Пути страсти

      Для Хоси Кунигами был супергероем без плаща и даже без забитых голов. Она ценила в нем искренность намерений и благородство души.       Кунигами был честен с ней от и до — пожалуй, даже слишком честен.       Всегда, заглядываясь на красивых девушек, Кунигами признавался ей в этом: писал сообщение, извинялся, а если это происходило при ней, то уверял в незыблемости своих чувств.       Для Хоси любовь — это не значит не видеть красоту других людей или закрывать на нее глаза; для Хоси любовь — это желание быть с определенным человеком вне зависимости от его красоты. Поэтому она не злилась на Кунигами, лишь улыбалась, накрывала его руку своей и целовала в щеку.       Ей нравилось смущать его — он, такой большой и нередко сердитый, краснел всякий раз, стоило похвалить его — даже заслуженно.       Многие подружки Хоси, встречаясь с парнями, напарывались на говницу с их стороны: начинались все красиво, а заканчивалось через одно место. Но Хоси не ожидала от Кунигами подвоха. Его просто не могло быть.       Старшая школа обязывала посещать кружки, и Хоси, интереса ради, подала заявку в клуб рукоделия. Она научилась неплохо шить и вязать, и, пригласив Кунигами в гости, объявила о своей инициативе:       — К зиме я бы хотела связать свитер. Какой бы цвет ты предпочел?       Кунигами, смотрящий онлайн трансляцию матча на телефоне, вынул наушники и попросил повторить вопрос. Затем пожал плечами:       — Доверюсь твоему вкусу.       — Но у тебя же есть свое мнение! — настаивала Хоси: она приблизилась, уперла руки в чужие колени и помацала твердые мышцы, привлекая к себе внимание. — Дай угадаю: ты бы хотел оранжевый?       Кунигами посмотрел на нее то ли со снисхождением, как на наивного ребенка, то ли с благосклонностью, потому что она угадала.       — Я в любом случае приму то, что ты сделаешь для меня. Цвет совсем не важен.       — Ну, как скажешь, — Хоси отстранилась, гордо задрав нос. — Я бы и узор связала, но, боюсь, это пока слишком сложно для меня.       — Со временем у тебя все получится.       Она подмигнула в ответ.       — Как и у тебя.       Поддержка — незаменимая часть их отношений. Слова, сказанные впустую, не вызывают внутри отклика, но все, что говорил Кунигами, заставляло нутро Хоси трепетать: будь то сетование на погоду или размышления о том, что съесть на завтрак.       Хоси часто присутствовала на тренировках Кунигами: он старательно наращивал массу, соблюдал режим и правильно питался. Он делал все, чтобы стать супергероем на поле — и Хоси горела его мечтой вместе с ним.       Такие, как Кунигами, не сдаются. Не проигрывают. Она верила в его успех, он казался ей почти осязаемым.       Пешие прогулки после школы были неизбежны. Иногда они даже сбегали с последних уроков — вернее, Хоси его заставляла: Кунигами упирался как бык рогами, но всегда сдавался под натиском ее жалобно опущенных губ.       В том, чтобы прогуливать скучные уроки с любимым парнем, Хоси находила особую романтику. Так, в июне они дошли до токийского залива, держась за руки, и Кунигами взглянул на нее разительно серьезно — настолько, что вышибло дыхание.       Кунигами крепче сжал ее руку, и она нахмурилась, приоткрыв рот, чтобы что-то сказать, но, покачала головой, разочарованная, так и не сформулировав мысль. В последнее время Кунигами вел себя странно.       — Будь готова к тому, что я скажу, — тоном, которым объявляют войну, прошептал Кунигами: его голос был хриплым и дрожащим, как лист на ветру, — мне пришло приглашение в проект «Blue lock» по созданию лучшего нападающего в мире. Он будет длиться где-то полгода, так что…       — Мы не сможем видеться? — Хоси ободряюще потерлась щекой о его плечо. — Не переживай на этот счёт. Конечно, соглашайся, ведь это твое будущее. А я подожду. И точно успею связать свитер. Вот увидишь!       Хоси не сомневалась, что обещание не падать духом, что они дали друг другу в тот день, Кунигами сдержит. Но Хоси заблуждалась. Хоси не знала, что даже такого сильного человека, как Кунигами, возможно сломать.       Он вернулся из блю лока другим человеком. Она не узнавала его. Другим, более мощным, было не только его тело, но и выражение лица — мрачное, агрессивное. Вокруг него — давящая аура. Хоси хотелось верить — это розыгрыш: Кунигами вот-вот улыбнется как ни в чем не бывало, сотрёт эти уродливые, жуткие круги под глазами и заключит ее в нежные объятия.       Но время утекало, а чуда не случалось. Кунигами был молчалив, а когда разговаривал, то грубой и резкой была его речь.       «Что с тобою стало?» — думала Хоси с горечью. Однажды она призналась Кунигами, что, если бы знала, во что превратит его проект блю лок, она бы ни за что его туда не отпустила. Он же буквально стал тенью себя.       Но Кунигами принял ее слова за оскорбление. Она не упрекала его, лишь хотела вернуть блеск его глазам, застланным поволокой.       Кунигами повалил ее на диван, предавил своим весом — она бы ни за что не выбралась из-под его грузного тела, даже если бы сопротивлялась со всей силой, что у нее есть. Слезы брызнули из глаз, она отвернулась, чтобы не видеть его лица.       — Пожалуйста, не надо…       В тот момент Хоси верила, что он может обесчестить ее. Хоть это и было бредом. Если бы прежний Кунигами мог видеть будущее, если бы… Он бы не изменил своего решения?       — Убирайся, — Кунигами отпустил ее, даже не глядя на торопливые сборы.       — Кунигами… — она протянула к нему руку, но он перехватил запястье и сжал с силой, почти выворачивая наизнанку.       — Мне наплевать на тебя, — он стискивал челюсти и ее руку: Хоси взвизгнула от боли и отшатнулась в сторону. Он пугал ее. — Наплевать на все.       — Если ничто не имеет значения — ни твоя мечта, ни я — зачем жить?       — Не знаю. Но не заставляй меня повторяться. Иначе пожалеешь.       Его угрозы — не пустой звук. Когда Хоси пулей вылетает из дома, у нее на запястье синяки, а в душе — море сожалений о том, что изменить уже нельзя. Она так и не подарила ему чёртов оранжевый свитер. Он ему уже не нужен.