Общага "Бродячих"

За столько лет совместной жизни «бродячие» прошли огромное количество разной херни. Это-то и понятно, в сверхъестественном мире хаос является привычным состоянием, да и заканчивалось все в большинстве своем хорошо, так что стая не особо переживала. Но все равно было очень неожиданно, когда в один день прямо посреди гостиной шарахнуло молнией, которая оставила после себя потерянного Джисона. Джисона, которому оказалось четырнадцать. — Только тронь меня, и я оторву тебе эту руку, — слишком агрессивно зарычал Хан, направляя в сторону опешившего Феликса серебряный нож. Второй рукой он с силой прижимал к себе какую-то старую книгу, защищая и явно боясь того, что монстры захотят отнять ее у него. — Успокойся, мелкий, — Чанбин, прикрывая своей спиной вампира, смерил неожиданного гостя строгим взглядом, стараясь спрятать свое истинное состояние, пускай и знал, что остальные члены стаи прекрасно чувствуют то, как он растерян. Бин помнил о том, что их Ханни был действительно агрессивным ребенком, и даже успел увидеть малую часть, когда они только-только познакомились, но стоящий перед ним пацан был настоящим диким волчонком, готовым ринуться в драку с любым, кто шелохнется. — Где Бан Чан? — Джисон быстро окинул взглядом помещение, словно бы искал нужного монстра, но Сынмин с удивлением обнаружил, что тот в действительности выискивает путь для побега. Это сложно заметить, но Мин знает, как выглядит такой взгляд. Волк неуверенно косится на своего старшего хена, пытаясь понять, знал ли он о такой стороне их Ханни. Потому что, казалось, никто из стаи не был готов столкнуться с таким Джисоном. — Он на занятиях, — лис чуть щурится, склонив голову набок, старается рассмотреть что-то в Хане, но натыкается только на прочную защиту, состоящую как минимум из сорока рун, о значении которых Чонин и понятия не имел. Старший обучал его уже несколько лет, но такие лис видит впервые, и его передергивает от того, насколько бездонно-темными они ощущаются. Будто сама Тьма мягко окутала парня, защищая его. Чонин чувствовал в воздухе нечто такое, от чего шерсть на хвостах вставала дыбом. Буквально все внутри трепетало от витавшей вокруг Джисона магии, что прятала его в невидимый обычному глазу кокон. Это было интересно, зверь внутри размахивал восемью хвостами, подпрыгивая в клетке, требуя подойти ближе, принюхаться, укусить, распробовать. Сынмин, чутко улавливая взбудораженное состояние младшего, кладет руку тому на грудь, призывая успокоиться, от чего лис чуть вздрагивает, а после трясет рыжей шевелюрой, отгоняя секундное наваждение. — Хен, это не Джисони стал младше, — шепчет еле слышно Чонин, чуть наклоняясь к уху оборотня, на что тот только странно смотрит в ответ, — это не как тот случай с Чан-хеном. Этот Джисон попал сюда из прошлого. Молодой волк, понятия не имея, как Йенни осознал это, все же кивает, доверяя чутью младшего. Если тот сказал это настолько уверенно, значит, почувствовал. Правда, от этого легче не становится совсем. Перемещения во времени опасны и не изучены даже в их время, еще пять лет назад в Корее об этом даже говорить запрещалось. Старшие наложили запрет и слишком жестоко расправлялись даже с теми, кто просто искал информацию о путешествиях сквозь время. Страшно было представить, через что прошел малыш Ханни ради того, чтобы добраться сюда. И еще страшнее думать о причинах такого безрассудного поступка. Интересно, а как их Хан отреагирует на свою младшую версию? — Ханни, мы не обидим тебя, — примирительно и ужасно тоскливо тянет Феликс из-за чужого плеча, слишком расстроенный тем, что его лучший друг так опасается их. Он надеется, что Джисон, как обычно, почувствует их искренность, перестанет смотреть так, будто перед ним враги. — Как вы узнали обо мне? Но, кажется, Ликс добивается абсолютно противоположного эффекта, потому что Хан становится лишь настороженнее, отходит на два шага назад, крепче сжимает нож в руке. Вампир чувствует, как его душа крошится на мелкие осколки при виде такого друга. — Почему мы не должны о тебе знать? — Сынмин становится поближе к Чонину, потому что каждой клеточкой своего тела ощущает опасность, исходящую от пацана. И пускай они старше его почти на десять лет, опыт подсказывает, что маленький Джисони будет драться со всей серьезностью. — Потому что, — огрызается пацан, нахмурившись. Ему явно не понравился тот факт, что ему ответили вопросом на вопрос, и Феликс почти хихикнул от