Call me Mi(a)ster

      — Сэр, вы сможете идти? — раздался голос где-то глубоко внутри, неясно, приглушённо, словно не был реальным вовсе. Глаза застелила пелена не до конца высохших слёз, голова гудела и болела, тело ныло в местах, где прежде его сильнее всего сжимали чужие руки.       Джеральд осторожно пошевелился. Перед взором мелькнула нечёткая, но здоровая, мускулистая фигура.       «Охранник? — первое, что пришло в голову Джерри. — Нужно его поблагодарить».       Однако незнакомец опередил парня, присев перед ним на корточки и спросив:       — На каком курсе и факультете вы учитесь?       — Я не… — попытался ответить Джерри, но тут же замолчал: собственный голос предал его, дрогнув. Стыд сжал горло в узел — невозможно было ни поднять глаз, чтобы рассмотреть незнакомого мужчину, ни встать, чтобы сбежать подальше от кошмара, ожившего в одночасье.       — Сэр, разрешите, я помогу вам встать и провожу, — засуетился незнакомец, подал Джеральду свои огромные руки, и преподаватель, оперевшись на них, поднялся на ноги.       Вместе они дошли до юридического факультета, и лишь тогда мистер Маус смог ощутить себя в относительной безопасности. Опустившись на скамью в просторном светлом холле, он посмотрел на своего спасителя. Перед ним стоял по-настоящему крепкий, мускулистый мужчина средних лет. Незнакомец обладал уверенным взглядом больших тёмных глаз, в которых, как показалось Джерри, можно потонуть по неосторожности; мощными руками, прикрываемыми плотной чёрной водолазкой; выделяющимся прессом; узкими бёдрами; длинными ногами; подтянутым задом и совершенно сногсшибательной улыбкой. Его каштановые волосы с редкой сединой у висков обрамляли и придавали изящности лицу, а впадинка на подбородке казалась по-детски очаровательной и немного не вписывалась в общий внушающий вид. Судя по внешности, мужчина являлся ярким представителем шотландской национальности. Этого человека Джеральд никогда раньше не встречал в стенах Бристольского университета.       «Вот почему те засранцы удирали так, что пятки сверкали. Должно быть, со стороны, да ещё и в тёмном переулке этот гигант внушает ужас», — подумал Джерри невзначай. Сознание постепенно приходило в себя, и теперь в сердце его зародилась благодарность мужчине.       — Спасибо вам, — спокойно произнёс мистер Маус.       — Не стоит благодарностей, каждый бы поступил на моём месте также, — услышав это, Джеральд лишь грустно улыбнулся, а мужчина вновь затараторил: — И всё же, сэр, я здесь практически никого не знаю, поэтому мало чем могу по-настоящему помочь. Но если вы скажете, с какого факультета…       — Я не студент. Я старший преподаватель по менеджменту, Джеральд Маус, — перебил его Джеральд.       По-своему забавно оказалось рассматривать изменившееся выражение лица незнакомца. Он на миг растерялся, а затем помрачнел и о чём-то задумался, нахмурив густые брови. Вся его суетливость в мгновение ока куда-то испарилась. Джерри вздохнул, уставившись на собственные руки, с которых свисали помятые рукава пиджака.       — Прошу прощения за недопонимание, мистер Маус, — отозвался спаситель. — Меня зовут Спайк Гордон, я преподаватель из университета в Бате. На самом деле, я должен был приехать сюда только завтра, но мне захотелось познакомиться с вашим учебным заведением поближе до того, как его заполонят толпы студентов и преподавателей, поэтому сегодня я здесь один, без своих коллег.       — Вы выбрали самое неподходящее время для посещения, мистер Гордон, — невесело усмехнулся Джерри.       Спайк задумчиво почесал затылок огромной пятёрней, а затем вдруг охнул, бросив: «Подождите немного здесь», и ринулся куда-то вперёд быстрым уверенным шагом. Пару минут спустя он вернулся и, протянув мистеру Маусу жестяную банку кофе из автомата, опустился рядом на скамью. Джерри вновь поблагодарил мужчину, вскрыл банку и замер, разглядывая этикетку. Он не любил напитки из автоматов, а ещё ему хотелось закончить неловкую встречу поскорее. Несомненно, парень был благодарен своему спасителю, но не обладал достаточным желанием проводить вечер за банкой холодного кофе с незнакомцем, очевидно стремящимся залезть ему в душу и разобраться в том, что чуть не произошло у него на глазах в престижном высшем учебном заведении.       — Мне бы хотелось, — устало принялся выговаривать Джерри, надеясь на то, что мужчина поймёт его правильно, — уделить вам больше времени и показать наш университет, но, боюсь, сегодня я не в состоянии это сделать.       — Да, конечно, ведь я сам явился без предупреждения. Вы не против, если я провожу вас?       — Благодарю вас, но не стоит. Я уеду на такси, — словно на автомате, оборвал Джерри, глядя себе под ноги абсолютно безжизненным взглядом.       — Позвольте хотя бы вызвать для вас такси и… Снаружи, кажется, начинается дождь. У меня есть зонт, так что я провожу вас до ворот, — предложил Спайк, по-доброму улыбнулся и коснулся ручки массивного рюкзака, который всё это время носил на спине.       Джеральд кивнул и проследил за руками Гордона, доставшими из рюкзака телефон и зонт.       Время тянулось невероятно медленно. В холле юридического факультета не было ни души, кроме двух мужчин — одного очень крепкого, взрослого, поглядывающего на другого, молодого, миниатюрного, похожего на студента. Сгорбившись, тот, другой, пил кофе из жестяной банки и мял в руках портфель, считая секунды до заветного «Машина прибыла» на экране телефона Спайка. Когда же сигнал, наконец, сообщил о приезде такси, Джеральд Маус мысленно вздохнул с облегчением, встал на ноги, неожиданно для себя ощутив всю их тяжесть, и поплёлся на выход.       Мистер Гордон пошёл за ним. Словно большой и преданный пёс, он довёл Джерри до ворот, укрыв от дождя своим зонтом. Пожелав коллеге-преподавателю удачной дороги домой, он проводил унёсшийся прочь автомобиль хмурым взглядом из-под густых сдвинутых низко на глаза бровей.       Квартира встретила Джеральда Мауса молчаливо, окутав своей тишиной и прохладой. Совершенно позабыв о том, что утром оставил окно открытым, парень быстро закрыл створку и поёжился от холода. Затем он машинально снял с плеч пиджак, предварительно стряхнув с него влагу от дождя, размотал наспех повязанный шарф, поставил портфель на кухонный стул и нажал на кнопку включения на электрическом чайнике. Через секунду, спрыгнув с кровати, к нему подбежал Джастин. Он уселся неподалёку и стал внимательно разглядывать хозяина, в то время как тот невидящим взглядом доставал документы из портфеля, заваривал чай и с приличной горкой насыпал корм в кошачью миску. Вместо ужина же питомец вытянулся, встал на задние лапы, оперевшись о ноги Джеральда, и издал протяжное, обеспокоенное мяуканье. Маус наклонился, на автомате погладив любимца, затем опустился в кресло и, обняв одной ладонью кружку крепкого чая, стал вычитывать речь для презентации. Напиток согревал, однако никак не приносил успокоение. Каждой частичкой естества Джерри продолжал ощущать на себе чужие руки и ту грязь, что они с собой принесли, поэтому, быстро опустошив кружку, преподаватель оставил свои записи на столе, разделся и отправился в душ. Там он принялся тщательно смывать с себя невидимые, будто горевшие по всему телу пятна, методично соблюдая все обряды, которым родители учат детей с самого детства, однако и это не спасало. Выйдя из ванной и надев чистое бельё, мистер Маус улёгся на кровать и завернулся в одеяло с головой, прячась поскорее от мира и самого себя. Думая об утренней презентации, он старался уснуть, в то время как Джастин, оставив в миске корм на чёрный день, подкрался к своему хозяину поближе. Обнюхав пододеяльник, кот ласково потёрся о спину парня и устроился на подушке, где лежали, торча из-под плотной ткани, мокрые каштановые волосы Джеральда.       