Бескрайность

      Вей Ли разбудил кошмар о пережитом несчастье в прошлой жизни… С закрытыми глазами он пытался нащупать руку Нин Бая, но там было пусто, совершенно холодная постель. Мигом раскрыв глаза, мальчик осмотрел всё помещение. Часть кровати, где должен был быть Нин Бай, была аккуратно заправлена. Откинув своё одеяло, Вей Ли выбежал во двор. Осмотревшись по сторонам, наконец, он смог отыскать Нин Бая.       Юноша сидел на каменном стуле, подперев голову рукой, и вздыхал, грустно поглядывая на небольшое озеро. Нин Бай вздрогнул; обернувшись, он увидел знакомую чёрную макушку. Вей Ли сжимал одежды Нин Бая. Улыбнувшись, юноша погладил по голове Вей Ли, и тут же два больших глаза, полные страха и ужаса, резко уставились на него.       — Этот ученик думал, что шисюн покинул его… — Он снова уткнулся лицом в белые слегка помятые одежды, пытаясь успокоить свои мысли. В тот же миг тело мальчика оказалось в воздухе — Нин Бай посадил Вей Ли на колени и повернулся к пруду, поглаживая трясущуюся спину малыша.       — Ничто не бывает вечным… Не стоит много об этом думать.       Вей Ли перестал елозить и затаил дыхание, вслушиваясь в приятный голос, а потом поднял большие удивлённые глаза.       — К шисюну вернулся голос!       — Смотри. — Нин Бай перевёл взгляд куда-то в небо, Вей Ли посмотрел туда же, но ничего не увидел. — Последняя звезда уходит с рассветом нового дня.       На тёмном небосклоне начинало светлеть, перекрывая сияние звёзд светом солнца. Оба в тишине наблюдали, как гаснет эта звезда. Совершенно тихое утро, а где-то вдали можно было услышать, как падает капелька росы на сухие корни, наполняя их живительной влагой. Стрекозы и различные жучки мягко касались глади воды, образовывая на ней лёгкие круги, а листья лотосов скрывали под собой прелестные белые бутоны.       — Шисюн ведь… Не он, да?       Теперь пришло время Нин Баю удивляться: и как ребёнок понял это? Юноша долгое время сидел тут, у пруда, в одиночестве, не смыкая глаз и думая, а что, если… Что, если все поймут? Сердце в груди забилось чаще, а руки задрожали.       — Ты прав. Я не он. — Улыбнувшись, мягким голосом он продолжил: — Прости, я думал это скрыть. Но не знаю, кем был этот юноша и какое его обычное поведение, чем, наверное, и раскрыл себя…       Нин Бай никак не мог унять участившегося сердцебиения: он никогда не мог подумать, что говорить такую сокровенную правду будет настолько страшно. Даже произносить эти слова вслух очень страшно. Прикрыв слегка веки, он опасался услышать что-то типа: «Да он подделка, вор, убийца…»       — Я знаю. Нин Бай никогда бы меня не обнял, — тихо проговорил Вей Ли, опуская голову. — Мне очень нравится такой шисюн. Правда! Но другие могут воспользоваться твоим незнанием. — Вей Ли поднял голову и с серьёзными глазами взглянул на Нин Бая. — Веди себя с ними холодно и отстранённо, он бы так и сделал!       — Так маленький Вей Ли всё знал… Ха-ха… — Посмеявшись над собой, Нин Бай понял, как было бы забавно, реши он изображать того, о ком не имеет ни малейшего понятия. — Значит, он был таким? Что ж, я постараюсь быть таким, но не уверен в своих способностях.       Возвращаясь в маленький бамбуковый домик, Нин Бай подумывал посмотреть, наконец, те книги, что были на полках и частично на полу. Тогда не получилось прибраться как положено. Этому месту не хватало генеральной уборки! Он бы ничуть не удивился, если бы под ногами пробежал таракан или крыса, а в углы лучше вообще не смотреть. Там наверняка сменилось пять поколений паучьей семьи, делая свою паутину в углах похожей на крепость.       У Нин Бая пробежали мурашки по спине. Прошлый владелец тела был, по словам Вей Ли, холодным и отстранённым. Неужели настолько отстранённым, что ему были абсолютно чужды генеральные уборки? Это не дом, а свалка! Подойдя к книжной полке, он зацепился взглядом за потрёпанный свёрток из древесины — вроде бы на таких в очень далёкой древности писали? До изобретения бумаги… стоп! Ширма же из бумаги, значит, тут она есть!       