Мелисса Грэм де Ванили

      Первые месяца в этой школе гимназии мне очень понравились (потому как мы лишь учили буквы, цифры, писать, считать и читать, ха-ха), несмотря на то, что пятую часть речи учителей я не понимала из-за языкового барьера. Все учителя — а у нас их было всего пятеро: наша классная руководительница, учителя с французского языка, физкультуры, трудов и временами у нас вел разные уроки заместитель директора — оказались прекрасными людьми, которые — я уверена на все сто процентов — сидели явно на каких наркотиках, ибо их спокойствие, умиротворение, понимание, эмпатию и кучу других хороших черт, которые они проявляли по отношению к этому абсолютно контуженному и временами неадекватному классу, невозможно больше никак объяснить.       Временами уроки проводили во внутреннем дворе гимназии — преимущественно природу и иногда физкультуру. Мне там не очень нравилось, потому что в связи с тем, что занимались мы осенью, погода была не ахти — солнце не согревало нас так, как делало это в начале года; часто дул сильный ветер, из-за которого Саоми даже однажды простудилась.       Со временем нам все-таки выбрали старосту, хотя опять же, камон — какой староста в первом, мать его, классе? Им выбрали того мальчугана с синими волосами, которой в первый день школы доставал меня, и чей отец, как оказалось, был кем-то значимым в правительстве страны — у Амели узнавала, кто те мальчики и девочки, с которыми я учусь. И, кстати, его имя я умудряюсь постоянно забывать.       Девчуля, с которой я первее всех и познакомилась — Саоми, оказалась на удивление очень прямолинейной и, самую малость, грубоватой личностью. Первое время меня триггерила её прямота, ведь я привыкла много чего умалчивать. Однако, к моему удивлению, после эта прямолинейность стала вызывать у меня лишь уважение, ибо она совсем ничего ни от кого не скрывала, говорила всегда правду и умела высказывать своё мнение.       Как потом выяснилось, она являлась дочерью городского прокурора — с таким-то характером это было совсем неудивительно. Однако в школу гимназию попала не при помощи денег или связей — она на отлично сдала проходной экзамен в первый класс. Я, естественно, охерела от того, что существую такие экзамены, тем более в младшую школу.       Единственное, что меня напрягает в ней и по сей день, так это то, что если я спрошу у неё что-либо, даже если это априори личная и конфиденциальная информация, она мне всегда ответит. Где работают её родители, есть ли у неё братья и сестры — и да, у неё есть старшая сестра, где она вчера обедала, где она живет — на всё эти вопросы она без промедления даст правдивый ответ и это немного того… небезопасно.       В целом девочкой она была доброй и честной, поэтому причин не дружить с ней я не видела.       Того мальчишку, который был очень сильно схож с моим бывшим одноклассником, звали Лу, как бы то странно не звучало. Сначала я думала, что это его имя так укорачивают, чтобы было легче произносить и его зовут каким-нибудь Люциусом, а нет — это действительно его полное имя.       Было ещё несколько интересных представителей нашего класса и представителей параллелей, но о них я не буду распространяться, ибо лень.