На следующий день Джеральд в компании других преподавателей блестяще провёл презентацию, справившись с поручением ректора на ура. В конференц-зале собрались деканы факультетов и по меньшей мере дюжина научных сотрудников из университета в Бате, прибывших заниматься проектами совместно с главным высшим учебным заведением Бристоля. Среди педагогов мистер Маус узнал и мистера Гордона. Когда их взгляды встретились, Спайк подбадривающе улыбнулся. Коллектив из двадцати преподавателей планировал остаться в Бристоле на целых два месяца, чтобы закончить проект до Рождества, поэтому по завершении мероприятия многие из них подошли, чтобы лично познакомиться с Джерри. Гордон, источая какую-то своеобразную энергию, поприветствовал Джеральда и обменялся с ним номерами телефонов, сославшись на то, что постеснялся попросить об этом накануне вечером. Коллеги поглазели на двух мужчин, словно те были друг другу давними знакомыми, но, в силу строгой университетской субординации, ничего расспрашивать не стали. Под конец мероприятия, совершенно вымотанный, но осыпанный многочисленными благодарностями и не обделённый общением, Джерри торопился домой. Опасливо оглядываясь по сторонам, он уже почти дошёл до автобусной остановки, как вдруг до боли и отвращения знакомый голос окликнул его:       — Мистер Маус!       Джеральд не хотел отвечать. Не хотел останавливаться, поворачиваться и глядеть Тому, этому малолетнему подонку, в глаза. И поэтому он зашагал вперёд быстрее — мимо остановки, туда, куда несли ноги.       — Мистер Маус, погодите! — услышал он вслед.       А затем вновь — бешеный топот ног. Джерри не заметил, как сам побежал, пока вдруг рука, точь-в-точь как накануне вечером, ни схватила его.       — Отпусти меня! — зажмурившись от страха, завопил парень прямо посреди улицы, где повсюду на них глядели прохожие.       Рука сжала его предплечье и потянула за собой. Джерри сопротивлялся, но — вновь — тщетно. Затем, надавив на плечо, рука заставила его сесть на скамью. Мистер Маус оказался вблизи автобусной остановки. Вместе с Томасом МакКиттеном. Не проронив ни слова, Джеральд твёрдо решил игнорировать студента, пока тот не встал прямо перед ним и не спросил как ни в чём не бывало:       — Как ты?       Решимость в ту же секунду канула в лету, и злость одолела мистера Мауса. Чувства вылились через край с наглым вопросом второкурсника, и преподаватель подскочил на ноги, вперив в МакКиттена яростный взгляд карих глаз.       — Как я? — желчно прорычал Джерри и криво усмехнулся, до боли сжав кулаки. — Бедному Томми стало интересно, как сильно его дружки растянули мистеру Маусу зад?       — Дружки? — оторопел Томас. — О чём ты говоришь? Никакие они мне не дружки!       На глазах у Джеральда выступили предательские слёзы, и он тихо зашипел, жаждая лишь одного — растерзать Тома прямо на месте, без свидетелей:       — Да что ты говоришь? Ты тогда тоже так считал, когда подговаривал их отловить меня ради развлечения и съёмки своего поганого видео?       Томас придвинулся ближе и протянул руку вперёд, дотронувшись до плеча мистера Мауса.       — Не прикасайся ко мне! — выкрикнул Джерри, и в ту же секунду Том заметил в его глазах тот самый неподдельный ужас, которого не достигла ни одна из угроз, произнесённых второкурсником прежде; ни одна из мерзких выходок, совершённых против преподавателя. Ничто прежде не способно было сломать его волю, но всего лишь одно прикосновение теперь сбросило все оковы сдержанности. Словно обжёгшись, МакКиттен отпрянул, глядя на собственные руки в недоумении.       — Я… — заикнулся Том. — Я здесь ни при чём и никого не…       — Ни при чём? — злой смешок Джеральда прервал оправдания парня. — То есть это не ты устроил вендетту, когда кто-то сказал тебе, что ты не прав? Не ты всеми силами старался унизить и смешать меня с грязью, пока я выполнял свою работу: учил тебя, ублюдка? Не ты своими насмешками пробудил и поднял волну гомофобии в университете?       Лицемерие. Больше всего на свете Джерри ненавидел лицемеров. Преподаватель скривился, пытаясь угомонить накатившие вдруг чувства и проглотить ком, застрявший в горле, и выплюнул с отвращением прямо в лицо студенту:       — Ты — маленькая, ничтожная, избалованная дрянь, которой плевать на всех, кроме себя. И если бы здесь не было твоей вины, ты не стоял бы столбом, снимая, как четверо ублюдков пытаются изнасиловать человека, и не сбежал бы потом вместе с ними как крыса с тонущего корабля.       