Общага "Бродячих"

Его волк не любит осень. Несмотря на то, что самому Крису нравилась пестрящая красками природа, волшебная атмосфера и тыквенный раф, который он обычно берет в кофейне напротив университета, внутреннему зверю было некомфортно. И это иногда сказывалось на самом Бане. Такое было действительно редкостью, и ничего серьезного не происходило. Просто больше плохих мыслей и сомнений в самом себе, меньше доверия к окружающим. И сильная усталость от всего вокруг. К сожалению, сегодняшний день именно такой. С утра все еще было более-менее нормально, он получил свою порцию объятий от Джисона, смог заставить улыбнуться хмурого Сынмина, а также сдержал свое обещание перед Феликсом и проводил младших до школы, за что в благодарность вампир легонько клюнул его губами в щеку, весело хихикая над смущенным лицом своего вожака. Но на этом хорошие вещи закончились. По дороге до университета он поругался с Чанбином, отчитав его по телефону за то, что тот опять взял слишком много ночных смен. Бинни, естественно, послал его далеко и надолго, потому что был взвинченным и уставшим после работы, после чего заявил, что будет делать все, что он сам хочет, он вообще-то взрослый! А потом очень по-взрослому сбросил вызов и выключил телефон, игнорируя звонки своего вожака. Крис, раздраконенный, злится всю первую пару, отчего не может сосредоточиться на лекции. Вернувшись домой, Чан входит в их маленькую квартирку, в которой определенно слишком мало места для пятерых парней, спотыкается о раскиданную Ханни обувь и тяжело вздыхает. Усталость сковывает плечи, но парень все же заставляет себя нагнуться и убрать все в обувной шкафчик, краем сознания подмечая, что Сынмину бы не помешали новые кроссовки. За эту мысль мозг активно цепляется, подкидывая новые о том, что уже начинает холодать, а куртка Феликса слишком тонкая, и то, что он вампир, вообще-то никак не влияет на мерзлявость младшего. Еще неплохо бы прикупить Джисону хорошие перчатки, а Чанбин уже месяц облизывается на новый рюкзак, который не может купить из-за чувства ответственности. Совесть больно укалывает Чана за сегодняшнюю ссору. Бинни старается ради их семьи, вкалывает не меньше самого Бана, а также помогает следить за порядком в доме, подкармливает младших, приносит еду в библиотеку, в которой Крис зарылся в учебниках и очевидно потерял счет времени. Чан безмерно благодарен, но внутри буквально скулит оттого, что не в силах самостоятельно содержать свою семью. Он не может дать своим щенкам возможность жить спокойно, не перетруждаясь и не заставляя себя экономить на всем. Волк внутри скребется. Бесполезный вожак. Утешает только мысль о том, что вся та учеба, на которую Кристофер тратит время вместо того, чтобы устроиться на третью подработку, наконец приносит свои плоды, и, возможно, уже через несколько месяцев ему разрешат переехать в общежитие при университете со всей своей стаей, включая младших, которые еще даже школу не окончили. Это наполняет альфу уверенностью, что все наладится, потому он с более светлыми чувствами входит в гостиную. И тут же замирает. Крис соврет, если скажет, что хоть какая-то выходка щенят еще способна его удивить. Кажется, за два года под одной крышей они успели натворить все, что только возможно, включая несколько потопов, арест и полное уничтожение кухни (причина, по которой Джисону до сих пор запрещается находиться возле плиты без присмотра). Но, как выяснилось, дно все же можно пробить. — У вас есть три секунды на объяснение. Он выдыхает, стараясь успокоиться, но раздражение все еще скользит в его взгляде, который он переводит с одного парня на другого. — Это Сынмин виноват! — тут же выкрикивает Джисон, отскакивая в сторону и запинаясь