Царство Бессмертных/
Континент Гао
Абсолютная темнота, в которой нет ничего, даже ощущения собственного тела. Растворяться в ней — словно сливаться воедино с чем-то гораздо более могущественным. Нет сил противостоять этому. А была ли она? А что, если не было и вовсе? Некоторые моменты жизни, казалось, просто исчезают из памяти. Как долго длилось слияние в кромешной темноте? Невозможно понять. В этой материи нет определённого времени, смены дня и ночи. Абсолютно ничего. От осознания этого рождается леденящий душу страх, первородный ужас от незнания, как избавиться от чувства потерянности и полного одиночества. Всё в мире заканчивается вот так? Сливается с чем-то тёмным? И дальше ничего?.. Ань Чжи долго пыталась разобраться, где она, но так ничего и не смогла понять. Ни на что это не похоже — ни на «Ад», ни на «Рай»… Это просто абсолютное ничего. Девушка иронично посмеивалась над тем, что не верила ни в какие иные силы свыше, божеств и прочее-прочее. Казалось, это личный Ад для такого человека, как она — истинного атеиста. Ну, по крайней мере, лучше, чем вечность гореть в огненной геенне на сковородке у чёрта. И всяко лучше, чем было в заброшенном машинном складе. Но, так или иначе, сердцем она намеревалась встретить братьев. Получается, они в другом месте, не там, где она? От размышлений становилось очень плохо. А если они давно слились с этим тёмным «нечто»? Чувство неизвестности с новой силой охватило девушку. «Ох, была не была… Сожри меня! Чего растягиваешь меня, как резину?» В этом пространстве не было звука, Ань Чжи не чувствовала ни свой рот, ни рук, ни ног. Мгновения хватило, чтобы вновь ощутить новый приступ острой боли, только уже в животе. Осознание тела появилось резко и очень болезненно. Распахнув глаза, она в ужасе подскочила, в полном безмолвии держась за живот и лихорадочно хватая ртом воздух. — Нин Бай, не стоит делать резких движений, — сказал человек, обладающий бархатистым мужским голосом. Крепкие руки ухватили её за плечи, укладывая обратно в постель. Только немного отдышавшись, Ань Чжи, проморгав пару секунд, перевела взгляд — напротив показалось расплывчатое лицо. Странно: до этого зрение было в норме, сейчас же она едва могла различить черты лица. У того человека были белые одежды и длинные волосы, а вот насчёт лица… Трудно ответить. Сильно нахмурившись, Ань Чжи попыталась сфокусироваться и что-либо разглядеть, но ничего не получалось… Неужели быть ей теперь слепой в неизвестном месте? — Нин Бай, у тебя временная потеря зрения и голоса. Скоро это пройдёт, не хмурься, а то морщины будут, — ткнул ей пальцем в лоб мужчина, а потом продолжил: — Ты избежал смерти в этот раз, но в следующий удача может отвернуться от тебя. Будь более терпеливым, не старайся снова перепрыгнуть сразу на несколько ступеней культивации… Путь Дао не терпит спешки. Ань Чжи могла только непонимающе моргать в сторону расплывчатого мужчины, который, как казалось, был очень добр к ней. Только вот, какой «Путь Дао» и какой «Нин Бай», о чëм это он? Оставалось только слушать и тихонько негодовать про себя. Она понимала, кто она и как умерла, а также помнила бестелесные ощущения после смерти. Путь Дао? Это чёрное «нечто» — Путь Дао? Где твою душу помещают в тëмное, изолированное от звуков пространство и с чувством тянут во все стороны, как долбанную жвачку? Да к чёрту его тогда! Мужчина заметил, что на него вопросительно смотрят, и решил пояснить, думая, что, наверное, есть ещё и кратковременная потеря памяти: — Ученик Нин Бай, у тебя случилось искажение ци, для практикующего