Вместо ножа Джерри наносил удары словами, наступая на МакКиттена хоть и не физически, но морально. Том замер, не в силах выговорить ни слова и не пытаясь больше оправдаться. Он не ожидал подобного от сдержанного преподавателя. Его серые зрачки удивлённо наблюдали за Джеральдом, пока тот прятал свои, чтобы не выдать врагу всю обиду и боль.       — Наслаждайся своей победой, купайся в ненависти и вседозволенности, — почти шептал мистер Маус. — Я сдаюсь. Выхожу из игры. Тебе удалось достать меня, раздражающего своей правильностью, выскочку-препода, который ещё при этом дрочит на мужиков. Надеюсь, ты счастлив. Иди, отпразднуй с друзьями свой грандиозный триумф. Напиши пост на Фейсбуке, или что ты там обычно делаешь. И, прошу, отъебись от меня, наконец, — устало выдохнув, завершил свою речь Джеральд в ту самую секунду, когда к остановке подъехал автобус. Молодой преподаватель, так и не подняв глаз, сорвался с места и мигом забежал в общественный транспорт, оставив Томаса посреди улицы наедине со своими мыслями.       Странные чувства накатили на Джерри, когда он добрался домой. Заперевшись в своём маленьком мире в пределах четырёх стен, в безопасности и вдали от посторонних глаз, он дал себе волю. Ласковый чёрный кот подошёл к своему безмолвно трясущемуся хозяину, и тот, обняв пушистого зверя, осел на пол и разрыдался.       Позднее вечером в родовом гнезде Маусов в Сомерсете у одного из братьев зазвонил телефон. Джордж Маус, средний сын в семье, поднял трубку со словами: «Привет-привет, малыш Джерри», а в ответ услышал тихие всхлипывания парня.       Джордж приехал в Бристоль тем же вечером на последнем междугороднем автобусе, сообщив родителям, что едет тусить с друзьями. Отчасти при этом он им не солгал, ведь Джерри был для него самым настоящим лучшим другом. Мистер Маус встретил младшего брата со слезами на глазах.       — У-у, — поразился Джордж, заключая старшего в объятья. — Так я и думал, судя по твоему голосу и жуткому виду: всё плохо.       Джерри же в ответ ревел всё сильнее, пока Джордж, слегка наступая вперёд, проталкивал их обоих внутрь квартиры.       — Тш-ш, спокойно. Что стряслось?       — Джорджи, я-я… — сквозь слёзы стонал Джеральд, — я так больше не могу.       Двое братьев, ограждённые стенами маленькой квартиры от всего мира, провели большую часть ночи в беседе. Когда же, наконец, забрезжил рассвет, последний тихий всхлип коснулся губ мистера Мауса и растворился в аромате утреннего кофе.       — Я этого придурка Тома даже не видел, но уже ненавижу, — проворчал Джордж, подав Джерри кружку капучино. — С ним и теми ублюдками нужно разобраться! — твёрдо заявил он наконец.       — Успокойся, — тепло, но грустно улыбнулся Джеральд, сделав глоток приготовленного братом капучино. — Я ничего не хочу с этим делать… совсем ничего.       — Но… — хотел было возразить русоволосый Джордж, но почему-то сразу умолк.       — Сначала возьму перерыв, а там посмотрим. Может, переведусь к отцу в Сомерсет.       Младший брат всегда находил, что сказать. Однако в такую минуту, как тогда, он решил не говорить ни слова и лишь внимательно изучал лицо старшего брата, на котором больше не было ни тени слёз.       Выйдя из кабинета ректора тем же утром, Джеральд поправил ручку сумки, свисавшей с плеча, и отправился прямиком к лекторию. Даже после визита брата и утешающего ночного разговора мистеру Маусу было тяжело сосредоточиться на работе. На паре преподаватель избегал взглядов Томаса МакКиттена, притворившись, что того не существует вовсе, а когда же лекция подошла к концу, Джерри шагнул вперёд и громко, но устало заявил:       — С завтрашнего дня я ухожу в отпуск. Вами займётся мой коллега, мистер Гордон из университета Бата. Учитесь хорошо и… будьте добры, уважайте нового преподавателя.