Всё, что ты заслужил

Леви видел сон настолько длинный, что в какой-то момент тот стал для него реальностью. Он бежал вперед, что-то светлое и тёплое ждало его там, но он никак не мог приблизиться к своей цели: она отдалялась, а свет ее всё тускнел. В конце концов он обнаружил себя бегущим по Подземному городу. За ним гнались два взрослых лавочника, а он, совсем мелкий мальчишка, сжимал в руке украденную для больной матери булку. Убежать не смог — не евший несколько дней, он скоро выбился из сил — его быстро нагнали. Один из преследователей схватил его за горло и поднял над землей. — Поганое мер-р-рзкое отр-родье! Если ещё хоть р-раз пр-риблизишься к моей лавке, сломаю твою чёр-ртову шею, — верещал усатый лавочник. Мужчина вырвал булку из маленьких рук и бросил мальчишку оземь. Колени ребенка вмиг стерлись о плохо обтёсанный камень. Второй преследователь неловко пнул парнишку и попал в локоть. Смачно плюнув в сторону мальчика и продолжая проклинать его последними словами, мужчины удалились. Горло Леви болело настолько, что он не мог даже плакать — просто свернулся клубком прямо на пыльной дороге, не зная, как вернуться домой с пустыми руками. Когда он нашёл в себе силы подняться, вместо каменного потолка над головой было небо. Налетевший дождь укрыл Леви непроглядной пеленой, а повсюду на земле расплывались пятна крови. Крови его друзей. Он стоял неподвижно, зная, что если повернёт голову, то наткнется взглядом на голову Изабель. Он слышал, как один титан выплюнул труп Фарлана, а другой прихлопнул Оруо и пригвоздил к дереву Петру. Он чувствовал, что со всех сторон на него немигающими взглядами, выжидая, пялятся кровожадные уродцы. Затем грянул гром, и они напали все разом. «Кажется, я должен был остановить Женскую особь. Но почему?» — он туго соображал, но рефлексы его работали безупречно. Леви рубил налетевших девиантов и пытался уловить ещё хоть какое-то движение за пеленой дождя. Наконец, обернувшись в воздухе вокруг своей оси, он увидел между деревьями удаляющуюся цель и направил УПМ за ней. Впереди мелькнул знакомый плащ: подлетев ближе, Аккерман разглядел Микасу, она тоже преследовала особь. — Она схватила Эрена! — кричала капитану девчонка. — Какова вероятность, что он жив? — Жив, я точно знаю! — девушка откидывала налипшие мокрые волосы с лица. — Тогда продолжаем преследование, — глухо сказал Леви, не понимая собственных ощущений. У него почему-то болели горло, рука и пах. — Подождём немного, пока эта тварь вымотается, затем по моей команде ты ее отвлечёшь, а я вытащу Йегера. — Есть, — ответила Микаса, поколебавшись. «Что-то… не то, — думал Аккерман, оглядываясь вокруг, — я все это уже видел, и что-то явно не так. Ещё и из-за дождя ни черта не видно, попахивает западнëй». Внезапно Микаса без команды рванула вперед, и капитану пришлось устремиться за ней. — Стой, дура! Помрешь! — Я должна спасти Эрэна, а вы только время тянете! Если бы вы были с ним там, его бы вообще не схватили! Что вы вообще за капитан такой, все ваши подчинённые только и делают, что мрут! Жестокие слова больно кольнули Аккермана, он на мгновение завис, а девушка устремилась к Женской особи с яростным криком. Но сколько бы Микаса ни атаковала — она не могла нанести никаких повреждений. Титан вызывал отвердение и резво уворачивался от атак, после неудачного выпада девушки, особь перешла в наступление, и если бы Леви не подоспел вовремя, то титан прихлопнул бы еë. Останавливая гигантскую руку, капитан прикладывал все свои силы, и тем не менее даже мощи Аккермана против титана было недостаточно, и колено его от перенапряжения громко хрустнуло и вышло из сустава. — Чёрт! — вскрикнул Леви от боли. На него тут же уставились десятки глаз обеспокоенных соратников. Вокруг была ночь, они направлялись к Сигансине. Кажется, с ранения прошло несколько дней, а может, и месяцев, тем не менее травма ещё давала о себе знать, и нога побаливала. По настоянию Эрвина он ехал на повозке. — Капитан, что-то случилось? — спросил, подъезжая на лошади, взволнованный Армин. — Если бы я знал, — подумал Аккерман, нервно оглядываясь, и в конце концов ответил. — Просто проверяю вашу реакцию, остолопы! Арлерт, возвращайся в строй. Он проводил паренька взглядом, выхватил из темноты силуэты Эрена и Микасы, и немного расслабился: «Значит, получилось спасти их. Но как? Ни хрена не помню. Кажется, пора наконец взять