Путь к исцелению

Лань Чжань.       Он проснулся в пять утра. Привычку, выработанную за годы самодисциплины, не могли изменить даже происшествия вчерашнего дня. Ужасно хотелось пить. Рядом с кроватью, на столике, обнаружился графин, который по всей видимости сюда заботливо поставил Вэй Ин. Сам же Усянь, тихо сопя, спал на полу, раскинул в стороны руки и ноги. Одеяло, свёрнутое калачиком, валялось рядом с ним. Всем своим видом он демонстрировал девиз клана Цзян, в котором говорилось о свободе нравов.       Лань Чжань почувствовал укол совести: ведь именно из-за его попытки самоубийства Вэй Ин решил ночевать на полу, а не отправился на кровать в другой номер.       Вопреки своим опасением, на этот раз Лань Чжань сумел подняться сам. И тут же понял, что дальше этого номера сегодня у него вряд ли получится уйти. Голова нещадно кружилась, ему нестерпимо хотелось лечь.       Прежде чем вернуться в постель он задержался у окна. Внизу виднелась изгородь, а за ней — улица, по которой изредка проходили люди.       Ещё до вчерашнего происшествия они планировали покинуть город на рассвете. Вот он — рассвет. Оставалось надеяться, что за сегодня его силы восстановятся хоть немного, так чтобы он смог идти.       После того как Вэй Ин подчинил тёмную энергию, Вэнь Чжулю вряд ли решится напасть на них снова. Чтобы привести подкрепление понадобится время. Но полагаться на это было нельзя.       Лань Чжань вернулся на кровать, сел в позу для медитации и закрыл глаза. Вопреки тому что он вчера говорил Вэй Ину, он обратил свои мысли туда, где раньше было золотое ядро. Но ничего не почувствовал. Однако он продолжал медитировать. Это давало ему возможность успокоиться и привести свои мысли в порядок. Вэй Ин.       Надолго оставлять Лань Чжаня было нельзя. И ненадолго тоже. И хотя с утра он сам сумел подняться с кровати, всё равно Ванцзи был очень слаб и едва держался на ногах. В случае нападения, в таком состоянии и без ядра, он был абсолютно беззащитен. К тому же сейчас Вэй Ин очень боялся, что Лань Чжань снова может что-то сделать с собой. Поэтому не отходил от него дальше первого этажа или террасы.       Подозвав одну из горничных отеля, он попросил её отнести одежды Лань Чжаня в стирку. А затем немного, поразмыслив дал ей ещё денег и попросил, чтобы та сходила вместо него и купила фрукты. — Я бы и сам с удовольствием прогулялся. Но мой напарник серьёзно ранен, и я не могу покидать его даже на короткий срок. Да и к тому же, — он рассмеялся, — что я могу купить? Вашему выбору я доверяю гораздо больше, чем своему.       Девушка залилась краской. — Что вы, господин… — Я говорю абсолютно серьёзно, — Вэй Ин широко улыбнулся. — Скажите хотя бы приблизительно, я ведь так не могу, — запаниковала она. — Мой друг потерял много крови. Я просто хочу купить что-то, что будет полезно для него.       Поспешно вернувшись в номер, Вэй Ин застал Лань Чжаня за причёсыванием. Когда, сперва постучав, он вошёл в комнату, Ванцзи быстро потянулся за лентой, которую предусмотрительно снял перед тем, как заняться волосами. Но так и застыл, под заинтересованным взглядом Усяня, держа её в руках. Казалось приняв какое-то, одному ему известное решение, он медленно положил ленту обратно на колени и вновь взялся за гребень.       Вэй Ин, которому ещё вчера вечером, после слов мальчика, удалось вспомнить строки, где говорилось о значении ленты, незамедлительно решил похвастаться перед лучшим учеником класса вновь обретенными знаниями. — Кстати, мне наконец-то удалось вспомнить значение вашей ленты.       Лань Чжань резко отложил гребень и замер, глядя прямо перед собой. Вэй Ин продолжал: — Всё таки не зря я переписывал их столько раз. Лобная лента Ордена Гусу Лань — предмет исключительной важности, требующий более чем бережного отношения к себе. Она напрямую связана с девизом «Будь праведен» и означает «держи себя в узде», — процитировал Вэй Ин словно был на уроке. — Недели переписывания не прошли бесследно, — сказал Лань Ванцзи, дослушав его до конца.       Он как ни в чём не бывало принялся завязывать ленту. Весь его внешний вид говорил: «да ничего ты не знаешь в сравнении с лучшим учеником группы, которого отправили с вами на одну скамью только ради того, чтобы новоприбывшим было с кого брать пример». Даже сейчас, сидевший в кровати и одетый в обыкновенный халат, Лань Чжань был такой Лань Чжань.       