Современный мир/
XXI век/
Земля
Медленно проплывали по небу облака, а девушка задумчиво поглядывала на них, мечтая стать одной из них — беззаботно плывущей по небу навстречу свободе. Возможно, если бы она стала облаком, то облетела бы весь мир, повидала всё, а не осталась умирать тут: в затхлом офисе этого чëртового серого города. С не кончающимися проблемами и задачей горбатиться, лишь бы отработать долги. — Су Ань Чжи, — мужчина стукнул офисной папкой по голове несчастной, продолжая говорить на повышенных тонах. — Снова отлыниваешь от работы? Конец месяца, а план не выполнен до конца. Вычту из премии… — Мистер Вонг, извините… Я всё выполню сегодня же, — девушка виновато улыбнулась. Она вынуждена терпеть, ведь на ней огромные долги её семьи и два младших брата, только-только пошедших в начальную школу. — Хмпф, — мужчина фыркнул и вальяжно развернулся, скрываясь за дверьми своего личного кабинета. «Пошёл ты на хер, старый пердун…» Она ругалась про себя до конца рабочего дня. На улице давно уже стемнело, из-за «старого пердуна» она сильно задержалась на работе. Этот мистер Вонг… Вечно ему не нравились отправленные документы — везде находил, где бы придраться к Су Ань Чжи. Только девушка подняла глаза от монитора, как готова была провалиться сквозь землю. В спешке она затолкала папки в сумку и помчалась на парковку, но, как назло, лифт ремонтировали именно сегодня, хотя ещё вчера он работал. Что за чёрт! Ей так не везло по жизни, что она только и могла яростно ругаться в своих мыслях: на судьбу, на родителей-наркоманов, на чëртового начальника. Хотя бы так выплёскивать свой гнев уже было выходом — если она и даст себе волю ругаться вслух, то это станет большой проблемой… Младшие братья, находящиеся под её опекой, могут, словно губки, впитать эти слова. А после решать проблемы и выслушивать жалобы от учителей в духе «как вышло, что такие маленькие школьники ругаются?!» будет должна она. На это у Су Ань Чжи не было времени. Пробегая очередную лестничную клетку многоэтажного офисного здания, что насчитывало чуть более пятидесяти этажей, Ань Чжи вдруг уловила, что у неё начало темнеть в глазах. Плохое питание и долгое, практически неподвижное сидение на одном месте, очевидно, негативно сказались на организме. Но, стерпев приступы своей анемии, она «полетела» вниз. Подбегая к автостоянке, она быстрым движением открыла дверцу старенького минивэна, предварительно запульнув сумку на соседнее сидение. «Надеюсь, Ньон Ли и Чан Ми не сильно рассержены на меня… Блять, чёртов Гнилой носок, мистер Вонг, гори в Аду бесконечно!» Проезжая по главному шоссе, девушка вдавливает в пол педаль газа и, уже минуя последний перекрёсток, оказывается рядом со школой ребят. На часах восемь вечера, а она всё надеялась, что мальчики не будут сильно проклинать её за опоздание. Так резко припарковавшись, что пошёл дым из-под колёс, грубым движением машина развернулась на сто восемьдесят градусов, как ни странно, аккуратно вставая меж парковочных меток на асфальте. Около железных ворот сидели двое мальчиков с каштановыми кудрявыми волосами, как две капли воды похожих друг на друга. У обоих были обиженные лица. — Сяо Ли, Сяо Ми, запрыгивайте. Мальчики молча сели в машину, сняв рюкзаки. — Как дела в школе? Ань Чжи хотела как-то нарушить гробовую тишину, что сильно давила на психику бедной девушки. — Нормально, — пробормотал Сяо Ли и отвернулся к окну, вглядываясь в проезжающие машины. Они остановились на светофоре. — А у тебя как, Сяо Ми? — Тоже всё нормально. Мы с Ньон Ли попали в один класс. Ребята в классе хорошие. Сказали, мы очень похожи и что будет трудно нас различать. Но я сказал, что Ньон Ли более молчалив, а я люблю разговаривать. Ещё мой рюкзак весь в брелоках и значках, а у Ньон Ли их нет. — Да