это очень опасно — оно может привести к летальному исходу или уничтожить весь твой прогресс на Пути к Бессмертию. Больше так никогда не делай. Тебе крупно повезло, что твоё Золотое Ядро не разрушилось и ты сейчас жив, правда, с некоторыми осложнениями. Но всё же, это величайшее везение! А пока отдыхай, зайду к тебе попозже. Она долго всматривалась в белый силуэт, пока тот полностью не исчез из размытого поля зрения, оставляя после себя мягкий шлейф аромата трав. Ань Чжи опустила голову на подушку — к слову, та была не сказать, что мягкая, скорее напоминала… Камень? Полежав так пару минут, она начала привыкать к ощущениям собственного живого тела. «Какой странный мужчина, почему зовёт меня Нин Бай? Я ведь Ань Чжи! Ух, блин, живот болит сильнее, чем когда по нему попадало битой во время избиения теми уродами…» Пролежав так в раздумьях какое-то время, она не заметила, как боль в животе начала стихать, а вместе с этим появилась жуткая сонливость. Собственно, ей Ань Чжи легко поддалась и, медленно закрывая глаза, начала погружаться в сладкую дрёму. Вдруг послышался звук открывающейся двери и лёгкие шаги, становящиеся всё ближе и ближе с каждым мигом. Этот человек остановился рядом с кроватью и взглянул на тело. Ань Чжи не размыкала веки, делая вид, будто бы спит. К слову, пришедший гость так и продолжал стоять и грубо пялиться. Прошло довольно много времени, хотя даже два часа казались вечностью. Наконец, непрошенный гость удосужился покинуть её. Облегчённо выдохнув, Ань Чжи с закрытыми глазами начала медленно засыпать, погружаясь в весьма реалистичный кошмар…***
Снежная буря всё усиливалась, размывая дорогу перед глазами. Снежинки больно врезались в лицо девушки, не перестававшей бежать. Сердце колотится, голова идёт кругом. В снежно-белой палитре на дороге лежали дети — один обнимает другого. Со слезами на глазах один из них посмотрел на девушку и завопил: — Сестрёнка, помоги… Сяо Ми больно… — слышался плач Ньон Ли. Мальчик обнимал Чан Ми, с ног до головы покрытый кровью, весь в ранах и слезах. Девушка подошла ближе, пытаясь разглядеть родные лица, но метель не позволяла увидеть их чëтче. Они как будто отдалялись от неё, становясь всё дальше и дальше с каждым шагом. — Сяо Ли, Сяо Ми, — прокричала Ань Чжи, уже бежавшая изо всех сил. Щëки болели от бьющего в лицо снега, дыхание сбилось, с каждым шагом становилось невероятно трудно продолжать бег. Споткнувшись и упав лицом в снег, ей с огромными усилиями удалось поднять взгляд на удаляющихся братьев. Сколько бы она ни бежала, сколько бы ни прикладывала сил, чтобы обнять их, всё равно ничего не выходило. Это, наверное, называется бессилием? Немощь и содрогающий душу страх… — Это из-за тебя мы умерли, сестрёнка! — послышались из-за спины голоса близнецов. Ань Чжи обернулась и увидела посмертные лица с жуткой, косой улыбкой: глаза сверкали красным светом, а братья говорили в унисон: — Ты виновата… Почему не оставила нас в детском доме? Почему не спасла нас? Тебе было наплевать на нас! Сестрёнка, ты такая заносчивая и тщеславная. Ты — убийца… — А-а-аых… — полностью потеряв способность двигаться, она горько зарыдала, закрыв голову руками. Метель начала заметать исхудалое тело, облепляя со всех сторон, пока полностью не засыпало её сырым снегом — погребая в ледяную темницу. «Чертовски холодно. Больно…» — Этот Владыка просит прощения за опоздание. Сегодня этот Ученик сделал кое-что ужасное. Но… Ничего. Мы… Я в порядке. Правда. Учитель, потерпите немного, этот Владыка поможет вам успокоиться без прошлых обид. «Что? Какой Владыка? Где я? Кто это говорит? Я мертва? Нет! Я же жива… Не-ет. Почему я не могу двигаться? Выпустите… Прошу, выпустите…»***