Вэй Ин хорошо знал, что значит этот вид и продолжал: — Разве я вспомнил не всё?       Вэй Ину показалось, что эти слова заставили Ванцзи напрячься. — Членам прямого клана Лань разрешается носить белые лобовые ленты с вышитым на них официальным рисунком клана — плывущими облаками. Приглашённые адепты ордена носят простую белую ленту, — произнёс он после небольшой паузы. — Ну, это я даже не забывал. Я вот только до сих пор не могу понять, разве правила клана обязывают вас не снимать ленту даже ночью во время сна? — спросил он вспоминая, как Лань Чжань последние дни не снимал ленту круглосуточно.       Внезапный стук в двери избавил Лань Чжаня от необходимости отвечать на неудобный вопрос.       «Неужели она успела так быстро вернуться? Вот это девушка! Не прошло и двадцати минут, как она успела отдать одежду Лань Чжаня в прачечную, дошла до центральной улицы, где располагались большинство лавочек, скупилась, нагрузила полную сумку и вернулась обратно. Цзян Чэну она наверняка пришлось бы по вкусу». По пути к двери, Вэй Ин мысленно перебирал список требований Цзян Чэна, пытаясь отыскать среди него слово расторопная. Однако список был очень длинным, так что сориентироваться в нём за краткое время мог разве что сам Цзян Чэн.       Погружённый в свои мысли, Вэй Ин открыл дверь. Однако в коридоре вместо девушки стоял мальчик. — Доброе утро, господин. Я спросил хозяина, где остановились заклинатели в бело-красных одеждах. Так и нашёл вас. Слава Богам, вы в порядке.       Поздоровавшись, Вэй Усянь вышел к нему и закрыл двери. — Я видел как несколько заклинателей пролетели на своих мечах, а потом услышал звуки боя, — продолжал мальчик. — Тогда я понял, что напали на вас. — Ты ведь ушёл тогда, как я и просил?       Не зная, что сказать, он замялся. — Я не мог уйти, не убедившись, что с вами всё в порядке. Я ушёл лишь, когда увидел, как вы несли своего друга на руках. Я думал, что буду мешать если подойду, поэтому не подошёл. — Эх, — вздохнул Вэй Ин, кладя ему руку на плечо. — Из тебя вышел бы отличный заклинатель.       Мальчик засмущался и отвёл взгляд. Было видно, что такой комплимент пришёлся ему по вкусу. — Ваш друг в порядке?       Вэй Ин отошёл от двери. Конечно же, он не собирался ничего такого говорить, но всё же не хотел, чтобы Лань Чжань слышал, что снова говорили о нём. — Сейчас — да, но он сильно пострадал во время боя.       Сказанное опечалило мальчика: — Могу ли я чем-то помочь?       Вэй Ин задумался. — Ты ведь говорил, что часто видишь в городе заклинателей в бело-красных одеждах. — Да. — Раз в этой местности пропал целый поисковый отряд, то очень вероятно, что он тоже будет здесь, — сказал Вэй Ин скорее самому себе. — Кто? — Только не лезь на рожон, гэгэ.       От того, как он назвал его, мальчишка засмущался и просиял одновременно. Таким обращением заклинатель, который был ещё молод, но всё же выглядел намного старше, приравнивал его к себе. — Хорошо, — кивнул он. — Я ищу одного человека, — серьёзно сказал Вэй Ин. — Парень моего роста и возраста. У него приятная внешность и доброе лицо, волосы сзади завязаны в высокий хвост, как у меня; впереди две длинные пряди возле лица. Вероятно он будет здесь вместе с сестрой. Она тоже молода, высокая с большими тёмными глазами. Она целитель. В этом городе, конечно, есть и другие целители. Но у моего напарника повреждена духовная энергия. Обычному целителю, кто никогда не лечил заклинателей, с этим не справиться. Не подходи к ней, если увидишь её одну. Только к её брату или если они будут вдвоём. Его зовут Цюнлинь. Если обознаешься парнем и подойдёшь не к тому, скажи, что искал Цюнлиня, потому что тебе нужна помощь и ты слышал, что он из семьи целителей.       