того, как недовольное выражение лица Хана не меняется даже с возрастом. Правда, тяжелая атмосфера вокруг мешала вдоволь предаться ностальгии. — Зачем ты здесь? — прямо спрашивает Чонин, смотря прямо в глаза маленькой версии своего хена. Тот неуютно ежится, но взгляд не отводит, выглядя нахально и чересчур браво. И тут лис осознает, что парень боится их. Это не чувствуется ни в запахе, ни в языке тела Джисона, но инстинктивно Чонин понимает все. От этого больно тянет в груди, заставляя морщиться. — Мне нужен Бан Чан. Я знаю, что он живет здесь. Мне нужно его увидеть. Объяснять Хан явно ничего не собирался, и Чанбину уже начала надоедать эта ситуация, потому он с силой заставляет себя расслабиться и опуститься обратно на диван. Оборотень знал о возможной опасности со стороны явно взвинченного и напряженного подростка, но это все еще был их Ханни, и он не мог и не хотел воспринимать его как угрозу. — Если собираешься ждать хена, то тебе тоже следует сесть. Он вернется только через пару часов. — Просто позвоните ему! Мне нужно поговорить с ним. — Вау, а ты действительно эгоистичный ребенок, — Сынмин криво усмехается, постепенно унимая собственное беспокойство, когда спокойная аура старшего волка мягко окутывает его. Они в любом случае разберутся с этим, уж их-то стае не привыкать сталкиваться с разного рода проблемами. Нужно просто смириться и подождать вожака. Ничего сложного. — Учеба очень важна для Чанни-хена, мы не можем позволить ему прогуливать занятия, — качает головой Феликс, усаживаясь у ног Бина и укладывая его руку на свою макушку, желая урвать парочку поглаживаний. Ему неспокойно. Чем больше он думает о состоянии Хана, тем тревожнее все это ему кажется. Хены рассказывали ему о том, что с Джисоном было сложно, Чанбин частенько подшучивал над тем, каким диким щенком казался ему парень, но стая не лезла глубже в их прошлое, прекрасно зная о болезненной реакции Чана и Джисона на эту тему. И прямо сейчас, видя перед собой этого ребенка, что недоверчиво косился на них, дергая рукой с ножом каждый раз, стоит кому-либо из них шевельнуться, Феликс действительно жалел о том, что не знал больше. По крайней мере, он бы имел хоть малейшее представление о том, как помочь маленькому Джисони. Хан быстро смирился с этим ответом, а в его глазах отразилось нечто такое, что никто из стаи не смог расшифровать. Он кивнул, давая понять, что услышал, а после замер все в той же настороженной позе. — Расслабься, пацан, — Чанбин мягко треплет своего парня по волосам, спускается ладонью ниже, нежно разминает тому шею, заставляя мурлыкать от удовольствия. Его это тоже расслабляет, потому он поднимает на гостя уже совсем спокойный взгляд. — Мы не собираемся делать тебе что-либо. — Но я хотел сделать ему сэндвич. Он выглядит голодным. — Ликс, речь не об этом… — Да, прости, луна моя, продолжай. — Вы такие ужасные, — кривится Чонин, когда парочка начинает сюсюкаться друг с другом, совершенно забывая о том, где они и с кем. — Я не хочу заводить отношения, если в итоге я превращусь в вас. — Йенна, если ты тоже хочешь поцелуйчик от хена, можешь просто попросить, — Чанбин дует губы, делая вид, что пытается поцеловать младшего, на что тот только кривится в отвращении и сильнее прячется за Сынмина, что не особо-то и помогает, учитывая, что он давно уже стал выше его на целую голову. — Я тоже хочу поцеловать Нини! — Парни, — закатывает глаза Сынмин, привлекая внимание и указывая рукой в сторону опешившего от этой клоунады Джисона. Парнишка явно не привык к чему-то подобному, и это правда было забавно, но Кима сейчас интересовало совсем другое. Он обернулся к гостю и быстро оценил его состояние, с неудовольствием для себя отмечая, что даже его острый нюх не способен ничего уловить. Их Ханни давно уже перестал прятать собственные чувства, всегда оставаясь открытым и искренним со своей семьей, даже без вопросов позволял Хвану копаться в его мыслях, полностью доверяя. Не чувствовать Джисона было отвратительно. — Кто вы вообще такие? — Хан, вроде как, и не совсем расслабился, но по крайней мере опустил уже наверняка уставшую руку вниз, переставая тыкать во всех серебром, что Феликс посчитал маленькой победой. — Мы стая Чана, — довольно пропел вампир сладким голосом. Он не собирался рассказывать слишком многое, все же в мире полно фильмов и книг, напоминавших о том, насколько плохо обычно все заканчивается, если люди узнают о будущем больше. Никто не хочет, чтобы у