***
Несс изложил суть проблемы доходчиво, но Вибек нахмурилась, будто не понимала родного языка. Она в жадном порыве припала к долгожданному кофе, а Нессу заварила его любимый чай с мелиссой, внутренне довольствуясь тем, какая она милосердная и снисходительная — вон как обхаживает горе бывшего. — А ты на хрена получал образование юриста, если даже другу помочь не можешь? — Нужны связи. Без них ничего не решается. — Ясное дело. Но почему именно я? — Потому что ты единственная, чей контакт у меня сохранился с университетских лет. — Да, ты был душнилой, — Вибек шумно отхлебнула и кивнула своим мыслям. Было похоже на правду. — Таких никто не любит. — Ты откровенна, как всегда. — Должен же тебя кто-то держать в тонусе. Несс выполнял все, что от него требовалось, но не нуждался в общении. Он особо не привлекал внимание. Исключение — спортивный зал. Одногруппницы даже иногда засматривались на него и томно вздыхали, но стремительно переключали внимание на кого-то более интересного. Вибек назвала это парадоксом, потому что Несс был симпатичным, вежливым и учтивым, но девчонки не падали у его ног. Наверное, в нем было что-то резкое, даже пугающее, потому что, когда он злился, сердце в пятки уходило даже у некоторых преподавателей. Нет ничего хуже тихой ярости и нет последствий без причины. Несс противопоставлял собой законы мироздания. Девушки в годы учебы его не интересовали; его пытливый ум был занят конституцией и спортивной деятельностью. Даже во время отношений Вибек ни разу не ловила его на том, чтобы он смотрел порно. Признаться, до того, как они стали встречаться, она предполагала, что он асексуал. Но он переубедил ее довольно… быстро. В их первую ночь Несс рассеял сомнения в своей ориентации как пепел на ветру. Уши лизнул жар смущения; Вибек отвела глаза, и Несс не был бы тем юношей, которого она знала, если бы не различил ее мысли без труда и зазрения совести. — Ты не меняешься, Вибек. Вибек подавилась, взглянула на Несса с укором. Он сидел, расслабленно откинувшись на спинке стула и обдавал ехидством как волной. Она гордо приосанилась, готовая с щитом и мечом отстаивать свою честь, которую он порочил одним своим присутствием. — Это не значит, что я, как и прежде, люблю тебя. — Никто не говорил о любви. Вибек досадливо щёлкнула зубами. Пытаться задеть его было бессмысленно — он за словом в карман не лез. Друг, с которым он играет в одной футбольной команде, Михаэль Кайзер, угодил в очередную неприятную историю; неприятную, потому что это не первый раз, когда у него дома находят наркотики или девушка, которая провела с ним ночь, писала заявление об изнасиловании. В Михаэле Несс был уверен; Вибек, в общем-то, тоже. Этот человек притягивал к себе скандалы как магнит, но он не был плохим, если говорить о пороках. Его развратные шутки были не более чем социальной маской. Но многие пользовались этим в корыстных целях. Хотя доля вины, безусловно, лежала и на нем — он якшался с сомнительными типами, и они подставляли его, чтобы отсудить имущество, капитал и прочее. Чаще всего удавалось замять инциденты, но в этот раз дело серьезное и требовало вмешательства Вибек. Хотя она не отметала догадку: Несс просто соскучился. Да, вот такая сентиментальная причина. Всё-таки Вибек его бросила. Может, у него еще были к ней чувства. По крайней мере, если бы она была ему противна, утром бы он не поцеловал ее. — Насчёт твоего предложения, Несс, я обещаю подумать, но не могу дать гарантий. — Это не просьба. — Повтори. — Ты слышала. — Наглости тебе не занимать, — силы покинули Вибек: ей не хотелось спорить. Она была уверена наверняка, что этого «подобного богу» фрика опять подставили. Она не альтруистка, но зерно справедливости, как и в каждом человеке, в ней заложено, поэтому она ответила: — Хорошо, я помогу. А теперь, пожалуйста, выметайся вон. К ее удивлению, Несс не стал возражать: только, чтобы поддразнить ее, перед уходом чмокнул в висок. Вибек не настолько себя не уважает, чтобы радоваться вниманию бывшего, но нежность разлилась по ее нутру алкоголем, и она охмелела от любви, хотя ром в холодильнике остался нетронутым.***