кому вообще могут понравиться эти значки на вещах? Выглядит ужасно! Су Ньон Ли был поклонником минимализма, а появилась эта странная черта ещё в детском саду. «Дети не должны быть такими», — думала про себя Ань Чжи, однако всё же хорошо, что у них есть свои индивидуальные отличия, как то, что Чан Ми больше экстраверт, и в поведении, и в вещах… Этот ребёнок любил коллекционировать значки, а самые любимые вешал на рюкзак и одежду. — Ну, не ссорьтесь. Это хорошо, что вы вместе в классе, — сможете помогать друг другу. А знаете, что? Закажем сегодня по такому поводу пиццу! — Ура-а-а, пицца! Чур, с салями, — всполошился от радости Сяо Ми. — Да ну, фу! Лучше с пятью сырами. Девушка долго думала, подсчитывала бюджет, но ради милых близнецов решила не скупиться на вкусности. К тому же веский повод — первый день в школе, и всё у них хорошо. Что ещё нужно для счастья? Так, решено! — Зна-а-ачит~, — протянула девушка, — купим две большие пиццы: и с салями, и с пятью сырами! — Ва-а-а-а~, — у обоих ребят от счастья загорелись глаза. Так они и доехали до дома. Отпраздновав знаменательное событие и досмотрев свои любимые мультфильмы, близнецы отправились по кроватям. Во всей квартире было темно, только на кухне ещё горел свет. На круглом столике лежали счета и письма о срочном погашении долга, сама же девушка находилась на балконе — выкуривала уже вторую сигарету. Она вынуждена выплачивать долг, когда-то взятый их родителями у нехороших людей с целью купить наркотики. Когда же случилась очередная ломка, те сварили наркотики на кухне из подручных средств. Так их и поймала полиция — по заявке от соседей, мол, вонь стоит невыносимая. Но девушка к тому времени была уже совершеннолетняя и работала, так что опека разрешила ей воспитывать близнецов. Сейчас её родители находятся в изоляторе, под пристальным наблюдением врачей. Их зависимость к тому моменту уже была серьёзна, так что работать в тюрьме и тем самым делать хоть какие-то потуги в сторону погашения долга они не смогли бы. Да и бабушек с дедушками нет, все поумирали более шести, а то и десяти лет назад. Что насчёт дядь и тёть… Они махнули на детей рукой и отвернулись, давая понять, что это не их проблема. У них и так были собственные семьи и дети, вешать на свои плечи ещё одну партию чад никто не хотел и не стал. Су Ань Чжи же, в свою очередь, не стерпела предательства, навсегда вычëркивая их из списка своей семьи. Родственники покинули их в самый тяжёлый момент и ничем не помогают, только спрашивая для галочки, не подохли ли случаем дети. От приступа очередной ярости Ань Чжи харкнула, и плевок с характерным звуком приземлился на лавочку внизу около подъезда. Собственно, их квартира находилась на седьмом этаже. Не вынимая сигарету изо рта, Ань Чжи взяла валявшуюся рядом газету. На открывшейся странице заголовки кричали о покупке-продаже недвижимости и очередного старческого барахла вроде комодов, тумб, шкафов да диванов. Ничего интересного. Как только она собралась убирать газету, на глаза попался заголовок «Как быстро разбогатеть, если ты нищий! Вам расскажет бизнесмен Ко Фу Чжин». Девушка скептически взглянула на заголовок, даже не подавляя истеричный смешок: газета и та говорит, что у неё дерьмовая жизнь нищебродки, питающейся одними рамëнами уже так долго, что заработала себе гастрит. Очевидно, позволить себе что-то полезное денег у неё не было, в себя девушка вкладывала мало — все оставшиеся после уплаты коммунальных долгов деньги старалась отдавать на пользу близнецам. «Пиздец, и чего же ты мне расскажешь, мистер бизнесмен Ко Фу Чжин? Хм~… «Много лет назад я был нищим, работал уборщиком туалетов, скупал лотерейные билеты, искал шанс подзаработать везде… И после стал владельцем многомиллионных акций банка». Ха! Сраный пиздёж, ему