Общага "Бродячих"

— Мы в полной жопе. Чанбин отвешивает звонкий подзатыльник Хану, на что тот шипит и потирает голову. Несмотря на резкость слов, все присутствующие согласны. Они смотрят вниз, на диван, а внутри у них полная неразбериха. Глаз Сынмина пару раз дергается, Хенджин старается дышать, но у него ни черта не выходит. Они действительно в жопе. — Хен, исправь это, — почти панически шепчет Чонин, широко раскрытыми глазами смотря на Хвана. — Я не умею снимать проклятья! — Мы в такооооооой жопе, — тянет снова Джисон, предусмотрительно отойдя подальше от старших. Чанбин замахивается на него на расстоянии, но ближе не подходит, в то время как Минхо только закатывает глаза. Неисправимый идиот. — Хенджин, ты же ведьма! Ты по определению можешь снимать проклятья! — Это так не работает, придурок. У меня огненный атрибут, а тут нужна тьма или на крайний случай свет. Или ты хочешь, чтобы я тут сжег все нахрен?! — Не ругайтесь при ребенке, — цыкает на парней Сынмин, единственный, кто заметил, что маленькие глазки напротив вот-вот наполнятся слезами. Отвлекшиеся на так и не начавшуюся перепалку парни синхронно обернулись к малышу и застыли в ужасе. Тот действительно был на грани истерики. Ребенок весь сжался, очевидно не до конца понимая, где он и что происходит, в глазах у него стояли слезы, которые малыш стоически старался сдержать. Чанбин слышал, как бешено бьется его малюсенькое сердечко, и это разбивало его. Все тут же прикусили языки и постарались сжаться, чтобы не возвышаться грозными статуями над ребенком. — Все хорошо, Чанни, — Феликс аккуратно опускается на колени и смотрит на маленького альфу со всей теплотой и заботой. — Как ты себя чувствуешь? Помнишь кого-то из нас? Малыш, которому на вид не больше четырех, отрицательно машет кудрявой головой, маленькими пальчиками цепляясь за амулет в виде волчьей головы. Взрослые пугают его громкими разговорами, но мальчик старается сдержать первые всхлипы. Мама говорила, что он должен оставаться сильным всегда, независимо от ситуации. Он ведь будущий вожак, ему нужно быть смелым. — Мы здесь не для того, чтобы обидеть тебя, ладно? — Ли старается контролировать свой голос и движения, давая понять ребенку, что они правда не опасны. У него это получалось так спокойно и естественно, что остальные, будучи на грани срыва, предпочли не открывать рта лишний раз и внимательно слушать. Даже Хан молчал, а это действительно было редким явлением. — Сможешь принюхаться к эмоциям? Поймешь, что мы тебе желаем только добра. — Папа говорит это невежливо, — шмыгает носом Кристофер, немного успокаиваясь. Сынмин про себя отмечает, что голос Ликса действует на Чана одинаково вне зависимости от возраста, и эта мысль здорово веселит. И, судя по улыбкам парней, они думают примерно об одном и том же. — Невежливо делать это без разрешения, — утвердительно кивает Феликс, слишком довольным тем, что малыш идет на контакт. — А мы совсем не против, да, парни? Чан отводит взгляд от блондина и смотрит на остальных, пока еще незнакомых ему людей. Те бодро кивают, улыбаются весело. Крису даже не особо нужно пытаться уловить их подлинное настроение или звук их сердцебиения, чтобы узнать, говорят они правду или нет. Он почему-то им верил. Слишком искренними были их улыбки, и слишком добрым был взгляд, обращенный к нему. Но на всякий случай малыш закрывает глаза и принюхивается. Он все еще не очень хорошо умеет отделять естественный запах от запаха эмоций, но взрослые перед ним были настолько открыты, что все получилось быстро и даже как-то естественно просто. Они не пытались прятаться, все их эмоции мог уловить даже новообращенный щенок, и это обескураживало. Чан не мог понять, почему ему так доверяют. Волк внутри только ворчливо поскреб когтями по сердцу, словно был недоволен чем-то. Кажется, Бан забыл о чем-то очень важном. — Я знаю, что ты хочешь домой, — Феликс дожидается, когда малыш во всем убедится и откроет глаза, после чего начинает говорить очень серьезно. Он должен показать, что им можно довериться, — но мы пока не знаем, как это сделать. Нам нужно немного времени, чтобы разобраться со всем этим. Честность парня подкупала