***
https://soundcloud.com/christshawty/percs-of-being-a-wallflower
***
Коллекционер любил созерцать, ценил моменты тишины и спокойствия. Для него не было ничего лучше чашки обжигающего чёрного чая и утреннего солнца, что пробивалось сквозь тучи-остатки ночной грозы; запаха свежести после ливня; росы на лепестках болотной мальвы, за которой он ухаживал… Особенно тепло в его сердце откликался океан. Буйные воды, что бились о скалы, находили в его сердце особое место. Он хранил у себя в столе сборник работ художников-маринистов. Иногда он жалел, что не мог порождать пером и кистью то, что создавал Айвазовский и Клод Верне. Столь прекрасны были здешние берега… Необузданные и девственно чистые, словно юная первоцветущая глициния. Не зря это было излюбленным местом богачей. Здесь проводились встречи, чаепития, совершались променады. «La nuit. Un port de mer au clair de lune» , — вспоминал он, видя брошенные корабли в порту близ деревни. Безголовому по большей части были безразличны романтичные сентиментальности, тем более по отношению к камням и мутной солёной воде. Когда Коллекционер предлагал прогуляться по берегу, тот соглашался только ради того, чтобы подстрелить очередную затерявшуюся в слепящем полуденном солнце летучую мышь и попрыгать по Белым Скалам. После утренней грозы камни были не особо безопасным для игр местом. Коллекционер с тревогой смотрел на то, как Безголовый прыгает по мокрым выступам, что рассекали весь каменистый пляж. — Будь осторожен, — Коллекционер всякий раз машинально жмурился, видя как Безголовый балансирует на одной ноге, размахивая руками, на краю блестящего от воды скалистого выступа. На удивление, Коллекционер, что к другим живым существам симпатию обычно не питал, беспокоился за него. Опасения были не напрасны. Мозолистые голые стопы не смогли удержать равновесие тела. Коллекционер в очередной раз зажмурился, но услышав хруст гальки, решил посмотреть на уже случившееся: Безголовый пытался отстрелить из тяжёлого арбалета несчастную мышь, с писком вылетевшую из под скал, по которым прыгал Гомункул, за что и поплатился. Тело сидело на гальке, смотря на Коллекционера. Пламя налилось светло-вишнёвым оттенком. Самонадеянность дала свои плоды, Гомункул перевёл взгляд на ногу: щиколотка была неестественно (и с виду очень болезненно) вывернута. Коллекционер поставил корзину с едой поодаль на гальку. В его глазах читался ужас и сожаление. Он осторожно сел, подогнув лапы, рядом с Безголовым. — Сейчас я помогу, — Коллекционер растерянно почесал затылок, — Тебе больно? Гомункул пожал плечами, откидываясь назад. Он поднял правую руку с гальки, продолжая опираться на левую. Он осмотрел руку: на ладони остались вмятинки. Гомункула, кажется, заинтересовал вопрос его нервных окончаний. — Ладно, — Коллекционер встревоженно вздохнул, сгибая ногу Безголового в бедре, а затем и в колене, — Не напрягайся, сейчас главное вправить сустав. Обхвати икроножную мышцу обеими руками. Новоиспеченный пациент непонимающе посмотрел на Коллекционера. Тот вздохнул вновь: — Эту часть ноги, — он провел свободной рукой по голени Безголового, — Второй рукой вот здесь, — гладящим движением он провёл по лодыжке. Коллекционер обхватил стопу, одной рукой за пятку, а другой рукой чуть ближе к пальцам. Отвёл и вывернул пятку вовнутрь. Послышался звонкий щелчок, отдавший вибрацией в руку Коллекционера. Он поморщился. — Ты так любишь влипать в неприятности, — Коллекционер отряхнул прилипшую к штанам мокрую гальку, вставая с камней. Он протянул Безголовому руку. Пламя вновь порозовело, можно было представить, что это румянец. На щеках. Хотя, это точно щёки? Коллекционер продолжал делать заметки о «Эмоциональной подоплёке изменения цвета "пламени"», но это мало помогало. Он всё ещё плохо понимал, почему внезапно огненно-оранжевый сменяется потускневшим мутно-болотным буквально за считанные секунды. Коллекционер начал рыться в объёмной холщовой сумке, повешенной через плечо. Он вынул помятую самодельную тетрадь и угольный карандаш. Вновь зачеркнув неверные доводы, вписал новые теории о смене цвета. — Что ты пишешь? — Гомункул постарался заглянуть в тетрадь. Исследование № 36. Зависимость эмоционального состояния гомункула и цветовой окраски явления frigus ignis. Розовый и его оттенки -***
