязвимым, что Гарри отвечает, не задумываясь: — Наверное, примерно в то время, когда влюбился в тебя. Он задерживает дыхание, когда глаза Драко распахиваются, а его пальцы судорожно сжимают смуглые ладони. Затем Драко тянется к своей рубашке, чтобы коснуться палочки, и Гламур исчезает, а его пальцы скользят в черные вихрастые волосы. У Гарри перехватывает дыхание, когда Драко притягивает его в поцелуй, говорящий обо всем, что он чувствует в ответ.~
За два дня до следующего полнолуния Гарри берет Драко с собой в Нору. Недели между раскрытием дела и этим моментом были безумными. Их обоих засыпали выступлениями перед СМИ, письмами, речами и благодарностями. Это было ошеломляюще, а в сочетании с предстоящей луной перегружало и Гарри, и волка. Поэтому ему жизненно необходимо появиться в Норе; побыть в безопасном месте окруженным стаей. От одной мысли о том, что Драко не будет с ним рядом так близко к луне, волк воет и царапается внутри, поэтому, несмотря на отговорки, Драко тоже идет. Он утверждал, что еще слишком рано знакомиться с семьей. А сам Гарри парировал тем, что Драко теперь его семья. Этот конкретный спор закончился тем, что Гарри, стоя на коленях, ласкал член Драко до тех пор, пока Драко буквально не заплакал и не излился спермой в горло. Кажется, именно сексом они сейчас решают большинство своих споров. Драко нервничает перед выходом, ерзает в своих очень дорогих на вид брюках и светло-голубой рубашке, явно желая надеть галстук и пиджак. — Прекрати, — говорит Гарри, подходит к нему сзади и целует в шею, встречаясь взглядом с Драко в зеркале. — Я же тебе говорил. Ты и так слишком официально одет. Все будет в порядке. Это не тот дом, где нужно одеваться по случаю. — Тебе легко говорить, — фыркает Драко, тянется за спину, чтобы оттянуть на Гарри рваные джинсы и облегающую черную футболку с v-образным вырезом. — Ты выглядишь так, словно только что вылез из мусорного ведра. — Лжец, — говорит Гарри, с улыбкой покусывая шею Драко. — Тебе нравится, как я выгляжу. — Он скользит руками по бокам Драко к бедрам, удерживая неподвижно, и трется между ягодицами. — Кроме того, — продолжает Гарри, — на тебе одна из моих маек от Skip Bin под рубашкой. — Он зарывается лицом в шею Драко и глубоко вдыхает аромат. — Я чувствую свой запах от тебя, — рычит он удовлетворенно. Драко привык регулярно носить одежду Гарри, но сам Гарри не уверен, что ему когда-нибудь будет достаточно того, насколько его запах проник в кожу Драко. Драко наклоняет голову, чтобы Гарри мог получше рассмотреть его шею, и в зеленых глазах в зеркале пляшет огонь. Во взгляде Драко нет стыда. Он знает, что делает с Гарри, и ему нравится не меньше. Гарри одобрительно урчит и начинает тыкаться носом в синяки и следы укусов, покрывающие кожу Драко, в разных стадиях заживления. Он нежно облизывает и целует их, чувствуя, как начинает твердеть член, хотя он взял Драко у спинки дивана чуть раньше, вернувшись домой днем. Когда Драко отталкивает его, руками опускаясь к пуговице штанов, Гарри заставляет себя остановиться. Он сильно кусает его за шею, и Драко поворачивает голову, чтобы посмотреть на него — само воплощение невинности. — Ты не отвлечешь меня сексом, — заявляет Гарри, стараясь звучать твердо, но не в силах сдержать хрипоту в голосе. — Уверен? — спрашивает Драко, и его запах внезапно усиливается, а в воздухе повисает дымка возбуждения. Гарри не может удержаться, чтобы не вдохнуть полной грудью, когда поза Драко меняется, становясь мягкой и покорной. — Я могу быть очень убедительным, — шепчет Драко, убирая руку за спину, чтобы погладить быстро твердеющий член Гарри. Гарри стонет от прикосновения, коротко толкаясь в ладонь Драко, но заставляет себя отступить. Он пронзает Драко взглядом, в котором уже нет жара. — Я не животное, которым можно управлять с помощью нескольких удачно выбранных уловок, — говорит Гарри с притворным осуждением. Драко только усмехается и поворачивается, снова подходя ближе и притягивая Гарри в поцелуй, глубокий и грязный. — Часть тебя, — говорит он, прерывая поцелуй и слегка прикусывая губу Гарри, — и я уверен, что он особенно хочет играть. Гарри чувствует, как волк прыгает внутри него, продвигаясь вперед, и практически задыхается от желания потереться о Драко. Гарри коротко смеется. — Да, ладно, как бы сильно ты ни был прав, мы опоздаем, а я хочу, чтобы первая встреча прошла хорошо. От этих слов лицо Драко теряет свой дразнящий жар, и он наклоняется вперед, снова целуя Гарри, но на этот раз легко, извиняясь прикосновением. — Хорошо, — говорит он со вздохом. — Тогда ночью? Гарри ухмыляется и резко шлепает его по заднице, от чего Драко развязно стонет. — Если ты будешь хорошим, — говорит он, и Драко надувает губы. Гарри смеется и притягивает его ближе. Он не уверен, что когда-нибудь насытится этой его игривой, мягкой стороной. — Тогда пошли, — решает он, закручивая их в аппарацию. Они прибывают в сад перед Норой, и знакомые виды и запахи омывают Гарри. Он закрывает глаза и делает вдох, чувствуя, как Драко слегка отступает, поправляя одежду. Ему не нужно смотреть на него, чтобы знать, что он окутывает себя слоями защиты и дистанции. Он тянется назад, переплетает их пальцы и ведет Драко вперед. Молли встречает их у двери и заключает Гарри в объятия. Он расслабляется в ее теплых руках, не отпуская ладони Драко. Конечно, он видел ее с тех пор, как они закончили дело. Одно из первых его дел по окончании — это возвращение сюда, чтобы убедиться, что все в порядке — и дать знать, что с ним тоже все в порядке. Но привести Драко сюда на встречу с ними — нечто большее. Он отступает, и Молли поворачивается к Драко. Драко судорожно сжимает пальцы Гарри, но это единственный признак его нервозности. Внешне его лицо неподвижное. Спокойное. Немного холодное. Но Молли делает шаг вперед, заключая его в объятия. Глаза Драко расширяются от удивления, когда он встречает взгляд Гарри поверх ее рыжей макушки. Молли тянет его за шею вниз, так что Драко наклоняется, и шепчет ему на ухо: — Спасибо, — и голос ее наполнен эмоциями. — За то, что вернул мне моего мальчика. Она говорит тихо, почти шепотом, но Гарри слышит отчетливо. Он знает, что должен был услышать, и чувствует, как одна из последних частичек его позора раскрывается и исчезает. Он знал, от того, насколько он сумел — или не сумел — совладать со своими изменением, Молли очень страдала. Ее запах всегда был пропитан горьким беспокойством, которое она не могла скрыть. Он понимает, что сейчас что-то изменилось. Вот, что он не смог понять, когда видел ее в последний раз. Он и не подозревал, что его счастье было так прозрачно, но когда Драко поднимает глаза и встречается с ним взглядом, Гарри чувствует, что светится от силы своей любви. «Ох», — думает он с довольным удивлением. Приятно осознавать, что на этот раз все могут читать его так же хорошо, как и он их. Он хочет, чтобы об этом стало известно всем.