Ань Чжи резко распахнула глава: всё было так же расплывчато, как и раньше. Подскочив, она ударилась обо что-то. От холодного пота одежда липла к телу. Но во что она врезалась? Рядом показался расплывчатый силуэт человека в белом. Рукой он потирал голову. Сощурившись, девушка не оставляла попытки разглядеть хоть что-нибудь. Хоть самую малость… — Ай, шиди, не надо так резко вскакивать! Тебе приснился плохой сон? Ты весь дрожишь… — послышался молодой голос, судя по всему — подростка. Неужели это и есть тот ночной негодяй? Нахмурившись от злости, она уставилась на молодого парня. — Чего злишься-то? Это я должен злиться: твой шисюн из-за тебя получил шишку! Эх, ладно… Что толку на тебя обижаться — всё равно говорить не можешь, да и не помнишь ничего. Я пришёл по приказу мастера Ян — он передал настой, который поможет тебе со зрением. Пришедший шисюн начал активно копошиться в своих карманах, но, судя по всему, ничего не найдя, стремительно выбежал из комнаты и снова вернулся, только уже с чем-то в руках. Он настойчиво тыкал пиалой в рот Ань Чжи. Та, с очень возмущённым и оскорблённым видом, выдернула пиалу и выпила содержимое залпом. Девушка сморщилась от горького и терпкого вкуса. «Такая мучительная гадость… Это точно лекарство, а не отрава?» Ань Чжи решила махать руками шисюну, тем самым намекая, чтобы тот принёс чего-нибудь сладкого. После пятиминутного жестикулирования он наконец ушёл и снова вернулся с чем-то в руках. Резко выхватив из чужих рук сладости, девушка быстро закинула их в рот. Но кто бы мог подумать, что этот уникум притащил солёную засушенную рыбу? — Шиди, я принёс закуску, которая была у тебя на столе. Надеюсь, тебе полегчало, а мне пора — нужно доложить мастеру Ян, что лекарства ты принял. Ну, выздоравливай! «Какой же ты неугомонный, блин. Дал ещё эту рыбу… Хочу шоколадку». Подросток скрылся за пределами помещения, оставив больного в одиночестве. И когда же подействует настой этого мастера Ян? Результата всё ещё не было. Пока что она решила размяться — прощупать местность, в которой она оказалась. Медленно опустив ноги, Ань Чжи так же неторопливо поднялась, держась за кровать. Самочувствие оставляло желать лучшего, кружилась голова. Сделав пару шагов, Ань Чжи обо что-то споткнулась и полетела лицом вниз. «Проверила, блин. Слепой, больной крот… Лучше бы оставалась мёртвой, нежели всё это. Это что, были книги? Какого чёрта они на полу?» Нин Бай уселся на пол, потирая ушибленное место. «Что за невезение?» Она нащупала рядом с собой что-то похожее на книги… Много книг. Неужели Нин Бай такой неряха, разбрасывающий свои вещи повсюду? В прошлом Ань Чжи была крайне чистоплотной и часто ругала близнецов за то, что те повсюду разбрасывали свои игрушки. Мимолëтная улыбка засияла на губах. В этот момент через открытое окно кое-кто подглядывал за нерасторопным и весьма странным шисюном, не желая отрывать взгляда, с пышно растущей ивы. Смотрел в упор, почти не мигая, а Нин Бай даже не чувствовал чужого взгляда. Продолжал попытки «исследовать комнату», натыкаясь на всё подряд, и порядком ранил пальцы ног. Зато теперь-то мог понять, что где находится. Слева расположилась кровать с навесным балдахином, а чуть поодаль, на полу, пять стоп книг и кистей. Дальше был столик, сейчас стоявший немного косо, за столиком — упавшая ширма, а за ней — огромная бочка для омовения. С правой стороны окно, шкафы, утыканные книгами, и шкафчик, похоже, что с