https://soundcloud.com/mellowfellowstudios/dancing
***
Исследование № 36 проходило как ни на есть хорошо. Коллекционер сидел в Убежище со своим «подопытным кроликом». День подходил к концу, нежное солнце покидало нагретые за полдень места. — Что ты сейчас чувствуешь? — Коллекционер сидел напротив Гомункула на ящике-стуле и наблюдал за ним, от любопытства приоткрыв рот. Алхимика удивляло то, что он видел. Радости не было предела. Быть гордым за себя и свой труд даже в такие поздние годы было чем-то, что дарило ему стимул работать дальше. Гомункул же вовсе не понимал его радости. Он очень устал. Анализ эмоций был слишком труден для него. Подобным он никогда не занимался, тем более в таких количествах, как сейчас. — Я готов разнести твоё лицо на мелкие кусочки, — Гомункул вцепился в ящик, стараясь не ударить изрядно поднадоевшего ему самоанализом Коллекционера, — Третий час подряд. Это не занятия — это пытка! — А цвет на что похож? — Коллекционер наклонился к нему, будто не слыша, что тот сказал, рассматривая пламя, то и дело поглядывая на его единственный глаз. — Ты издеваешься? — ещё чуть-чуть и он бы заговорил нутром вместо языка жестов, только бы это мучение прекратилось. — Нет, — Коллекционер погладил Гомункула, — Вовсе нет. Просто хочу узнать тебя лучше. Коллекционер слегка прищурился, наклонил голову вбок, продолжая гладить ватное тельце: — Мне кажется, это цвет оранжевой зари, а ты как думаешь? То ли Безголового так тронули слова о сближении, то ли так разнежили неожиданные ласки; пламя налилось алым, потом порозовело, как румянец на щеках растроганной девы. — Давай придумаем название к этому цвету, — Коллекционер продолжил гладить Гомункула, улыбаясь. — Цвет как у тех цветочков у входа в Убежище, — Гомункул посмотрел в осколок зеркала, лежащий на столе. — Ты на удивление чуткий, — Коллекционер убрал руку с его "головы", начав писать, — Цвет болотной мальвы. Красивый цвет. Что он значит? — Я вовсе не чуткий, скорее это ты уделяешь им слишком много внимания, — Гомункул облокотился на стол, — Я не знаю, что он значит. Можешь просто продолжить меня гладить. Коллекционер усмехнулся. Что-то было в этой прямоте приятное. Искренность?***
https://soundcloud.com/michaelseyer/lucky-love
***
За Деревней находились обширные поля. Остров хоть и был не велик, на нём были тысячи гектаров золотистых нив. Поля отчасти поросли зеленью, сорными растениями, но там до сих остались золотые колоски пшеницы. Всё так же волнами они переливались на ветру. Пшеница, что до наступления Хвори сеяли жители Деревень, отдавала золотом. Можно было долго любоваться, как колышущиеся на ветру колоски переливаются в лучах вечернего июльского солнца. Из этой пшеницы получался изумительный хлеб, который приезжали попробовать многие туристы и путешественники. А муку из Королевства поставляли торговые судна в порты по всему миру. Чтобы получить такую пшеницу, долгие годы селекционеры работали под управлением Королевского Садовника. Он был одним из самых известнейших ботаников в мире. Раньше Королевство часто посещали иностранные послы, дабы разузнать секрет Садовника. Коллекционер иногда выходил с Безголовым во внешний мир. Брошенные нивы всегда навеивали тоску на него. Казалось, будто заражена даже некогда золотистая пшеница. Поля простирались до самого горизонта, по холмам и равнинам. Складывалось ощущение, будто ничего вовсе не существует. Он, поля, бескрайнее вечернее небо и Безголовый. Иногда они долго шли среди высоких трав, колосков и цветов. В некоторых местах высота травы доходила до пояса Коллекционера, поэтому ему приходилось усаживать Безголового себе на плечи. Последний, обычно, до самого конца решительно и уверенно ступал в неизвестное, то и дело втаптывая и разрубая траву (что была ему почти по подбородок). Усевшись поудобнее на большой мускулистой шее, Безголовый выставлял шашку наголо перед собой, и, будто капитан, вёл Спасительный Ковчег сквозь дебри.***