Вэнь Нин очень добрый. Если ты не обознался, и это он, то бояться уже нечего. Скажи, что его друг с состязаний лучников нуждается в помощи. Задета духовная энергия Ци. Мы направляемся отсюда в Гу Су и будем ждать там. Я вновь повторю: не рискуй. Я говорю это на случай если внезапно повстречаешь его на улице, самому ничего предпринимать не нужно. Всё понял, гэгэ? — Они ведь из того клана, чьи заклинатели напали на вас… — на его лице отразилось непонимание. — Послушай… — со вздохом сказал Вэй Ин, привалившись спиной к стене. — Это ничего не значит, если речь идёт о дружбе. Откуда бы ни был человек, если вы друзья, этого ничто не изменит. Понимаешь, если Вэнь Нин из клана Вэнь — это не заставит меня относиться к нему хуже. Наоборот, это заставляет меня видеть в их клане не только плохое, но и хорошее.       Его лицо казалось задумчивым. Но после небольшой паузы мальчик всё же кивнул: — Я постараюсь сделать всё, что в моих силах. Она ведь сможет ему помочь? — Конечно, — уверенно ответил Вэй Ин.       В этот момент к ним подошла горничная. В руках девушка несла небольшую плетёную корзину, из которой виднелась гроздь винограда и несколько бананов. — Господин, надеюсь я смогла купить то, что нужно, — она протянула ему сдачу. — Спасибо, — ответил он и добавил: — Не надо денег, я не возьму. Вы не обязаны были помогать мне. Купите и себе что-нибудь.       Во второй раз залившись краской, девушка всё же взяла деньги. Поблагодарив его, она ушла.       Вэй Ин оторвал один банан и протянул мальчику. — Держи. — Мы ведь ещё увидимся? — мальчик мял в руках подаренный фрукт, даже забыв сказать спасибо. — Непременно, — улыбнулся Вэй Ин.       Лицо мальчика просияло. Лань Чжань.       Оставшись наедине, он с минуту прислушивался к голосам за дверью. Поняв, что опасности нет, и пришедший, судя по разговору, был обычным мальчиком, он успокоился. Вскоре их голоса стали более приглушенными, а значит они отошли от двери. Лань Чжань был благодарен обстоятельствам, избавившим его от необходимости отвечать на последний вопрос. Вэй Ину так и не удалось вспомнить основное: лента ордена Гу Су Лань была предметом крайне личным. Её можно было снимать лишь в двух случаях. Когда заклинатель Гу Су Лань находился наедине или же в присутствии любимого человека. Прикосновение к ленте являлось очень интимным жестом. Ещё в записях, оставленных основателем их ордена, Лань Анем, говорилось, что её никому не позволено трогать, даже случайно и безо всякого умысла. За исключением истинного избранника, человека, который предназначен Небесами, которому заклинатель Гу Су Лань предан всей душой и которого любит всем сердцем.        У Вэй Ина был острый ум. Стоит ему вспомнить всё, как он наверняка подумает о вечере, когда они, спускаясь в город, задержались в поле, и Лань Чжань позволил повязать себе красную ленту. За те пару минут Усянь неоднократно успел коснуться ленты Гу Су Лань. Даже брал в руки её концы, когда вязал красную ленточку на узелок. Но Лань Чжань не смог, не нашел в себе сил помешать ему. От каждого его касания к заветному предмету, по его телу пробегала приятная дрожь. Он старательно изучал небо над городом, боясь встретиться с Вэй Ином взглядами.       Подобное повторилось и сегодня. Сам не зная почему, он не стал надевать ленту, когда Вэй Ин вошёл в комнату, на время представив, что слово «небезразличен» имело тот самый смысл, и всё, что он чувствовал по отношению к Вэй Ину, могло быть взаимно.       Лань Чжань злился на себя за несдержанность. Что он вообще думал и на что надеялся? В приличном обществе, мужчин, интересовавшихся мужчинами, называли обрезанный рукав. И несмотря на то, что в истоках этого понятия стояла красивая легенда, эти два слова очень быстро получили ругательный смысл и произносились с презрением. Узнай об этом Вэй Ин, он наверняка пришёл бы в сильное замешательство, как чаще всего бывает у мужчин с стандартными предпочтениями. Подобные чувства в их сторону чаще всего вызывают непонимание или же отвращение и страх.       Лань Чжань чувствовал, что рискует лишиться расположения единственного человека, кто сейчас был на его стороне. К тому же понимание, что ему могут нравиться мужчины, будет невольно наталкивать на мысль, что он добровольно сдался Вэнь Чао в плен и был не против того, что с ним делали.       Но сам Лань Чжань никогда не ощущал, что ему нравятся мужчины. Ему нравился Вэй Ин. Только Вэй Ин.       Чтобы успокоиться, он вновь сел медитировать.       