одеждой. Решив, что на сегодня с неё хватит, — и так все пальцы ног отбила — у неё появилась новая миссия: найти кровать. Врезаясь во всё подряд, она всë-таки смогла добраться до своей цели. Сев на постель, Ань Чжи принялась растирать свои ушибленные пальцы ног. После этого она полностью завалилась спиной на кровать, прикрывая рукой незрячие глаза и тяжело вздыхая. Понять, где она, увидеть или что-либо спросить нет и шанса… Девушка мельком видела сериалы про перерождение. Но все они включали одно и то же действо. Для героя — прохождение через тяжёлые жизненные испытания, после которых они обретали своё счастье. А для злодеев или же второстепенных персонажей всё намного печальнее… Как будто она мало прошла. Сколько ещё всего надо испытать, чтобы повеселить непонятное божество? Кому молиться, чтобы это место не оказалось каким-нибудь жутким творением обдолбанного сценариста-имбецила? — Нин Бай, — в помещение вошёл обладатель бархатистого тембра голоса, — что это тут за погром? Ты что, вставал с кровати? — начал причитать уже знакомый голос. Ань Чжи приняла сидячее положение, смотря на всё туманным взглядом. Послышались вздохи этого мужчины. Она даже не в курсе его имени. Кто этот человек? Чëрт знает! Она разглядела, что тот склоняется — кажется, поднимает книги, о которые она множество раз спотыкалась. А может, и нет. — Хех~…. Кажется, твой учитель ни разу не навестил тебя. «Учитель? У меня есть какой-то Учитель?» — непонимающе посмотрела она на мужчину. Тот грустно опустил голову: только ему небезразлична судьба Нин Бая. Он подумал: «Зачем же он так сражался за этого ученика с ним, если впоследствии совершенно не волнуется о нём?» Каким надо быть безответственным по отношению к собственному ученику? А ведь будь вместо этого бессердечного он, то старался бы быть лучшим Учителем. Ведь Нин Бай — выдающийся талант, единственный корень водного типа, к своим пятнадцати годам сформировавший Золотое Ядро. Такого ещё поискать! К тому же, у него определённо был зародыш таланта в алхимии. Попади он ко второму мастеру в ученики, Нин Бай стал бы лучшим алхимиком и создателем пилюль. С этим бесчувственным чурбаном, зовущимся его учителем, он чуть не умер, желая впечатлить Наставника. — Мастер Ян, учитель Ли зовёт вас. До ушей Ань Чжи донёсся мальчишеский голосок. Мастер Ян нахмурился. Как же он ненавидел этого Ли Шэнь Юя. Сколько раз он проклинал его — не счесть. А теперь зовёт его к себе. Ян Ён Минь готов прийти к нему только для того, чтобы выбить ему оба глаза. Уж точно не беседовать за чашечкой чая — ведь этот чай он незамедлительно выльет ему на голову. — Я занят! Так и передай… — тон мужчины помрачнел, а нежной бархатистости голоса словно и не было вовсе. — Но… — Иди! — Да, мастер Ян, — поклонившись, мальчик ушёл, оставив Ань Чжи и мастера Ян наедине. Тот начал что-то искать в своих одеждах. — Настой тебе не помогает, давно должен был появиться эффект. Держи, пилюля «Небесного Света». Она поможет твоим глазам. «Надеюсь, это не что-то мерзкое…» Взяв в руки круглый шарик, он без раздумий отправил его прямо в рот. Он несколько раз моргнул, и зрение и впрямь вернулось. Человек перед ней — невероятно красивый мужчина: с длинными распущенными волосами, передние пряди заплетены на затылке. В белых одеждах, поверх которых была накинута зелёная мантия с узорами бамбука, не подвязанная поясом. Он тепло улыбался, глядя прямо в глаза юноши. «У Нин Бая изменился цвет глаз? Побочный эффект?» — подумал про себя мастер Ян, наблюдая за юношей, который лихорадочно осматривал комнату, и не