малыша альфу. Он ясно слышал искренность как в голосе, так и в воздухе, да и волк внутри подвывал, призывая поверить этим людям. Папа учил волка слушаться, он ведь никогда плохого не пожелает. — Мы обязательно вернем тебя к маме и папе. — Обещаешь на мизинчиках? — тихо спросил мальчик, глянув на Ли с надеждой. Хенджин давится смехом, когда аура всех шестерых взрослых окрашивается в нежно-розовый цвет, выдавая их умиление, в то время как их лидер темно-синий и, видимо, совершенно серьезен. Чанни был таким чудесным. — Обещаю, — с готовностью отвечает мальчишке Феликс, протягивая свой мизинец, сдерживая внутренний писк от того, насколько крошечные у Чана пальчики, хотя из всей стаи у Феликса одна из самых маленьких ладоней. — Я хочу его затискать, — сокрушенно выдыхает Джисон, слишком очарованный, чтобы сопротивляться. Минхо понятливо хмыкает. Маленький Крис действительно был замечательным. Если взрослого Чана они воспринимали как старшего брата, человека, на которого они всегда могут положиться, довериться ему, то его младшая версия вызывала лишь безграничное желание защищать и оберегать от любых бед. Учитывая, что в обычном своем состоянии альфа никогда бы не позволил о себе заботиться, парни собираются отыграться на малыше, окружив его таким количеством заботы, чтобы хватило на долгие годы вперед. — Нам нужно разобраться с советом Старших, — Сынмин не хочет прерывать общий поток радости, но есть дела, которые нельзя откладывать. И чем раньше они с ними разберутся, тем будет лучше. — Пока Чан в таком состоянии, он, очевидно, не сможет пойти. Мы не можем сейчас показать им слабость нашего вожака, нас просто загрызут. Совет проходил раз в два месяца, и все доминантные (или их представители) были обязаны его посещать. К тому же над стаей Чана ведут более пристальный надзор, поскольку она слишком уж разношерстная. И их можно было понять. Монстры, чьи виды конфликтуют друг с другом поколениями, объединились в одну стаю, так еще и недавно прихватили себе одного из немногих прижившихся на суше морских представителей. Король русалок вообще рвет и мечет, обвиняя Чана в краже его лучшего студента. С этим надо было разобраться раз и навсегда, и Крис уже более-менее продумал свою речь, даже репетировал ее, тренируясь на Чонине. Но в один момент его окутал черный туман, через пару секунд явив народу волчонка. Поэтому глобальные выяснения отношений следует оставить на следующий раз. В этот будет достаточно просто убедить всех, что они не собираются уничтожать что-либо ближайшие два месяца. В данной ситуации нужно было действительно хорошо обдумать, кого послать к Старшим. Это не могли быть Джисон, Чонин или Хенджин. Ян был самым младшим, его бы никто даже не стал слушать, Хенджин нужен здесь — найти монстра, способного снять проклятье с их лидера. А Джисон вообще был непонятно кем, отправлять его к Старшим было чем-то сродни самоубийству. — Предлагаю отправить Минхо и Сынмина, — Чанбин, скорее всего, думал в том же направлении, поэтому предложил самого старшего и самого разумного. К тому же, в основном, вся эта хрень происходит из-за того, что Лино оказался слишком хорошим студентом и его просто не хотят отпускать, так что пусть он сам расхлебывает. — Будет хорошо, если пойдет еще и Феликс, может быть, у него получится уговорить отца не прикапываться к нам хотя бы в этот раз, — пожевал губу Сынмин, продумывая мысленно весь их план. В этом деле нельзя было напортачить, иначе достанется не только их вожаку, но и всем членам стаи. Ким никогда в жизни не позволит Старшим разделить их. И он знает, что остальные думают точно также. — Хорошо, — Ликс поднялся на ноги, однако тут же опешил, когда маленькие пальчики обхватили его руку. Чан смотрел со смесью страха и мольбы, крепко вцепившись в ладонь парня. Это было странно, Феликс был уверен, что Крис понял, что никто из них не собирается ему вредить. — Чанни, — пока Ли размышлял, как помягче поговорить с малышом, Джисон уже присел возле них, чтобы быть с ребенком на одном уровне и не пугать его еще больше. — Ты веришь Феликсу? Крис смешно нахмурился, не совсем понимая, почему ему задают такой дурацкий