Sight Beyond Sight

Манчестер, 1990-е гг. Несколькими ночами ранее.

Джаред изнывал от скуки. Не то чтоб он не успел привыкнуть к необходимости подолгу сидеть в холоде и темноте — бытие Носферату, особенно молодого, не располагало к комфорту. Но здесь, в здоровенном пустом хранилище, ему было решительно нечем заняться, и от этого хотелось лезть на стену. Ладно, хранилище не было буквально пустым. В бетонных стенах красовались тяжелые металлические двери, и за каждой из них скрывалось по безжизненному телу с колом в груди — плоды трудов соклановцев Джареда, откапывавших в недрах земли разные... находки. В конце концов, не пафосным же Вентру или чистеньким Тореадорам лазить по канализациям и подземкам, пачкая лакированные туфли? Зато они щедро платили за все открытия, этого не отнять. За последние полвека тут скопилось где-то под десяток Сородичей, угодивших в ловушку торпора. Кто впал в подобную смерти спячку добровольно, а кого туда отправили насильно, Джаред не спрашивал. Неонатам трепать длинным языком вообще не стоило — очень уж вредно для здоровья. Работа сторожа была проста и безыскусна: сидеть в хранилище, впускать тех, кого разрешит начальство, а еще теоретически отгонять тех, кто решил бы залезть сюда без позволения. Впрочем, в чем Носферату преуспели, так это в прятках: пока во входную дверь головой не ткнешь, случайно найти ее не удастся. Если б ему хотя бы дали Мэтта в пару, можно было бы скоротать время не за трепом, так за картами, но примоген оставался непреклонен: следить за хранилищем требовалось в оба глаза, и точка. И поэтому уже пятый час подряд Джаред скучал, подбрасывая в изъязвленной ладони найденный снаружи камешек. Тот порядком поубавил в размерах, а на полу появилась крошка — ему все еще не хватало контроля, чтобы умело обращаться с собственным Могуществом, да и кривые когти на пальцах не шибко помогали в мелкой моторике. Джаред подозревал, что именно поэтому его определили сюда, а не позволили присоединиться к Сэму и его сборищу хакеров: компьютеры, чай, не бесплатные, нельзя позволить неонату расколошматить даже один. Может быть, уныло размышлял он, продолжая подбрасывать камешек, через пару месяцев такого караула все же удастся научиться, совладать с силой и таки уговорить примогена перевести его к Сэму... Металлическая дверь со скрежетом приоткрылась. Вампиров инфаркт не берет, но Джаред от ужаса чуть не умер во второй раз. Камень, хрустнув в мгновенно сжавшемся кулаке, просыпался на пол мелкими кусочками, а он вскочил на ноги, не сводя взгляда с темного зева прохода. Черт-черт-черт! Невозможно! Они в торпоре! С кольями! Даже если кто-то решил пробраться в убежище с помощью искусства Затемнения, у входа караулили выкормленные лично примогеном птицы, на них такое не работает! В проеме появился силуэт, и мысли о мерах безопасности тут же отступили на второй план. Самым важным был факт, что рядом с ним, Джаредом, восстал неизвестно насколько старый Сородич. И, учитывая, что кровью их не поили как минимум те пять лет, что он здесь провел — этот Сородич наверняка дико голоден. — Кто ты есть и что сие за место? — сухо поинтересовался женский голос, и фигура выступила под тусклый свет ламп. Джаред ошеломленно моргнул и потряс головой, пытаясь взять себя в руки. Так. Ладно. Похоже, съедать его на месте никто не планировал. Это... обнадеживало. Затем он моргнул, когда смысл сказанных слов начал доходить. Его назвали на "ты". В той архаичной форме, которой не пользовались уже черт знает сколько веков. Да, примоген говорил, что в хранилище лежат старые, возможно, очень старые Сородичи, что для неонатского уха звучало весьма абстрактно. Теперь же эти слова стали вполне конкретными. Джаред впился в женщину пристальным взглядом. По одежде что-то определить о времени, когда она впала в торпор, оказалось затруднительно: это были просто грязные и истрепанные тряпки, но, с другой стороны, ее откопали в земле, а это не способствует сохранению красоты внешнего вида. Имелся один конкретный факт — она почему-то носила штаны. Джаред никогда не являлся заправским историком, но его скудных знаний хватало для того, чтобы озадачиться. Женщинам же это вроде стало