❃❃❃
Крики беснующейся толпы окружали Нин Бая, как звон клинков со рвущейся плотью. Туман и изморось слепили взгляд не меньше слепой обиды и злобы… Но руку не покидал тот клинок. Вновь на юношу в белых одеждах налетел адепт бывшей секты, а высоко в небе за сим действом наблюдал непосредственно их Глава. Гуй Чжан, как и всегда, возвышался над всеми, осматривая поле боя или, скорее, бойни, где билась толпа против одного. А рядом была Она, как змея, — нашёптывала, искажала правду, отводила его взгляд. Её сладким речам Гуй Чжан поддавался безукоризненно и охотно, веря всему, что Она скажет. Нин Бай, стоя внизу, мельком бросил взгляд на небо и тут же опустил его на всех присутствующих. Пока он разрубал мечом одного, в то же время налетало ещё двое. Стоило упасть мёртвым телам, как его окружало всё больше заклинателей, пытаясь опечатать его в «Божественные темницы»… — Демон Нин Бай, поддайся. Тебя ждёт лишь смерть! Кто-то самый храбрый из толпы сумел высказаться, но тут же его шею пронзила холодная сталь. В Нин Бае не было и капли демонической энергии, но эти люди и слушать ничего не хотели. — Убить его! Меч Нин Бая принял совсем иную форму, нежели ранее, — он был уже не один в руке, а целых пять парящих копий клинка вокруг него, разящих всех на своём пути по одной лишь мысли заклинателя. Оставшиеся в живых адепты расступились, и тогда Гуй Чжан обнажил своё копьё. Пара клинков метнулась прямо в Главу секты Небесных Чертогов, но тот ловко увернулся и, не задумываясь, тут же выбросил вперёд копьё. Попавшее в него остриё пробило тело Нин Бая, и все звуки для него в эту же секунду исчезли. По белой коже вниз по подбородку потекла алая дорожка крови… Улыбнувшись, Нин Бай горько нахмурил брови: — И это твои бравые слова, о вечном счастье?.. Ха-тьфу… — Нин Бай сплюнул кровавый сгусток на землю. — Чушь собачья! — Юноша бросил злой взгляд на женщину, парящую рядом с Гуй Чжаном на нефритовой лодке. — Желаю вам сгнить вместе. — Хватайте его! — завопил Гуй Чжан, но Нин Бай словно растворился, оставив после себя пробившее его грудь копьё, что со звоном упало на землю. — Чёрт. Демон сбежал! — Что будем делать, Сяньцзунь? — Гэгэ Чжан, А-Ю страшно, когда на свободе бродит этот демон. Женщина в красных одеждах взяла под руку Гуй Чжана, прижимаясь всё теснее. Мужчина неотрывно смотрел на оставшееся на земле копьё. Высокие чёрные скалы словно непреступной крепостью окружили водоём. Холод и снег в тех местах были обычным явлением, но вода в озере по-прежнему оставалась не тронутой льдом, как будто ничто не могло её заморозить. Тяжело дыша, Нин Бай ползком пытался добраться до тех вод, зная один их секрет, — целительная сила. Сюда же он когда-то принёс Вей Ли, когда тот выпустил огромное количество демонической энергии, — как наставник он не мог сдать своего ученика. Эти воды были спасением, каким-то образом они усмиряли демоническую энергию и исцеляли раны… Пачкая ладони и одежды в чёрной земле вперемешку со снегом, Нин Бай кое-как сумел доползти до озера, оставляя за собой отчётливую дорожку из крови на холодных снежных простынях. «Было близко, надеюсь, он успел убежать…» Всё-таки, как учитель этого паршивца Вей Ли, Нин Бай беспокоился: этот мальчишка мало о чём догадывался, но из-за своей импульсивности мог пострадать. Правда, Нин Бай не понимал, отчего его ученик вдруг стал демоном? Разве им становятся так быстро? Опустив руки в ледяную воду, Нин Бай промокнул раны, после забрался по пояс в воду. Огромная дыра от лезвия копья оставила бы шрам, если бы не этот источник. Но на смену радостным мыслям пришли совсем безрадужные… Вей Ли в мире смертных… Он не сможет предугадать, когда адепты секты Небесных Чертогов доберутся до него. Только-только в чёрных горах, называемых «Хребтом дьявольского дракона Улуна», выпал снег, покрывая всегда чёрные как сажа камни. Взглянув на отражение в озере, Нин Бай увидел только перемазанное в чужой крови лицо. Зачерпнув целебной воды, он начал тереть своё лицо, стараясь очистить его от крови. — И как так всё обернулось?.. — полушёпотом спросил Нин Бай, глядя на своё