Для начальника ее увольнение было в тягость; в их конторе и так не доставало сотрудников, но Вибек догадывалась, что в следующем году пойдет сокращение, и, чтобы хоть как-то насолить, она хотела слинять пораньше. Пофигу, что ей обещали премию в следующем месяце; верить обещаниям работодателей — значит быть полной дурой. Вибек решила работать на себя. И, пока она выплачивала кредит и возилась с арендой новой квартиры, потому что в старой постоянно протекали трубы, то думать забыла про Несса. Нет, она иногда вспоминала Кайзера, этого смелого, веселого задиру, но мысли о нем неизбежно вели к Нессу, поэтому она старалась сосредоточиться на бытовухе и собственных проблемах, которых, кстати, хватало по горло. Прошло две недели. Ее старая квартира пустовала; осталось перевезти только кровать, холодильник, микроволновку, рабочий стол и несколько цветков; грузчики должны приехать через четыре дня. Вибек подрабатывала копирайтером — о, хвала дружбе с университетскими ребятами, которые не устроились по профессии! Получив очередной аванс, она радостно присвистнула и стала собираться в магазин за пивом, мороженым и сигаретами. Сегодня у нее выходной — она отработала в конторе и могла выдохнуть с облегчением. Бывшие коллеги смотрели на нее с подобием снисхождения. Будто, решив уволиться, она обрекла себя на несчастное будущее. Как раздражало. Ограниченные люди, не видящие дальше своего носа. Вибек чихнула в платок, потому что подхватила простуду, пока ездила без шапки по делам туда-сюда. Иногда казалось, что Берлин — большая деревня; всюду ей виделся Несс, казалось, что его глаза преследовали ее. В магазине она увлеклась и в придачу купила мандарины, бананы и грецкие орехи. Еды особо не было, потому что все крупы и запасы она перевезла в новую квартиру, а холодильник старалась держать пустым. Выйдя из лифта, Вибек пошарилась во внутреннем кармане куртки, достала ключ и… — Что ты здесь делаешь? — брови гневно нахмурились; Несс, поджидавший ее на пороге, отсалютовал. Вместо приветствия Вибек отпихнула горе-бывшего локтем и прошла в квартиру, не впуская его. Переобувшись в тапочки и отнеся продукты на кухню, она просмотрела в глазок — Несс все ещё мялся на пороге, но хорошо, что он не заходил. Такое отсутствие такта она бы ему не простила. Вибек распахнула дверь, потому что он не собирался проваливать. — Если ты не забыла, у нас общее дело. И ты, если мне память не изменяет, дала согласие. — Тебе изменяет даже память. Может, с тобой что-то не так? — зло выплюнула Вибек, но, поймав недоуменный взгляд, сдалась. — Да помню я, помню. Поэтому и спрашиваю: что ты здесь делаешь? Недели две прошло. Знаешь, что за это время могло произойти? — Я навестил тебя заранее. — То есть, на Михаэля никто заяву не накатал, я правильно понимаю? — Пока что нет, но нам следует этого ждать. — Ты дергаешь меня из-за своих догадок? Представляешь, насколько ненадёжный из тебя партнёр? Несс посмотрел на нее затравленно и немного жалобно, но Вибек знала, что это игра. — Может, ты впустишь меня? — Может, ты пойдешь на хуй? — Вибек, ты такая… — Охуенная. Знаю. А теперь свали. В жизни и так много неопределенности. Возвращайся, когда будет что-то конкретное. Вибек собиралась хлопнуть дверью перед его носом, но Несс протиснулся в проход и сказал совершенно серьезно: — Я не хочу уходить. Глаза Вибек блеснули победоносным злорадством. — Я так и знала, что помощь твоему дружку — это не более, чем предлог увидеться со мной. Тебе не стыдно? — Мне нечего стыдиться. — Было глупо надеяться, что ты раскаиваешься. — А мне есть в чем? «В том, что ты бросил меня, когда я в