скрывал радость. Мастер Ян зачарованно смотрел в его глаза. Такого в Нин Бае раньше он ещё не замечал. Вдруг он встретился с ним взглядом, и мужчина резко отвёл глаза, ловя себя на той мысли, что это недостойное поведение для мастера «Павильона Трав» — открыто пялиться на ученика. — Кхм, — мужчина смущённо кашлянул в кулак. — Теперь со зрением, как я понял, всё хорошо. Голос должен скоро вернуться. Не переживай. Главное, что теперь ты сможешь передвигаться, не ударяясь. Он радостно закивал головой в знак согласия с мастером Ян. Мужчина снова словил себя на мысли, что с этими персиковыми глазами юноша перед ним крайне очарователен. — Ладно, отдыхай. Навещу тебя через пару дней! Ань Чжи нежно улыбнулась уходящему мужчине. Она заметила, как краснеют его уши, и ей показалось это милым. Был бы голос, она бы хихикнула — наверняка это бы вогнало мужчину в ещё большее смущение, и покраснели бы уже не только уши. «Павильон Журавлей» — место, окружённое рощей бамбука и большим прудом. Место, где обитал самый безжалостный человек в секте Небесных Чертогов — Ли Шэнь Юй. Учитель Нин Бая и других адептов. Наставник Ли славился своим ужасным характером и наплевательским отношением ко всем, не только к своим, ученикам. Мастер Ян медленно шёл по узкой каменной тропинке, поднимаясь всё выше и выше. Чем больше он приближался к «Павильону Журавлей», тем мрачнее становилось его лицо. Хорошо, что рядом не было никого, иначе бы им послышалось, как скрипят от злобы его зубы. — Явился? — послышался голос с нотками насмешки. — Отчего задержался на целый час? Мастер Ян обернулся, и перед его взором возник высокий мужчина в белом ханьфу с узорами облаков, вышитых серебряной нитью. В руках он держал деревянные дощечки, на которых был начертан Трактат «Небес и Облаков». Чёрные, словно вороново крыло, волосы, были подвязаны в высокий хвост серебристой короной. Мужчина лениво опирался на ствол бамбука. Можно было бы принять его за добродетельного учёного, если бы на его лице не играла уродливая ухмылка и взгляд, в котором мелькала открытая надменность. Мастер Ян ещё раз скрипнул зубами, но выдавил ухмылку — не менее уродливую, чем у Ли Шэнь Юя. — И к чему этот фарс? — Как к чему? — Ли Шэнь Юй прислонил Трактат «Небес и Облаков» к губам. — Чтобы ты позлился… — И поэтому не остановил его? Тебя не волнует, что он мог умереть? Ты совсем рехнулся? Ли Шэнь Юй выпрямился. Убрав руку с деревянными дощечками за спину, он лениво подошёл к мастеру Ян, прищуривая глаза и медленно скалясь. — И что с того?.. — Ли Шэнь Юй опустился к уху мужчины и прошептал: — Неужели он нравится тебе не как обладатель уникального таланта? — Ты… — мужчина замахнулся на мастера Ли, но тот быстро увернулся от атаки. Шар концентрированной ци снёс пару стволов бамбука. Ли Шэнь Юй, оказавшись позади мужчины, прислонил к шее мастера Ян холодное лезвие. — Сумасшедший ублюдок! — Мой ученик был так счастлив получить Трактат «Небес и Облаков» из моих рук, преклоняясь в благодарностях. Я предвкушал твое лицо, затуманенное пеленой боли в этот момент. Ах~… — Так, значит, ты специально дал Нин Баю фальшивый Трактат «Небес и Облаков», — мастер Ян при первом взгляде обнаружил, что оригинал лежит в руках этого сумасшедшего, и сразу всё понял. — Ну-ну, Великий мастер алхимии, неповторимый Бог медицины, что «мёртвого поднимет». Для тебя это сущие пустяки, так ведь? Мастер Ян кинул убийственный взгляд на Ли Шэнь Юя, но тот лишь мягко улыбнулся, словно был рад, что его раскрыли. Но, всë-таки, именно он сейчас сильнее мастера Ян. — Не нужно на меня