Первая рукопись называлась «Стихи достопочтенного Менгъяо — Об ученическом послушании перед учителем». Нин Бай убрал свёрток на место и достал следующий: «Как бессмертный Энлэй победил демона Нианзу», «Собрание поэм Линг Ши — Подвиги на перевале», «Сборник нот для Ди». Неужели вся здешняя коллекция книг состоит из странных повестей, стихов да нот?       — Шисюн что-то конкретное ищет?       — Да, ты ведь говорил про…       Нин Бай глубоко задумался, но спросить он не успел. В дом ворвались мужчины в чёрном, их лица были закрыты странными масками из стали. Следом за ними вошёл Ли Шэнь Юй.       — Глава секты Небесных Чертогов велел посадить Нин Бая, второго ученика пятого пика, под стражу.       Нин Бай ничего не сказал, лишь удивлённо уставился на прибывших незваных гостей. Вей Ли встал впереди Нин Бая:       — Шисюн ничего не сделал, зачем его забирают? Он даже ещё не поправился!       — Приказы Главы секты не подлежат обсуждению. — Ли Шэнь Юй со злобой посмотрел на своего третьего ученика. — Смеешь противиться своему наставнику? Неужели тебе не хватило Кнута Послушания?       «Кто бы говорил, помойная крыса…»       Вей Ли перевёл взгляд на чёрный клинок, потом на Ли Шэнь Юя. Его силой оттолкнули от Нин Бая трое прибывших мужчин в чёрных одеждах. Схватив Нин Бая за плечи, те исчезли. Ли Шэнь Юй, как ни в чём не бывало, с абсолютно каменным лицом покинул дом Нин Бая, оставив Вей Ли одного. Но тот не собирался с этим так просто мириться…

***

      В комнате, забившись в угол, чтобы не было ни видно, ни слышно, сидел По Фу Хуа. Парень думал, насколько же жуткий их Глава секты и не менее жуткий мастер Ли. И как только он разузнал о нём? Ведь юный адепт только своей шицзе сказал про ту ночь… И, казалось, злой рок настиг его, как и их наставника. Мало того, что пропали его соученики, так ещё и исчез наставник крайне необычным способом.       Он и раньше пропадал, но тогда на его ложе были лишь кожурки от фруктов, а сейчас — лужи крови. Это казалось жутким. Что с ними теперь будет? Их изгонят с пика и сделают смертными, сослав с континента Гао. Страшно, страшно… Наверное, стоило молчать. По Фу Хуа побледнел лицом, руки похолодели и покрылись потом.       — Шиди По, ты где?       На пороге стояла прекрасная девушка в белой одежде с красным атласным поясом, которые носили все здешние ученики четвёртого пика. Девушка осмотрелась: в доме слишком темно, свечи не зажигались сегодня вечером ни разу.       — Шиди По, шиди По? — Девушка вновь позвала По Фу Хуа.       — Я… Я здесь.       Слабый голос раздался с другого конца комнаты. Девушка улыбнулась и с силой, что у неё была, открыла двери, затрясшиеся от резкого удара о стену. По Фу Хуа вздрогнул так, что чуть снова не оказался на полу.       — Шицзе, ты хочешь, чтобы твой шиди остался жить без дверей?       — Ой. — Девушка наигранно изобразила из себя милый слабый цветочек. — Прости, прости. Я не буду так делать.       — Для чего шицзе искала этого шиди? — Юноша подошёл к столику и зажёг свечу.       При взгляде на По Фу Хуа у девушки по щеке скатилась слеза, и, слабо улыбаясь, она жалостливо промолвила:       — Убийцу мастера поймали. Наконец, наш мастер будет отомщён! — Шмыгнув носом, она села за стол. — Правда, шиди По… Эта ученица считает, что он недостоин справедливого суда, это так нечестно по отношению к мастеру, лучше бы убийцу сразу же казнили.       