***

      В этот зимний день всё было более, чем спокойно. Проснувшись в очередной учебный день, мне даже повезло услышать песнопение одиноких птиц за окном, а на завтрак нам подали блины — одни из лучших блинов, которые я когда-либо пробовала. Мама, правда, снова отказалась заплетать мне косу и решила просто расчесать мои волосы. Как вы знаете, распущенные и никак незакрепленные волосы — это очень неудобно. Я так матери и сказала, но она лишь успокоила меня тем, что если мне будет совсем уж неудобно, их сможет заплести моя классная руководительница. Я поняла что от этих дебатов не будет никакого толку, потому просто покивала и отправилась к брату.       Отправив нас в школу, отец отправился на месяц в США. Ну, что тут ещё сказать… Вышел за хлебом — надеюсь, вернётся. Хотя, нет, шутка отвратительная. Кто-нибудь, влепите мне смачную пощёчину.       Все начиналось как обычно, чему я была неизмеримо рада. Разделившись с братом, я бегом ринулась к Саоми, нечаянно по пути задев какую-то светловолосую девочку плечом. Остановившись, я начала извиняться перед ней, однако та с какого-то бодуна начала ныть о том, что я ее очень сильно ударила и теперь у нее болит плечо, хотя я с ней буквально одеждой столкнулась.       Поистерить и пообвинять меня еще у нее не получилось, потому что именно в этот момент в класс зашел учитель с французского языка и ее сразу попустило. Проведя меня недовольным взглядом до самой парты, девчонка показательно отвернулась в ответ на мой пофигистичный взгляд, которым я ясно дала понять, что больших извинений она не получит. Мысленно показав ей язык, я уселась к Саоми. Учитель начал перекличку.       В конце урока эта светловолосая девочка куда-то смылась и не появлялась всю перемену.       После третьего урока я пообедала в компании брата, его друга и Саоми, затем возвращаясь в класс. Получилось так, что я возращалась одна, ибо Феликс с другом ушли из столовой ещё до того, как я доела свою порцию, а потом Саоми умотала к классной руководительнице: у нее выпала из уха сережка и она, даже не дав мне и шанса помочь, свалила. Печально, а я бы помогла.       Остановившись по дороге к классной комнате у цветка, который стоял возле доски объявлений, я заслышала недовольные возгласы моей одноклассницы, с которой утром мы повздорили, хотя это даже громко сказано.       Обернувшись на голос, я заметила ее в компании какого-то старшеклассника — класс 8-9.       Они шли прямо ко мне. Мысленно, я продумывала план побега от этой парочки, ибо, судя по тону мелкой, ничем хорошим для меня это может не закончится. Немного посетовав на то, что не пошла в класс в компании кого-то из одноклассников, я смиренно ждала пока парень с девочкой подойдут.       Судя по лицу старшеклассника, ему совсем не хотелось разбираться с проблемами малолетки, однако он ради приличия всё же плелся вслед за ней.       Девочка вышла вперед парня и ткнула в меня пальцем.       — Это она меня обидела, — отозвалась светловолосая одноклассница, дёргая спутника за рукав. — Дай ей сдачи. Не будь здесь чувака на лет семь старше меня и явно меня сильнее, я б заржала с ее претензий. Хотя кому я вру? Я гребаная сопля, которая никому ничего не скажет, ибо не знает, что ей за это будет: конфета за смелость или лещ за дерзость.       Старшеклассник, с лицом мученика, обратился ко мне:       — Ты её обидела?       — Я всего лишь задела её плечом, — ответила я, отыгрывая роль божьего одувана дурака. — Это честно было нечаянно, — выждав две секунды я недовольно на него уставилась. — И я сразу же перед ней извинилась! — я надула щеки, для правдоподобности притупнув ногой — на отце эта манипуляция работала всегда и он смягчался.       — Хорошо, — парень тяжело вздохнул, — давай в следующий раз ты будешь поосторожнее с теми, кто тебя окружает?       — Хорошо, буду очень стараться, — я кивнула.       — Ну всё, Маргаретт, она тебя больше не будет трогать, — обратился он к недовольно насупившейся девочке.       — Но она меня очень сильно ударила! — воскликнула Маргаретт.       Я мимолетно бросила на нее недовольный взгляд и, попрощавшись со старшеклассником, ушла. Выслушивать недовольства избалованных детей совсем не хотелось.       Весь оставшийся день прошел спокойно, чему я снова была несказанно рада. Сюрприз поджидал нас с Феликсом дома.       — Ой, ребята, вы уже вернулись, — с самого порога особняка нас встретила мама, что было немного странно, ведь обычно она поджидала нас в обеденной зале, ну или, в крайнем случае, на лестнице, ведущей на второй этаж. — Зайчики мои, у нас сегодня гости. У них такая хорошая девочка, вы с ней обязательно подружитесь.       Одолеваемая смутным чувством тревоги, я сразу же направилась в свою комнату. Открыв дверь, я застыла, пораженная наглостью гостьи, после чего недовольно спросила.       — А вы кто?       Из моего открытого шкафа выглянула смутно знакомая особа, в которой я, недолго поразмыслив, узнала Хлою.       — А ты вообще кто такая? — она недовольно на меня покосилась. Побуравив меня недовольным взглядом, она крикнула куда-то в коридор: — Клодетт, это кто ещё такая? Почему ты её не задержала?       Из-за двери показалась темноволосая женщина. Она прошла в комнату и, взяв сопротивляющуюся ей блондинку на руки, начала с ней говорить.       — Твои мама и папа не будут рады узнать, что их дочь так ведет себя в гостях, — начала тихим голосом говорить, судя по всему, Клодетт. — Хлоя, если хочешь всё получать, веди себя послушнее.       — Так кто это? — немного успокоившись, если она вообще может быть спокойной, Хлоя указала на меня пальцем.       Я, стоя в теплой куртке посреди отопляемой комнаты, не могла даже толком выразить своё недовольство, ибо до сих пор находилась в ауте от такого наплевательского обращения к себе, в своем же доме.       Вечер обещал быть интересным.