Call me Mi(a)ster

      Двадцатый день рождения Тома закончился в квартире Чарли. Друзья именинника давно заснули, а МакКиттена всё не отпускало странное желание ответить мистеру Маусу на его откровенное фото. Руки чесались написать сообщение или даже позвонить… В голове бушевали сотни мыслей о том, что следовало сказать Джерри прямо сейчас, чтобы тот услышал его, понял, простил и поверил, что может доверять; что Том больше не собирается делать ему больно; что улыбка и огонёк вызова в глазах его преподавателя стали намного желаннее, чем собственная победа, гордость и даже честь. Глупо, но Тому пришлось признать, что впредь, как и сегодня, он готов раз за разом проигрывать мистеру Маусу, ведь его триумф ощущался куда слаще, чем свой собственный. Трезвый Том наверняка устыдился или испугался бы той мысли, что неожиданно чётко проскользнула среди хаоса эмоций в затуманенном алкоголем разуме. Парень снова открыл фотографию Джерри, впиваясь глазами в каждую деталь, запоминая карту родинок на теле преподавателя куда лучше, чем таблицу умножения.       Такой нежный, такой мягкий, такой… хрупкий, но одновременно сильный и смелый, всегда готовый дать отпор. Том сонно хмыкнул, погладив экран, на котором высвечивалось фото Джерри, большим пальцем.       «Мой самый смелый мышонок… — он прошептал это вслух самому себе и экрану телефона так интимно и искренне, как никогда не осмелился бы сказать в лицо Джерри. Слишком много того самого настоящего, ранимого и наивного Тома, которого парень тщательно скрывал ото всех, было в этих, казалось бы, простых словах, сказанных низким, хриплым от усталости голосом. — Ты снова победил наглого кота. Он мурлычет у твоих ног».       Алкоголь в крови опускал Тома с небес на землю и снимал маску бравады, без которой его всего пару раз в жизни видели только двое в этой комнате…       …а теперь увидел и Джерри. Полусонный Томас и не заметил, как, перечитывая переписку с Маусом в который раз за ночь, зажал кнопку голосового сообщения в чате с преподавателем.       — Что снова нужно этому МакКиттену? — заворчал Джерри, когда телефон в очередной раз за ночь мигнул, оповестив о сообщении. — Всё никак не угомо…       Все слова разом покинули мистера Мауса, когда он услышал раскатистый, сонный, хриплый голос Томаса. Что-то внутри Джерри дрогнуло и отозвалось теплом в груди.       Ему бы стоило осадить МакКиттена, снова напомнить о субординации, но он просто покраснел от переполнивших его приятных чувств и включил аудио снова. Затем снова. И снова. А после и вовсе сохранил на тот случай, если трезвый Томас осознает свою ошибку.       — Чёртов МакКиттен! — простонал Джерри, погладив по макушке чёрного кота, явно обеспокоенного чудаковатым поведением своего человека. — Почему он не оставит меня в покое?       Приняв ласку с благородством, как и полагается, Джасти начал тихо урчать, выпрашивая больше приятных нежностей. На секунду мистер Маус представил на месте любимца другого, своенравного кота с серыми глазами и иссиня-чёрными волосами, который, похоже, тоже умел быть нежным и податливым.       Джерри вновь покраснел от подобной мысли и поспешил спрятать лицо в подушке.       «И какого чёрта я так на него реагирую…» — было последним, что промелькнуло у преподавателя в голове перед тем, как он уснул в обнимку с одним котом и телефоном с ласковым сообщением от другого.       — Блять, — выругался Том утром, взяв в руки телефон и увидев голосовое сообщение, которое случайно отправил Джерри ночью. От звука собственного голоса он согнулся пополам и схватился за макушку. В голове шумело, а тело ныло так, будто ночью друзья устроили не тур по барам, а спортивный марафон. Рядом кто-то пошевелился и лихо закинул на Томаса ногу. Это был Джимми. МакКиттен скинул со своих бёдер ногу друга, повернулся и увидел, что все пятеро товарищей по ночному приключению, включая его самого, каким-то образом уместились на двуспальной кровати Чарли. Адель спала между Бакером и Греем. Те прижимались к девушке с двух сторон и обвивали руками её тонкую талию, так что выглядело это, будто обнимали они друг друга.       Томас устало потёр переносицу и включил голосовое сообщение.       «Мой… мышонок… кот… у твоих ног…»       Том нажал на кнопку паузы и вновь упал на кровать.       «Я, конечно, был пьян, но не настолько же, чтобы нашёптывать всякие нежности… своему преподавателю… Или настолько?»       Поднеся телефон к глазам, он взглянул на экран и тяжело вздохнул: сообщение было прочитано. Очевидно, решил Томас, Джерри его прослушал. И ничего не ответил.       «Ну ещё бы, — нахмурился Том. — Что вообще можно ответить на такую глупость», — и удалил записанный по пьяни войс.       Вместо пар утро четверга у студентов началось с похмелья. Адель проснулась немного позже Тома и растолкала обнимавших её парней. Когда те, наконец, продрали глаза и в полном непонимании уставились на неё, она что-то проворчала и выбралась на свободу. Парням тяжело далось осознание необходимости прийти в себя и отправиться на учёбу, хотя подобное приключение для компании не было чем-то новым.       И пусть Том чувствовал себя физически бодрее всех — его голова перестала болеть уже через полчаса, — морально он был совершенно разбит, а разум пребывал в смятении из-за произошедшего во время барного тура. Он ругал себя за то, что согласился на затею друзей, и в результате проболтался тем о Джерри. Однако не принятый вызов и не откровения перед приятелями беспокоили его сильнее всего. Он не находил себе места, потому что именно это «многое» теперь никак не давало ему покоя. Перед Томасом вдруг ясно предстало странное озарение, осознание того самого, что он всё время так упорно отрицал. И доказательством тому было недвусмысленное голосовое сообщение, а также фото, сохранённое им самим у себя в телефоне. На последнее парень в тайне от ребят взглянул четыре раза только за одну лишь кружку кофе на завтрак. Он понятия не имел, что со всем этим теперь следовало делать.       У Тома не было никакого желания много думать, особенно утром после пьяной вечеринки, но разные назойливые мысли продолжали лезть ему в голову, хоть их никто туда и не приглашал. Пытаясь отвлечься, он с разной периодичностью то учился, то играл в игры на телефоне, то зависал в социальных сетях, но и это не спасало. К тому моменту как трое из пяти друзей, замаскировав болезненный вид под солнцезащитными очками, всё-таки пришли в университет, Том так и не смог найти себе покоя. Ему было жизненно важно с кем-то поговорить; спросить о своей проблеме знающего человека. Если раньше он шёл со своими тревогами к Чарли, Джимми или Дрейку, то теперь он прекрасно понимал, что никто из них помочь ему не сможет. Адель могла бы поддержать его, но она девушка и вряд ли могла понять. В действительности по-настоящему понять его мог только… мистер Маус, потому что лишь он один из его окружения влюблялся в мужчин и… кажется, не боялся этого.       «Как я могу пойти к нему после всего того, что совершил? Мне стыдно ему даже в глаза смотреть», — уныло подумал Том.       В конце концов, ускользнув от Джимми и Адель, парень направился в университетский спортцентр, стремясь спрятаться подальше от факультета менеджмента.       Спустя полтора часа Ришар нашла друга на беговой дорожке. Переодевшись, она присоединилась к бегу, но тот даже не заметил подругу.       — Том? — позвала она, сравнявшись с парнем на треке и дотронувшись до его плеча. Он бегал уже по меньшей мере час: по его лицу градом стекал пот, а футболка насквозь промокла.       Сняв один наушник, Том замедлился и, тяжело дыша, спросил:       — Что ты здесь делаешь?       — Я захотела побегать вместе с тобой, — улыбнулась Адель, но тут же добавила: — Хоть мне и чертовски хреново.       Томас усмехнулся, затормозил и упёрся руками в колени, пытаясь отдышаться. Затем он выпрямился, вытер и без того мокрой футболкой пот с лица и быстро зашагал по треку, чтобы привести стучавший в висках пульс в норму. Ришар продолжала бежать трусцой рядом с ним.       — Как ты меня нашла? — поинтересовался он.       — Это было несложно, — пожала плечами подруга. — Когда Том посещает кампус, но не приходит на лекции, это значит, что он либо плавает, либо бегает. В бассейн я уже заглянула, — протараторила она умным тоном.       Томас вновь усмехнулся, однако на этот раз как-то грустно. Адель притормозила, встала впереди, перегородив МакКиттену путь к отступлению, и серьёзно спросила:       — Что стряслось?       — Ничего, — отмахнулся Том, — мне просто захотелось потренироваться.       — Но ты не пропускаешь пары без веской причины, — засомневалась в его словах девушка. — Что значит «просто захотелось»?       — Мне нужно было отвлечься, — холодно отозвался он.       — Так ты хотел потренироваться или отвлечься? — не унималась девушка.       — Всё вместе! — вдруг разозлился он, а затем вздохнул: — Адель, я тебя очень прошу, давай не будем об этом. Я пойду переодеваться.       После этих слов он развернулся и зашагал к раздевалке. Ришар же так и стояла на дорожке, провожая его обеспокоенным взглядом.       В следующий раз Адель увидела друга на перерыве в столовой. Он странно косился по сторонам, словно стараясь избежать встречи с кем-то.       — Что с Томом? — спросила Ришар у Джимми.       Янг внимательно посмотрел на МакКиттена и равнодушно ответил:       — Может, он просто стесняется столкнуться с Маусом из-за той фотки?       Ответ Джимми не убедил девушку, хотя подтолкнул на мысль. Адель знала, что Том вряд ли стал бы смущаться из-за подобного, тем более что все парни из компании тоже фотографировались и добавляли полуобнажённые кадры в ленту. Ришар ясно понимала: после тусовки с Томом произошло что-то, о чём тот упорно молчал. И связано это было с Джеральдом.       Тем временем Том избегал встречи с Джерри любыми способами. Сидя в зале столовой, он вдруг заметил Мауса у входной двери, молча подскочил с места и, попрощавшись с удивлёнными его поведением друзьями, скрылся в толпе. После, в тот же день, Томас попросил Адель забрать результаты практического задания на кафедре менеджмента вместо него, а пятью минутами позже, когда девушка вышла в коридор со списком баллов, его уже и след простыл.       В пятницу МакКиттен собирался прогулять лекцию Мауса. Узнав об этом из сообщения Чарли, Адель заявилась к парням домой. Ей не нравилось то, что творилось с другом, и она была решительно настроена помочь ему.       Схватив Тома за шкирку, словно нашкодившего кота, она поволокла его в универ, хотя тот и несильно сопротивлялся.       — Уклонение от проблемы не позволит эту самую проблему решить и ни к чему не приведёт, — твёрдо сказала Адель Тому уже у входа в лекторий.       — Я знаю, но сегодня на пару не пойду, — упёрся Томас, скрестив руки на груди.       «И зачем я вообще позволил себя сюда привести?» — сокрушался он.       — Пойдёшь как миленький. Иначе я сейчас сама позову сюда мистера Мауса, — стала угрожать она, сурово глядя на друга.       — Вы хотели меня видеть, мисс Ришар? — вдруг как гром среди ясного неба раздался голос Джеральда, подошедшего к лекторию.       Адель замялась, глядя то на преподавателя, то на Томаса.       — Вот блядство, — еле слышно выругался Том, опустив взгляд.       — Попрошу не выражаться в моём присутствии, МакКиттен, — изрёк Маус строго, но при этом не глядя на студента.       В попытке выйти из возникшей неловкой ситуации, Адель затараторила:       — Мистер Маус, я хотела бы уточнить у вас по поводу баллов за практическую работу. Вы указали много ошибок, но всё равно поставили нашей команде высокую оценку…       — Об этом можно было спросить после лекции, — начал Джерри, — но раз вам с МакКиттеном так не терпится, то я объясню прямо сейчас. Ваша работа мне понравилась, и я сделал именно так, как обещал.       — Как обещали? — не поняла девушка.       Мистер Маус откашлялся, бросил: «Да, как обещал» — и поспешно зашёл в лекторий, так и не взглянув на Тома.       — Кому и что он обещал? — спросила Адель у друга, когда они вновь остались наедине.       — Без понятия, — соврал Томас.       На лекции МакКиттену не сиделось спокойно. Мистер Маус стоял за кафедрой посреди зала, поэтому не смотреть на него было тяжелой задачей. Когда взгляды Тома и Джерри всё-таки пересекались, оба в смятении отворачивались. Прекрасно понимая, что послужило причиной такой явной неловкости, Томас не знал, как её преодолеть. В очередной раз подумав о голосовом, которое записал Джерри по ошибке, после чего сам же и удалил, он вновь почувствовал стыд. Ему вмиг стало душно в огромном лектории, и он спрятал пылающее лицо в ладонях, однако воспоминания о событиях той ночи его не отпускали. Он достал телефон из кармана и, спрятав его под партой, быстро нашёл то самое фото. Фигура Джерри маячила перед трибунами. Преподаватель что-то объяснял студентам, но Том его не слушал. Рассмотрев фотографию с голым торсом этого самого преподавателя, он теперь глядел на Джерри прямо перед собой и…       «Бля».       …представлял его обнажённым.       «Интересно, его член больше моего или нет», — вдруг проскочила мысль в голове Тома и отдалась болезненным гулом где-то в затылке.       «О чём я думаю, — тут же одёрнул себя он, сжав кулаки под партой. — Конечно, он не может быть больше, ведь Джерри такой миниатюрный». Всё бесполезно. Летящие галопом, внемлющие теперь только зову тела мысли никак не удавалось затормозить. Джеральд перед трибунами повернулся к курсу спиной, переключив слайды презентации, а Том шумно выдохнул, проведя голодным взглядом по плавным изгибам его спины и ягодиц. Ему не верилось в то, что когда-то он с наглым выражением лица, не моргая и глазом, говорил Маусу пошлые издёвки, а теперь на полном серьёзе думал, как бы его раздеть. Томас испугался собственных тараканов в голове, ибо те обрели странную форму.       «Должно быть, у меня недотрах», — осенило Тома.       Осторожно, чтобы никому не мешать, он встал из-за трибуны и молча вышел за дверь. Дойдя до мужской уборной, он поспешно заперся в кабинке и провёл рукой между ног: его член выпирал и ныл в тесных джинсах. Расстегнув ширинку и опустив джинсы ниже бёдер, Томас судорожно достал затвердевший орган и крепко сжал его правой ладонью. Взяв свободной рукой телефон, парень открыл фотографию Джерри, припал спиной к двери кабинки и издал приглушённый стон. Глубоко втягивая воздух ноздрями, он принялся быстро дрочить. Представив, как Джеральд застаёт студента за мастурбацией в туалете, Том возбудился ещё сильнее. Он мгновенно стал фантазировать, как они с Маусом оказались заперты в одной кабинке; как он, словно провинившийся студент, показал своему преподавателю фото, на которое дрочил, и как продемонстрировал свой колом стоявший член. Он буквально увидел, как отвращение на лице Джерри сменилось удивлением, затем — любопытством, и парень тесно прижался к Тому, коснувшись большим пальцем влажной головки. «О да, блять! — закусил губу Томас, чтобы не зарычать. — Хочешь попробовать его на вкус, мышонок?» «Я хочу ощутить его в себе», — хитро прошептал Джерри.       