Play Nice

Хелекс медленно потягивал свой утренний куб энергона и старался не волноваться. Они смогли сохранить достаточно энергона и других съедобных припасов, чтобы худо-бедно добраться до Мессатина, если придерживаться строгих норм в отношении пайков. После оказалось, что шаттл движется медленнее изначальных планов. Он сократил порции настолько, чтобы никто не заметил, или хоть не упомянул об этом, если бы и заметил. Но что теперь? Судя по всему, длительное пребывание на незнакомой планете? Как Тарн, порази ржа его корпус, рассчитывал и дальше растягивать запасы топлива? Хелекс вздохнул и сильнее ссутулился, сидя в крошечном отсеке для подготовки топлива. Он знал о существовании на шаттле пары солнечных коллекторов, но они не использовались уже очень долгое время. Они рисковали попросту умереть от голода, и у Хелекса не было ни малейшего желания испытать что-то подобное снова. Прислонившись спиной к стене, Хелекс глухо ударился коленями о дальнюю стенку. Он уже подозревал, что возвращение в холл подарит ему незабываемый опыт. На самом деле, Хелекс просто устал от бардака, происходящего вокруг. Он уже и видеть не хотел то, что Тарн мог бы назвать «гостеприимной планетой». По-видимому, это будет что-нибудь похожее на Мессатин — очередной мерзлый кусок породы и льда. Хелекс тихо хмыкнул и отбросил в сторону опустевший куб, чувствуя, как пузырится внутри энергон под действием оголодавших систем. Однако, никакого другого пути решить вопрос не было. Ему нужно поговорить с Тарном о еще более жестком нормировании пайков. Учитывая, насколько далеко ему придется зайти, ему определенно было нужно разрешение Тарна. Ничего из этого он не ожидал. А его «опыт» может свалить куда-нибудь подальше и деактивироваться, правда. *** В крошечном отсеке, служившим одновременно столовой и комнатой отдыха, все они собрались для приема энергона — того требовал Тарн. По его мнению такие посиделки должны были улучшить командный дух. Все началось, когда Каон повел себя странно. Зажав куб манипулятором, слепой мех вертел его так и этак, вслушиваясь. К чему это вело, Хелекс предполагал гораздо более уверенно, чем хотел бы. — Порция сегодня меньше, чем раньше, Хелекс? — в конце концов спросил Каон, взвешивая теперь куб на ладони. Пустые глазницы меха сузились, когда он повернулся в сторону собеседника. — Он и близко не такой тяжелый, если сравнить с утренним пайком. И звучит не так, как должен. — Я уже оговорил это с Тарном, — в спешке воскликнул Хелекс, когда остальная часть команды начала странно смотреть на свои кубы, даже сам Тарн. Крупный мех нахмурился и вскинул все четыре руки. — Правда! Разве ты не помнишь, Тарн? Я был у тебя в кабинете по этому поводу только этим утром! Рассказывал о том, что у нас недостаточно запасов топлива, чтобы вернуться на базу, и что нам следует сократить паек еще сильнее. Хелекс понимал, что разболтал немного больше, чем следовало, но ему не шибко хотелось встретиться с последствиями всех этих вопрошающих взглядов, направленных теперь не на неполные кубы, а на него. Он почувствовал себя гораздо лучше, когда Тарн вздохнул и отвел от него внимание. Конечно, на себя взваливать вину Тарн не позволил бы, это на него не походило. За исключением случаев, когда дело касалось Мегатрона. — Это правда, — наконец сказал Тарн, постукивая по граням своего куба в неизвестном ритме. Даже командир неловко повел плечом, когда взгляды команды переметнулись на него. — Хелекс действительно обращался ко мне по поводу наших запасов энергона. Боюсь, то, что он говорит — это наша текущая реальность. Я посмотрел на ситуацию еще раз и понял, что без дополнительных ограничений мы не сможем пережить полет до Мессатина. Лица команды приняли явно кислое выражение. В сторону Тарна, конечно, были брошены сердитые взгляды, но все удержались от каких-либо неуместных комментариев. Даже Каон, который всегда был скор на слова. Тем не менее, держать глоссу за дентами, если судить по его полю, ему было жутко неприятно. Хелекс хмыкнул и поставил свой куб обратно, с грустью отметив, как остатки энергона растеклись по стенкам. — Слушайте. Я знаю — это все значит, что все мы какое-то время будем голодны и, скорее всего, очень раздражительны, но, по крайней мере, мы доберемся до базы. И, возможно, у нас получится пополнить запасы там, где бы мы ни остановились? В том смысле, что Тарн все равно заставляет нас… — Хелекс сделал паузу и поспешил перевести тему разговора в другое русло, попутно стараясь не обращать внимания на опасно сузившуюся оптику командира. — Послушайте, можете вы просто не делать вид, будто хотите меня прикончить? Если бы кто-нибудь из них обладал способностью стрелять лазерами из своей оптики, Хелекс знал, что следы ожогов усеяли бы его корпус от шлема до ног. И, конечно, никто бы не одарил его смертельным выстрелом. В конце концов, его сослуживцы были мастерами пыток, и быстрое умерщвление не принесло бы им ни капли удовольствия. Конечно, он не тешил себя представлением, будто в случае чего его с легкостью не заменили бы. Фактически, всех их можно было заменить, к тому моменту от «оригинального» ДПП оставался только Каон. И сам Тарн, конечно же. Хелекс потряс шлемом, отгоняя несвоевременные мысли, и вновь обратился к команде. — Ну же, парни, — сказал он, одарив каждого из них жестким взглядом. В мольбе бот протянул все четыре руки. — Чего вы от меня хотите? Может, вам лучше будет, если я сам себе магистрали вскрою, а? Знаете, я ведь правда могу, если это вам действительно… Прежде чем он успел довести мысль до конца, голос Тарна заполнил отсек. Способность командира быстро поставила на место всех несогласных. — Похоже, сегодня будет подходящая ночь, чтобы устроить первое занятие по сплочению, — его пустой куб с глухим стуком упал на стол. — Я ожидаю увидеть каждого из вас здесь после завершения дежурств. Шаттл останется на автопилоте, и мы проведем прекрасную ночь за практикой «падения на доверие». На этот раз никто из них не смог сдержать стон. К ним добавился тихий скулеж, когда Питомец, лежавший между Хелексом и Каоном спрятал морду под лапами.