позволительно не так давно?.. Сползающая с головы на плечи серая шаль зияла прорехами, в складках виднелись комья земли — находку притащили в убежище безо всякого прихорашивания, как-никак. Женщина стянула шаль вниз окончательно, отбросив прядь светлых волос с лица, и подозрения Джареда переросли в уверенность. Казалось, ей попытались рассечь голову на четвертинки, как шеф-повара иногда развлекаются с яблоками на потеху публике. Темные шрамы перечерчивали глаза, сходясь на лбу косым бугристым крестом. Бедолаге явно не повезло при жизни — другого объяснения, почему следы не исчезли со временем, у Джареда не нашлось. Он помнил, как однажды в канализацию ввалился Джеки, придерживая вываливающиеся из брюха кишки, чтобы за несколько часов (и табун сожранных крыс) от раны не осталось ничего. Еще он помнил Келли, залетную гангрельшу, что сцепилась в Элизиуме с каким-то Брухой и получила от него прям в табло — и тот ей даже губы не разбил. Сородичи были поразительно крепки и живучи для мертвецов. — Мне ведомо, что ты здесь, — с некоторым раздражением сказала женщина, и Джаред вздрогнул. — Ответь. Ее глаза не были закрыты. Они заросли кожей. Кому-то очень не повезло не только при жизни, но и при Становлении. — Я? Я тут, да, — голос в самый неподходящий момент дал петуха. — Вы... вы как поднялись? Там же был кол! — Я прочувствовала, — сухо отозвалась женщина, потерев ладонью ребра, где в прорехах одежды виднелась зарастающая рана. — Кто-то извлек кол, позволив мне подняться, но кто — того не ведаю. Хочешь сказать, что непричастен? — Не-а, — брякнул он. Затем подумал и встряхнулся: — Я, э, Джаред. Носферату. А... а вы кем будете? Та помедлила, словно бы размышляя, затем пожала плечами: — София из клана Малкавиан. У Джареда непроизвольно дернулся глаз. Носферату многие другие Сородичи считали несчастными ублюдками, которым очень не свезло нарваться на Становление. Но если хорошенько подумать, то существовал клан куда более невезучих ребят, и одна из них стояла прямо перед ним. Пускай его харя была страшна настолько, что могла послужить причиной сердечного приступа, тело покрывали россыпи язв, а колени при ходьбе выгибались назад, но разум все-таки оставался при нем целиком и полностью. Малкавиане таким похвастаться не могли. Но эта, судя по всему, прожила долго, и весьма. Значит, ее личное безумие было опасно для других, а не для нее самой. Надо быть очень, очень осторожным, не то кукуха полетит, и все, конец истории. — Ты так и не поведал, где мы, — напомнила София. Он дернулся: — А, да, точно. Это Манчестер. Англия. — Хорошо, — та медленно кивнула. — А какой сейчас год? — А вы когда заснули? — осторожно поинтересовался Джаред. Черт этих стариков разберет, вдруг в ее времена какое-то альтернативное летоисчисление было... София призадумалась: — Когда точно — не могу сказать. Но так — семнадцатое столетие Anno Domini. — Чего? — не понял Джаред. Та раздраженно дернула уголком рта, но пояснила: — От Рождества Христова. — Поздравляю, вы проспали триста лет, — ляпнул он, несколько ошарашенный. В конце концов, даже примоген был моложе. В голове с трудом укладывалось, что он когда-нибудь сможет точно так же небрежно бросить "а мне уже четвертый век идет". Бессмертие или нет, а большинство известных ему Сородичей имели возраст все же более... приближенный к человеческим рамкам. — Долго же меня не было, — протянула София, прежде чем впиться в него незрячим взглядом, от которого по коже побежали мурашки. — И зачем же вы хранили бессознательное тело с колом в груди, не позволяя ни заново восстать, ни окончательно умереть? — Без понятия, — абсолютно честно ответил Джаред. — Я мало понимаю, как работает Камарилья. — Камарилья? — переспросила София. — Разве Митра не велел им держаться подальше от своего домена? Он невольно поежился. Имя повелителя всей ночной Британии, древнего воина из клана Вентру, давно превратилось в страшную сказку для птенцов и особо заносчивых неонатов. Джаред и сам предпочитал думать об этом в подобном ключе. Но иногда правда догоняла его и била наотмашь прямо по лбу. — Ну... э-э-э... честно, я не знаю подробностей. Но Камарилья тут уже давно закрепилась, да. По моим меркам давно, имею в виду. Уж не знаю, как по вашим. Но, кхм, если вы про нее ничего не знаете, то, может, я вам чутка помогу? Чтобы вы основы знали. Про Традиции там, все такое. София помолчала, явно обдумывая его слова, затем кивнула. — Окей, — Джаред сел было на стул, на котором обычно коротал время своего караула, но затем подскочил, вспомнив, что табурет у другой стены нежданная гостья сама явно не найдет. — Секунду, сейчас при... — Не нужно. — София несколько раз взмахнула рукой, к чему-то прислушиваясь, затем спокойно направилась к табурету, подхватила его и вернулась к Джареду. — ...