Тут до сих пор росли яблоневые сады тех времён, когда Королевство ещё не пришло в упадок. Вишня и запущенные чайные плантации. За пару дней всё было не обойти. А огромные тернистые сады Королевского Ботанического Сада поражали своими колоссальными размерами. — Знаешь, когда я смотрю на исполинские размеры реликтовых секвой и кавказских лип в этом саду, иногда у меня появляется стойкое чувство, — Коллекционер посмотрел на Гомункула, — Mysterium tremendum et fascinans. Я не знаю аналогов более точных ни на одном известном мне языке. Гомункул смотрел на Коллекционера с ожиданием и некоторой долей щенячьего восторга. С каждым новым днём, проведённым рядом с ним, он всё больше понимал, насколько умён Коллекционер. Без капли стеснения он задавал ему совершенно глупые вопросы, получая на них совершенно серьёзные ответы. — Это мистерия благоговейного страха и восхищения, от которой что-то сжимается и переворачивается внутри, — Коллекционер улыбнулся, ещё раз посмотрел на Гомункула, потом вновь окинул взглядом полуразрушенный дендрарий перед ними, — Это латынь. Мёртвый, но крайне красивый и исключительно уникальный язык. Коллекционер провёл рукой по пушистым цветкам старой японской софоры, поднеся их к лицу, он вдохнул их аромат. Он прикрыл глаза, вспоминая, как до Хвори было красиво в этих садах, как сверкали узорчатые хрустальные витражи огромных окон, как цвели орхидеи, взвиваясь по стволам малазийских сосен. Коллекционер улыбнулся, вспомнив как говорил с прелестной дамой, что сидела здесь на софе и плела украшения из упругой, прочной хвои этих сосен. Гомункул сел на изящную резную софу, взглянул на Коллекционера, застывшего у какого-то непримечательного дерева. — Симпатичное место, — он раскинулся, усмехнулся, вытянув руки по длине извилистой спинки софы.***
https://soundcloud.com/men-i-trust/i-hope-to-be-around
***
Они ужинали за поросшим лозой и ржавчиной кованным столиком на веранде заброшенного кафе в одной из деревень. Кафе «У Фишермана» стояло на отшибе, раньше тут заправлял мужичок тучной комплекции. Его главным занятием была рыбная ловля: часто его можно было увидеть в жёлтом дождевике ну берегу океана. Поэтому меню кафе было весьма… рыбным? Всё, что водилось у острова, попадало на стол. Меню было сезонным, потому зимой здесь было делать нечего…𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟
🐟МЕНЮ🐟
Кафе «У Фишермана»
Жаренные брокколи с треской 2,75-
Тушёные брокколи с треской 3,25-
Паштет из трески 2,40-
Варёные брокколи с треской 1,40-
Паштет из брокколи 0,50-
Салат из брокколи и трески 1,70-
Паста с треской 3,35-
Мамалыга с брокколи 1,25-
𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟 𓆟
Кто знает, что с ним стало после наступления Хвори. Он был одним из немногих обладателей собственного судна, возможно, он смог покинуть остров. Некогда прокатанная колесницами деревенская дорога поросла высокой травой и бурьяном. Изящная кованная оградка еле сдерживала натиск пышных зарослей. Среди общей массы трав разрослась благоухающая лаванда. Ароматы наполняли веранду. Есть с Безголовым за одним столом было невыносимо: он съедал почти всё, оправдывая это поддержанием мышечного тонуса; ужасно чавкал, превращал поверхность стола в минное поле из крошек и капель… Маленькое тельце вмещало на удивление много. Настолько, что Коллекционеру оставались лишь крошки (и красивый вид на заросшие холмы). — Одной лишь духовной пищи недостаточно, — Коллекционер сложил руки на груди, откинувшись на спинку скамьи. Он насупился, оглядел пустой стол и облизывающего пальцы Гомункула, сидящего напротив. Зрелище не самое приятное, особенно, когда это была вся твоя еда. Безголовый посмотрел на недовольного Коллекционера. Пламя начало отливать голубым, он пожал плечами. В целом, можно было уже привыкнуть к такому исходу. Тактичный и щедрый по своей натуре Коллекционер не стал бы отбирать еду, если Безголовый голоден. Тот же напротив, готов устроить рукопашные бои без правил за последний кусок хлеба с копчёностями. «Пикники» на природе радовали Гомункула. Он абсолютно так же любил прогуляться, не обнажая клинков, серпов и ружей. Безголовый подтрунивал Коллекционера, ласково называя обеды снаружи «свиданиями», каждый