них выросла третья рука, верно? — Я прямо физически ощущаю, как твои мысли ушли куда-то не туда, — хихикает Чонин, присаживаясь возле Феликса, пока два других его хена заняты тем, чтобы представиться их гостю из прошлого, а также попытаться узнать у него причину его перемещения. — О каких глупостях ты думаешь, хен? — Ни о каких, — обиженно бормочет Ликс, потираясь щекой о Чанбиново бедро. Тот тихо смеется от этого жеста, дергает вампира пару раз за светлые прядки, призывая перестать дуться, но вампир игнорирует его. — Будь здесь Хенни, он бы понял меня. — Ох, черт, — глаза Чанбина раскрываются в настоящем ужасе, когда он смотрит сначала на Чонина, а потом на Джисона, — Хенджини взорвет здесь все, когда увидит его. Хан открывает рот, чтобы возмутиться тому, как бесцеремонно в него то и дело тычут пальцами, но не успевает, потому как Феликс подскакивает на ноги со скоростью света и тараторит что-то о том, что им всем следует покинуть планету, потому что они явно не в безопасности. — Напиши ему, — Чонин выглядит слишком спокойным для того, кто может в любой момент умереть от удушающей ауры взбудораженной ведьмы, от чего Феликс странно на него косится. Лис берет с журнального столика телефон вампира и протягивает его хозяину, подталкивая к действиям. — Встретьтесь с Сынмином с ним в каком-нибудь парке и расскажите обо всем, лучше будет, если он разгромит что-то там, чем здесь. Намджун-хен еще не отошел от прошлого ремонта, нужно пожалеть старичка. — Гуки-хен уничтожит тебя за такие слова, — вздыхает Ликс, при этом послушно набирая ведьме сообщение с просьбой встретить в парке возле кампуса после его занятий, мысленно надеясь, что им правда удастся уговорить Хенджина взять себя в руки до того, как все то место сгорит к чертям. — А я зачем там нужен? — младший волк недовольно тянется за толстовкой Чана, уже натягивая ее на себя, задавая вопрос только для вида. Он уже знает ответ и, если честно, парень собирается до самой смерти скрывать тот факт, что ему это нравится. Потому что в противном случае Джисони будет дразнить его вечность, а никто не хочет слушать Джисона так долго. — Просто иди уже, — закатывает глаза лис, пиная старшего в сторону выхода, где его уже ждал Феликс. — Мы напишем вам, когда бомба будет обезврежена! — хихикает вампир, утягивая Сынмина за собой. — Бинни-хен, — Чонин, дождавшись, когда разговоры уходящей парочки стихнут, оборачивается к Чанбину. Склонив голову, он дожидается, когда старший обратит на него внимание, а потом улыбается одной из своих самых ярких улыбок, прекрасно зная, что Бин поймет ее значение. — Думаю, тебе стоит сходить предупредить остальных хенов о том, что у нас гости. Чанбин кидает быстрый взгляд на напрягшегося вмиг Джисона, мысленно прикидывая, насколько безопасно оставлять этих двоих одних в комнате. Но ему приходится быстро смириться, потому что Чонин не стал бы его выгонять без необходимости. Ясно, что он хочет поговорить с младшей версией их Ханни, однако альфа внутри отчаянно отказывался покидать члена стаи с потенциальным источником проблем. Вздохнув, Со все же медленно поднимается с дивана и, потрепав лиса по рыжей макушке, соглашается с ним. Все же Йенна стал совсем взрослым и сможет позаботиться о себе, а предупредить Минхо и Джисона о неожиданном подарочке из прошлого может быть полезно. Они не знают, как Ханни отреагирует на свою младшую версию, никто не хотел, чтобы все травмирующие воспоминания, которые у него были, обрушились на Сони в момент, когда он, неподготовленный, столкнется с мини-Джисони. — Шуга-хен сегодня особенно чувствителен к шуму, — как бы невзначай говорит Чанбин, но по взгляду Хана было ясно, что намек он уловил. И пускай малыш еще не знаком с разрушающей силой драконов, он будет знать, что их уход из комнаты не означает, что они остались одни. — Передай белке, что все хорошо и никто из нас не полезет туда, куда не просят, — хмыкает Чонин, провожая хена взглядом. — Он будет в ярости от одной только мысли, что ты подумал, будто он нам не доверяет. — В этом и суть. Волк тихо смеется, покачивая головой. — Вы такие пиздец странные, — кажется, Джисони чувствует себя чуть свободнее, когда незнакомых ему личностей в комнате стало меньше, однако он все еще напряжен, ожидая удара, что действительно расстраивает. Чонин привык видеть своего хена открытым и доверчивым, потому смотреть на то, как дорогой ему человек видит в нем опасность — больно. — Ты сомневаешься в