о ногу парня, сидящего на полу. Тот недовольно мычит, но кляп во рту заглушает все звуки. — Я спросил не это, — Альфа складывает руки на груди, давит своим авторитетом, отчего Ликс с дивана коротко скулит. Крис мгновенно смягчается, коря себя за то, что на мгновение забылся в собственных эмоциях, пытается блокировать собственный запах, чтобы не раздражать обоняние собравшихся в этом доме монстров. — Хан Джисон, почему в нашей гостиной находится прикованный к батарее лис? — Он кусался. С пола вновь возмущенно мычат, после чего парень начинает яростно звенеть наручниками, и, честно сказать, Бан на двести процентов уверен, что не хочет знать, откуда у младших наручники. Кристофер глубоко вздыхает и подходит ближе к незнакомому парню, опускаясь перед ним на корточки. Опасности от него он не чует, да и в случае чего альфа легко защитит свою стаю, потому вожак легко выпускает коготь и аккуратно ломает браслеты наручников, освобождая парнишку. — Мне очень жаль, прости за этих идиотов, — говорит Чан, снимая импровизированный кляп с парнишки и стараясь окутать того запахом спокойствия и доброжелательности, дабы тот не кинулся на них, подумав, что ему желают причинить вред. — Вообще-то, это не наша вина, — тихо бурчит в сторонке Джисон, на которого никто внимания не обращает. Крис делает себе мысленную пометку поговорить серьезно с этим неугомонным мальчишкой. Альфа виделся лишь с парочкой лисов, так что не особо уверен в том, как они должны реагировать в подобных ситуациях. Но он точно знает, что те не должны радостно размахивать рыжим хвостом и смотреть с таким восхищением на вожака, чья стая его приковала наручниками к батарее и напихала платков в рот. — Ты в порядке? — с сомнением спрашивает Чан, потому что теперь ему кажется, что его оболтусы развили в парнишке стокгольмский синдром. Этих детей ни на секунду нельзя оставить одних… — Ох, вау, а ты еще красивее, чем говорят, — выдыхает лис восхищенно, и еще до того, как Крис успевает среагировать, парнишку хватают за шкирку и оттаскивают в сторону от вожака. — Лапы прочь от него, — фыркает Джисон, вставая между ним и Чаном. Почти рычит, не хуже любого волка, защищает своего вожака от чужих лап. Бан не должен этому умиляться, но улыбка все же трогает его губы, когда под бок к нему жмется Феликс, обхватывает крепкую шею руками и явно помечает собственным запахом. — Я все еще жду, когда мне объяснят, что здесь произошло за тот час, что вы остались одни дома? И где Сынмин с Чанбином? — Я здесь, — с кухни доносится тихий голос, легко улавливаемый острым слухом оборотня. Ким звучит обиженно и немного раздраженно, чего Чан не может понять. Он принюхивается, но в воздухе витает только нескрываемое обожание от незнакомца и острая настороженность от Феликса. Кристофер хмурится, взволнованный не на шутку. Сынмин не тот, кто показывает свои истинные чувства, тем более такие эмоции, как обида. Он старался хотя бы внешне оставаться холодным и неприступным, даже в кругу тех, кому он, вроде как, доверился. Разве что Феликс получает чуть больше ласки, но вампир просто особенный, и все это понимают. — Сынмин? Ты не хочешь подойти? — Чан не давит, лишь интересуется. Ким ожидаемо отказывается, чем вызывая тихий вздох со стороны Ликса. — Когда мы шли со школы, Минни почувствовал, что за нами следят, — начал Феликс, понимая, что никто другой не планирует открывать рот. Он чуть крепче сжимает объятья, на секунду утонув в неприятном воспоминании. Бан перетягивает парнишку к себе на колени, мягко поглаживая по бедру, отгоняя плохие мысли, за что получает благодарный крошечный поцелуй в плечо и слабую улыбку. — Рядом были люди, и мы не могли действовать, но мы и не знали, куда нам идти, чтобы