***
Из чашки с изысканным зелёным чаем поднимался пар. Глухой гул от соприкосновений керамической кружки с такой же керамической крышкой окутывал поступающий в воздух пар, заставляя его танцевать, разнося по округе приятный, свежий аромат. Неподалёку послышался приглушённый стон. Рука, покрытая синяками, медленно высунулась из-под закрывающего ложе каскада прозрачного муслина, медленно его отодвигая. Комната оказалась пустой. Юноша усмехнулся тому, что в нём ещё теплится искра жизни, раз он боится и интересуется тем, где сейчас находится, хотя должно было быть совсем не так. С виду помещение — где он, собственно, и был — очень скромное: обычная домашняя утварь, что успела покрыться пылью. Юноша попытался сесть, но сзади его словно пронзила молния ноющей боли. Удивительно, что такого он не испытывал уже целый месяц, хотя это, наверное, потому что не спал он, а просто-напросто отключался. Конечно, ему было всё равно. Медленно встав с кровати, он побрёл наружу. В борделе он не покидал четырёх стен, терпя различного рода унижения, так что его захлестнуло странное чувство от выхода из комнаты. Яркие блики солнца слепили глаза, вынуждая прикрывать их рукой. Это не сильно помогало, так что после те мерещились ему чёрными пятнами. Сквозь эти «мушки» перед глазами он смог разглядеть странную, по его мнению, картину: здоровый молодой мужчина, покрытый шрамами, в одиночестве проводит чайную церемонию. Мужчина этот — вспомнил молодой человек — и был тем, кто дунул ему в лицо порошок, после вдыхания которого он отключился. — Уже проснулся? Подойди, — вдумчиво проговорил мужчина, не оборачиваясь и размешивая чайную пасту. Юноша подошёл ближе и полусел, так как боль всё ещё была сильной и неприятной. Когда он всматривался в лицо человека напротив, в голове невзначай пролетела мысль о том, что даже два параллельных шрама не умаляли красоты мужчины. — И для чего всё это? Зачем привёл сюда? Мужчина лишь внимательно смотрел вниз, следя за своими движениями. — Я хотел бы узнать, кто сослал тебя в бордель, и помочь, — он отвлёкся от размешивания чайной кашицы и внимательно посмотрел на гостя. — Помочь, и только. — Ха… Помочь? Мне нужна была помощь в первый день, а не через месяц… А, впрочем, — молодой человек глубоко задумался, — через месяц, конечно, поздно, но всё же… — Юношу охватывали безумные мысли; может, он просто бредит? Или нет? — Так ты расскажешь, кто это был? — словив вопросительный взгляд, Фу Шао Лу продолжил: — Его ждёт кара за такое деяние. Юноша только улыбнулся, всматриваясь в очень строгое и даже серьёзное лицо напротив. Глаза мужчины чисты, лицо внушало доверие и некое подчинение, будто бы мужчина был рождён стать лидером и вести за собой как людей, так и бессмертных. — Сию Ван Ши, мастер четвёртого пика, «Павильона Изящества» из секты Небесных Чертогов. И теперь, когда ты знаешь, что собираешься делать с этим? Убить его и всю секту? Что это изменит? На его место придёт такой же, а то и хуже… — Это не даёт ему право так обращаться с теми, в ком есть жила возвышения над миром. — Что за бред ты несёшь? — молодой человек не переставал ухмыляться, словно защищался от бушующих внутри его чувств через показное веселье и мнительность, боясь обнажить свою доверчивую натуру. — Жила возвышения над миром? Да было б так, я бы… Я бы… — юноша закусил губу от нахлынувших чувств, сдерживая слëзы. Мужчина пододвинул чашку к юноше: — Меня зовут Фу Шао Лу, а тебя? Гость принял чашку дрожащими руками, но, всё так же улыбаясь, ответил: — Яо Руан Тянь. — Что ж, Руан Тянь, будем знакомы, — Фу Шао Лу поднял в воздух чашу, отхлёбывая глоток, а гость последовал его примеру. Какое-то время они сидели в тишине. Фу Шао Лу вновь начал растирать чайный