вопрос. Конечно, он верит Феликсу, он же поклялся на мизинчике. Его реакция вызвала тихий смешок у Хана. — А Феликс верит нам, — Джисон говорил с веселой улыбкой, смотря прямо в глаза мальчишке. — Мы — стая. И если Ликси пообещал, значит, исполнить это обещание должны мы все. Слова старшего заставили Бана нахмуриться еще сильнее, радужка на мгновение замигала красным. Малыш подумал, что его обманывают, и, что ж, он имеет на это полное право. Даже сейчас такие стаи, как чановская, считаются чем-то странным, а десятки лет назад такое вообще считали противоестественным. Неудивительно, что маленький Крис им не верит. — Но вы не оборотни, — непонимающе захныкал Чан, цепляясь за Ликса лишь сильнее. Это было странно, малыш отчетливо ощущал, что все из присутствующих состоят в одной стае, их связывал один прочный запах. Но такого не может быть! Из них оборотнями являются только двое, да и те были альфами! Мама про такое не рассказывала, и в книжках он ни о чем похожем не читал. — У вас даже лис есть, а они с нами не дружат! — Но мне нравится дружить с ними, — Чонин смущенно улыбнулся, когда Крис поднял на него ничего не понимающий взгляд. Он неловко почесал кончик носа, уже зная, что за следующую реплику его затискают всем скопом. — И мне, лису, очень комфортно в стае. Хван весело заулюлюкал, притягивая к себе младшего и заключая его в крепкие объятья. Ян вырывался, но даже Крис понял, что тот делает это слишком несерьезно. Даже принюхиваться не нужно, все и так написано на лисьей мордочке. — Наш младшенький говорит такие милые вещи, мы должны наградить его большими обнимашками, — хохочет Чанбин, потрепав Чонина по волосам. Тот пищит, отбивается, но веселый смех сдержать не может. — Нинни, ты такой очаровательный. — Чонин, тебе почаще нужно говорить о том, что ты нас любишь! — Видишь, не такие уж мы и страшные, — Джисон, весело улыбающийся с поддразниваний парней, оборачивается к мальчишке. — Сейчас тебе это кажется странным, но в будущем, поверь, таких стай, как наша, станет больше. Мы очень-очень любим друг друга. «И тебя» Невысказанное окончание фразы оседает у Феликса на языке, и он смущенно опускает взгляд. Он не должен был улавливать это, такое считалось чем-то особенно личным. Что-то, что было только между Ханом и Крисом. Джисон бодает лбом Ликса в бедро, улыбается ему светло и солнечно, давая понять, что все нормально, он не против, что кто-то еще услышал то, что он не сказал. А потом парень снова оборачивается к Чану, который с интересом наблюдает за возней остальной части стаи. Малыш, вроде как, уже не боится, но все еще крепко держит Ли за руку. — Мы позаботимся о тебе, пока Ликс не вернется, ладно? Нам его помощь очень нужна, — снова пробует Джисон и наконец добивается слабого, нерешительного кивка. — А пока они занимаются своими делами, мы с тобой поиграем, да? Что тебе нравится? — Рисовать, — смущенно шепчет Чан, которому все еще немного неловко общаться со взрослыми. Но волк чувствует себя вполне комфортно в их компании, совсем не воспринимая их как чужаков, а потому и Крис вполне себе спокоен. — Здорово, тогда тебе точно понравится в моей мастерской, — Хван, отдав Чонина на растерзание старшим, весело плюхается рядом с ребенком. И его очень умиляет то, как загораются глаза мальчишки. — У тебя есть своя мастерская?! *** Было решено разбиться на группы. Минхо, Феликс и Сынмин, как и было обговорено, отправились на Совет, решать дела стаи, в то время как Чанбин с Джисоном и Чонином отправились на нижние этажи общежития в поисках монстра, способного расколдовать их лидера. Так Хенджин и остался с Чаном один на один, хотя против он однозначно не был. Крис был чудесным ребенком, и, даже не будь они связаны, Хван уверен, что полюбил бы этого скромного, тихого и очень вежливого малыша. — Вот, проходи, — Хенджин открывает дверь в свою комнату, которую он уже давным-давно переделал под мастерскую, пропуская Чана вперед, — не стесняйся, можешь брать все, что захочешь. У Криса горели глаза. Вокруг было неописуемо красиво, пускай и царил ужасный беспорядок. Всюду валялись разные кисти, краски, пустые холсты. Где-то хаотично висели картины, где-то рисунки