нас, я понимаю, это нормально для кого-то в такой ситуации, — лис чуть удобнее устраивается, подтягивая колени к груди и укладывая на них подбородок, заинтересованно разглядывая стоящего перед ним мальчишку, — но ты доверяешь Крису, а значит, должен понимать, что никто из нас не сделает тебе больно. Он наш вожак, мы не собираемся подводить его. — Ты все еще пытаешься заставить меня поверить в то, что в одной стае могут ужиться трое альф, вампир и кумихо? Я ребенок, но я не идиот. Ян весело щурится, приятно удивленный наблюдательностью их маленького Ханни, который лишь за несколько минут догадался об их истинных сущностях, однако зверь внутри опасливо клацает зубами, злясь на неуважительный тон. — Тем более, откуда вам знать, что я не собираюсь напасть на вашего «вожака»? И вот теперь Чонин действительно смеется, громко и открыто, слишком позабавленный тем, как этот парнишка пытается казаться грозным, когда всем вокруг очевидно, что он скорее сам подставится под удар, чем позволит причинить боль Чану. Даже не нужно пытаться уловить чужой запах, все было видно в его глазах. Чонин не знает обстоятельства знакомства его хенов, но он точно уверен, что Хан с первых секунд был очарован своим будущим вожаком настолько, чтобы пойти за ним и в огонь, и в воду. Они все испытывали примерно те же чувства, впервые сталкиваясь с Кристофером. Казалось, их связь была сформирована задолго до того, как они встретились. — Ты реально идиот, — довольно хихикает лис, натыкаясь на недовольный взгляд Джисона, — ладно, забей. Скоро вернутся остальные члены стаи, и ты сам все поймешь. Может быть, Крису ты будешь доверять больше, чем мне. Разговаривать так с Джисоном Чонин не привык, но он не может отрицать того, что ему немного нравится то, что теперь он старше. Так что он собирается немного развлечься, пока их Ханни не пришел. — Я никому не доверяю, даже Чану. Хан упрямо фыркает, усаживаясь на пол прямо туда, где стоял, не решаясь подходить к монстру ближе, на что тот только глаза закатывает. Парень прижимает к себе книгу плотнее, скрещивает ноги и чуть морщится при движении. Лис любопытно ведет носом, однако, не почуяв запаха крови, успокаивается. Какое-то время они сидят в полной тишине, рассматривая друг друга, анализируя, пытаясь понять чужие мотивы. Рыжие хвосты завладевают почти всем вниманием мальчишки, судя по взгляду тот пытался понять, насколько силен мог быть лис с пятью хвостами, а Чонин лишь хитро сверкал глазами, раздумывая, выпустить ли и остальные или не стоит пугать малыша. Насколько он знает, он первый кумихо, с которым Ханни познакомился, что означает, что в этом возрасте Джисон даже понятия не имел о силе, спрятанной в хвостатом. — Ты мне не нравишься, — выпаливает Хан хмуро, отчего Чонин удивленно вскидывает брови и не может сдержать смешка. — Такой грубый ребенок, — качает он головой, игриво покачивая хвостами, желая понервировать их незваного гостя. — Почему я тебе не нравлюсь? Боишься меня? — Еще чего, — на его показательную демонстрацию клыков Хан лишь закатывает глаза, — я смогу расправиться с тобой быстрее, чем ты успеешь встать. — Как скажешь, — Чонин показательно достает телефон, игнорируя возмущенное сопение, а после открывает фотопленку, выделяя несколько фотографий и скидывая их в только что созданную папку. Это занимает у него некоторое время, за которое малыш, кажется, устает сверлить его взглядом и переключает все свое внимание на осмотр их гостиной. Тут, на самом деле, особо не на что смотреть, никаких фотографий в рамках или личных вещей, только книги Лино-хена и какие-то диски Феликса со старыми фильмами, которые перекочевали к ним со старой квартиры стаи и которые вампир отказывался выкидывать, несмотря на то, что у них даже некуда их вставлять. — И когда ты уже начнешь заваливать меня вопросами? Чонин поднимает взгляд от экрана и вопросительно смотрит на мальчишку, что, кажется, потерял всякий интерес к обстановке вокруг. С концентрацией внимания у того всегда было не очень, но, видимо, в подростковом возрасте все было еще хуже. Лис склоняет голову к правому плечу, задумчиво размышляя о том, сколько пришлось страдать Чану и Чанбину в их попытках воспитать Хана. — С чего ты взял, что мне есть, о чем спрашивать? — Джисони на его слова только морщится и смотрит, как на идиота. Зверь внутри порыкивает возмущенно, но Чонин только шикает на него. — Незнакомый парень появился прямо посреди вашего дома и потребовал