скорее повезло с родственниками иль наследством. Утырок! И хватает же смелости врать…» Ань Чжи смяла газету и кинула в дальний угол балкона, а после повернулась к окну, докуривая сигарету. Тяжело вздохнув, она закрыла пластиковое окно, обернулась ко входу на кухню и увидела стопку ненавистных счетов на столе. Конец месяца, она должна была выплатить сумму, а её зарплата в этот раз была ещё и без премии, так что эта процедура угнетала сильнее обычного — «Гнилой носок» по имени мистер Вонг урезал премию так, что от неё ничего не осталось. Значит, питаться ей рисом да рамёном весь следующий месяц. Девушка решила попить чаю, как вдруг почувствовала новый приступ анемии, и в этот раз в глазах потемнело надолго, даже нарушилась ориентация в пространстве. Ань Чжи облокотилась о холодильник, чтобы не рухнуть на пол и не разбудить близнецов. Голова начала кружиться, но вскоре всё прошло, и девушка присела на пол. В этот раз её приступ длился вдвое больше, чем обычно. К врачу идти смысла нет: денег не было даже на лекарства, так что оставалось лишь стиснуть зубы и терпеть. Завтра снова идти в вонючий офис, а перед этим отвезти детей в школу… В череде действий её монотонной жалкой жизни одни сменялись другими, и в таком режиме минуло три месяца. Уже наступила зима. Симптомы девушки продолжали ухудшаться — приступы анемии случались чаще и длились дольше, и однажды она почувствовала, как во время приступов начало покалывать сердце. Всë-таки решившись сходить к врачу два месяца назад, та получила ответ в духе «нужно сбалансированное питание, правильный отдых и физическая активность, а также приём медикаментов по рецепту». К сожалению, единственным выполнимым пунктом были медикаменты. Ань Чжи кое-как собрала деньги на покупку лекарств, но они мало чем помогали, что, накладываясь на все прочие проблемы в жизни, вызвало у девушки депрессию. На фоне нехватки денежных средств ни черта не помогающие таблетки, да. Письма от кредиторов становились всё яростнее с каждым разом, даже если Ань Чжи каждый месяц исправно платила им по договорённой сумме. Она была напугана гневными письмами с указами погасить долг за раз, потому что такой огромной суммы у неё никак не может быть. Ментальное здоровье Ань Чжи оставляло желать лучшего, а что касается работы… Она была на грани увольнения. Премию ей платить не хотели, отдавая лишь чистый оклад, чего едва хватало на все долги. Близнецы в школе подрались: толстый сынок какого-то мажора обозвал их бомжами и облезлыми щенками, вот те и сцепились. Сяо Ли не на шутку вспылил и ударил мальчика в глаз, да так, что осталась сильная гематома, а родители его потребовали оплатить больничные счета. Ань Чжи с душевной болью решилась продать свой старый минивэн, выручила с него хоть какие-то деньги и таким образом разрешила конфликт. Сестра сильно отругала близнецов и сказала, что им теперь придётся самим добираться до школы, а ей — до работы… «Хм… Может, эта физическая активность поможет мне с моей болезнью?» Так и приходилось успокаивать себя. Однако мысль о суициде была очень частой и навязчивой; всем, что удерживало её в этом прогнившем мире, были лишь её братья — единственная семья, которая осталась у Су Ань Чжи. Пролетело ещё пару недель, а ситуация не менялась в лучшую сторону. Тëмные круги под глазами становились отчётливее, а от дальней ходьбы страдали ноги — мозоли стали её близким другом, постоянно превращая стопы в кровавое месиво. Она не помнит, когда высыпалась в последний раз, выходя на работу даже по выходным. Но всего этого было недостаточно — кредиторы стали угрожать в письмах её и близнецов жизни. Ань Чжи выглядела, словно ходячий труп: болезненно бледная кожа, тёмные круги под глазами, секущиеся длинные волнистые волосы цвета кедрового дерева, хромая походка из-за мозолей и болей в стопе. Всё в ней будто говорило, кто она — нездоровая серая офисная мышка.***