Томаса бросило в жар. На фото было видно, как торчали соски Джерри, притягивая взгляд, и ему неожиданно захотелось вылизать их. Татуировка чуть выше бёдер выглядела сексуально, и Том подумал, что не отказался бы разглядеть её поближе. Эти безрассудные фантазии о своём преподавателе одновременно и пугали, и невероятно заводили студента. Надавив указательным пальцем на отверстие на головке, он размазал выделившуюся смазку и быстрее задвигал рукой вдоль члена, пока, задохнувшись, не кончил.       Позже, весь вспотевший и растерянный, Томас вывалился из кабинки, помыл руки и посмотрел на себя в зеркало. Серые глаза встревоженно глядели на парня в ответ. Кроме него самого, в уборной никого не было. МакКиттен с трудом осознал, что минуту назад дрочил на мистера Мауса в университетском туалете; что его телом овладело безумное желание трахнуть своего преподавателя по менеджменту.       — Ты чёртов псих, МакКиттен, — раздражённо сказал он своему отражению в зеркале, выдохнул, пригладил растрепавшиеся волосы и вышел из уборной.       Медленно бредя по коридору, Томас пытался убедить себя, что желание обладать Джерри являлось простым наваждением. «Мне просто нужно заняться сексом», — твердил он самому себе, но разум упорно эту идею отвергал. Не желая возвращаться в лекторий и вновь сталкиваться с Маусом, Том остановился возле входа, как вдруг дверь открылась и из неё, как назло, вышел преподаватель. Столкнувшись с МакКиттеном, он растерялся, неловко засуетился и шагнул сначала в одну сторону, затем, словно вспомнив о чём-то, в другую. Томасу показалось, что уши Джерри покраснели.       — Вы заблудились, мистер Маус? — с усмешкой поддразнил его второкурсник.       — А вы что, прогуливаете лекцию? — резко отозвался Джерри, вздёрнув подбородок.       — А куда вы с этой самой лекции собрались уйти? — поинтересовался Томас.       — Это не ваше дело, мистер МакКиттен. Марш в лекторий, — приказал он и скрылся за поворотом.       Вернувшись за трибуну, Томас улыбнулся: он радовался, что его ночное голосовое сообщение никак не повлияло на их с Джерри общение. Решив было сосредоточиться на занятии, студент открыл ноутбук, как вдруг ему на телефон пришло сообщение от матери: «Томас, не игнорируй нас, мы всё ещё твои родители. Приходи на обед в субботу. Отец хочет тебя видеть».       «Ха, — неприятно усмехнулся Том, — и почему тогда этот отец сам не позвонил мне?»       Подумав с минуту, он ответил на сообщение:       «Хорошо, я приду».       В то же время в лекторий вернулся Джеральд. Он держал в руках папку и, опустив её на кафедру, произнёс:       — Попрошу тех студентов, которые пишут курсовые работы под моим руководством, подойти в конце пары.       После окончания лекции Том в компании Адель и шести других второкурсников окружили мистера Мауса. Тот достал из папки документы, необходимые для курсовой, и объявил:       — У некоторых из вас возникли вопросы в ходе написания работы, — посмотрев при этом на Томаса, — поэтому в субботу в два часа я назначаю консультацию. Попрошу каждого из вас отнестись к этой встрече серьёзно и прийти, так как мне придётся пожертвовать своим выходным ради помощи вам.       Услышав эти слова, Том весь засиял. Заметив это, Адель легонько его толкнула, но парня было уже не остановить:       — Мы обязательно придём, мистер Маус. Обещаем, — громко ответил МакКиттен за всех.       Мисс Ришар улыбнулась: она знала, что даже если студенты не хотели приходить, Том бы всё равно их заставил, ведь он всегда сдерживал свои обещания.