в случае чего быстро избавиться от тела. — Избавиться?! — глаза лиса в шоке распахнулись от того, какие страшные вещи говорил этот парень таким милым тоном. Чан понимал его. Он тоже еще не совсем привык к такому Феликсу. — Солнце, — вожак говорит ласково, продолжая успокаивающе выводить на чужом бедре замысловатые линии, — мы с вами уже говорили о том, что вам не нужно никого убивать. — Да, Сони тоже был против. Поэтому мы довели его до дома, а потом Минни его вырубил. Мы решили подождать, пока вы с Бинни вернетесь и решите, что с ним делать. — Ты должен мне новые наручники, — хмуро бурчит Джисон, косясь на вожака и ногой пиная остатки металла. — Я должен вам подзатыльников, — закатил глаза Чан, машинально зарываясь в волосы льнувшего к нему парня, почесывая и мягко массируя. — В таких ситуациях вы первым делом должны звонить либо мне, либо Чанбину, а не пытаться справиться со всем самостоятельно. Но я горжусь тем, что вы подумали и не причинили никому сильного вреда. Лис с пола фырчит недовольно, потирает затекшие запястья и всем видом показывает, что он явно не согласен насчет последнего. Малыш просто еще не знает, на что действительно способны эти парни, особенно когда речь заходит об их безопасности. — И все же, почему вы его сковали? — дернул бровью вожак. — Только не вешайте мне лапшу на уши, я никогда не поверю, что Сынмин не смог учуять, опасен ли незнакомец или нет. И с вашей силой связывать кого-либо было необязательно. — Он нес всякую чушь, — Ким, привычной бесшумной походкой подойдя ближе, складывает руки на груди и смотрит зло на притихшего лиса. — Нам это не понравилось. — Сынмин. Успокойся. Собственное имя, сорвавшееся с уст вожака, отрезвляет парня, он мгновенно прячет все свои эмоции, перестав окутывать лиса удушающей злобой. Отвернувшись, он обиженно выдохнул в сторону. Лис с удивлением смотрит, как пугавший его до дрожи в коленях волк за долю секунды становится послушным щенком. Сколько же силы у вожака, раз он способен так быстро поставить свою стаю на место? И ведь никто даже и не думает возражать! — Я не буду просить за них прощения, — Чан переводит взгляд обратно на лиса, смотрит строго, но все же с добротой. Чует в нем очередного испуганного ребенка и не может ничего поделать с желанием помочь ему. Волк внутри отфыркивается, его этот лисеныш ни капли не интересует, потому он спокойно засыпает, прекрасно понимая, что Бан в состоянии справиться с мальчишкой и без его помощи. — Не думаю, что ты хотел как-то навредить моей семье, но преследовать их было очень глупо с твоей стороны, тем более в одиночку. Так чего же ты хотел? Крис честно ждал чего угодно. От простого любопытства и желания поглядеть на «необычную» стаю, до просьбы принять в их ряды одного наглого лиса. Судя по тому, как напряглись щенки в одночасье, они уже знали, чего хотел незваный гость, и это не вселяло особую надежду на что-то хорошее, иначе Феликс бы не вцепился в его плечи такой мертвой хваткой. Но то, что слетело с чужих губ, выбило Чана из колеи. — Женись на мне. Пожалуйста. — Я тебе уже сказал, что не будет этого! — ревность волнами исходила от Джисона, Сынмин издал пробирающий до костей глухой рык, а Кристофер все никак не мог переварить то, что услышал. Свадьба в мире монстров это не такое уж и радужное событие. Тем более, когда женится вожак, что означает объединение двух стай и довольно-таки кровожадные битвы между монстрами за право быть лидером, потому как мало кто собирался уступать. Был, конечно, вариант, когда один монстр уходил из своей стаи, чтобы присоединиться к своему супругу, но это случается еще реже, Чан даже и не помнит, когда такое было в последний раз. Судя по решительно нахмуренным бровям, лис