встречи с вожаком, а у тебя нет вопросов? Брехня, — Хан лижет пересохшие губы и крепче впивается в свою книгу пальцами, будто она единственное, что удерживает его в этом мире. — Ты отослал всех остальных, чтобы у тебя была возможность допросить меня без чужого вмешательства. Говори быстрее, не тяни кота за яйца. — Во-первых, фу, что за выражения такие? — Чонин, позабавленный, улыбается, вновь утыкаясь взглядом в телефон, — во-вторых, я знаю о тебе достаточно, чтобы понимать, что ты не будешь творить херню. Скажу честно, мне любопытно, откуда у тебя знания про путешествия во времени, и я хотел бы узнать подробнее о том, как ты сделал это, но по опыту знаю, что такие дикие щенки, как ты, ни за что не выдадут своих секретов. Так смысл мне тратить время на что-то такое бесполезное, как допрос малолетки? — Я не щенок. — Не в моих глазах. Джисони бурчит что-то себе под нос, очевидно, посчитав, что кумихо слишком странный, после чего снова замолкает. Чонин догадывается, что мелкий просто анализирует его слова, как это всегда бывает с их Ханни, пускай он и не совсем уверен. — Хочешь посмотреть на нашу стаю? — спрашивает лис спустя пару минут, возвращая себе внимание Хана и протягивая ему телефон с открытой фотографией. Он уже выбрал около пятидесяти разнообразных фото и видео, на которых нет Джисона, потому что ему очень уж хотелось посмотреть на лицо маленького Ханни, когда он узнает, что на самом деле является частью стаи. Чонин предвкушает прекрасную реакцию. — И зачем мне это? — За тем, что тебе безумно интересно, как жил и живет сейчас Крис, — чужое любопытство настолько очевидно, что Хан чуть краснеет, смущенный тем, что не смог спрятать свои эмоции. Он упрямо молчит и показательно отворачивается, на что лис только выдыхает. — Да брось, мелочь, это просто фотки. Я не съем тебя, если ты подойдешь ближе. Ну, или если ты боишься, я могу пнуть тебе телефон. — Я ничего не боюсь, — поджимает губы Хан и подбирается ближе, останавливаясь возле журнального столика так, чтобы тот был ровно между ними, вызывая у Чонина усталый вдох. — Я рад, что ты перестал быть таким к нашей встрече, — бормочет лис одними губами, опуская телефон на стол, чтобы была возможность комментировать фотки, знакомя младшего с остальными членами стаи. — Что? — Это Минхо-хен говорю, — тычет пальцем в хена на экране лис, пододвигаясь чуть ближе. — Он… — Русал, — перебивает Хан, и в глазах его видны яркие искорки и желание покрасоваться тем, какой он наблюдательный. — Это тоже, но я хотел сказать, что он встречается с Крисом, и, если честно, мы все ждем, когда они поженятся, — шок на лице Джисона теперь является любимой штукой Чонина, потому что это ужасно забавно и так же ужасно очаровательно: щечки парня чуть надулись, а брови мило взметнулись вверх. Ох, что же будет, когда малыш узнает, что сам встречается с одной взбалмошной ведьмой. — Чему ты так удивляешься? Они взрослые люди и очень хороши друг для друга. — Но он же… сколько Чану вообще? — Будет двадцать шесть в этом году. Сынмини подшучивает над ним постоянно по этому поводу, так что, возможно, ты увидишь, как Крис выдаст потрясающие эмоции возмущения вперемешку с огромной усталостью, — лис хихикает слишком довольно и даже не пытается это скрыть. Сколь бы часто они не подшучивали над своим вожаком, он всегда реагировал именно так, как хотела его стая, делая их чуточку счастливее каждый раз. Такая забота и внимательность со стороны хена очень грела. — Он… взрослый, — выдыхает Хан почти удивленно, словно бы не мог поверить тому, что прыгнул так далеко в будущее. — А это Хенджин, — блеск в глазах напротив чуть меркнет, а потому Чонин пытается перевести тему, не собираясь позволять парнишке вновь замкнуться, когда он только-только пошел на контакт. — Огненная ведьма. Скорее всего, с ним ты столкнешься позже всех, потому что хенам потребуется много времени на разговоры с ним. — Почему это? — Джисон наклоняется ближе, подробнее рассматривая привлекательного юношу на экране, чуть склонив голову набок. Он впервые увидит ведьму с огненным атрибутом и это будоражит даже сильнее, чем тот факт, что перед ним сидит настоящий кумихо. — Он очень эмоциональный, — лис аккуратно принюхивается и с разочарованием понимает, что все еще не может уловить ни одной эмоции от Хана. Зверь внутри тоскливо повел хвостами, нервничая от того, что не может почувствовать члена своей стаи, пытаясь понять, чем же он мог его обидеть, раз тот так