выходной». Повозка проехала мимо застывшего в темноте титана, и уродливая красноглазая рожа проводила капитана взглядом. Чувство постоянной слежки не покидало воина, ему постоянно было не по себе, и он не спускал руку с рукояти УПМ, ожидая чего-то кошмарного. Дальнейшие события мелькали перед его взором как в тумане: зелёные капюшоны товарищей повсюду, пустой город, запечатанный укреплением Йегера проход. Затем он почти убил Райнера… Вспышки за стеной — и из ниоткуда появилась орда титанов. Эрвин поручил ему защищать лошадей и выжидать, когда представится случай убить Звероподобного, но небольшие четырёхметровые уродцы были повсюду: слишком много, чтобы новобранцы могли справиться сами. Наконец Аккерман присоединился к отряду Дирка, прикрывая отступление. — Да перебейте вы мелких, пока этот мохнатый урод не вступил в бой! И не вздумайте помирать! — кричал он с охрипшим горлом, но его не слышали. Его вообще не замечали. Ни люди, ни титаны. Леви всё это уже видел и знал, что что-то было не так. По городу разнёсся вой Бронированного, от их с Эреном битвы и взрывов громовых копий земля задрожала, а потом Звероподобный размашистым броском метнул за стену бочку. Взрыв безумной силы сотряс Сигансину. Часть стены треснула, обнажив запечатанных внутри титанов, а стоящего на ней Эрвина отбросило ударной волной, но командующий успел воспользоваться УПМ и спикировал на ближайшее высокое здание. Повсюду летала пыль и каменная крошка. — Что там творится? — спросил Леви, подлетая к командиру. — Колоссальный уничтожил всех внутри стены. Вообще всех. А Эрена… схватили. Всё кончено, отступаем. «Нет, все было не так!» — Тц… ну и дерьмовый же расклад. Что теперь делать с оставшимися новобранцами? — почему-то злясь на сдавшегося Смитта, спрашивал Аккерман. — Пусть пробуют прорваться на лошадях, но надежды на успех у меня нет, — командующий подошёл к краю крыши, чтобы его было лучше видно. — Бойцы, слушай мою команду, отступаем! Все врассыпную. Пытайтесь прорваться на… Начался обстрел. С разбитой булыжником головой Эрвин полетел вниз. Леви спикировал и поймал друга у самой земли, снова больно ударившись коленом. Смит был в обмороке, и капитану пришлось тряхнуть его. Командующий с трудом открыл залитые кровью глаза и уставился на взбесившегося Аккермана. — Знаешь, Эрвин, твой план был дерьмовым с самого начала! Какого хрена мы не отступили сразу? Какого хрена ты поперся сюда со своей культей?! Бесполезный ты кусок… — Леви не договорил, ему в ушибленное колено прилетел булыжник, а следом сверху уже падал кусок разрушенной крыши соседнего дома. Он не успевал сгруппироваться, оттолкнул Смита и сам прыгнул так далеко, как мог, но его все равно накрыло. Придавило только уже раненую ногу, но и этого было достаточно — он был в ловушке. Накатила острая боль от пятки до копчика, парализующая всё тело тисками. Кроме боли пришло отчаяние. Вокруг стало темно. Поднятая обстрелом пыль мешала что-либо разглядеть, от этого ему чуть ли не впервые стало страшно — Аккерман не знал, чего ждать дальше. Он попытался освободить ногу, но каждое движение приносило лишь больше боли. «Хреново будет сдохнуть так глупо. И ведь, мать твою, все это время я выживал не для этого. Я же должен был встретить кого-то… только кого?» — и капитан пытался вспомнить то светлое и неуловимое, к чему он так стремился когда-то. — Леви, где ты? — раздалось из темноты. Командующий полз к нему, сжимая в единственной руке сломанный посередине клинок. Он весь был покрыт пылью, лишь голубые глаза холодно светились на сером лице, и кое-где проступала бурая кровь. — Ползи отсюда, идиот. Прячься. Меня уже не спасти, — кричал Леви Эрвину, а потом увидел дыру в боку Смита. — Меня тоже, — ответил тот, сплевывая кровь. — Только вот всё-таки ты сильнейший боец человечества. Уходи. Тебе нужно вернуться к сыну. — Какому сыну, Эрвин, что ты несёшь?! — Знаю, ты вытерпишь. Так что прости, — Эрвин взмахнул рукой, отсекая зажатую ногу Леви, и тут же гигантская мохнатая лапа утащила командующего в пыльный туман. Невыносимая агония разлилась по телу от колена до шеи и обратно. Аккерман не мог поверить происходящему, боль была так беспощадна и остра, что у него потекли слезы. Он смотрел на кровоточащий обрубок своей ноги и не знал, что делать. Любое его действие было бесполезным — таким ему все равно не спастись. — Где же ты, Леви? — рядом, явно