здесь не для того, чтобы просить объединение стай, а значит, ему требуется каким-то образом уйти от них. Связь стаи — штука прочная, разрывать ее очень болезненно, уж Крис-то в курсе. И чтобы покинуть стаю, требуются веские причины. Такие, как свадьба с сильным вожаком, признанным Старшими, с которым придется считаться и с которым нежелательно вступать в конфликт. Понимание, что лис отчаялся настолько, что просит его о чем-то настолько глупом, заставляет сердце сжаться от тревоги. Крис глубоко вдыхается, задумчиво стискивает в своих объятьях Феликса, решая, что делать дальше. С одной стороны, все его естество требует помочь молодому лисенку, что попал в такую сложную ситуацию. А с другой, Бан сейчас не может идти на риск, возможный конфликт с лисьей стаей им сейчас ни к чему. На кону стоит не только его репутация, как лидера, но и благополучие его щенков. — Феликс, уведи отсюда Сынмина и Джисона на улицу, — Чан понимал, что ему следует поговорить с гостем, выслушать его историю полностью и принять решение. Но он не мог сделать этого, когда дети путают его негативными эмоциями. Вожак внутри требует, чтобы он поскорее избавился от источника неприятности для стаи. Ли, однако, лишь сильнее уткнулся носом в основание чужой шеи, отчаянно мотая головой, не желая выпускать Криса из объятий. Двое других тоже явно были не в восторге от этой идеи, Ким яростно замахал хвостом, агрессивно клацнув вылезшими клыками. Первым порывом было рыкнуть на непослушных щенков, заставить подчиниться, но Бан не мог так поступить со своей семьей. Не с теми, кто пережил столько насилия. Хрупкое доверие только-только начало выстраиваться между ними, ни в коем случае нельзя было предавать их доверия к нему. — Джисон, — стараясь говорить твердо, Чан решил действовать через того, чей разум сейчас не затуманен инстинктами. — Выйдите на улицу. Все трое. Хан всегда был своевольным ребенком и активно пользовался тем, что Кристофер слишком сильно любит его, всегда делая все по-своему. Но в этот раз он, кажется, уловил что-то во взгляде и голосе Чана, что недовольно кивнул. Парень подошел к Сынмину, шепнув ему что-то настолько тихо, что даже оборотни не смогли уловить, дождался, когда младший направится к выходу, а после аккуратно подкрался к сидящей на полу парочке. — Ликси, нам надо уйти, — со всей мягкостью произнес Хан, поглаживая мотавшего головой вампира по плечу. — Ну же, малыш, давай отпустим Чанни и пойдем немного погуляем? Позвоним Чанбину, попросим купить то вкусное мороженое, которое он покупал в прошлый раз. Звучит хорошо, да? — Я буду здесь, когда вы вернетесь, — убеждает волк, сильнее окутывая младших аурой спокойствия и надежности. Феликс тихо всхлипывает, но все же заставляет себя оторвать руки от вожака, за что получает от того ласковый поцелуй в макушку и огромное количество тихой похвалы от Хана. Когда Ли поднимается на ноги, Джисон уводит их двоих из квартиры, кинув напоследок предупреждающий взгляд в сторону лиса, на что Чан только тихо хмыкает. Его отважные щенки так сильно пытаются его защитить, что это даже немного мило. — Твоя стая очень любит тебя, — наконец подает голос лис, привлекая к себе внимание Чана. — Они еще не привыкли к тому, что их не собираются бросать или делать им больно, потому иногда они бывают немного несносными, — улыбается он, не оправдываясь и не прося прощения за то, как младшие вели себя с лисом. Тот понятливо хмыкает, поджимая колени к груди и укладывая на них подбородок, — теперь, когда никто не пытается тебя загрызть, скажешь мне свое имя, несостоявшийся ты мой женишок? — Бомгю. Чхве Бомгю. — Меня ты, вроде как уже знаешь, — получая в ответ кивок, Крис продолжает чуть увереннее, стараясь не