В тёмном переулке прятались десять человек, вооружённые битами, кастетами, ножами и верёвками. Все как один — люди крайне бандитской наружности. Некоторые из них сидели на корточках, часть — прислонившись к стене здания и медленно покуривая, кто-то яростно размахивал битой. Но все сидели более-менее тихо, выжидая очередную жертву. Рядом были припаркованы чёрные машины. — Босс, они вышли. — Выдвигаемся! Мальчики и впрямь вышли из здания, все чумазые после очередной издёвки одноклассника, того жирдяя, что оказался на редкость мстительной личностью. Вместе со своими шестëрками он отравлял жизнь близнецам в школе, но те были вместе, поэтому выносить свиную морду жирдяя было более-менее терпимо. Мальчики не понимали, как можно издеваться над людьми, у которых нет родителей и денег. Ну нет у них чего-то, что есть у жирдяя, и что? Умереть на месте? Близнецы давно усвоили урок, так какой смысл убиваться из-за брендовой шмотки или очередного навороченного телефона? Они считали, что люди крайне больны, если вся их жизнь крутится ради этого. Жить ради того, чтобы похвастаться, — и в этом суть? Ань Чжи учила их, что не важно, брендовая вещь или нет, брюки есть брюки, выполняют одну и ту же функцию, что и обычные, так в чём разница? Мальчикам эти слова въелись в мозг. Действительно, одежда есть одежда и выполняет свою роль независимо от бирки и её цены. Они были обуты и одеты, кушали, конечно, небогато, но правильно, да и голодными не были. Дома был как телевизор, так и мягкая кровать, игрушки и свои личные комнаты. — Ньон Ли, давай сегодня поиграем в настолку? — Хм… Сначала надо отмыться до того, как придёт сестра, а потом уже и поиграем. Ньон Ли, как всегда, мыслит по-взрослому. Чан Ми взглянул на свои грязные руки да штаны и закивал брату головой, давая понять, что он чертовски прав. Ньон Ли приобнял брата за плечи и улыбнулся. Мальчики вышли на перекрёсток, там был всегда исправно работающий светофор, этот путь не был опасным… Близнецы знали правила для пешеходов, этому их учили ещё в детском саду. И вот, уже на середине дороги, мальчики увидели, как на полной скорости в их сторону мчатся машины, явно не собирающиеся останавливаться. Близнецы отлетели вперёд, оказавшись поодаль друг от друга. Остальные пять машин безжалостно проехались по мальчикам, словно голодные коршуны, кружив вокруг них. Близнецы, вымазанные в крови, смотрели друг на друга, протягивая руки. Хоть те и были вдребезги сломаны, а лица залиты кровью, они не оставляли попыток оказаться рядом. Из глаз от боли большими каплями потекли слёзы. Су Чан Ми первым закрыл глаза, так и не дотянувшись до брата. Увидев это, у Су Ньон Ли от шока расширились зрачки. Мальчик даже не мог крикнуть имя своего брата — голос пропал. Его второй части, его брата, не стало. Он чувствовал это, хоть и не верил в увиденное. Не верил в то, что огромная часть его самого уже не с ним… Чуть позже и он сам закрыл свои веки, вытянутая рука обессилела, а дрожащие от перелома и боли пальцы наконец расслабились. Рука упала на чёрный асфальт, засыпанный только что выпавшим снегом… — Аха-ха-ха, дело сделано! — Нет ещё, придурок, — бандит обратился к остальным. — Уезжаем, быстро!***