были прямо на стенах. Но больше всего впечатлял потолок, расписанный под закатное небо. — Я как будто летаю, — с придыханием говорит маленький альфа, не в силах оторвать взгляд от розовых облаков, которые и в самом деле казались настоящими. Вот-вот поплывут по небу-потолку, цепляясь пушистыми краями друг за друга. Хван пытается сделать вид, что в этом нет ничего особенного, но на самом деле его невероятно трогает такое неприкрытое восхищение. Все это — результат его трудов, и, черт, как же приятно, когда у кого-то возникают положительные чувства при виде его работ. Особенно если этот кто-то — твой вожак, которого ты безмерно уважаешь. — Поможешь мне расписать ту стену? Хенджин кивает в сторону одной единственной «пустой» стенки, потому что он вспоминает маленького себя, для которого порисовать на стенах было чуть ли не мечтой. Кому нужны малюсенькие холсты, когда есть огромное пространство для рисования? И Чан сначала выглядит действительно воодушевленным, а после странно тускнеет и отрицательно мотает головой. Настроение его быстро меняется, и старшему это совсем не нравится. Что он уже сказал не так, раз умудрился расстроить малыша Чанни? — Я очень плохо рисую, и, даже когда очень стараюсь, у меня не всегда получается правильный рисунок, — всхлипывает Чан, снова хватаясь за свой кулон. — Я тут все испорчу. — Хэй, — Хенджин, чье сердце отвратительно заныло при виде грустного личика вожака, аккуратно присаживается возле Криса и берет его руки в свои, привлекая внимание, — Чанни, ты самый талантливый ребенок, которого я знаю и мне совсем неважно, каким будет твой рисунок. Потому что для меня он уже будет самым прекрасным в мире. Я буду очень рад, если ты разукрасишь эту стену так, как тебе хочется, потому что ты мне очень нравишься и я хочу вспоминать о тебе каждый раз, когда буду смотреть на твои чудесные рисунки. Но, если ты не хочешь, мы забудем об этой идее и порисуем просто на листах, хорошо? Для меня важнее всего, чтобы ты чувствовал себя комфортно. Крис, слишком впечатленный охватившей его искренностью, ненадолго замолчал, переваривая сказанное. Он не совсем понимал, почему к нему так относятся, если Хван его совершенно не знает, но волк внутри подсказывал, что они связаны. Чан не понимает и этого, однако раз так говорит зверь, значит, так оно и есть. — Ты не будешь ругаться, если у меня не получится так же красиво? — Я уверен, у тебя получится гораздо лучше, чем у меня, но если тебе станет от этого легче, то да, я обещаю, что никогда не буду на тебя ругаться. — Тогда я возьму ту золотую краску? Хван попросил подождать пару минут, пока он зачаровывает краску так, чтобы ее запах никак не действовал на молодого оборотня, после чего вручил Чану несколько разных кистей и полную свободу действия. Сам он пристроился сбоку от малыша, чтобы в случае чего помочь ему с чем-либо, но быстро был втянут в процесс раскрашивания солнца, потому что он был высоким, а Крис не дотягивался в силу своей маленькости. Сначала они оба молчали. Хенджин не знал, о чем говорить, а Чан был слишком смущен. Но позже тишину прервали первые неуверенные разговоры о том, как давно Хван рисует и что малышу нравится больше — рисовать или играть с младшими в волчьи прятки. Еще чуть позже Крис принялся раскрываться, рассказывая о своей семье, любимых игрушках и новом комиксе про Супермена, который ему купила мама совсем недавно. Хенджин слушал с интересом, впитывая в себя каждую мелочь. Все, что касалось их вожака, было важно для него. Крис много о себе не рассказывал, мало когда делился с ними своими переживаниями. Он словно задвигал себя на задний план, посвящая всего себя заботе о своей стае. Хенджин даже немного ревновал, когда видел лидера, окруженного с двух сторон Чанбином и Джисоном. Потому что они будто знали о Чане намного больше, понимали его лучше. Они были его опорой, и Хван тоже хотел быть ею. Правда пока не знал как. Потому сейчас он внимательно вслушивался в каждое слово, активно поддерживал разговор, отвечал на многочисленные вопросы. Старался показать, что он всегда готов помочь. Не факт, что, вернувшись, Чан вспомнит сегодняшний день, но Хван хотя