давить. — Итак, Бомгю, поделишься со мной своей историей? И лис рассказывает. Как оказалось, лис был из стаи кицунэ, перебравшихся из Японии около десяти лет назад. Чан даже знал их лидера — старик Ями был ворчливым и думал, что имеет право поучать остальных лисов-вожаков, навязывая им свои порядки. Чану он никогда не нравился. Бомгю, как выяснилось, тоже. Это была сильная стая, но ужасная семья, в которой молодому лису было невыносимо оставаться. Последней каплей стало то, что кто-то настучал вожаку о том, что Чхве водит дружбу с другими видами, за что Бомгю не выпускали из дома несколько месяцев, каждый день из которых пытались «вразумить» лисенка и заставить его отказаться от встреч с друзьями. — Они забрали мой телефон и от моего имени написали ребятам много мерзких вещей, — Бомгю говорит бесцветным тоном, взгляд его пустой и направлен куда-то в пол, он будто бы мысленно вновь вернулся в прошлое, по новой переживая все эти чувства, — Субини побили, когда он пытался попасть ко мне, требуя ответов. — Он… — Никто из них не поверил в то, что я мог их бросить, — Чан слышит, как теплеет чужой голос, как румянец окрашивает щеки, как загораются светом пустые глаза. И ему сразу становится ясно, как сильно этот маленький лисенок дорожит своими друзьями. История еще не закончилась, а Крис уже принял решение. Бомгю рассказывает, что первым его действием после освобождения был мгновенный побег в их секретное место, где они с парнями обычно собирались. Он надеялся найти там ребят, упасть перед ними на колени, объясниться, сделать все, что они его простили. Ему было так невыносимо думать, что друзья могли поверить тем лживым словами, что были написаны от его имени. — Не знаю, кто тогда разревелся первым, я или Тэхен, — захихикал лис тихо, довольно почесав кончик носа, — он, знаешь, всегда строит из себя самого крутого, а в тот день ревел похуже нас всех, кричал, что никогда бы не поверил в ту чушь, потому что я слишком тупой для того, чтобы писать без ошибок. Чан слушает его с улыбкой, мысленно представляя себе тех самых монстриков, что собрались кружочком вокруг лиса, обнимали его поочередно, называли тупицей и много плакали. Несколько месяцев разлуки дались им тяжело. Слишком тяжело для пятнадцатилетних мальчишек. — В их стаях дела не лучше, им тоже все пытаются доказать, что наша дружба не естественна и ничего не значит. Они не понимают, как сильно мы друг другом дорожим. Поэтому мы хотим сбежать из дома! И для этого нам нужен ты. — И что же ты собирался делать, предложив мне замужество? — Чан пытается не смеяться, но план этого ребенка был таким наивным, что скрыть улыбку было просто невозможно. — Допустим, я согласился, мы с тобой женимся, я забираю тебя в свою стаю. А что с твоими друзьями? Мне их тоже в мужья взять? Видя, как подвисает лис, Кристофер понимает, что об этом тот совсем не думал, а потому в этот раз точно не может сдержать тихий смешок. Ох, эти дети всегда такие неугомонные и совсем не думают перед тем, как что-то сделать. — Не ржи! — возмущенно сопит Бомгю, обиженно дуя губы, — я просто не продумал все до конца! — Скажи, зачем вам вообще кто-то посторонний? — примирительно подняв руки, сдается Чан. — А как нам еще покинуть стаю, умник? — волк внутри недовольно рычит на столь явное пренебрежение им, но Чан успокаивающе хлопает зверя по спине, качая головой. Мальчик нервничает, думает, что выставил себя дураком, оттого и показывает клыки. Это не так критично в их ситуации, чтобы злиться. — Создайте свою собственную, — вожак жмет плечами. — Это будет сложно, но сейчас уже существуют несколько межвидовых стай, ваша не будет такой уж катастрофой. — Это… звучит более реально. — Все что угодно звучит более