отражение, но оно словно исказилось. Криво улыбаясь, отражение открыло рот, обнажая чёрные зубы: — «А чего ты хотела? Всё это твоя вина с самого начала…» Сердце в груди Нин Бая участило свой ритм — ему это привиделось? Это взаправду, или… Изображение тут же исчезло, и отобразился настоящий облик Нин Бая: мокрые волосы и лицо с размазанными по щекам пятнами крови. Привидевшееся не давало покоя, нагоняя непонятную тревогу: если это и вправду вина Нин Бая, то вернее всего будет исправить свои ошибки. Взглянув на серое, окутанное непроглядными облаками небо, на ум сразу же пришёл вопрос: а как же его ученик справится с тем выбором?.. «Он поймёт и отпустит…» Поднявшись из ледяной воды, юноша накинул верхний халат и побрёл по мрачной пустоши, некогда бывшей останками захороненного здесь дракона Улуна. Зверь немыслимых размеров, бывший страхом небесных чертогов — входом в Царство Богов. Острые как пики скалы были его когтями и рёбрами, а сейчас образовывали лишь до ужаса пугающие горы изогнутой формы, покрытые снегом. Битва всё продолжалась. И не потухнет этот очаг настолько быстро, ведь с годами пламя лишь сильнее разгоралось, наращивая мощь невиданных масштабов в сердцах бессмертных. Эти горы были не простыми скалами — впитавшими всю боль и агонию дракона Улуна. Возможно, то отображение на водной глади было отголоском драконьей души, желавшей отогнать непрошенного гостя прочь, подальше от этих целительных вод. — Он там. — Схватить демона! Не успел он покинуть эти горы, как на Нин Бая накинули духовные сети, способные сдерживать как священных зверей, так и демонов и… бессмертных. Из-за скалистого камня показалась знакомая фигура — значит, он следовал по пятам. — С зеркалом «Скрываемая тень» тебе, демон, не скрыться от нас, — с ухмылкой произнёс Фу Шао Лу. Этот закадычный прихвостень, Глава секты Звериного когтя, вечно следует за Гуй Чжаном по любому его зову. Как и сейчас. Высокий, как скала, с саблей наперевес — и, как девица, таскает «это» зеркало. — Я не демон… — выдавил Нин Бай, пытаясь освободиться от сети. — Ха, и кто же в это поверит?! — Фу Шао Лу всё приближался, а затем присел на корточки. — Такое лицо, тц-тц-тц… И не скажешь, что демон, убивший предыдущего Главу секты, — Бо Хай Сиана. — Я не убивал его! Мужчина лишь сплюнул на землю, хватаясь за одежды Нин Бая. — Ещё скажи, то покушение на жителей Мейлин не твоих рук дело? А как же тот инцидент… — Фу Шао Лу приблизился к лицу Нин Бая. — Ты собственноручно убил своего учителя Ли Шэнь Юя… Это тоже был не ты? Персикового цвета глаза блеснули некой злобой и отвращением, нежное лицо окрасилось в уродливые краски гнева и ярости: — Не смей упоминать это ничтожество передо мной. — Вот твоя истинная сущность, демон! — Обернувшись к заклинателям, стоявшим позади, он выкрикнул: — Возвращаемся! Скалы и метель — всё, что мелькало перед глазами Нин Бая, не считая раздражающего лица Фу Шао Лу и других пришедших с ним заклинателей. Казалось, дальше нет ничего такого, за что можно было расплатиться неизбежной потерей собственного достоинства… Но сколь многого тогда Нин Бай не знал, приведённый в залы Главного Дворца секты Небесных Чертогов, — его, как ничтожного прокажённого, кинули на пол. Сил хватило только на то, чтобы не удариться головой о мраморный пол некогда хвалёного здания. Выше всех сидел Он, — предавший доверие Нин Бая и уничтоживший все прочие связи, — Гуй Чжан. Вокруг также собралась толпа незваных зевак из секты и мастеров — последние, как и полагалось, сидели на своих местах не шевелясь, наблюдая за Нин Баем, — тем, кого они называли демоном! Стоило только гадать или, скорее, восхищаться подобной прыти: каких-то пару часов — и эти лицемеры уже собрались в этом зале в качестве зрителей. Все, как коршуны, давно не вкушавшие пищи, впились взглядами в одну точку — в человека в потрёпанных и вымазанных в крови и чёрной земле одеждах. Нин Бай медленно и неуверенно поднялся, опираясь ладонью в колено, — боль от пробившего его насквозь копья всё ещё присутствовала в нём, хоть раны давно уже и не было, и, более того, даже намёка на