прочно закрылся. — Хенджини-хен имеет привычку сжигать вещи, когда он начинает чувствовать слишком много, а при виде тебя он будет очень взбудоражен. И до того, как Джисон начнет задавать ненужные вопросы, Чонин листает дальше, теперь показывая общие фотографии с многочисленных прогулок, субботних кино-ночей и видео их привычных пранков. Показывает мило свернувшегося в клубочек в построенном им гнезде Феликса; играющегося с тремя уличными котами Минхо; собственное недовольное лицо, когда Чанбин и Хенджин сжали его с двух сторон, отвратительно сюсюкаясь и пытаясь его поцеловать; Сынмина, что широко улыбался, сняв свои брекеты. Но больше всего Хана заинтересовало видео, которое Чонин специально припас напоследок. Оно было сделано в день рождения Кристофера самим Джисоном, так что в кадр он не попал, и лис все же рискнул его показать. На записи стая, счастливая как никогда, навалилась на своего вожака, крепко его обнимая. Все наперебой щебетали ему поздравления и пожелания, целуя Чана, куда придется, и закидывая его огромным количеством комплиментов, а потом все вместе начали громко скандировать «лучший лидер», доводя старшего до такого уровня смущения, что не только уши, но и все лицо Криса было ужасно красным. При этом выглядел он невероятно довольным. Чонин хотел показать маленькому Джисону то, как сильно они любят и уважают того, ради кого он перемахнул сквозь пространство и время. И, судя по влажным глазам напротив, ему это удалось. Джисони неуверенно шмыгает носом и блокирует телефон, немного ошеломленно и потерянно поглядывая на собственное отражение в темном экране. Кумихо дает ему минутку поразмыслить и прийти в себя. — Он… — парнишка гулко сглатывает, заглядывая Чонину в глаза, запинается, собирается с мыслями. Лис его не торопит, лишь смотрит чересчур понятливо и тепло, окутывает мягко собственным запахом, отчего Джисони словно подсознательно успокаивается. — Чан счастлив? — Я не думаю, что могу отвечать на этот вопрос от лица хена, — Чонин качает головой, слабо улыбаясь, — но мне хочется верить, что да. Крис очень сильно любит свою стаю, а мы любим его в ответ. И, поверь, каждый из нас сделает ради него что угодно. Хан понятливо кивает, все еще слишком отстраненный, витающий глубоко в своих мыслях. На какое-то время комната погружается в тишину, совсем не давящую, но немного неловкую от того, что Джисони теперь не совсем понимает, как должен себя вести. И только кумихо хотел вновь подать голос, как чуткий слух улавливает топот в коридоре, и уже буквально через пару секунд дверь с громким грохотом отворяется, и на пороге появляется запыхавшийся Кристофер. За его спиной маячит остальная стая, все ощущаются достаточно взволнованными, не совсем уверенные в реакции этих двоих друг на друга. — Ханни, — выдыхает потрясенно Крис, будто все это время сомневался в том, что парни его не разыгрывают. — Чанни, — нижняя губа младшего задрожала, и, кажется, при виде Бана он больше не был в силах сдерживать душащие его слезы. Первый всхлип, второй, и вот уже рыдающий Хан изо всех сил жмется к подбежавшему к нему оборотню, цепляется за его футболку на спине и скулит что-то совсем невнятно. — Все хорошо, дорогой, я здесь, мы в безопасности, — нашептывает Чан в чужую макушку, успокаивающе согревая Джисона в своих руках, пока стая тактично закрывает за собой двери, давая им немного личного пространства. Конечно, они будут все слышать, Крис даже не сомневается в этом, но он уже благодарен младшим за то, что они хотя бы не будут смущать своим любопытством Хана. Мальчишка продолжает прятать свое лицо у него на груди, от слез футболка постепенно становится мокрой, а альфа все продолжает мягко урчать Джисони на ухо, стараясь успокоить, хотя у самого глаза на мокром месте и желание обнюхать этого ребенка целиком и полностью, чтобы убедить собственного волка, что с тем все в порядке. Но он знает, что запаха все равно не почует, как бы он не старался, потому гонит эти мысли от себя как можно дальше. — Я уже и забыл, каким плаксой ты был раньше, — тихо хихикает Крис, за что его заслуженно щипают за бицепс, обиженно засопев. — Зато ты все еще такой же раздражающий тупица, — бормочет Джисон, лишь крепче прижимаясь к нему, пряча смущение от родных глаз. Парнишка громко шмыгает носом, постепенно успокаиваясь и приходя в себя. Становится неловко от собственной эмоциональной реакции, но все это не имеет значения, пока его Чанни-хен здесь. Подняв