реально, чем свадьба в пятнадцать лет, Бомгю. — Ох, отстань, я был в стрессе, — отчаянно краснеет лисенок, утыкаясь лбом в колени и воя, — а ты был таким красивым, естественно, я захотел тебя. — Следи за своими словами, женишок, — хмыкает Чан, пытаясь скрыть смущение от последней фразы. Льстило, конечно, что его считали симпатичным, но не когда это делает мелкий пацан. — Приводи своих друзей сюда завтра, я постараюсь вам помочь. — Правда? — Бомгю вскидывает голову, смотрит на волка горящими глазами. Крис отфыркивается от щекочущей ноздри надежды. — Черт, мужик, ты такой классный. Все еще уверен, что не хочешь выйти за меня? — Подрасти сначала, лисенок. Чан, хохоча, поднимается на ноги, видя, как его новый друг следует его примеру. — От одного до десяти, насколько твоя стая захочет съесть моих друзей, когда мы придем завтра? В принципе, они могут съесть Енджуна, но я не могу допустить, чтобы моего милого Хюнини покусал тот грозный волчонок. — Я поговорю с ним, если ты обещаешь не преследовать моих щенят. — Окей, договорились. Но Енджуна они все еще могут съесть. — Мы не будем никого есть, — волк закатывает глаза, складывая руки на груди, а после кидает взгляд на стену и довольно хмыкает. — Верно, Минни? Бомгю хмурится и тоже поднимает голову, но так ничего и не видит, что заставляет его недоуменно покоситься на старшего. Тот указывает взглядом на висящую чуть криво массивную картину, и лис, приглядевшись, замечает, что внутри нее, практически незаметно, встроена маленькая камера. Он бы и не увидел ее, если бы не всматривался так тщательно! В этот момент входная дверь открывается, и на пороге появляются четверо щенят, выглядя ни капли не виноватыми. Бомгю, если честно, в ужасе. — В свое оправдание скажу, что не знал об этом. — Заткнись, Бинни. — Прояви уважение, малявка. — Отстань уже от Сынмина, я устал от вас обоих. — Заткнись, Сони. — Видишь! Никакого уважения! Кристофер устало смотрит, как у входа разворачивается очередной скандал, после чего поворачивается обратно к лису и тихо хмыкает. — Все еще уверен, что хочешь выйти за меня? — возвращает ему его же фразочку и весело смеется, когда Чхве отрицательно машет головой, в панике оглядываясь по сторонам в поисках еще одной камеры. — Я так и подумал. Под бок к нему пробирается Феликс, обхватывает ледяными пальцами, крепко прижимается и утыкается лицом ему в шею. Вдыхает запах лидера, неуверенно трется носом о кожу, почти скулит от облегчения. Перенервничал. Чан никак это не комментирует, понимает все без слов и только чмокает быстро младшего куда-то в висок, позволяет ему делать все, что тот захочет. Бомгю смотрит с непониманием, а после, опомнившись, смущенно отводит взгляд, понимая, что это не то, что он должен видеть. — Никогда не бросай нас, — на выдохе шепчет Феликс, потихоньку приходя в себя и выныривая из той абсолютной тьмы, куда завели его собственные мысли. — Не брошу, — отвечает тот, понимая, что каждый в этой комнате напрягся, прислушиваясь к ним. — Мы вместе до самого конца, Ликс. Это, кажется, окончательно успокаивает вампира, потому как тот кивает пару раз и выпускает из своей стальной хватки лидера, слабо улыбнувшись. Он кидает виноватый взгляд на случайного свидетеля его маленького срыва, жалея, что поставил того в неловкое положение, но теплая рука Бана на его плече помогает побороть смущение. — Прости за все вот это, — Феликс неопределенно машет рукой, имея в виду как и только что произошедшую ситуацию, так и инцидент с наручниками. — Да все окей, я сам виноват, — морщится Бомгю, после растягивая губы в дружелюбной улыбке. — Обещаю больше не пытаться украсть вашего вожака. — У тебя бы в любом случае не получилось, — Джисон очень по-взрослому