несу, — договорил он, ошалело потерев лоб. Та едва заметно усмехнулась: — Я не настолько беспомощна, как выгляжу. — Но серьезно, как? — Изумление перешло в восторженное любопытство. София покачала ладонью перед лицом: — Воздух своим свистом рисует картину не хуже, чем глаза. Черт, очередные малкавианские метафоры. Джаред мысленно вздохнул, прежде чем начать: — Хорошо, вернемся к Камарилье. У нас есть несколько законов... Ему понравилось выступать в роли лектора, тем более, что слушательница внимала с такой сосредоточенностью, будто собиралась экзамен сдавать. Подумать только, вшивый неонат поучает старого Сородича! Джаред бы никогда не смог себе такого вообразить. Впрочем, когда он рассказывал о пятой Традиции, София вдруг подняла руку, нахмурившись: — Сюда кто-то идет. И их несколько. Единственным, кто мог привести сюда толпу гостей, как знал Джаред, являлся примоген. С одной стороны, это успокаивало: если старая малкавианка вдруг решит выкинуть коленце, то ее приструнят. С другой стороны, ему сейчас предстояло объясняться перед своим старейшиной на тему того, почему она разгуливает по хранилищу без кола в груди... перспектива выглядела весьма неутешительно. Секунд через тридцать настороженной тишины входная дверь тяжело поехала по полу, распахиваясь, чтобы впустить внутрь смутно знакомого Вентру, за спиной которого маячили примоген и несколько, судя по всему, гулей. Точно, вспомнил Джаред, это тот, хромой, с фамилией как из учебника истории... Кромвель! Правда, был ли этот Сородич причастен к знаменитым событиям, он понятия не имел — члены клана Королей с Носферату говорить предпочитали сугубо по делу, да и то через губу из-под задранного носа. Брови Вентру при виде их маленького заседания поползли вверх. Даже не глядя на примогена, он сухо бросил: — Ну и как вы это объясните? Джаред невольно втянул голову в плечи, но старейшина только скользнул по нему хмурым взглядом, прежде чем перевести внимание обратно на гостя: — Пока что я знаю ровно столько же, сколько и вы. Вентру на мгновение сощурился, но кивнул, прежде чем повернуться к все так же молча сидевшей Софии. Махнул рукой, и один из гулей тут же принес стул, на который тот опустился с таким достоинством, будто уселся на трон, не меньше. Правда, почти сразу он чуть отставил больную ногу в сторону, из-за чего произведенный эффект несколько смазался. Еще несколько гулей (на поясах которых красовался огнестрел разной степени летальности) рассредоточились по комнате, затем замерев, словно гончие в стойке. Это напрягало. — Что ж, пожалуй, стоит представиться. Винсент Кромвель из линии Митры. — Вентру в дорогом костюме, небрежно придерживающий ладонью элегантную трость с посеребренной ручкой, контрастировал с сидящей напротив слепой оборванкой настолько ярко, что Джаред аж моргнул, настолько сюрреалистично это смотрелось. — А кто вы, мэм? — София из клана Малкавиан, — ровно отозвалась та. Винсент побарабанил пальцами по рукоятке трости: — Хорошо. Не поделитесь ли, что помните о том, когда пали в торпор? Она едва заметно качнула головой: — Немногое. В основном страх от осознания, что меня настигнет Окончательная смерть. Я и не чаяла восстать вновь. Происходящее изумляет меня не менее, чем вас. Винсент бросил мимолетный взгляд на примогена, и тот пожал плечами: — Мои ребята ее откопали при расчистке завалов, оставшихся от Второй Мировой, где-то в пятидесятых. Увидели ногу, достали, переправили, все как обычно. София слегка нахмурилась, услышав его слова, но промолчала. Джаред не был уверен, что мог бы оставаться настолько