голову, Хан впивается внимательным взглядом в повзрослевшее лицо оборотня, только сейчас действительно осознавая, что он удачно перенесся в будущее. — Ты правда смог стать большим и грозным вожаком. Я удивлен, альфа. Чан цокает на поддразнивание и закатывает глаза, взлохматив мальчику волосы, отчего тот захихикал тихо и почти счастливо. Джисони довольно жмурится, подставляясь под большие ладони, которые теперь ласково поглаживали его по голове. — Я бы не смог сделать этого без тебя, — Крис оставляет быстрый поцелуй на чужой макушке, отчего непривыкший к такому количеству ласки мальчишка лишь вскидывается, как растрепанный воробей, смотря круглыми от удивления глазами на своего хена. Чан смеется громко и искренне, наслаждаясь полным недоумением на лице младшего. — У меня реально из головы вылетело, что десять лет назад ты был таким диким. Хан задыхается от возмущения, начиная почти кричать на тему того, что он определенно не был диким, но его прерывают вновь отворившаяся дверь и светлая макушка, с любопытством заглядывающая внутрь. — Извините, что прерываю момент, но совсем скоро сюда примчатся Хенджини и Сони, так что советую морально подготовить нашего мальчика ко всем шокирующим штукам, которые могут пошатнуть детскую психику. — Спасибо за предупреждение, Лино-я. Соберешь всех в моей комнате? Мы скоро подойдем. Минхо показал пальцами знак «окей» и скрылся из виду, прикрыв за собой дверь. А Джисони не смог удержаться от хитрой ухмылки, наблюдая, каким влюбленным взглядом провожал русала Чан. — Вау, тон твоего голоса вдруг стал таким теплым, когда ты обращался к нему, что мне даже стало как-то завидно, Чанни-хен, — дразня, почти пропел Хан, с удовольствием наблюдая, как уши оборотня постепенно краснели. — Тебе очень сильно нравится этот Минхо, да? — Заткнись, мелочь, — Крис отпихивает от себя лицо младшего, посмеиваясь. — Да, это так, но не тебе судить меня за подобные вещи. Когда ты влюблен, это еще хуже. С тобой буквально невозможно находиться рядом в такие моменты. — Ты это о чем? — Джисон делает шаг назад, недоуменно вглядываясь в лицо старшего, пытаясь прочитать в его глазах ответ на возникшие вмиг вопросы. — Откуда тебе знать, как я веду себя в такие моменты? — Ханни, — мгновенно поняв, что происходит, Чан сменяет дразнящую улыбку на что-то невозможно теплое и родное. Он вновь сокращает расстояние между ними и кладет большие ладони на чужие плечи, устанавливая зрительный контакт в испуганным внезапной догадкой мальчишкой. — Ханни, мы с тобой всегда были вместе. — Это бред, — качает головой Джисон, хватая старшего за запястья в отчаянном жесте, — этого не могло быть. Никто бы тебе не позволил. — А я не спрашивал разрешения, — жмет плечами оборотень и притягивая мальчишку обратно к себе в объятья, чувствуя, что тому это нужно прямо сейчас. Устраивая голову на чужой макушке, Крис продолжает: — Я никогда не брошу тебя, мелочь. Ты моя стая. Джисони обхватывает оборотня за талию, глотая слезы и шмыгая носом, стараясь сдержаться и вновь не расплакаться. Даже без объяснений ясно, что легко история со Старшими не решилась, они бы не позволили просто так несовершеннолетнему альфе основать свою стаю, да еще и с таким, как Хан, а значит, Крис действительно пережил очень многое ради него. И осознание этого затапливает сердце чувством вины вперемешку с благодарностью за то, что его не оставили, ради него сражались, о нем заботились все эти годы. — Спасибо, хен, — всхлипывает в чужую грудь Джисон, не зная ни единого способа показать, насколько много этот глупый альфа значит для него. Кристофер ничего не отвечает, только продолжает баюкать в своих руках расчувствовавшегося мальчишку, урча что-то успокаивающее и поглаживая того по волосам. Они стоят так какое-то время, пока Хан приходит в себя, обрабатывает всю информацию и просто наслаждается чужим теплом. Для обоих этот момент значил слишком много, и очень не хотелось его прерывать, но они знали, что у них есть еще много дел, которые должны быть решены. — Так… — Джисон поднимает голову, заглядывая альфе в глаза и растягивая губы в привычной Чану улыбочке, — ты расскажешь мне, какого черта твоя стая такая… разнообразная? Где ты вообще умудрился встретить кумихо? — Поверь, Нини не тот, кто должен тебя удивлять, он из нас самый нормальный, — хохочет Чан, параллельно улавливая копошение и знакомые голоса в коридоре. Кажется, вся стая в сборе. — Не хочешь познакомиться со своей новой семьей и