бы покажет малышу Чанни, что в мире есть люди, которые всегда будут рядом, чтобы выслушать. Несколько часов пролетели так быстро, что никто бы из них и не заметил этого, если бы не заглянувший в мастерскую Хан. — Это очень красиво, — честно делится он своими впечатлениями, смотря на рисунок громадного дракона, расписанного золотой краской. Над ним еще возвышаются красные феи, осыпающие пыльцой троицу волков, а в самом низу был нарисован фиолетовый кот с человеческой улыбкой. Джисону вдруг показалось, что тот смахивал на Минхо, хотя уверен не был. — Вот уж действительно талантливый человек талантлив во всем, Чанни. Ты хорошо постарался. Чан смущенно улыбается, слишком довольный похвалой. Рисунок правда получился хорошим, даже ему самому понравилось. Возможно, это потому, что рядом был Хенджин, который иногда подсказывал ему, как сделать лучше. — Спасибо, Чанни, — искренне благодарит Хван, треплет мальчишку по перемазанным в краске волосам, пачкая их еще сильнее. Крис счастливо смеется, и этот смех теплотой разливается в сердцах парней. — Так, а теперь нам с тобой срочно нужно искупаться, ты весь в краске извазюкался. — Чонин может с этим помочь, он как раз сейчас в ванной, — Хан кивает куда-то в сторону, — Чанни, сможешь найти нашу лисичку по запаху? — Конечно, — с готовностью кивнул альфа и, аккуратно положив кисточку на стол, быстро убежал к выходу. — А если он потеряется? Нужно… — Хенджин не успевает договорить, потому что Джисон обхватывает его щеки руками и тянет к себе, накрывая его губы своими. — Сони? — Мне тоже требуется твое внимание, Джинни, я соскучился, — шепчет Хан между поцелуями. Хван не может устоять, когда парень углубляет поцелуй, слишком влюбленный, чтобы здраво мыслить. — Фу, — кривится заглянувший на секунду в мастерскую Чан, который, вообще-то, хотел похвастаться тем, как быстро он нашел рыжика. — Согласен, — кивает Чонин, закрывая глаза мелкому. *** Чан удивлен тому, насколько просто ему общаться с лисом. Сам он с их видом знаком никогда не был, но по рассказам взрослых слышал, что те ненавидят оборотней всей душой, а еще они злые, изворотливые и вообще. Но этот лис совершенно таким не был. Он разговаривал почти с нежностью, постоянно трепал его по волосам, и в целом вел себя так, будто Чан был ему младшим братом. А еще помог оттереть краску с щек и рук. И нашел новую одежду, потому что старую пришлось закинуть в стиралку. — Минхо убьет меня, — с самым счастливым выражением лица хохочет Чонин, фотографируя Чана, сидящего прямо на стиральной машине, одетого в футболку Яна, которая была ему настолько велика, что аж по полу волочилась. И, да, это было слишком очаровательно. — Почему? — Потому что я ему не покажу эти фотографии, — Чонин насухо вытирает волосы мальчику, стараясь делать это как можно более аккуратно. С детьми он не возился никогда, а если он вдруг сделает больно малышу Чану, то никогда себе в жизни этого не простит. Крис отряхивается, как настоящий волк, чем вызывает очередной смешок у лиса. Тот умиленно приглаживает пушистые волосы мальчишки, хотя те все равно отказываются нормально укладываться. Это так веселит Яна, что он не может сдержать смешок. Чанни выглядит, как маленький одуванчик. А потом он видит волчьи ушки, крепко прижатые к голове. — Ох? — Чонин, не думая, проводит по ним пальцами, отчего малыш испуганно охает. — Прости! — тут же выпаливает он, сильно жмурясь, и это настолько выбивает старшего из колеи, что тот теряется. — Я пока плохо контролирую своего волка, поэтому, когда слишком расслабляюсь, уши и хвост сами вылезают. Голос у Чана плаксивый, как будто он правда очень расстроен. Как будто это не естественная вещь для таких малышей, как он. Ян хочет сказать, что все нормально, но опять не успевает. — Я знаю, что лисы ненавидят волков, — Крис опускает взгляд и сжимает в пальчиках ткань футболки, как делал совсем недавно, сидя на диване в гостиной. — Но я ведь не специально, поэтому не злись, пожалуйста, я больше так не буду. — Крис, — Ян старается сделать голос как можно мягче, давая понять, что он совершенно не злится. То, насколько малыша кидает из крайности в крайность, немного беспокоит, он