раз, как тот приглашал его «трапезничать». Но столь тихие дни настораживали Безголового, он всегда был начеку. В очередной раз он остановился, прислушиваясь. Он обернулся на шорох в высокой траве. Источник звука стремительно приближался. Коллекционер выглянул из-за его спины, пытаясь увидеть, что привлекло внимание Гомункула. Безголовый потянулся за мачете. Стоило заражённому трупу выйти из высокой травы, как Безголовый замахнулся. Мачете застряло в лучевой кости, с размаху влетев в руку заражённого. Безголовый попятился, судорожно пытаясь нащупать револьвер в кобуре, висевшей на поясе. Последовало 3 звонких выстрела, за ними ещё 3 щелчка опустевшей обоймы. Опавший на землю труп рассеял облако дыма. Безголовый ступил на его предплечье ногой, выдернул мачете, вытерев лезвие о лохмотья надетые на труп. — Поразительная скорость реакции, — Коллекционер восхищённо распахнул глаза, будто бы физик, что открыл новые свойства чёрной материи, — Однако ты очень мнителен. — В отличии от тебя я не на променаде, — Безголовый застегнул кобуру. Пламя налилось серыми тонами. Будь у него мимика, он посмотрел бы на Коллекционера с презрением. — Ну да, ты просто на прогулке, — Коллекционер ухмыльнулся ему в спину, — Такие слова для тебя уж слишком умные… Безголовый резким движением закрепил мачете за поясом. Он сел обратно на скамью напротив Коллекционера. Сложив руки на столе, он посмотрел на Коллекционера, потом задумчиво перевёл взгляд на холмы, что отливали золотом в закатных лучах тускнеющего солнца. — Чего ты замолчал? — Коллекционер откусил небольшую часть от последнего круассана. Он начал собирать в плетёную корзину посуду и остатки выпечки. — Я же тупой, — Безголовый без особого старания выкладывал пальцами слова, — Язык жестов для моей тупой башки сложноват. Коллекционер улыбнулся, спустя пару секунд молчания засмеявшись от умиления: — Довольно обижаться, — Коллекционер потрепал ватную голову Гомункула, — Ты прекрасно знаешь, что я так не считаю. Разве этого недостаточно? Вопрос был риторическим, Коллекционер накрыл корзину с остатками еды сложенной скатертью (о которую Безголовый успел варварски вытереть руки) и встал из-за стола. Безголовый недавно научился привлекать внимание Коллекционера щелчками пальцев, дабы тот увидел, что Безголовый говорит. Чем он и воспользовался: — Как целиться мачете? — Безголовый резко встал из-за стола, смотря на готового уйти в убежище Коллекционера, — Я постоянно попадаю в конечности, и мачете там застревает. — Не делай рубящих горизонтальных движений, — Коллекционер обошёл стол, встав позади Безголового. Он вынул мачете из-за пояса, вложил его в руки Безголового, — Ты же не в лесу, бамбук рубить. Коллекционер встал идентично позе Гомункула: расставил лапы по ширине его плеч, обхватил поверх его полусогнутые в локтях руки, держащие мачете. Он сделал несколько отточенных движений, ведя руки Безголового своими. — Похоже на танец, — лицо Коллекционера было неожиданно близко к пламени. Будь это огонь, капюшон бы уже подпалился, — Со смертью и сталью, режущей плоть. Взмах. Движения Коллекционера были слишком быстрыми и размашистыми. Его руки и ноги тоже были значительно больше. Несколько отточенных движений и увлёкшийся Коллекционер поднял Гомункула в воздух, потянув за его руки, держащие мачете. Коллекционер открыл глаза, смотря на висящего Безголового. Безголовый никогда не был завистлив или падок на кумиров, но каждый раз он всецело осознавал превосходство Алхимика над ним. Иногда (а особенно, в такие моменты) он чувствовал себя беззащитным и, кажется, испытывал ту самую мистерию (если он, конечно, всё правильно понял).***
https://soundcloud.com/djlostboi/if-i-should-die