Так как была зима, темнело рано, началась ужасная метель. У Ань Чжи закололо сердце. Она смогла привыкнуть к своим приступам, но к этому чувству адаптироваться невозможно. Отчего-то именно сейчас оно болело как никогда, вызывая тревожность у девушки. Она посмотрела в окно, для себя делая вывод, что погода ужасная: метель невероятно сильная, а нужно ещё пешком добираться до дома… Как там её братья? Поели ли они? Хорошо ли прошёл их день? В последние дни она так много нервничала, что это стало частью её повседневной жизни. — Мистер Вонг, документы отсортированы, — Ань Чжи поставила кипу папок ему на стол, но он не торопился их изучать, вместо этого взглянув на девушку странным взглядом. Ань Чжи передёрнуло, а по спине пробежался холодок. — Мистер Вонг? — Можешь идти… — процедил тот. — Да! Она решила немедленно возвращаться домой. Её паранойя говорила, что лучше быть от этого «Гнилого носка» подальше. К тому же, она вдруг как-то заволновалась о братьях. Ветер и снег будто бы сдували её, а из-за худобы противостоять им было непросто. Вот если бы у неё была машина… Жаль, что пришлось расстаться со своим любимым старым минивэном, — будь он здесь, она бы забрала близнецов со школы, и вместе они добрались бы до дома. Сели бы кушать, а после этого дети пошли бы в тысячный раз смотреть свои любимые мультфильмы. Ань Чжи не против, ей даже нравились такие моменты. Семейные, что ли… Но подойдя к перекрёстку, по которому они часто ходили, так как это был самый короткий путь домой… Мальчики знали правила поведения пешеходов, тогда почему на середине дороги лежали два маленьких тельца в крови?! Ошарашенная Ань Чжи подошла к ним, дрожащей рукой вынимая телефон, чтобы вызвать скорую. Однако, подойдя вплотную, пусть их и немного присыпало снегом, она разглядела… — А-а-а, Сяо Ми, Сяо Ли. Господи, нет-нет-нет, — девушка от шока взялась за свои волосы и выдрала себе пару прядей. Мигом она поднесла палец к их носам. — Почему вы не дышите?.. Почему лежите… нет-нет-нет-нет… Скорая, точно! Скорая, — трясущимися руками Ань Чжи кое-как набрала номер. — Скорая помощь, слушаем вас… — М-м-мои братья, на дороге, о-они н-е-не д-дышат… — у Ань Чжи перехватило дыхание, глаза не верили увиденному, а внутри нарастала паника. Ноги затряслись так, что еле-еле держали её в вертикальном положении. — Мисс, дышите ровнее. Диктуйте адрес… Ань Чжи, заикаясь, рыдала в трубку диспетчеру. Та лишь просила успокоиться и продиктовать адрес, и, в конце концов, задыхаясь от эмоций, все данные о местоположении она всё же передала. Девушка опасалась прикасаться к ним, боясь сделать только хуже. Она не знала, куда деть себя от боли, раскачанная психика не выдерживала такого. Через пять минут приехала скорая, заодно забрав Ань Чжи в больницу, поняв, что та в глубочайшем шоке…***
Прошло три дня, на улице было всё так же темно, падал снег. Смотря на него безжизненным взглядом, всем сердцем она невзлюбила зиму, даже понимая, что сам сезон не при чём — просто всё случилось в эту холодную пору. Ань Чжи не плакала — слëзы высохли в океане скрытой ярости, которую она ещё не осознавала. — Ань Чжи, прими наши соболезнования… — пробормотала ненавистная тётка, зажимая рот белым платком, чтобы скрыть истинные эмоции — безразличие. Её новый супруг легонько приобнял свою жену, делая вид любящей, хорошей семьи. Как же тошно на это смотреть, особенно сейчас. Хорошо, что им хватало ума не улыбаться… Девушка стояла в традиционных белых похоронных одеяниях, с такой же белой тканью, покрывавшей голову. «И чë ты припёрлась сюда со своим новым ëбырем, мымра? Играть в семью надо было раньше…» Та могла лишь мысленно ругаться — слов её язык больше не вяжет. Девушка пустым взглядом уставилась на тётку — она явно была этому недовольна. В миг, когда парочка обернулась, наигранное сострадание улетучилось с их лиц. Особенно у тётки — та опустила свой платок, уголки рта были чуть приподняты, и она быстро покинула похоронный зал. Какого чёрта тут собрались дядьки и тëтки? На кой хер им это сдалось и что им надо? Узнать, что, наконец, дети умерли по её вине? Злословить за спиной Ань Чжи, какой она никудышный опекун? Псевдородственники, поняв, что племянница похожа на бездушную куклу с пустым взглядом, решили