порошок в пасту, в то время как Руан Тянь всматривался в его шрамы. Каково это, иметь шрамы на лице? По некой причине его возбуждали рубцы на лице спасителя, да так, что от собственных мыслей в душе он даже содрогнулся. С виду Фу Шао Лу казался пугающим, но, как оказалось, всё совсем не так. Похоже, Руан Тянь за этот месяц сам настолько испортился и тронулся умом, что готов был первого встречного принять за благодетеля, самого благочестивого человека во всём мире. Как ни странно, Яо Руан Тяню казалось, будто Фу Шао Лу отличался от всех людей, что он повидал за этот месяц, и эти мысли его пугали — как можно доверять другим после всего того, что он пережил? — Господин, откуда вы? Из какой вы секты и как прознали обо мне? Фу Шао Лу отодвинул чашку с недопитым чаем, внимательно смотря на собеседника. Руан Тянь казался ему очень хрупким человеком, нуждающимся в защите, а потому при взгляде на его тело сердце немного зудело. — Я из секты Звериного когтя, мы защищаем священных зверей от вымирания. Слухи о тебе ходили по всему Смертному Царству, так и прознал. Юноша уныло улыбнулся. Руан Тяню известна эта секта, но заклинатели оттуда всегда казались ему своенравными, агрессивными и пугающими. Приглядевшись повнимательнее, он понял, что данные слова явно не про человека, сидящего напротив. — Чем вы можете помочь? Фу Шао Лу пристальнее посмотрел на собеседника, солнечная улыбка окрасила его лицо: — Помогу восстановиться, обрести новый смысл жить. Яо Руан Тянь вскочил из-за каменного стола, опираясь на него руками: — Ты…? — Его глаза покраснели. — Ты смеешь издеваться надо мной? С какой стати незнакомцу помогать мне? Фу Шао Лу резко встал с места, после чего слегка приобнял Руан Тяня за плечи. Он вырывался изо всех сил, но и тех было немного, а потому в скором времени отступил, уступая своё тело чужим тёплым объятиям. Руан Тянь прислонился лицом к горячей груди молодого мужчины: — Вы… Правда поможете? — его голос дрожал. Фу Шао Лу, нежно улыбаясь, прошептал: — Конечно.***
Вокруг лишь тишина, с каждым днём сводящая с ума. Утешить себя не помогал даже тот факт, что он осознавал место, в котором находился. Разум кричал: вот-вот, и он не выдержит. Сколько дней уже прошло? Вроде бы минуло пару недель, но вход в Тайное Царство всё ещё очень далеко. Собирать ядовитые травы оказалось непростым делом — чтобы не отравиться, надо было использовать знания, а делать это в условиях, когда сознание готово было отключиться в ту же секунду… Просто немыслимо. Его Высочество слишком понадеялся на воспоминания из прошлого-будущего, не учтя тот факт, что это всего лишь воспоминания, а не прежняя его личность. Личность ребёнка была куда слабее и нуждалась хоть в каком-либо ощущении жизни. Душа Владыки Демонов резонировала с телом, крича ему: «Ты должен… Ты не можешь сойти с ума… Столько ещё впереди! Соберись!» Поднимая очередное ядовитое растение, мальчик, даже получая ожоги, никак на это не реагировал, будто ему было всё равно… Хотя, так оно и есть. Если он не сможет одолеть старейшин и Главу секты своей силой, то яды и хитрость уж точно заставят их лечь в могилу, а то и вовсе помогут рассыпаться пеплом в объятиях ветра. Это было причиной, по которой он не смел прекращать сбор ядовитых трав и закрывал глаза на отравления и увечья. Вей Ли, покрутив травинку меж пальцев, подметил, что та была ничем не примечательна — трава как трава, такая везде растёт. Мгновением позже он, улыбаясь, заметил у самого низа растения небольшие, еле видные шипы — те-то и содержали яд. Конец был ещё далеко. Он не знал, выберется ли из леса, и тем более не мог гадать о том, попадёт ли в Тайное Царство, а если и попадëт, то сумеет ли выбраться? Солнце постепенно уходило за горизонт, а