По Фу Хуа побледнел и осторожно сел напротив соученицы, сжимая руки в кулаки. Он не сказал бы, что их мастер относился к ним по-доброму… По Фу Хуа не испытывал тех же чувств, что его шицзе напротив. Да, они выросли вместе, и он видел, что наставник очень нравится его шицзе, поэтому решился рассказать всё, что видел. Но откуда же прознал о нём Ли Шэнь Юй, неужели… По Фу Хуа перевёл полный тревоги взгляд на девушку. Та лишь смотрела на свои ноготки, от слёз не осталось и следа. Его шицзе всегда была такой? Сейчас он видит её совершенно в новом амплуа…       — Э-это верно…       Девушка странно улыбнулась; обычно она улыбалась очень мило, но сейчас эта улыбка была скорее похожа на оскал демона.       — Наставник Ли расспрашивал всех о мастере. Я рассказала наставнику Ли, что ты кое-что видел, — её брови невинно и жалостливо сошлись, будто она вновь сейчас вот-вот заплачет, — но наставник Ли настоял на том, чтобы найти тебя лично. Ты ведь не злишься на свою милую шицзе?       «Так вот что было…»       — Н-нет… — По Фу Хуа опустил голову, пряча покрасневшие глаза.       — Ты такой милый, мой маленький шиди. — Девушка наклонилась поближе и погладила щёку подростка, отчего он сжался и опустил голову ещё ниже. — Ну да ладно. Уже поздно, ложись спать пораньше!       С этими словами она покинула комнату, оставив двери открытыми. Всё это время комнату овевало холодным ночным ветром. По Фу Хуа весь продрог, только после ухода шицзе он смог подняться и первым делом закрыть двери комнаты, не замечая, что от собственного страха он продрог куда сильнее, чем от ветра.       На самом деле, он не хотел подавать мастеру Сию кувшин с вином, но тогда была его очередь. Другие, те, кто непосредственно подносили вино до него, рассказывали, что мастер заставлял их на коленях разливать вино, униженно подползая на четвереньках и держа поднос с чашей, наполненной до краёв, на своей спине. А тот, кто проливал вино, наутро покидал покои с синяками на лице и по всему телу. Закрыв двери, подросток развернулся и обессиленно сполз на пол, закрывая руками голову.       По тропинке, усыпанной светом фонарей, вприпрыжку шла девушка, в такт её ходьбе игриво подпрыгивали подол одежды и нефритовая табличка. Она что-то напевала себе под нос. Как жаль, что мужчина, который ей нравился, так рано умер и она даже не успела заполучить его. Нутро изнывало от горечи — конечно, это небольшая потеря, в этой секте полно сильных, красивых и авторитетных мужчин… Она шла по направлению к своим покоям, благо ни с кем их не делила и могла развлекаться с внешними учениками сколько угодно.       Но по неосторожности споткнулась обо что-то и упала на каменную тропинку. Это место было мало освещено, к тому же, среди густо растущего леса сейчас было на редкость темно. Как только она попыталась встать, её ногу тут же обожгло жгучей болью — какая же она неуклюжая: на ровном месте вывихнула лодыжку… Странно, её кости всегда были словно сталь, а тут сразу вывих. Сидеть всю ночь на тропинке ей не хотелось, но, как только она собралась позвать на помощь, её рот заткнули — послышались лишь приглушённые мычания.       — Мм…ммм… — Девушка попыталась обернуться и посмотреть на человека сзади, но не смогла двинуть головой, её удерживали с огромной силой.       — Шицзе, вы ведь обещали. Сегодня моя очередь. — Рядом с её ухом прозвучал юношеский, с хрипотцой, голос.       Она облегчённо выдохнула и руками попыталась отодвинуть чужие ладони от своего рта. Но ничего не выходило, её подняли в воздух, и они вместе очутились в тёмной обшарпанной комнате. К сожалению, рассмотреть лицо было практически невозможно, и, как только девушка попыталась это сделать, её тут же швырнули на кровать…       Тот ученик сел рядом: загорелая смуглая кожа, лицо усеяно шрамами, с волос сыпалась перхоть. Сам он был довольно некрасив, толст и сильно пах потом.       — Ты не посмеешь! — крикнула она ему, доставая амулеты. Но руки сами по себе оплели верёвки. — Аргх, сукин сын, я тебе это припомню. Я всю твою семью убью. Вырежу твои яйца и скормлю свиньям!       — О~… — Рядом прозвучал детский голос. — Какая грязная на язык леди…       — А ты ещё кто? — рявкнула она, извиваясь на кровати, как селёдка на суше, пытаясь спихнуть с себя этого толстого парня.       Мальчик подошёл ближе, смотря на её неряшливый вид. Алые глаза презрительно сузились, он начал копаться в рукавах своей одежды. Достав то, что нужно, мальчик невинно улыбнулся, показывая каменную именную табличку с надписью «Чжингуа Лан». Глаза девушки расширились: почему у мальца её именная табличка, которая должна была находиться в зале «Почёта и славы»?       — О-откуда она у тебя?       — Одолжил, — продолжал улыбаться мальчик, но отчего-то у Чжингуа Лан по коже пробежались мурашки.       — Чего? Ты спятил! Быстро отпусти меня, за такое тебя ждёт изгнание из секты.       Табличка в его руке начала алеть, пока полностью не расплавилась и не оказалась лужицей лавы на полу. Взмахом руки тот толстый уродец, сидевший на кровати, превратился в глину и кучей мусора также оказался на полу.       — К-кто ты такой? С-слушай, у меня есть связи, я помогу тебе стать внутренним учеником…       — Мм. — Мальчик приблизился к ней, счастливо жмурясь, как довольный котёнок. — Меня это не интересует…       — Т… тогда чего ты хочешь? Я всё сделаю…       Мальчик молча провёл пальцем по её щеке, оставляя красную дорожку; Чжингуа Лан, почувствовав боль, начала истошно кричать. Вей Ли оставил на её лице след от ожога, но это было только началом: кожа раскраснелась, и тонкая полоска стала раной, из которой сочилась алая кровь. Палец обогнул линию подбородка и коснулся уже области шеи, проводя до ключиц. Раны становились глубже, и уже по запаху было понятно, что плоть начала гореть.       — Прекрати. Мелкая мразь… Тварь… Я уничтожу тебя… Убью. Убью! — Вопль становился похожим на рык. Это был уже не тот голос, которым Чжингуа Лан разговаривала в повседневной жизни.       — Каждый платит цену за свои ошибки. — Вей Ли наклонился над лицом Чжингуа Лан, улыбаясь. — Как думаешь, в чём твоя ошибка?       — Больной ублюдок, иди к чёрту! Грязная шавка…       Вей Ли схватил её за горло и силой открыл рот. Чжингуа Лан ощутила такую же жгучую боль, что и недавно, только на языке; во рту начал клубиться дым. Вей Ли пальцами достал изо рта язык Чжингуа Лан и показал его ей, из глаз девушки потекли слёзы.       — Он мог бы остаться при тебе, сознайся ты, в чём ошиблась. Увы…       Чжингуа Лан замерла, перестав вырывать руки из верёвок, уставившись пустым взглядом на Вей Ли. Неужели он пришёл из-за того, что она распускала слухи? Что это за монстр? Тут же все слёзы высохли против её воли, и Чжингуа Лан захрипела с новой силой. Её глаза сильно жгло, она чувствовала, как монстра перед ней охватывает мрак, пока не наступила полная темнота.       Вей Ли встал с кровати и с жуткой ухмылкой развернул свою ладонь, любуясь синим пламенем. Огонь тут же метнулся к Чжингуа Лан, сжигая её заживо. Стоило ему выйти из старой заброшенной сарайки, как тут же деревянную постройку охватило пламя, безжалостно поглощая обветшалое сооружение.       Не поворачиваясь, он пошёл прочь от этого места, чётко понимая, что огонь оставит после себя лишь пепел, который после разнесёт ветер. Вей Ли знал, что По Фу Хуа виновен в распространении слухов, но не ожидал, что тут замешана по большей части Чжингуа Лан. И, что, он собирается его помиловать? Разве Повелитель Демонов способен на милосердие? Это была бы самая смешная шутка!       Дойдя до небольшого деревянного дома, он открыл двери. По Фу Хуа сидел напротив потухшей свечи в полной темноте. Его голос дрожал, когда он увидел в дверях Вей Ли:       — Ты ведь не убьёшь меня? Я же сказал, что это была шицзе Чжингуа Лан.       Вей Ли вошёл в комнату с именной табличкой в руке и с ухмылкой захлопнул двери…