***
Гомункул никогда не понимал излишней чистоплотности Коллекционера. В очередной раз (а именно по ненавистным-ужасным-скучным четвергам), они шли в королевские умывальни, по непонятной ему причине. Стопку полотенец и около дюжины бутыльков с непонятным (но ароматным) содержимым нёс Безголовый (по такой же непонятной ему причине). Четверги он не любил и старался сбежать куда-подальше от этих душных и мокрых водных процедур. Казалось, что даже игра в карты с Маткой Клещей где-то в недрах Болот, куда более информативное и приятное занятие, чем это. К тому же, всю дорогу вёл монолог один лишь Коллекционер: иронично, но Гомункул был заткнут грудой вещей. Всё-таки, четверг — ужасный день. Зала с высокими потолками, украшенная хрустальными люстрами, мраморными плитами и аристократичной большой медной ванной Французского производства. У Гомункула это место вызывало чувство déjà vu и некого отвращения каждый раз, когда они сюда приходили. Он поставил свой груз на мраморный туалетный столик. Белоснежное изваяние из камня было украшено большим гранёным зеркалом. Коллекционер начал развязывать пояс, снял набедренную повязку, отстёгнул нашейную подвязку, удерживающую капюшон. Он остановился и посмотрел на Безголового: — Ты так и будешь тут стоять? — с натугой проговорил тот, стараясь не выронить кончик подвязки, что он держал в зубах. Безголовый, конечно, хотел бы увидеть, что же под капюшоном. Вопрос смутил его. Он словно застыл. Капюшон. Да, капюшон. В целом, Безголовый часто смотрел на Коллекционера. Его тело выглядело притягательным, особенно голубая субстанция в его торсе. «Точно», — Безголовый вспомнил, что ему нужно выйти. Он растерянно обернулся на дверь, и поспешно покинул комнату. Резная дубовая дверь неприятно скрипнула. Он остался в коридоре, увешанном витиеватыми светильниками, картинами. Вся эта вычурная аристократичность навешивала скуку и тоску. Не может быть весь Замок настолько нарочито изысканным. Гомункул пошёл по длинному тёмному коридору. Дверь по правое плечо от него медленно отворилась. Оттуда неспешно вышел труп облачённый в позолоченные доспехи. Он держал в руках огромное золотое копьё с королевским гербом. «Только тебя тут не хватало», — подумал Безголовый, хватаясь за арбалет, висящий на колчане на поясе, — «Вот тебе и ответ, малышка, зачем я всегда ношу с собой оружие». Безголовый с отточенной скоростью вынул стальной болт из колчана, уперев стремя в кафельный пол, он оттянул тетиву, вложив стрелу в направляющую. За долю секунды рекурсивный арбалет был ровно натянут. Нажатие на курок. Стрела влетела в шею. Кольчуга спасла заражённого. Тот ловким движением, вонзил копьё Безголовому, заряжающему в арбалет очередной болт, под ребра. Таким же быстрым движением копьё полетело обратно с мерзким хлюпаньем и хрустом ломающихся костей, разрывая одежду и мёртвую плоть. Действительно, Коллекционер был прав: это танец со смертью и сталью. Второй болт был удачливее: с расстояния 10 дюймов он пронзил насквозь череп заражённого. Плоть не смогла совладать с бронебойной силой в 100 фунтов. Безголовый давно не испытывал такое количество адреналина на себе. Он «отдышался» и посмотрел на сквозную рваную рану от копья. Крови практически не было — сердце не бьётся, трупу нечем перекачивать кровь. Безголовый снял рваную накидку, смотря как медленно поднимается и опускается грудина, чуть ниже которой зияет багровая рваная рана. Ему каждый раз было странно ощущать… что он ничего не ощущает?… Он вставил два пальца в дыру «под сердцем». Там было холодно и склизко. Но ничего из чувств не нашлось. Путешествие по Замку продолжалось как ни в чём не бывало. Идя дальше, Гомункул старательно пытался оттереть присохшую к пальцам кровь. Сейчас он жалел о том, что не остался в Умывальнях. Незаметно для себя он перешёл в другую часть замка. На высокой стене висели два от чего-то знакомых портрета. До боли знакомых. Девушка в прекрасном свадебном платье и… Наверное, это был Король. Его лицо казалось… Дальше вели широкие двери. Гомункул распахнул их. Помещение напоминало тронный зал. На троне восседало тело. С виду спящее. А может и мёртвое. Гомункулу нужно было заменить оболочку. Только лишь это волновало его сейчас. Он подошёл ближе. Это было тело с головой (наконец-то он сможет попробовать круассаны!) на голове был красивый шлем с золотой огранкой, похожий на боевую корону, а тело было облачено в латы, такого же гранения. Безголового тянуло к нему. Зелёная биомасса покинула обмякший труп, припавший на землю. Медленно взобралась по телу на троне и протиснулась вовнутрь через рот.***