это значило пробуждение призраков Леса Тишины. Покинутые, утонувшие в собственном мире грёз, те, кому реальность мерещится прожитыми когда-то жизнями. Воя и стеная, они пролетали над землёй, заставляя мох заиндеветь, покрыться снежной простынёй. Ночь тут опаснее дня — если призрак посчитает живого врагом, то живым он быть перестанет. — Как же кушать хочется… Хочется… Хочется. По лесу эхом пронëсся голос. Голубоватый полупрозрачный силуэт, изредка оборачиваясь — будто озираясь по сторонам — пролетел мимо Вей Ли, уносясь в неизвестную даль. Его Высочество старался стоять неподвижно и даже не дышать, так как призрак может его обнаружить. Но он пролетел мимо маленького мальчика, над землёй, лишь окутывая ту инеем. Вей Ли продолжил путь, натыкаясь на потерянные души до тех пор, пока не вошёл в центр леса. Он же был усеян горами человеческих костей, а в центре, на самой большой горе из костей, он обнаружил синий портал, явно ведущий в Тайное Царство. Признак того, что Вей Ли находился в таком опасном месте, навевает смутные ожидания о продолжительности своей жизни. Выбраться из Тайного Царства будет крайне трудно, но, как и предполагал Глава секты, оно может скрывать мощные артефакты, а возможно, и свитки с божественными техниками. Осмотревшись, он решился зайти в этот портал, в надежде отыскать то, что может помочь ему в будущем. Будущее, которое, тот ведает, будет крайне трудным. — Пойдёшь туда? Вей Ли резко обернулся — позади стоял человек в белом. Черты его лица были очень размыты, однако от него не веяло аурой, угрозой или жаждой убийства — абсолютно ничего… — Кто ты? Человек в белом промолчал. Вей Ли вдруг вспомнил происходящее в заброшенном дворце — тот человек, отдавший рубин, также был в белом и также молчал. Кто он такой? Тёплая рука легла на его макушку, слегка потрепав непослушные чёрные локоны: — Если пойдёшь, то нескоро вернёшься. Его Высочество пришёл в недоумение — эти прикосновения казались родными и реальными… Приятно! Горько нахмурив брови, он с покрасневшими глазами спросил: — Ты же мой Учитель? Так ведь? Мужчина убрал руку с тёмной пышной макушки. Бархатистым голосом он продолжил: — Воспользуйся тем, что я дал. Оно поможет тебе, когда будет слишком трудно. И мужчина исчез. Вей Ли старался поймать его маленькими ладошками, но тот обратился туманом, покидая его. — Нет… Нет-нет, вернись… Пожалуйста, не покидай меня! Вей Ли, роняя горячие слëзы, упал на колени в мягкий мох, покрытый инеем. Как же он запутался! Кто бы ему помог разобраться во всём? Даже от собственных мыслей было так плохо. Когда он обернулся, его лицо осветилось голубоватым свечением портала в Тайное Царство. Да, чего терять? Использовать то, что дал? Хорошо! Это тот человек из разрушенного каменного дворца на дне реки. Закусив губу, мальчик погладил мешочек, где хранилось, по недавно полученным знаниям, «Сердце Бога». Вей Ли знал, что это такое. Он был до глубины души признателен тому божеству, но многочисленные раздумья привели его к тому, что никто не мог быть столь добр к нему, как его Учитель. Тот не то что сердце — душу готов отдать любому, кого посчитает своей семьёй. Оттого Вей Ли и страдал большую часть времени. Почему он не сохранил для него жизнь, не прожил её с ним? Почему же он выбрал путь самоуничтожения? Он выбрал путь защитить его и всех остальных, но заплатил за это слишком высокую цену… Вей Ли долго не мог понять поступков его Учителя. Он ведь так его любит, неужели Ему было мало его любви и почитания? Ступив за пределы портала, ведущего в Тайное Царство, ему пришлось закрыть лицо длинными рукавами, оставляя открытыми лишь глаза, — его окружили песчаные буяны, мелкими крупицами бьющиеся о тело. «Неужели все топи иссохли?» Казалось, будто