Пути страсти

      Если бы у Кинуё спросили, какое самое экстремальное место, в котором она занималась сексом, она бы назвала не туалет в кафетерии и не пляж, а футбольное поле — под самыми воротами, как забитый гол-сперматозоид.       У Шидо были специфические вкусы: даже отношения их начались с секса на одну ночь. Они встретились в клубе и тотчас друг другу понравились. Выпили, пофлиртовали и переспали у него в квартире.       Утром она узнала, что он собачник — его пёс породы аргентинский дог крайне походил на хозяина по характеру. Такой же взбалмошный и периодами агрессивный. У новоиспеченной пары завязался разговор про животных, и Шидо предложил ей встречаться. Вот так просто. Без обиняков. На второй день знакомства.       Почему бы и нет?       Все происходило слишком быстро, прямо как в кино, но Кинуё это не смущало. Тайфун — такова натура Шидо Рюсэй. И тебе остаётся либо принять его таким, какой он есть, либо сбежать, проклиная его повадки и манеру речи.       Молодость прощает многое. И Кинуё решила, что ей будет, что рассказать внукам. Шидо был охотным до извращений любого рода. Когда не было возможности заняться любовью, в полном понимании этого слова, они ублажали друг друга оральными ласками.       Как-то раз она сделала ему минет на ужине с юным гением футбола — Саэ Итоши. Этот парень действовал на Шидо удивительным образом: их гармоничная игра на поле настолько заводила его, что он хотел сблизиться с сокомандником и в реальной жизни. Мало кто способен так заинтересовать Шидо.       Его губы растягивались каждый раз в блаженной улыбке, стоило посмотреть на вечно невозмутимого Саэ Итоши. Кинуё не без труда призналась себе в том, что ее укусил комарик ревности.       И она исполнила задуманное без промедлений: нарочито уронила палочку для еды, ойкнула и скрылась под столом — благо, скатерть до пола скрывала ее полностью.       Отношения с Шидо во многом придали ей смелость на грани безрассудства. Раньше она никогда бы не пошла на такой опрометчивый шаг. Но раньше она была совершенно другой Кинуё.       Она расстегнула его ремень, приспустила штаны и огладила бугорок, которому тесно было в трусах.       Она упёрлась ладонями в его колени и игриво боднулась лбом в его пах. Если Шидо и говорил что-то в этот момент, то голос его дрогнул. Кинуё возликовала. Шалость удалась.       После ужина, когда Шидо отлучился на разговор по телефону, и Саэ с Кинуё остались наедине, он ненавязчиво тронул ее за локоть и предупредил, что на них смотрели люди — подобное поведение неприемлемо, впредь ей следует быть разумнее и бла-бла-бла… В общем, отчитал по самое не хочу. Зануда обыкновенный. Что с него взять?       Если быть откровенной, Кинуё и сама краснела, вспоминая это — она ведь не лишена совести, здравого смысла и прочего. Но дразнить Шидо — отдельный вид искусства. Она не могла устоять. Его открытость, хамоватость и грубость дарили ей ощущение безопасности и открывали редкие виды удовольствия. Такому эгоцентрику хотелось соответствовать.       Близкая подруга шутила: «Он тебя в могилу сведёт». Кинуё разминала болевшие после очередной неудобной позы секса ноги и понимала: подруга, в общем-то, права. Но отношения с таким парнем, который любит драки, не видит дальше своего носа и помешан на футболе и сексе — это ее выбор, за который она несёт ответственность.       Кинуё вовсе не желала строить с ним семью или вроде того. Она не воспринимала Шидо всерьез. Рано или поздно они расстанутся — это факт. Возможно, когда-нибудь он повзрослеет и остепенится, но точно не сейчас. Пока они молоды и кровь кипит в их жилах, они имеют право быть баранами, которые наступают на одни и те же грабли. Потом будет слишком поздно.       Кинуё часто возвращалась к этой теме. Это немного грустно — думать о расставании, когда вы в отношениях, но это неизбежно. И лучше она подготовится к разрыву с Шидо сейчас, чем в будущем. Ей сложно будет отпустить его. С ним она чувствовала себя такой живой.       «Уйдет и плохое, и хорошее. Так всегда бывает. Нет черных или белых полос», — Кинуё размышляла, гуляя с Кацу — псом Шидо. Он часто отсутствовал дома и просил ее присмотреть за питомцем. Не то чтобы Кинуё была против, но уследить за Кацу было довольно непросто. Он был непоседливым, активным и буйным животным. И хотя он носил намордник, Кинуё нередко боялась, что он нападёт на прохожих.       