слишком эмоционален даже для ребенка. Йеджи сегодня говорила им с Чанбином, что из-за принудительной магии эмоции Чана могут быть гиперболизированы, но Чонин все равно не ожидал такой резкой смены настроения. Малыш почти плакал, всем своим видом излучая такую несчастную ауру, что даже ведьмой быть не нужно, чтобы ее уловить. В носу закололо от чужого страха быть брошенным. — Не все лисы ненавидят волков. Меня вот они ни разу не обижали. Зато в моей стае есть чудесные волки, которые заботятся обо мне каждый день. Его слова, кажется, действуют. Потому как Чан хотя бы перестал жмуриться, боясь чего-то. — Тем более, ты мне очень нравишься, — Чонин проводит рукой между двумя острыми ушами, поглаживая мальчика по голове. — Ты очень милый, а эти ушки кажутся мне очаровательными. Можешь их не прятать, если тебе хочется. — Ты мне тоже очень нравишься, поэтому я очень испугался, что ты вдруг меня разлюбишь, — хнычет Крис, а Ян не может сдержаться и притягивает его к себе, крепко обнимая. Чан тут же обхватывает его шею руками, утыкается куда-то в плечо. — Мой волк говорит, что ты очень хороший и что ты меня любишь, но в садике нам говорили, что все-все лисы хотят вырвать наши сердца. Чонин в ярости оттого, какую чушь впихивают Старшие маленьким щенкам. Им, лисам, тоже велели держаться подальше от волков, но нести какую-то чушь про сердца? Убожество. — Ой, — малыш испуганно дергается, заметив мельтешение. Ян с удивлением отмечает, что в порыве злости выпустил целых два хвоста. — Видишь, со взрослыми тоже такое иногда происходит, — смеется Чонин, выпуская мальчика из объятий и силой заставляя себя унять собственную злость. Не хватало еще, чтобы малыш Чанни уловил его чувства и подумал, что это из-за него. — Но, Крис, послушай меня внимательно, хорошо? Лисы не вырывают ничьи сердца. Ни волков, ни людей, вообще ничьи. Подумай сам, тебе ведь комфортно со мной? Чан уверенно кивает, причем несколько раз, и это вызывает улыбку. — Взрослые не всегда говорят правду. Иногда ты должен решать из собственного опыта. Вот скажи, похож я на злого лиса? — Ни капельки! — Чан смотрит серьезно, хочет всем своим видом показать, как он верит в Чонина. Это забавно, потому что малыш Крис знает их всех от силы несколько часов. Возможно, никакое проклятие не может нарушить связь их стаи. От этой мысли приятно теплеет в груди. — Нини, а могу я потрогать твой хвост? — Конечно, — он двигает хвостами, кладет один прямо мальчику на колени, а тот весело смеется с того, насколько они мягкие. Второй хвост болтается из стороны в сторону, выдавая удовольствие хозяина, когда маленькие пальчики начинают нежно поглаживать пушистую шерсть. — А почему у тебя их два? — У меня их пять, — выражение удивления на очаровательной волчьей мордочки теперь любимое воспоминание Чонина. — А когда я стану старше, их станет семь. Я не обычный лис, я кумихо. — Папа говорил, что кумихо очень редкие! Многие оборотни их за всю свою жизнь ни разу не встречали! — Крис правда был восхищен и удивлен, это даже немного смущало. — Они просто не знали, где искать, — хмыкает Ян, после чего смотрит на наручные часы и прикидывает что-то в голове. — Ты не голоден? Бинни-хен еще не нашел нужную нам ведьму, так что ты побудешь здесь еще какое-то время. — А мы можем заказать пиццу? — маленький альфа с надеждой посмотрели на старшего, и тот просто не смог сказать «нет». Только не Бан Чану и уж точно не его мини-версии, что смотрит на него так умилительно. — Только если ты не расскажешь хенам, что я тебе разрешил. В этот момент Чан подумал, что лисы — прекрасные монстры, и он будет драться с любым, кто хоть слово про них плохое скажет. *** — Ты кормишь ребенка пиццей, — Со выдыхает слишком устало. Он целый день разыскивал темную ведьму, обшарил все общежитие, наведался к бантанам, даже проник на корабль к Хонджуну, но все было бессмысленно. Все темные ведьмы улетели на шабаш, и неизвестно, когда вернутся, а единственная светлая, которую они знают, скорее подольет Чанбину яду, чем поможет с чем-либо. Поэтому, да, он был уставшим и расстроенным, а Ян кормил ребенка пиццей. — Чонин-хен не виноват, это я сам заказал, — тут