оставить её в этом холодном помещении с прахом близнецов, больше ничего не говоря. Она смотрела на спины уходящих людей, опершись плечом о стену, прислоняя голову так, что щекой ощущался холод этой стены. Так символично! Люди, что пришли и так поспешно покинули её, такие же холодные, как и эта чёртова стена. Семья? Нет, семья так не поступает… По бледной щеке скатилась слезинка и, образовывая влажную дорожку, сформировалась большой каплей на подбородке, после чего упала на пол. Вот и всё! Смотреть на фотографии любимых братьев, которых она так старалась воспитать, взяв на себя роль родителей, не было сил. Всё же не углядела… Ань Чжи винила собственную уверенность в том, что справится сама. Думая, что с ней им будет лучше, чем в детском доме, она безумно ошибалась, и её ошибка обернулась трагедией. Ценой за этот промах стали жизни невинных детей. Вышла из зала Ань Чжи очень поздно, на часах было около двух часов ночи. Дорогу ей освещала слишком яркая луна, а сильный ветер с мелким снегом дул прямо в лицо. Она была одинока. Хотела любящих родителей, радостно бегающих младших близнецов рядышком, покоя и чувства защищённости. Сирота при живых родителях, которые отчаянно не хотели бросать наркотики и всякий раз выискивали способы получить кайф. Те были похожи на животных, потерявших всякие остатки разума. — Босс, вот она, — прошептал татуированный бандит. — За дело, — приказал Босс. Остальные десять человек выдвинулись, преследуя девушку. Ань Чжи не сразу поняла, что за ней идут люди, подстраиваясь под её шаги. Что-то накинули на голову. Удар, а дальше темнота…***
Количество прошедшего времени было неясно, но голова болела так же, как и кололо сердце. Она видела перед собой лишь тьму, говорить-кричать возможности не было — Ань Чжи словно парализовало после кремации близнецов. Смотреть, как горят маленькие гробы, провожать их в огонь… А ведь совсем недавно, ещё вчера же, те прыгали, играясь и изображая любимых героев своих обожаемых мультфильмов. Почему же теперь горят те маленькие гробы? Почему же она не держит их за руки? Ей казалось, что она слышала их смех, сменяющийся на плач боли, пока догорал пепел в печи для кремации. Нет, в такое ни поверить невозможно, ни осознать, что уж говорить про принятие… На руках были лишь свидетельства о смерти. Всё, что осталось, — это две папки с документами и две урны с прахом. По предсмертной экспертизе врачи заключили: многочисленные переломы, кости рук и ног, превращённые в осколки, разбитый череп, сломанный позвоночник, рёбра и шея. Не осталось ни одного неповреждённого участка тела. На коже и одежде близнецов — следы шин. Кто-то целенаправленно проезжался по детям. Ань Чжи поняла и то, что это далеко не случайность, и то, кто это мог быть. Кредиторы родителей или их прихвостни, у которых они постоянно занимали деньги на наркотики. Сделав пару умозаключений, она поняла, что они и её поймали. Странно то, что если они прикончат её, то выплачивать долг будет некому, так в чëм смысл? Продадут на органы? Но ведь она больная, если взять сердце, то оно уже даёт сбои. Пусть убивают! Бандиты заметили движение головой и тут же сняли чёрный тканевый мешок с головы жертвы. Перед ней предстала не очень хорошая картина: толпа агрессивных мужчин с битами, все бандитской наружности, громко харкались и ругались. Они окружили девушку, после чего к ней подошёл парень: волосы были покрашены в яркий блонд с выбритыми висками по бокам, а торс — как картинка, весь в татуировках, и места пустого не найти. Он с радостной ухмылкой подошёл к связанной девушке, протягивая к её лицу свои руки, словно оценивая товар на рынке. Крепко хватая Ань Чжи за подбородок, он поворачивал её голову то влево, то вправо, делая какой-то вывод. — Страшненькая, — утвердил