Однажды так и случилось. Но не так, как ожидала Кинуё. Поскольку Кацу порой даже слишком напоминал своего хозяина, едва почуяв на горизонте человека, которого любил, он бросился к нему — Кинуё чуть ли не оторвало руку от рывка. Кое-как она побежала за ним и несколько раз моргнула в надежде, что эта иллюзия развеется, но этого не случилось.       Саэ вместе с ее близкой подругой — Наоми — стояли плечом к плечу и, похоже, ждали ее приближения. Она не успела спросить, в чем дело, Наоми пояснила:       — Мы с Итоши столкнулись по дороге. Я узнала его и спросила, не к Шидо ли он. Мы решили дойти вместе.       Саэ протянул ей пакет — она заглянула, там оказались вещи Шидо.       — Он переночевал у меня.       — И как всегда забыл все самое важное, — Кинуё улыбнулась. — Спасибо, Итоши-сан.       — Не стоит.       Саэ покачал головой и ушел, а Наоми, замерев, кинула робкий взгляд ему вслед.       — У-у-у, — пропела Кинуё, толкнув подругу в плечо, — только не говори, что влюбилась в этого самодовольного козла.       — Почему самодовольного? — возмутилась Наоми. — И почему козла?       — Да ты посмотри на его высокомерную рожу. Спорим, он кончает только когда смотрит на себя в зеркало?       — Эй, ты по своему Шидо не суди, ладно?       — Ками-сама, споры о парнях — ниже нашего достоинства. Давай лучше расскажешь, что случилось? Выглядишь рассеянной.       Пока Наоми трындела про стипендию и сессию, солнце достигло зенита, и на улице стало невыносимо душно. Поскольку у Кинуё были ключи от квартиры парня, она предложила подруге скоротать время у него на кухне, но та отказалась, сославшись на важные дела.       Какие дела — черт знает, а вот настроение у Кинуё испортилось: ей срочно нужно было принять душ, и она не успела расспросить Наоми. В какой момент зародились ее чувства к равнодушному Саэ Итоши? Возможно, они встречались где-то раньше? Может, это было не ее дело, но любопытство чесалось, как заноза — уж больно хотелось узнать, что между ними произошло.       Кинуё и сама не заметила, как провела время в квартире парня — она просто уселась на диван с книгой по массовой психологии, а Кацу уснул на ее коленях, и просидела так до вечера, не ведая ни о чем.       Шидо вернулся ближе к часу ночи, раздраженный и азартный одновременно. Он предложил поехать на стадион — Кинуё не стала задавать лишних вопросов. Просто собралась, высушила волосы и надела мини-юбку.       Ещё три месяца назад, когда начались их отношения, Кинуё ни за что не согласилась бы поехать с Шидо не пойми куда на ночь глядя. Но ко всему человек привыкает, и Кинуё привыкла к замашкам парня. Иначе она бы просто не смогла вытерпеть его столько времени.       Охранник пропустил их на поле без проблем. Кинуё заозиралась по сторонам, но никого не было. Шидо сказал, что немного потренируется прежде, чем они начнут. Начнут — что? Кинуё села по-турецки на искусственный газон и наблюдала за односторонней игрой парня.       Он бил по мячу со злостью, а тот со злостью ударялся о сетку. Прошло не меньше получаса; когда Кинуё уже начала зевать, Шидо рывком поднял ее — она даже не успела поправить юбку и гольфы — и не слишком-то нежно возгрузил себе на плечо.       — Эй! — она забарабанила руками по его спине, отчего-то испуганная. — Что ты делаешь? Какого черта?!       Но Шидо не отвечал. Он молча опустил ее на землю — под самыми воротами, и она в тонкую полоску сжала губы. Да, она ожидала, что это произойдет, но то, как обходился с нею Шидо — грубо и рвано — ее обижало. Кинуё сжала колени, скованная и неприкаянная, но Шидо просунул колено меж ее ног; пока он разделывался с ширинкой, Кинуё прикрыла трепыхающие веки, чтобы не расплакаться и не видеть его разъяренного лица, и зашмыгала носом.       — Почему сейчас?       — Ты же знаешь, завтра у меня важный матч. Хочу, чтобы я забил решающий гол с паса Саэ-куна. Хочу оплодотворить тебя здесь.       Кинуё вздрогнула — то ли до нее дошел смысл слов, то ли Шидо вошёл в нее слишком резко, без предварительной подготовки, но скорее всего и то и другое одновременно. Она застонала, но ненавидела этот звук, рвущийся из груди, и стиснула зубы, промычав что-то нечленораздельное. Шидо двигался интенсивнее, чем обычно, и ни разу не выскальзывал — как-то раз он сказал, что ее лоно создано для него. Тогда ей это польстило, сейчас казалось отвратительным. Тысячи суетливых неясных вопросов смешались в голове. Шидо долбился о самую матку. Щекотно и дискомфортно. И где-то на отголосках сознания — приятно. Он действительно хотел осеменить ее здесь. На поле. Как скотину. Как…       Он кончил, и теперь Кинуё молчала. Эта сцена не нуждалась в комментариях.