показывает язык, специально ради этого перестав тягать Чанбина за волосы. Крис в очередной раз за этот невыносимо долгий день тяжело вздыхает и просит, наконец, отстать от Со и вести себя спокойно хотя бы пять минут, на что щенята только фыркают. Но хотя бы разошлись по разным углам, уже неплохо. Феликс скрывается на кухне, планируя готовить ужин, Чанбин с Джисоном решают завалиться в душ вдвоем, а Сынмин, что-то бухтя, принимается снимать всю прослушку, с содроганием понимая, что сегодня перед сном его ждет очередной мозговыносящий разговор. — Я тогда пойду, — неуверенно поглядывая на Кима, говорит Чхве, а Чан улыбается тому, что тот даже не скрывает своего желания остаться в их доме еще на немного. — Пойдешь после ужина, — Кристофер даже не спрашивает, потому что знает, что лисенок в любом случае согласится. И, судя по тому, как засияли чужие глаза, он оказался прав. — Феликс собирался испечь что-нибудь вкусное. — Это будут лучшие печенья в твоей жизни! — весело обещают ему с кухни, на что Гю не может не улыбнуться. — Охотно верю, — хихикает он тихо, поднимая благодарный взгляд на Чана. Бомгю вызывается помогать Феликсу на кухне, чувствуя себя немного некомфортно, бездельничая в чужом доме. Крис только плечами жмет, после чего треплет младшего по волосам и скрывается в спальне, дабы переодеться, наконец, в домашние вещи и немного отдохнуть перед тем, как в их доме воцарится хаос, когда та парочка выйдет из ванной. Ужин проходит в приятной обстановке, Джисон тоже попросил прощения, хотя и не чувствовал себя особо виноватым. Он признался, что сделал бы так снова, скажи кто-то, что хочет забрать их вожака, за что получил воспитательный подзатыльник от Чана. Того напряжения, что витало между ними в самом начале, будто никогда и не было, стая Криса приняла Бомгю как старого друга, расспрашивая о его интересах и друзьях, сами при этом рассказывая много чего и о себе. — В моей стае все не так, — немного грустно говорит лис, наблюдая, как доевший Феликс перебирается к Чанбину на колени. Этот парень, казалось, не был в силах прожить хотя бы полчаса без того, чтобы получить свою порцию объятий от любого члена стаи, что сильно удивляло Чхве. — Поверь, до появления этих двоих мы тоже не часто обнимались, — закатывает глаза Джисон, тыкая в щеку Ликса пальцем, на что тот хихикает и шлет парню воздушный поцелуй. — Сынмин не выглядит таким, но он слишком сильно любит быть маленькой ложечкой. — Ложь, пиздеж и провокация. — Сынмин, язык, — Чан говорит это на автомате, даже не отрывая взгляда от своей тарелки с лапшой. Маленький волчонок только закатывает глаза, но послушно поджимает губы. Дополнительный час к его лекции о подобающем поведении ему точно не нужен. — Ты говорил, что твои друзья довольно тактильные, — Чанбин пытается есть так, чтобы не запачкать сидящего на его коленях вампира, но это дается ему довольно-таки сложно, когда тот постоянно вертится. — Когда соберете свою стаю и ваша связь станет еще крепче, поверь, вы будете еще хуже. — Если мы ее вообще соберем, — Гю тычет салат палочками, вздыхая. Он не хотел поднимать эту тему, но чем больше он об этом думает, тем безумнее ему кажется эта идея. Никто из взрослых не отпустит их, тем более его родители и родители Кая. Даже с поддержкой такого вожака, как Чан, их шансы ничтожно малы, в отличие от шансов получить серьезное наказание и пожизненный запрет на выход из дома. — Хей, я же обещал, что мы справимся, — Чан слабенько пинает его под столом своим коленом, улыбается чертовски солнечно, одним своим видом заставляя поверить, что все невозможное возможно. — Тем более я уже попросил кое-кого помочь нам. — И кто же настолько безумен, что будет готов помочь незнакомым