ранение. — Тебе не скрыться от всего континента, демон Нин Бай! — начал какой-то выскочка, стоя за спинами толпы, его даже видно-то не было, однако тявкала эта псина громче всех. Как же там называют тех маленьких собачек, что размерами смешат, но обладают такими громкими голосами? Нин Баю почему-то вспомнилась эта порода собак, из прошлого, другого мира… Некогда забытого и печального. Юноша не хотел даже открывать рта, дабы возразить, — а был ли в этом толк? Все как один тотчас же завоют об обратном, вновь утверждая, что истинный демон сейчас перед ними, а не наоборот. Гуй Чжан встал со своего «трона» и подошёл к Нин Баю, медленно и явно не торопясь. — И что ты задумал? — Суд, — его глаза странно блеснули, и Гуй Чжан продолжил снимать перепачканные в грязи одежды. — Суд? Такое подойдёт лишь для женщин. Гуй Чжан остановился, вновь странным взглядом окинул Нин Бая, продолжая стягивать верхние одежды, пока юноша не остался в одних нижних. — И для тебя тоже… — Так убей. Не медли… Наблюдая за своим бывшим товарищем, Нин Бай ничуть не страшился смотреть прямо в его лживые, а сейчас наполненные злобой глаза. И где же там, в глубине его зрачков, те данные обещания и… любовь? Женщина в красном обвила своими руками талию и грудь Гуй Чжана, выглядывая из-за спины: — «Сейчас-с, мяско станет-с вкус-с-сным… Тс-с…» Это слышал только Нин Бай? Эта женщина действительно змея! При очередном взгляде на неподвижного, принимающего наглые объятия Гуй Чжана, Нин Бая вновь озарило невидимой молнией. И его догадки в этот миг подтвердились: виновником всех бед был вовсе не он и не Вей Ли, а она! Появившаяся ещё до пробуждения в этом мире, она всегда околачивалась поблизости. И была рядом то с Ли Шэнь Юем, то с ними… Вот оно что! Её улыбка исказилась, и видел это только Нин Бай, стоя к ней лицом. Она ликовала! Радовалась! И наслаждалась, облизывая губы от предвкушения. Взяв в руки одежды Нин Бая, Гуй Чжан направился к выходу, вместе с этой мерзопакостной тварью, что семенящими шагами последовала за ним. После всё для Нин Бая казалось не чем иным, как очередным предательством, только уже со стороны его секты, которой он когда-то помогал и где воспитывал Вей Ли и двоих других учеников… Из него вышел не очень хороший учитель, но уберечь учеников он всё же смог. От одной подобной сиюминутной мысли на губах родилась еле заметная улыбка. Гуй Чжан, снимая с бывшего шиди одежды, наложил блокирующее Духовные вены заклинание — сейчас Нин Бай как никогда бесполезен. Но то, что удручало в эти минуты больше всего, — это приближающиеся бывшие адепты с недобрыми лицами, как не странно, многие, или даже все из присутствующих, были мужчинами. — Демон Нин Бай, ты подвергаешься прилюдному наказанию секты Небесных Чертогов! — Вот как… Не успел Нин Бай проговорить, как удар тяжёлого кулака, наполненный ци, пришёлся ему в живот, отчего юношу снесло на пол. Ударившись боком, Нин Бай скрючился, подавляя болезненные стоны, зажимая руками болевшее место. Кто бы мог предположить, что на этом всё не закончится. Каждый стоящий пытался внести свою лепту в это «наказание», после превратившееся в самое настоящее избиение. Болели не только внутренние раны, но и вновь полученные. Становилось всё трудней удержать сознание в здравом русле, что-то это напоминало… «…знакомо…» — пронеслось в голове у бывшего адепта пятого пика и мастера, перед глазами возникли лишь горящие детские гробы в крематории — совсем давно это было, настолько, что и лиц своих когда-то близких людей уже не разобрать. Нин Бай — чужое имя, жизнь, — так въелось в само сознание за каких-то пару лет, что стёрлось, пожалуй, то прошлое… Лежавший человек продолжал закрывать голову, терпя непрекращающиеся налёты. Пока с него не содрали нижнюю рубашку, оставив беззащитного юношу практически в чём мать родила… Ну, а после… после… после… Крики раздирающей боли на потеху всем. Слёзы… слёзы, отчего же? Ведь веки, казалось, уже давно иссохли от непрекращающихся слёз, и Нин Баю уже нечем было плакать. Да, подобное случалось не в первый раз, но почему же это было настолько горько? Он не