же вступился Чан. Уж лучше пусть ругают его, чем нового друга. Чонин улыбается слишком довольно, треплет малыша по пушистым волосам, слегка задевая волчьи уши. Сам он хвосты убирать тоже не стал, из солидарности и в качестве негласной поддержки. — Чонин-хен? — с улыбкой переспрашивает Со, на что их младшенький горделиво вскидывает подбородок. Остальных-то Чанни даже по имени не всегда называет, а его аж хеном назвал! — Если поможешь нам съесть улики до прихода Сынмина, Крис покажет тебе, где мы установили все ловушки. Чан быстро-быстро закивал, подтверждая слова Яна, и пододвинул старшему целую коробку с пиццей. Тот смерил их «я-даже-блять-знать-не-хочу» взглядом и забрал к себе еду поближе. Мелкие хитро переглянулись друг с другом и, пока Чонин наливал всем свежевыжатого сока из графина (уборку они потом свалят на Со), Крис с горящими глазами рассказывал Чанбину о том, как Хенджин помогал ему рисовать дракона, а потом им с Чонин-хеном стало скучно, и они решили установить ловушку для грабителей, как в «Один дома». По взгляду лиса было понятно, что все это было сделано отнюдь не для того, чтобы ловить преступников, но Со слишком устал, чтобы разбираться с этим. Не повезет тому, кто попадется, а он, как альфа, надеялся, что уж точно не угодит ни в одну из ловушек. Иначе он заставит съесть лиса вот эту самую коробку из-под пиццы. — Бинни, а твой волк тебя слушается? — вопрос возник из неоткуда и поставил Со в тупик. Он даже не уловил, когда они перестали обсуждать, какая из частей «Один дома» лучшая, и перешли к тому, как себя ведет его внутренний зверь. — Слушается, — прожевав остатки пиццы, наконец сказал Чанбин, все еще не понимающий, к чему их мини-вожак ведет. — И я его слушаюсь. Мы ведь одно целое с ним, он мне никогда зла не пожелает. — Угу, папа тоже так говорит, — Чан деловито кивает, вызывая тихий смешок у Чонина. — А вот если мне волк говорит одно, а я хочу другое, что тогда делать? — А что тебе волк говорит? — Что я должен остаться с вами, — как-то слишком печально вздыхает мальчишка, а потом тут же трясет головой испуганно, — Нет, вы не подумайте! Мне с вами весело, честно. Но волк хочет, чтобы мы с вами стаей стали, а мне так хочется к маме с папой… Чонин, сидящий рядом, тянет руки к малышу, и тот с готовностью заползает к тому на колени, дает себя крепко обнять. В глазах его стоят слезы, Чан все время шмыгает носом, но всячески старается сделать вид, что это не он вот-вот заплачет. Чанбин удивлен тому, насколько их старший не изменился. Вряд ли он теперь перестанет видеть во взрослом сломленном Крисе того самого мальчишку, с которым сидел под вечер на кухне. И, судя по взгляду Яна, тот думал примерно о том же. — Чанни, — Чанбин заглядывает в глаза напротив, видит в них искреннюю печаль, и это разбивает ему сердце. — Мы ведь обещали, что вернем тебя домой, помнишь? И мы собираемся выполнить свое обещание. Феликс же на мизинчиках поклялся! — Но волк уходить не хочет. И я тоже не хочу с вами прощаться. А вдруг мы никогда больше не увидимся? Я слышал, как Сони говорил, что я, скорее всего, забуду вас, когда вернусь домой, а я не хочу. — Если ты захочешь, то мы обязательно увидимся, — Чонин укачивал мальчика на руках, продолжая обнимать его и стараясь передать как можно больше любви через эти касания. — Когда ты попал сюда, что твой волк тебе сказал? — Что мы связаны, — хлюпнул носом Чан, поднимая взгляд на Чанбина. Тот слабо улыбнулся, и эта улыбка почему-то придала малышу немного уверенности. Непролитые слезы медленно высыхали. — Именно. Даже если ты нас забудешь, мы-то о тебе всегда будем помнить. И каждый раз будем оказываться рядом, чтобы напомнить тебе о нашей связи. — Обещаешь на мизинчиках? — Обещаю на мизинчиках, — смеется Чанбин, пожимая крохотный мизинчик Чана своим. *** Возвращаясь в общежитие, Минхо хотел убивать. Долбанный рыбий король затрахал их во всех смыслах, отчаянно пытаясь вернуть Ли в океан, при том, что сам Минхо возвращаться наотрез отказался. Было столько ссор и споров, кто-то постоянно кричал, а Сынмин медленно считал до ста в попытках не кинуться к орущим Старшим и не перегрызть им глотки, чтобы те