монстрам, грозясь подставить под удар благополу—Ах, это определенно он. Ты попросил Чонгука, верно? Крис мило опускает взгляд, подтверждая слова Джисона, из-за чего за столом поднимается маленький гул. — Ну конечно, кто это еще может быть, — Чанбин закатывает глаза. — Можно было сразу догадаться, что ты решишь вовлечь его. — Подождите, — глаза лиса удивленно распахнулись, он переводил взгляд с одного монстра на другого, не в силах переварить информацию. — Вы сейчас говорите о Чон Чонгуке? Том самом Чон Чонгуке? Том Чон Чонгуке, который гребаный золотой дракон? — Бомгю, язык, — на автомате поправляет Чан, но его уже никто не слышит. — Ага, это он, — не без гордости заявляет Джисон. — Чонгук-хен и Чан-хен встречались какое-то время, — раскрывает все Феликс, искренне наслаждаясь полным шоком на лице Гю. — Это было ужасно, — делится Ким, кидая довольный взгляд на краснеющего лидера, — они были такими сахарными, что даже Ликс не выдерживал. — Это правда, — закивал вампир, перебираясь на колени к младшему волку, дабы дать бедному Чанбину, наконец, спокойно поесть, — впервые видел, чтобы люди были такими нежными друг с другом. Когда Джисон начал встречаться с парнем, он выглядел так, будто сожрет беднягу. — Эй! Мы смеемся над Чаном, а не надо мной! — Одно другому не мешает. — Теперь понятно, почему меня так быстро отшили, — Бомгю сумел поймать мысли в кучу, но был все еще немножко под впечатлением. Чон Чонгук был известен даже в мире людей, что уж говорить про монстров, которые чуть ли не поклонялись золотым драконам. Тот был талантливым во всем, чертовски обаятельным, а также имел репутацию того, кто не подпускает к себе никого настолько близко. Задумавшись, Чхве понимает, что не так уж и странно, что два настолько потрясающих монстра в итоге сошлись. — Мило, что ты думаешь, что причина только в этом. — Сынмин! — Да что? Ему пятнадцать! Чана посадят. — Тебе исполнилось шестнадцать буквально пару месяцев назад, не делай вид, будто ты сильно взрослее. — Не обращай на них внимания, — Чан накрывает ладошку Бомгю своей, чуть сжимая ее. — Я тебе обещаю, что сделаю все возможное, чтобы помочь вам с друзьями, так что тебе не следует так сильно переживать. Возможно, понадобится много времени, чтобы сделать это, но в конечном итоге вы сможете создать крепкую связь. — Я хотел бы, чтобы моя стая была хоть немного похожа на твою, — искренне делится лис, взглядом обводя присутствующих монстров. Те слишком сильно увлеклись спором, Чанбин кричит, что, если они не перестанут переругиваться через него и мешать ему есть, он съест их самих, Феликс заливисто смеется, поддакивая то одному, то второму. И выглядят они при этом чертовски счастливыми, в воздухе нет даже намека на какие-то негативные эмоции, а взгляд Чана, обращенный на свою семью, настолько теплый, что где-то в Антарктиде начинают таять льды. — Твоя стая будет особенной, — Крис поворачивается к младшему, и тот видит в глазах напротив еще одно обещание, которому невозможно не поверить. И, конечно же, Чан сдержал свое обещание. Стая драконов во главе с Ким Намджуном возьмут под свое крыло маленькую разношерстную стаю, помогут им встать на ноги, разбираясь с их бывшими стаями и давлением от Старших, в то время как Чан будет всячески поддерживать их, давать советы, наставлять Субина как вожак вожака. И новая стая Бомгю будет невыносимо тактильной, слишком прилипчивой и заботливой, но это именно то, в чем лис так отчаянно нуждался. И все у них будет хорошо, пока их поддерживают лидеры двух самых влиятельных стай третьего и четвертого поколения. Но все это будет потом. Сейчас же Бомгю сидит на маленькой кухоньке, окруженный гиперактивными монстрами, неугасающим смехом и запахом свободы.