хотел этого? Разве не должно быть всё равно на тело, когда просишь о смерти? Нет… Инстинкты говорили об обратном… Живи! Живи! Держись за эту жизнь! Больно… По залу Главного Дворца секты эхом разносились всхлипы, тяжёлые вздохи и… стоны. Пока вершившие суд не удовлетворились совершённой карой или, скорее, издевательством. Многие завидовали красоте Нин Бая — с каждым годом тот становился всё привлекательнее, а его персиковые глаза… С ними он был прелестней самого высокого идеала в сердцах тех, кому однажды довелось его увидеть. И вот сейчас наблюдатели, уставшие быть таковыми, испачкали и надругались над некогда считавшимся ими прекрасным идолом пятым мастером. Монстры, звери, мерзкие ублюдки, не желающие слушать и слышать, смердящие гнилью и похотью… Закрыв влажные от слёз пустые персиковые глаза, Нин Бай свернулся, поджав колени к животу, и ощутил отвратительное, липкое чувство сзади. Эта дрянь… Её было внутри так много, что она попусту вытекала, медленно и тошнотворно… Эти «вершители правосудия» ушли, бросив его одного лежать среди луж собственной крови и оставленного в нём чужого семени. На теле Нин Бая не было живого места — синяки, наливающиеся краснотой засосы и прочие следы от рук и царапины от ногтей покрывали его с ног до головы. Он слаб… Слаб с запечатанными Духовными венами. Всё, о чём мог думать Нин Бай, — месть, пусть даже ценой собственной жизни. Хотя, кому нужна его никчёмная жизнь?.. Но умереть не отомстив — хуже прочих пыток, которые ему довелось испытать… Средь опустевшего зала послышались звуки приближающихся шагов, обнажённый истерзанный юноша притворился потерявшим сознание, ожидая чего-то подобного, что было до этого. Но, к его удивлению, пришедший лишь стоял, а после… Кожей Нин Бай ощутил, как на него набросили какую-то ткань, и в мгновения ока он оказался на руках этого человека. Не выдержав, бывший адепт секты Небесных Чертогов распахнул глаза и увидел столь ненавистное лицо Гуй Чжана. Облачённый в синие одежды Глава секты нёс куда-то Нин Бая. Но подобного расклада Нин Бай явно не понимал: чего этот лицемерный подонок ещё от него хочет? Благодарности за накинутый на истерзанное тело плед?! От одних только этих мыслей кровь внутри Нин Бая вскипела — не мешкая ни секунды, руки сами сомкнулись вокруг шеи Гуй Чжана. От неожиданности мужчина упал на пол, придавленный своим вторым шиди. Тот смотрел лишь в персиковые глаза, с небывалой терпимостью готовый принять всё, что Нин Баю придёт в голову. Но душившего его юношу обуяла ярость, так, что капилляры в глазах покраснели и стали отчётливыми. Нижняя губа подрагивала то ли от обиды, то ли от ярости, или всё вместе, — закусив её, и с силой, что ещё осталась, Нин Бай оторвал одну руку от шеи Гуй Чжана и потянулся за мечом. «Сияющая Звезда» — меч, полученный Гуй Чжаном от Ли Шень Юя, — поддался Нин Баю. Резво вскочив, так, что накрывавший его плед упал, он направил острие прямиком туда, где билось сердце Гуй Чжана. Он позволил своему шиди лишить себя сознания от удушья, и Нин Бай в эту секунду хотел лишь проткнуть его лживое сердце, не более. Смерть от удушья — слишком щедрый подарок, которого Гуй Чжан недостоин! Освободив из плена зубов свои губы, Нин Бай вдруг изменил направление меча — на плечо, проткнув его насквозь так, чтобы потом остался болезненный, незаживающий шрам. Вынув меч из плоти, Нин Бай бросил его рядом и, оставив покрывало, покинул пропахшие похотью залы Главного Дворца этой ненавистной секты…弱點
Нин Бай всё продолжал смотреть на этот рубец, окунаясь в свой кошмар всё глубже и глубже. Это тёмное прошлое, которое он предпочёл бы забыть… Но болезненный скулёж Гуй Чжана привёл в себя нового пятого мастера секты Небесных Чертогов — размахнувшись, юноша сильно ударил первого шисюна, так что тот потерял сознание… Пусть они оба лишатся ци и подъём в гору Лиюцзэ займёт очень много времени и будет тяжело, но он не должен опускаться до подобной низости, как воспользоваться шисюном… Как горько осознавать, что Гуй Чжан не подумывал проявить то же милосердие и к нему. Тому, кто любил его больше собственной жизни…