решив поиздеваться, басил Звероподобный, — давай поболтаем как в старые добрые времена? Как поживают подчиненные? Всех потерял, или ещё кто остался? М-м-м, наверное, было приятно чувствовать себя непобедимым? Прости, скоро это кончится. «Вот же охреневший говнюк. Я же убил тебя! Или мне это лишь привиделось? Чёрт с тобой, гнида, убью ещё раз». Леви перевернулся, опёрся на ладони и колени, пытаясь встать на единственную ногу. Снова накатила боль в культе, но он сжал челюсти и неловко подпрыгнув, выпрямился. Глянул на лезвия в модуле — остались два клинка, и газа всего ничего. «Странно, мне казалось, что пальцев у меня всего три, — но он сжимал правую ручку всей пятерней, — да и хрен с ним, всё равно со сколькими погибать». — Я здесь, ублюдок! — крикнул Аккерман в темноту. — Ах, Леви! Наконец-то! — из тумана к нему потянулось множество рук. Он взлетел вверх и начал кромсать плоть, не видя ничего вокруг, кроме пыли и крови. Наконец и титаны, и газ кончились, и с последним ускорением Леви направил крюки УПМ в темноту на ненавистный голос. Там его уже ждал желтоглазый зверь. Титан протянул к нему лапу, но Леви закрутился вихрем клинков и раскроил плоть до самой шеи. У жирного чёрного подбородка Звероподобного его инерция кончилась, найти точку опоры без одной ноги воин не смог, он ослаб от кровопотери и повис на лезвиях. Вторая рука титана запросто обхватила небольшое тело капитана и крепко сжала, поднося его к морщинистому лицу. Клинки теперь были бесполезны из-за невозможности размахнуться — в такой позе ими разве что горло себе перерезать. — Хм-м. А где же твоя нога, коротышка? Не дело это, не дело. Давай поищем вместе? Ах-ха-ха-ха! Звероподобный недолго шарил в тумане, затем откинул лапой кусок крыши и вытащил жирными пальцами отрубленную ногу Леви. — Знаешь, а ведь было нечестно биться с тобой без такой важной детальки. Ничего-ничего, сейчас я тебя вылечу, ах-ха-ха, я поставлю все на место! И вот тогда мы поиграем с тобой ещё разок. «Идиот, лучше бы убил себя сам! А теперь до смерти терпеть глумления этого извращенца», — молча злился на себя Аккерман. Звероподобный зажал обрубок в губах, как сигарету, пошарил лапой в темноте и наконец выудил из обломков кусок арматуры. — О! Игла ш-што надо! — шепелявил он, перекатывая во рту ногу. — Пр-риступаю к опер-р-рации. Сперва титан приложил обрубок к колену Леви, а затем приметился и проткнул обе части ноги железкой. Леви взвыл. Сердце его вырывалось из груди. У него больше не было сил, чтобы терпеть. Оставалось лишь перерезать себе глотку, чтобы всё это скорее кончилось. — Уа-ха-ха! — басил зверь, больно сдавливая грудь капитана, — теперь всё, как надо. Теперь мы сможем ещё немного поиграть! «Нет уж, иди нахер», — Леви все-таки упёр сломанное лезвие себе в шею, но почему-то не смог решиться на последний рывок. «Тебе нужно вернуться к сыну», — заговорил бесплотный голос Эрвина в голове. «Заткнись!» «Ты же обещал мне убить зверюгу. Неужели не сдержишь слово?» «Дай мне сдохнуть наконец, я достаточно натерпелся!» «Слабак. Умрешь, и она тебя никогда не простит». «Да кто, мать твою?! Кто?!» Но голос командующего больше не отвечал. Только улыбающаяся рожа Звероподобного смотрела на Леви, жутко скалясь. Аккерман обречённо вздохнул. — Ну что, Леви, ты готов умереть? — спросил титан, шире раскрывая зубастый рот, чтобы откусить его голову. — Только после тебя, уродец. Он не знал, откуда взялись силы и почему зверь ослабил хватку, только, перехватив клинок, Аккерман молниеносным движением просунул лезвие между своим телом и пальцами гиганта, надавил, и плоть разошлась, как масло. Резко оттолкнувшись одной ногой от ладони Звероподобного, он прыгнул в рот титана, в кувырке одним махом разрезал нёбо и увидел вместо шифтера… Себя. Седого, тощего и морщинистого. — А-а-ах. Понял, наконец, кто у нас здесь самое страшное чудище? Долго же ты соображал. Ну, давай, не медли! — говорил он сам себе. Тот, другой Леви, кажется, ждал его здесь целую вечность, а Леви настоящий смотрел на старика, раскрыв рот и покачиваясь на одной ноге. — Просто снеси голову, как ты всегда умел. Тебя там уже заждались, так что заканчивай поскорее или так и останешься здесь навсегда. «Да пошло оно всё…» Аккерман перехватил клинок на свой любимый манер лезвием назад, размахнулся и отсек другому себе голову. От его удара Эмис отлетела в шкаф и потеряла сознание.