горы вдалеке передвигаются. Очень непонятно. Что происходит? Горы, как ни странно, продолжали своë движение, приближаясь к Вей Ли всё ближе и ближе, и только тогда мальчик понял, что это за «горы». Они являлись огромными песчаными червями; из их пасти прорастало около двух тысяч острых, как бритва, зубов, и сейчас они приближались к мальчику, пытаясь окружить его с трёх сторон. Вей Ли бросился бежать по песку, но, очевидно, это получалось не так хорошо, как по утрамбованной земле. Черви настигали Вей Ли с огромной скоростью, пока детское тело не провалилось в зыбучую яму. Падая в туннель, мальчик задержал дыхание, в конце концов больно ударяясь спиной о песчаный пол. Осмотревшись, Вей Ли был крайне удивлëн — то были почтенные опочивальни Генерала Запада, забвенного в ночи и пыли времени, ореоле искажённых славы и почёта. Это не то место, куда он собрался ступить, но поговаривали, что и тут есть интересные артефакты, лежащие, конечно, рядом с истлевшим телом Генерала Запада в глубине тюрьмы. Он был предан своей армией и отдан в жертву ради миллионов живых душ. За ним числились величайшие заслуги перед страной Дуанхуань, в его честь когда-то слагали баллады. Если и рассказать кому о его способе ведения боя, в голове ни у кого он не уложится. Но стоило хоть раз увидеть Генерала Запада в бою, его взмахи копьём и виртуозное владение мечом, то можно было падать на колени и смотреть с замиранием дыхания — настолько он был великолепен. Вековая пыль и песок застилали каменные полы. Вей Ли выпустил из своей ладони небольшой язычок пламени, освещая пустые стены и открывая своему взору довольно длинный коридор. Если его шисюны здесь, то ему следует поспешить. Хотя он и не знает наверняка, где они, но с уверенностью может сказать, что второй шисюн без проблем выберется, а Гуй Чжан всё-таки чем-то удивил старого Главу, раз тот выбрал его себе в преемники — справится. Маленькое тельце исчезло во мраке, унося с собой и огонëк. Гробница была полна звуков с поверхности — зыбучих песков и копошенья червей. Почему, всё же, топи так внезапно высохли? Хотя лучше, наверное, песок, чем утопиться в водной трясине в объятьях гулей. Те-то с радостью утащат любого, кто повстречается им на пути. Вей Ли неторопливо и осторожно продвигался по длинному коридору, пока не выдохся, поддерживая огонь. «Воспользоваться…» Вей Ли осторожно вынул красный драгоценный камень. Если он съест его… Может, он и станет сильным, но его руки маленькие, да и весь он, кхм, маленький. Умереть здесь — легче лёгкого, и если он допустит ошибку, к почтенному Генералу придёт компания в лице бывшего Владыки Демонов. Определить и взвесить всё рационально не удавалось. Тихое шептание, напоминающее пение, доносилось до ушей Вей Ли. Насторожившись, он быстрым движением спрятал своё сокровище. В конце пути, около поворота вправо, было светло, но сам свет «плясал» на стенах, будто исходил от факелов. Его тело само шло на голос, можно сказать, двигалось навстречу. По мере продвижения он становился более ясным, напоминая женский. Песчаная комната наполнилась светом факелов. Спиной к нему сидела девушка с огненно-рыжими длинными волосами. Как и огонь, кудри были подобны непостоянству стихии и ниспадали на пол. Она не переставала петь простую мелодию, без замысловатых слов… мелодию огненных песков с нотками тоски. Вей Ли пытался заговорить, но даже собственное тело его не слушалось, стоя, как единственный зритель. — Давно не было гостей… — она уныло улыбнулась, смотря лишь в песчаный пол. — Как ты тут очутился? Вей Ли был в безмолвии, как будто его рот с силой сжимали, пока та невидимая сила не разомкнула свои тиски, даруя право на речь. — Вы — Генерал Запада? Девушка вздрогнула и