спокойным, вывали кто ему самому такие новости. Вот так валяешься где-то под грудой земли, кто-то случайно или не очень раскопал дыру, ушел, солнышко внутрь посветило — и все, и теперь ты кучка праха, и поделать с этим ничего нельзя... впрочем, перспектива валяться в бункере с колом в груди тоже выглядела не слишком привлекательно. — Переправили с колом в сердце? — ледяным тоном поинтересовался Винсент. — Или, судя по всему, его где-то потеряли по дороге? — Он был на месте, — отрезал примоген. — Кто его вытащил — ума не приложу. Джаред втянул голову в плечи, ощутив на себе пристальный взгляд Вентру. Ой-ей. — Это ты достал кол? Отвечай правдиво. Чужая воля запустила в его мозг холодные пальцы, выворачивая разум наизнанку. Это лишнее, хотел закричать он, я не буду врать, я не хочу... но силе Доминирования нельзя было противостоять. — Нет, это не я. — Он говорит правду, — тихо вмешалась София. — Я не знаю, кто меня освободил, но он звучал совершенно иначе. — Что это значит? — покосился на нее Винсент. — У юноши другой звук шагов. Более тяжелый. Не тот голос. А еще шорох одежды. У того... я не слышала. — Она сложила пальцы домиком. — Поверьте, разница достаточно велика. — И вы, конечно же, не в курсе, кто оказался этим таинственным освободителем? — с легким сарказмом поинтересовался Винсент. София нахмурилась: — Голос показался мне знакомым, но не более. Будто полузабытый сон. Я считала, что уже мертва, господин Винсент, потому не ведаю, кто мог бы явиться за моими останками. Ибо кто бы ни прознал о моей судьбе, тот также должен был разделить эту мысль. — Откуда такая уверенность? — тот вздернул бровь. — Ощущение смертного ужаса было достаточно ярко, чтобы леденить мне кровь даже сейчас, — отрезала София. Джареду не очень понравилось выражение лица Вентру. Точнее, совсем не понравилось. Кто-то сейчас собирался выкинуть коленце, и это внезапно была не малкавианка. Пальцы сомкнулись на посеребренной ручке, и в следующую секунду трость с подозрительно острым концом свистнула в воздухе, устремляясь к сердцу слепой женщины. ...реакция которой оказалась получше, чем у многих зрячих. София мгновенно вскочила, подхватив табурет, и с силой лягнула в соединение между сиденьем и ножкой. Несчастная мебель затрещала, разламываясь, и в ее руках появились очень, очень импровизированные меч и щит. Она выругалась на каком-то незнакомом языке, а гули вокруг тут же вскинули пушки. Джаред шустренько отполз к стене. — Предлагаю сдаться по-хорошему, — размеренно произнес Винсент, поудобнее перехватив трость. Ее верхняя губа дрогнула, обнажив на миг клыки: из-под маски тихой умиротворенной женщины показался присущий каждому Сородичу Зверь. — Никогда больше, — прошипела София, и пластиковая, дурацкая, совершенно бесполезная ножка стула хрустнула в стиснутых пальцах. Вентру кивнул, и послушные его знаку гули тут же выстрелили. Джаред вжался в стену, его когти заскрежетали по бетону, высекая крошку. Этот ублюдок снарядил своих подсосов зажигательными пулями! Его собственные инстинкты взвыли дурным голосом, требуя убраться прочь, но зачатками самоконтроля кое-как Джаред заставил их заткнуться. Если он сейчас рванет куда подальше, ретивые вояки на всякий случай подстрелят и его. Семь разряженных практически в упор пистолетов-пулеметов оказались чересчур даже для старой вампирши. Она, конечно, попыталась отпрыгнуть, но бежать в бетонной комнате было некуда. В какой-то момент Джареду даже показалось, что одна из пуль отскочила от ее плеча, но в россыпи вспышек это вполне могло оказаться обманом зрения. Малкавиане никогда не славились Стойкостью. Женщина повалилась на пол, выпустив свое дурацкое оружие из рук, снова став хрупкой, потрепанной и жалкой. Один из гулей, уже державший кол, подошел к бессознательному телу, спокойно и деловито примерился, затем уверенно всадил его между ребер. Теперь перед ним лежал труп — обожженный, израненный и оцепенело-неподвижный. — Грузите ее и всех остальных, — уже повернувшись к дверям, велел Вентру. — Если сделаете это быстро, я, возможно, закрою глаза на ваш провал. В глазах примогена Джаред заметил нехороший блеск. — Будет сделано, — процедил старый Носферату.