Вскоре раздался стук, дверь распахнулась. Вэй Ин тихо прошёл в комнату и закрыл двери, стараясь не мешать. Лань Чжань устремил свой взгляд на Вэй Ина. — Прости, что помешал, — виновато сказал он. — Я медитировал по привычке, — спокойно проговорил Лань Чжань.       От этой фразы Вэй Ину стало нестерпимо горько, что не ускользнуло от внимательного взгляда Ванцзи. — С кем ты говорил? — Мальчик. Я с ним познакомился вчера на источниках. Он заходил спросить, всё ли в порядке, — ответил Усянь. — Если что, я отдал твою одежду в стирку. Горничная обещала, что к вечеру всё будет готово. И ещё я попросил её купить нам кое-чего.       Вэй Ин принялся выкладывать всё на столик рядом с ним. Виноград, бананы, три яблока, пакетик с различными орехами и несколько персиков. Лань Чжань смотрел, на купленное «нам», понимая, что Вэй Ин взял это именно ему. Как в доказательство этому, Вэй Ин, так и не притронувшись ни к чему, отправился на своё спальное место и уселся на пол. «Что же это, как не забота, которую было трудно не принять за что-то большее?»       На протяжении всего дня Вэй Ин практически не покидал его номер. Не привыкший спать днём, Лань Чжань всё время медитировал. Усянь старался вести себя как можно тише. После полудня он принёс обед, а ближе к вечеру — ужин.       После ужина горничная принесла его одежды. Они были как новые. — Завтра утром нам лучше будет покинуть город, — сказал Лань Чжань, когда она ушла.       Казалось Вэй Ин хотел возразить. Но вслух сказал лишь: — Ты уверен? — Да, мне уже лучше.       В какой-то степени это и вправду было так. — Я хотел спросить тебя ещё со вчерашнего вечера…       Вэй Ин перебил его, не дав договорить — Если это насчёт тёмной энергии, то я сам не понимаю, что произошло, — взволнованно начал он. — Я знаю, как к этому относятся в мире заклинателей и в твоём ордене. Я знаю, что это плохо, и я не должен был… Но благодаря этому мы спаслись. Лань Чжань… — Ещё в пещере, вытащив тебя из воды, я увидел, что что-то не так. Когда ты очнулся, твои глаза светились красным. Я надеялся, что мне показалось. Но сейчас, если бы не ты, нас бы уже убили или везли в Безночный город, — сказал он. — Я хотел спросить тебя о Вэнь Чжулю. Я не помню, как он бежал. — Он не бежал, — возразил Вэй Ин. И Лань Чжань поразился, как резко изменился его голос. — Во время атаки он задел собственное ядро. Не знаю, мог ли он уничтожить его сам себе. Тогда я обездвижил его печатью. Как и остальных нападавших. Я отдал их всех людям с того местного клана. Знаю, что они мерзавцы. Но убить Вэнь Чжулю прямо тут я тоже не мог. Псы Вэнь причинили их клану много горя. Казнив его, они отомстят ему за себя и… за всех.       Время близилось к полночи. Вэй Ин спал, свернувшись клубочком на полу. А Лань Чжань, лёжа в темноте, смотрел на звёздное небо за окном и не мог поверить, что его мучитель был мёртв.

***

      Они покинули город рано утром ещё до того, как по округе стали расползаться странные слухи. Было непонятно, откуда они пошли. Но по тому, что впервые об этом упомянули в кафе, где по обыкновению любили останавливаться приезжие торговцы, местный клан полагал, что как раз с купцами эти слухи с утра пораньше и проникли в город.       Ближе к полудню даже люди, далёкие от мира великих кланов, уже вовсю говорили об одном заклинателе, который после неудачной попытки бежать из плена, был пойман и привселюдно казнён. Несмотря на то, что эта казнь была привселюдной, очевидцев, как таковых, не было. Даже купцы, к которым до этого относились как к первоисточнику, как оказалось, тоже опирались исключительно на слухи и ничего не видели своими глазами.       Но невзирая на всё это, история продолжала обрастать новыми подробностями. Поговаривали, что перед казнью заклинателя лишили золотого ядра, обрили налысо и вырвали тому язык. Обывателям, после приевшихся слухов о бежавшем наложнике, новые сплетни пришлись явно по вкусу. А местные заклинатели, для которых имя Вэнь Чжулю было не пустым звуком, только разводили руками, теряясь в догадках. Никто из небольших сельских кланов, располагавшихся поблизости к горе Муси, где в последний раз появлялся личный пёс младшего господина, не имели достаточно сил и смелости, чтобы победить в бою заклинателя такого уровня.