резко обернулась. Лицо её было сожжено, лишь чёрные глаза сияли, как у живой. Девушка встала с сияющей улыбкой на лице. — Так ты, дитя, знаешь меня? — Слышал из легенд… — Легенд? — улыбка исчезла с лица, покрытого ожогами. — Каких легенд? Прошëл лишь год после… После изгнания. Она влажными глазами осмотрела явившееся ей дитя — то было серьёзно и не выдавало намëка на шутки. — Так… Сколько лет этим легендам? Генерал Запада не приближалась к мальчику, да и какой будет толк от призрака? Тот, кого она ждала, не явился. — Почтенная героиня, минуло пять веков с последней оды о Генерале Запада. Сейчас, — Вей Ли замолчал, собираясь с духом, — сейчас Генерала Запада вспоминают как предателя. Хоть призраки и были бесчувственны, от услышанного ноги Генерала Запада подкосились, и она бесшумно упала в песок. — Вот… вот как, — дрожащими руками она закрыла лицо. — Аха-ха-ха… Предатель? Я предатель? Как же так… Дитя, ты ведь врëшь мне? Призрак моментально оказалась рядом с Вей Ли. Его тело вновь сжали невидимые для глаз силы. — Скажи же, ты ведь солгал? — прокричала она. — Нет, — Вей Ли через силу выдавил ответ. Генерал Запада прошла мимо него, и невидимые оковы испарились, выпуская маленькое тельце. После ухода призрака огни в помещении погасли. Мальчик старался отдышаться, потирая недавно сдавленное горло. «Чёртова истеричка». Встреча с ней отбила всякие сомнения — достав рубин, он засунул его в рот и с тяжестью, словно глотая куриное яйцо вместе со скорлупой, проглотил. Оно растворялось по мере продвижения по пищеводу, оставляя после себя только первые, секундные неприятные ощущения. В полной темноте послышался глухой стук. Тело Вей Ли упало на холодный песок…***
Над долиной пышного бамбука промелькнула тень. Молодой человек летел на мече, а его одежды колыхались от буйного ветра. Минуя частые поселения, деревушки и города бессмертных, летел он до тех пор, пока не очутился в секте Небесных Чертогов, неся в руке свёрток средних размеров. Молодой человек приземлился перед входом в «Павильон Журавлей», стремительно перешагивая высокий порожек. Никто его не встретил, кроме тишины. Сжав в руке свёрток, он продвинулся в глубь поместья, пока не остановился перед входом в приёмные залы. — Учитель, Нин Бай прибыл. Через пару секунд за дверью раздался леденящий тембр голоса: — Входи! Ли Шэнь Юй сидел, как и обычно, в центре, читая древние трактаты, высеченные на тысячелетнем дереве. — Как посмел ты явиться через полгода? — острым взглядом он кольнул подростка. — Простите, учитель, — Нин Бай упал на колени перед мужчиной. Ли Шэнь Юй перевёл взгляд на свёрток и, о чëм-то подумав, улыбнулся: — Подойди ко мне. Нин Бай распахнул глаза, но не смел поднять их на учителя Ли — на коленях подполз ближе. Под нос ему кинули книгу, начертанную на таких же деревянных дощечках, какие учитель читал до его прихода. Прочитав надпись «Трактат «Небес и Облаков», подросток слегка заалел, сердце забилось чаще. Всеми силами он старался не улыбаться перед учителем. — Изучи его. Если получится, то я проведу для тебя личную тренировку. Нин Бай не сдержал улыбки, принимая первый дар от его обожаемого учителя. — Нин Бай благодарит Шицзуня. Зря Нин Бай не поднял головы — на белом лице отражалась кровожадная улыбка, а глаза были полны холода, темнее безлунной ночи… — Ступай! Нин Бай, в знак сердечного счастья и радости, поклонился ему три раза, касаясь лбом пола. Но всё так же, не смея поднять взгляда, трясущимися руками удерживая дар, удалился. Как только нога Нин Бая пересекла порог поместья, раздался звонкий смех, распугивающий птиц неподалёку. Мужчина смеялся, сидя в своём деревянном кресле и прикрывая губы деревянным разворотом книги… Подлинным трактатом «Небес и Облаков»…