парень. — Но, если накрасить — будет весьма сносно! Она ошеломлённо посмотрела на него, не понимая, что тот имел в виду. В воздухе прозвучал хохот парней, что окружили её. — Хм~… Только вот взгляд, как у мёртвой селёдки, отпугнёшь ещё клиента. Сделай что-нибудь с этим! — потребовал Босс, пристально всматриваясь в её лицо. Не дождавшись ответа, тот взбесился и со всей дури врезал по лицу Ань Чжи. Потекла кровь изо рта, но со стороны девушки даже писка не прозвучало, а взгляд оставался таким же пустым, как и был. Нан Хван Ронга ещё сильнее выводило из себя это поведение — он с той же силой ударил Ань Чжи по другой щеке. И снова тишина. — Босс, может, она кукухой поехала? — Блять… — Босс смачно харкнул на пол перед ногами Ань Чжи. — Клиенту надо, чтобы эта сучка кричала и рыдала в постели. Бандиты по очереди избивали девушку на протяжении недели, словно выбивая из неё эмоции. Так на ней не осталось живого места: лицо покрыли гематомы, оно жутко опухло, а правый глаз оказался полностью закрыт. Под конец недели Су Ань Чжи не выдержала побоев… В пустом машинном складе сидела девушка, полностью крепко привязанная к деревянному стулу. Голова свисала немного вперёд, спутавшиеся от крови и грязи волосы прикрывали изувеченное лицо. Лишь левый глаз был открыт, и тот больше не закрывался.***
Поздно вечером пришли бандиты. Они медленно подошли к жертве, поднимая ту за волосы, но обнаружили лишь бездыханное тело и, видя это, пришли в дикую ярость. — Какого… Мы так денег не получим. Блять… — Нан Хван Ронг со всей имеющейся силой откинул и стул, и девушку, которая на нём сидела. Под яростные крики бандитов те не заметили, как около склада бесшумно припарковались двенадцать полицейских машин. В помещение вошёл мужчина, окружённый полицией. Следом вошла бригада врачей из скорой помощи, только вот их помощь, скорее всего, уже не понадобится. — Хо~, нашёл вас! Преступную группировку повязали и отвезли в полицейский участок, готовя к суду и последующему вынесению приговора. Тут мужчина подошёл к боссу группировки и прошептал на ухо: — Ты не выполнил условия договора. Пеняй на себя! — Ах ты, сука! — Босс повязанной группировки резко подскочил к мужчине, но его остановили и заставили сесть. Полицейские обернулись к мужчине. — Благодарим за сотрудничество, мистер Вонг. Мистер Вонг счастливо улыбнулся полицейскому, говоря, что это его долг перед страной. Так они попрощались и разошлись. Он прошёл до стоянки, садясь в чёрную машину. Мужчина достал письма о долге, которые когда-то подготовил заранее вместе с деньгами Ань Чжи, после чего вытащил документы о заключении договора по выдаче в долг её родителям. Ань Чжи не знала, что мистер Вонг — кредитор её родителей. И теперь никогда не узнает. Правда, были у него планы и на саму Ань Чжи. Ему нравилось видеть, как она страдает от него. Нравилось видеть усталость девушки и испытывать её терпение. Она полностью удовлетворяла его ненормальные наклонности, так что он захотел большего. Мистер Вонг поправил свои очки, думая о неудачном деле. Он почувствовал ярость — как только она посмела умереть раньше, чем это сделает он?! Как посмела умереть сама, а не от его рук? Мужчина смял договор, закинув тот в бардачок своего авто, деньги же положил к себе в карман, закуривая сигарету. Машина тронулась — мистер Вонг отправился домой не в самом лучшем настроении. Дома ждали его жена и сын, он должен быть хорошим мужем и отцом, а точнее — хорошо играть эту роль. Взяв уже вторую сигарету, мужчина принялся подбирать лицу нужное выражение и эмоциональную составляющую. Да, так он и поступит! Он всегда так делал. Без исключений. — Дорогой, ты вернулся. Иди на кухню, — почти пропела от радости жена. — Папа, — маленький мальчик подбежал и обнял мужчину за ногу. — Папа вернулся…