спросить все у них лично? — Так спрашиваешь, будто у меня есть выбор, — хмыкает Хан и, выпутавшись из чужих объятий, приводит себя в порядок, стараясь уменьшить очевидность того, что он разревелся, как ребенок, несколько раз. — Просто пытался быть милым со своим маленьким Ханни, — хихикает оборотень, ероша волосы мальчишке с особой любовью, после чего оборачивается в сторону двери и говорит снисходительно: — Заходите уже, я знаю, что вы все слышали. Не успел лидер договорить, как в комнату ввалились шестеро парней, неловко улыбаясь и не решаясь подойти ближе, дабы не спугнуть малыша Джисони, в то время как старший Хан стоял в стороне, сложив руки на груди. — Теперь мне можно обнять Ханни? — заскулил Феликс, сияющими глазами смотря то на мальчишку, то на Чана, ожидая, когда ему позволят сделать то, о чем он думал с того момента, когда увидел этого маленького дикого воробушка. Вместо ответа Джисони неловко схватил Кристофера за руку, в то время как его старшая версия мягко потянула Ликса в сторону, не давая тому прыгнуть на паренька. — Это опасно, — Хан погладил вампира по плечу, потом перевел нечитаемый взгляд на спрятавшегося за альфой Джисони, — вам лучше не трогать его, пока я не сниму часть рун. — Так я действительно остался с тобой… — пораженно выдохнул Джисони, поглядывая на свою старшую версию. Сони передавал расстроившегося Феликса в руки Чанбина и улыбался так нежно, что младшему тяжело было поверить, что он когда-либо смог бы так сделать. — Ты что, не верил мне? — Чан удивленно вскинул брови, засопев почти обиженно. — Ну, кое-кто не показал мне взрослого меня, пока рассказывал о стае, — Джисони кинул острый взгляд в сторону широко ухмыляющегося лиса, на что тот только приподнял руки вверх, говоря, что он тут не причем. — Я думал, ты сказал это, чтобы я не расстраивался. — Так вот для чего ты меня из общаги выпер! — Чанбин, рассмеявшись так громко и звонко, что у стоящего рядом Минхо заболели уши, с силой хлопнул Чонина по плечу, заставляя того поморщиться и отойти в сторонку, — а я думал, что выяснять что-то будешь, допрашивать там. — Зачем? Он бы сам все Чанни-хену рассказал. Это же Ханни. — Милашка Ханни, — проворковал Феликс, согласно кивая, а после оборачиваясь в сторону Джисона. — Я не думал, что ты был таким очаровательным, когда был младше. — Он тыкал в тебя серебряным ножом. — А взрослый пихал в меня— — Давайте, может быть, сядем и спокойно поговорим? — вмешался Сынмин, прикрывая рот Ликса ладонью, которую тот тут же широко лизнул. — Фу, Ёнбок-и! — Ты хочешь сказать, что вот это наша с тобой стая? — Джисони тихо шепчет, недоверчиво посматривая в сторону все разрастающегося хаоса. Он переводит взгляд на Чана, собираясь сказать, что тот совсем не умеет выбирать свое окружение, но спотыкается об абсолютное обожание в чужих глазах. Всего за долю секунды стало ясно, насколько сильно Кристофер любит этих парней, даже гениальная дедукция здесь не нужна. Лидер был открыт и нисколько не стеснялся показывать свои чувства. Это ошарашивало, сбивало с толку. — Ага, — просто кивает Крис, хихикая над тем, как его младшие с каждой секундой становились все громче и громче. — И это лучшее, что случалось с нами после побега. Джисони верит. Он смотрит на то, как его старшая версия передразнивает Сынмина, весело хохоча, и от этого все внутри заполняет надежда. Хан Джисон выглядит свободным, и все это благодаря кучке чудиков, которые приняли его в семью. Благодаря Чану, который собрал этих чудиков вместе. И благодаря тому, что однажды маленький Ханни сделал нужный выбор. От сентиментальных мыслей Джисони отвлек крик и вспыхнувшая синим пламенем ваза с цветами. — Хенджин! — Я пытался сдерживаться, но вы вообще видели его? Это чиби-Джисон! Еще более крошечный, чем наш. — Даже не вздумай еще раз назвать меня так, Хван Хенджин. И снова комната погрузилась в хаос, где одна половина стаи усиленно тушила магический огонь, а вторая пыталась оттащить разозлившегося Джисона от хохочущей ведьмы. — Добро пожаловать в стаю «Бродячих», — счастливо пропел Чан, похлопав мальчишку по спине и сразу кинувшись успокаивать свою стаю, пока Ким Намджун не решил проверить, какого черта на их этаже опять пахнет горелым. — Это будет тяжело, — качает головой Ханни, поднимая с пола свою книгу и неосознанно улыбаясь, посматривая на счастливых в своем безумии взрослых. Интересно, насколько громкими они будут, узнав причину, по которой он отправился в будущее?