так смотреть. О~… Мужчина почувствовал, что сюда идут юные адепты. Улыбнувшись, он убрал чёрный клинок от шеи Ян Ён Миня. Мастер Ян выдавил из себя смешок, думая о том, какой же жалкий трус этот Ли Шэнь Юй. Конечно, он тоже заметил приближение адептов. — Ян Ён Минь, — прошипел Ли Шэнь Юй над ухом мужчины, — покажи все свои таланты до единого. Всё равно ты не перепрыгнешь меня! — Ли Шэнь Юй, какого чёрта ты добиваешься? Твоё идиотское соревнование за право сильнейшего переходит все границы. Ли Шэнь Юй нежно улыбнулся, бросая ненавистный взгляд на заклятого «друга». — Почему же идиотское? — он схватился за воротник мастера Ян, прохрипев не своим голосом: — Я уничтожу тебя… Заставлю ползать в слезах и молить о пощаде… Отпустив мужчину, мастер Ли обернулся, а за ним и мастер Ян. — Мастер Ли, мастер Ян, эти ученики приветствуют вас. Мальчики, завидев наставников, склонились перед ними в приветственном поклоне. Мастер Ян кивнул юным адептам, а мастер Ли лишь выдавил из себя надменную ухмылку. Адепты пошли дальше, оставив двух мастеров наедине. Мальчики не почувствовали странной напряжённой атмосферы вокруг них — были заняты своими поручениями, не терпящими отлагательств. Мастер Ян взглянул на Ли Шэнь Юя. Тот тоже обернулся, почувствовав на себе чужой взгляд, и улыбнулся. Этим вечером более ничего сказано не было, одновременно они развернулись и ушли в разных направлениях. Хотя Ли Шэнь Юй остановился и, о чём-то задумавшись, развернулся и направился к маленькому бамбуковому домику…***
Ань Чжи, от понимания того, что тело выглядит не так, как ранее, захватило дикое желание взглянуть в зеркало. Осматривая весь тот бардак, что она устроила, стало невероятно стыдно — вся мебель в домике была перевёрнута вверх дном. «Так, решено! Надо прибраться, может, так я найду зеркало…» После часа уборки она всё же обнаружила зеркало — то было в пол и расположено рядом с бочкой для купания. Стоило только взглянуть на отражение, как Ань Чжи была готова провалиться сквозь землю. «Этот Нин Бай — мужчина?!» Она не была обладательницей пышных форм, да и за болью и шоком не заметила ничего лишнего между ног. К тому же, боже… Глаза этого юноши просто невообразимо очаровательные, персикового цвета и формы. Миловидное белое лицо, немного с детской припухлостью, очерченное чёрными густыми прядями волос, ниспадающими почти до самого пола. Многие барышни отдали бы всё за красоту этого парня. «Теперь я очень красивый мальчик-подросток? Господи… Я, конечно, слышала про перерождения в кино, но все герои после смерти были своего же пола…» Рядом с отображением юноши показалось ещё одно… Бесшумно приближаясь. Но, ничего не заметив, она старательно привыкала к новому облику. Чья-то рука легла на плечо. Ань Чжи вздрогнула и резко обернулась, закрывая лицо руками… Словно ожидая чего-то. — Ну что же ты пугаешься так? Это же… Элегантный мужчина замер, глядя на юношу, глаза которого немного слезились, создавая завораживающие блики и делая вид юноши слишком соблазнительным, словно он — юная кокетливая барышня. Пришедший мужчина удивлённо уставился на юношу, но вмиг собрался с мыслями. Нежно улыбаясь, он продолжил: — Ох, этот учитель пришёл проведать тебя. — Учитель… Мужчина обернулся — около ширмы стоял маленький мальчик, почтительно склоняя голову. — Мм, Вей Ли, и ты тоже пришёл проведать своего шисюна? Мальчик кивнул, странно поглядывая на учителя. К слову, от него это не укрылось. — Мастер Ян говорит, что шисюн только начал видеть, но разговаривать пока не может. — Что ж, ученик Нин Бай, — учитель Ли