наконец заткнулись. Они лезли в те дела, которые их не касались, и даже отец Ликси не сумел спасти положение. Поход был бессмысленным и выматывающим. Как Чан справлялся с этим самостоятельно — загадка всех трех миров. И только вернувшаяся троица вошла в гостиную, дабы узнать, как обстоят дела с возвращением их лидера в прежнее состояние, как в них тут же прилетели две подушки. Ким, благодаря рефлексам, быстро увернулся, поэтому «снаряды» попали только по Лино и Феликсу. — Простите! — кричит из-за дивана Чонин, на секунду высовывая голову, и тут же жалеет об этом, когда на него сыпется град из маленьких плюшевых игрушек со стороны холодильника. — Выбыл! — радостно кричит Джисон со шкафа, вскидывая руки вверх в победном жесте и чуть не падая вниз. — Что у вас тут? — спрашивает Сынмин у Хенджина, уже даже не удивленный тому, что парень связан, во рту у него кляп из разноцветных платков, а на голове его красуется золотая корона. — Мы играем в спасение прекрасного принца, — откуда-то выпрыгнул донельзя счастливый Чан и обнял шокированного Феликса за ногу, — Чонин-хен у нас злой рыцарь, похитивший принца, а Джисон — дракон, который должен его спасти! — Не наоборот? — уточняет Ким на всякий случай, взглядом оценивая разруху в гостиной. Да, оставлять ребенка на детей побольше было плохой идеей, об этом он не подумал. — Нет, — уверено кивает малыш альфа, а после поднимает взгляд на Феликса. — Ликси, будешь нашим конем? А то Бинни устал. — Я не устал, я умер смертью храбрых, — донеслось из-под стола недовольное бурчание. — Сони ему на ногу стол уронил, — делится с Феликсом шепотом Крис, отчего тот тихо смеется. Да, оставлять Чана на ребят точно было плохой идеей. — Ханни, спаси уже своего принца, пока вы еще кого-нибудь не травмировали, — улыбается Минхо, смотря на то, как Чонин, слишком вошедший во вкус, мастерит самодельную рогатку. И, пока Джисон послушно кидается к своему парню, шутя что-то о том, что связывание они еще не пробовали, Лино ловит на себе внимательный взгляд карих глаз. Чан смотрит на него неотрывно, почему-то нахмурив брови и о чем-то усиленно думая. Вдруг он отлипает от Феликса и под удивленные взгляды парней подходит неуверенно к Минхо. — Хо, а ты можешь, пожалуйста, присесть? Ли не ожидал такой просьбы, учитывая, что мальчик его, кажется, боялся с первой секунды. В этом нет ничего удивительного, он ведь попал в неизвестную обстановку, а Лино никогда не был тем, кого дети любят. Плюс, Чан ведь альфа, и неважно, сколько ему лет, он все равно будет с настороженностью относиться к чужакам, тем более, если они других видов. Но Минхо послушно садится на корточки перед малышом, потому что он сделает все, что угодно, если Кристофер вот так его попросит о чем-то. Глаза Лино становится ужасно большими от шока, когда маленькие ручки обхватывают его щеки, а сам Чан звонко чмокает его в нос. А потом малыш отстраняется и улыбается так довольно, что Минхо становится плохо. Ох, это все отвратительно скажется на его сердечке. Сбоку слышится натуральный ржач Чонина, который снимает все это на камеру. — Я все сделал правильно? — спрашивает Крис громко, на что Чанбин с Чонином показывают ему большой палец вверх. Чан заливисто смеется, пока Минхо шепчет этим двоим, что придушит их этой ночью их же хвостами, прекрасно зная, что и лис и волк его отлично слышали. Но Со плевать, потому что их младшенький снял просто потрясающее видео, которым очень долго можно стебать как самого Минхо, так и вернувшегося Чана. В тот вечер они еще много смеялись, в основном с того, как Лино пытался убить убегающего от него Чонина. Чан показал всем свой замечательный рисунок, а потом весь красный от смущения и удовольствия выслушивал комплименты, которые действительно были искренними. Сынмин отчитал их за то, что накормили ребенка фаст-фудом, а не нормальной пищей, а Чанбин все же угодил в одну из ловушек, после чего час пытался отмыться от той гадости, что намешали мелкие. В нормальное состояние Криса вернули только глубокой ночью, а после очень долго показывали смущенному вожаку те самые видео, что Джисон с Хенджином наснимали за этот насыщенный и слишком уж долгий вечер.