повернулся к юноше, странно улыбаясь и пряча трактат в своём пространственном кольце, — тренировки пока отложим. Действительно чудо, что твоё Золотое Ядро в порядке… Хм… Учитель обернулся и столкнулся со сложным взглядом маленького ученика. Мужчина непроизвольно улыбнулся, думая, что тот ревнует его к Нин Баю. На сегодня с него веселья хватит! Он вдоволь насладился этим вечером. Учитель Ли покинул хижину. В помещении остались только маленький мальчик и Нин Бай. Юноша удивлённо посмотрел на ребёнка. Этот мальчик хоть и казался совсем юным, но вот его поведение говорило об обратном, будто что-то заставило малыша повзрослеть. В распахнутых нижних одеждах, Ань Чжи подошла к мальчику и нежно потрепала того по волосам, ловя его удивлённый взгляд. Маленькая ладонь легла поверх ладони юноши. Малыш расплакался… Девушка стояла в полном шоке. Ей вообще не стоило к нему прикасаться? Есть такой тип людей, которые терпеть не могут прикосновения, но тогда бы малыш не держал ладонь Нин Бая. Взяв левой рукой краешек рукава, девушка начала вытирать слëзы малышу, как раньше вытирала близнецам. Этот мальчик так похож на них. Наверное, он такого же возраста, как и её братья… Вей Ли посмотрел на лицо шисюна, а Ань Чжи, заметив это, постаралась нежно улыбнуться, не учтя очарования своего нового тела, — эффект был колоссальным. Мальчик больше не плакал, но теперь крепко прижимался к талии юноши. Вей Ли отстранился и, словно о чём-то думая, начал что-то лихорадочно искать в кармане. Протянув руку с печеньем в форме цветка, малыш улыбнулся… Современную душу девушки словно поцарапали маленькими коготками котёнка, заставляя сердце сжаться от умиления. Взяв печенье и разломав его пополам, она закинула его в рот, другую половинку отдав ребёнку. Ань Чжи похлопала мальчика по плечу, таким образом говоря «спасибо». Мальчик радостно заулыбался. У неё не было с собой ничего вкусного, а так бы угостила малыша. Точнее сказать будет, что она не знала, где в новом доме находится еда… А ведь и правда. В домике было всё, кроме кухни и хотя бы единственного намёка на еду. Неужели Нин Бай голодал? Этот «учитель» посадил его на голодную диету? Хотя, подросток прекрасно сложен и не менее прекрасен лицом. Зачем мучить ребёнка голодом? «Блять, я этого учителя… Увижу ещё раз — плюну в лицо!» Взглянув на малыша, она заметила, что тот тоже являлся крайне худым и даже болезненным. От злобы нежное лицо потемнело, что, казалось, напугало мальчика. Ань Чжи вновь вернула мягкое выражение лица, но в мыслях клялась, что накормит ребёнка самыми вкусными блюдами, когда более-менее разберëтся, куда занесло современную душу. Малыш еще недолго побыл в доме, а после ушёл. Девушка поглядывала на удаляющуюся маленькую фигурку, пока та и вовсе не исчезла на горизонте. Но мальчик не собирался уходить так скоро. Решительная ухмылка и целеустремлённый взгляд застыли на его лице. Он свернул к пышно растущим кустарникам и спрятался за ними, наблюдая, как шисюн смотрит в сторону, куда он якобы ушёл. Щёчки Вей Ли порозовели. Думая, какая же прекрасная ночь, шисюн наконец развернулся и вошёл в свой дом. Мальчик вышел из своего укрытия, тихими шагами подходя к окну шисюна и всматриваясь, как тот лениво идёт к кровати. Выражение лица того было печальным. «О чëм же ты думаешь? Что так тебя тревожит?» Мальчик сжал маленькие ладошки в кулак. Оглядевшись по сторонам, он понял: не было ничего, что могло так расстроить его шисюна. Но на всякий случай он осмотрел окрестности близ домика. Никого. С восходом солнца Вей Ли успокоился и пошёл к себе…