тебе так нуждалась», — пока этот ответ обжился внутри вирусом за те два года, что они с Нессом не виделись, Вибек тушила в себе слезы обиды и поджимала губы. Видя ее сопротивление, Несс приподнял ее подбородок, заставляя смотреть на себя, и ласково утешил: — Тебе необязательно каждый раз напоминать себе, что я бывший. — Гений! Вибек смиренно отступила. Дверь за Нессом тихо притворилась; не в силах смотреть на него, Вибек откупорила пиво на кухне и разлила по стаканам. Она кивнула Нессу на кружку, когда он вошёл. Он покачал головой, отказываясь. — Ну, моей любимой фирмы не было, так что попробуй хотя бы чтобы оценить. Несс поморщился. Он был щепетильным, когда речь заходила о том, что попадало в его организм. — А если это дряное пойло? — Значит, ты умрешь героем, — пожала плечами Вибек. — Тебя не жалко. — Вот спасибо, — проронил Несс и, отхлебнув, заключил: — Кисловатое, но тебе зайдет. — Супер. Вибек предвкушающе потерла ладони, достала трубочку из выдвижного ящика и стала пить. Действительно, кисловатое, но ей зашло. Несс знал ее вкусы лучше всех. Сидели в действующей на нервы тишине. Вибек пила, Несс смотрел на нее. Телефон завибрировал. Она просмотрела уведомление и резко побледнела, будто ударилась об угол стола. Несс, недолго думая, заметил: — Ты выглядишь грустной. — Ты такой наблюдательный! — Вибек всплеснула руками и пролила на стол, но не заметила этого. — Как ты это понял?! — Что тебя расстроило? — Несс пропустил ее саркастический тон мимо ушей. — На вот, полюбуйся. Вибек осудила себя за решение, принятое в спешке: она передала телефон Нессу. — «Дорогой участник!» — стал зачитывать он. — Не вслух! — взмолилась Вибек. Прочитав, он передал телефон хозяйке и подытожил без самодовольства, но с явным неодобрением: — А я говорил тебе не баловаться ставками на спорт. Один развод. — Обычно мне везло. Впервые я так влипла! — Есть, чем заплатить? — Если бы было, я бы так не сокрушалась. Прости, что ною. Мне не следовало… — Все нормально. Мне пора, — Несс в спешке засобирался, и Вибек встала, чтобы его проводить, но он отмахнулся: — Можешь не провожать. И спасибо за пиво. «Которое ты не выпил», — невеселые мысли танцевали у костра. Нужно заесть напасть орешками. Ещё один кредит она не потянет.***
Одна радость — грузчики приехали на день раньше, и Вибек благополучно устроилась в новой квартире. А ведь все деньги в этом месяце она потратила на покупку мебели. Куда ей расплачиваться с долгами? Однако в среду ей позвонил нотариус и сообщил, что Алексис Несс хочет составить договор на погашение ее кредита за машину. И со ставками на спорт — не вполне легальными — он тоже разобрался. В жизни все так просто не бывает. Неприятности разрешаются по щелчку пальцев только в сказках. Вибек не летала в фантазиях уже в старших классах, когда ей пришлось подрабатывать, чтобы оплачивать репетиторов самостоятельно. Сначала она порвалась написать Нессу гневное сообщение, но ограничилась сухим:«Приезжай — поговорим».
Ответ не заставил себя долго ждать: «Сегодня я занят». Интересно, чем? Или с кем? Вибек старалась заверить себя в том, что не ревнует, но факты восстали против нее: если она злилась, то причина могла быть лишь в одном — ей не все равно, чем занимается Несс в свободное время. Сейчас на часах восемь вечера, а в семь у него заканчивалась тренировка. Она помнила, но ему вовсе необязательно об этом знать.«Значит, приезжай ночью».
«Мне стоит воспринимать это как приглашение?»«Нет. Я хочу с тобой ругаться, а не трахаться».
«И то и другое можно совместить».«Ты в моем списке первый кандидат на смачную оплеуху».
Несс вышел из сети, и Вибек, не ожидая его сегодня увидеть, легла в постель пораньше. Ее разбудил звонок в дверь. Она задернула шторы. На улице стемнело, пока она спала. На часах — час ночи. И кого приволокли духи в такое время? Вибек посмотрела в глазок. Нет, это даже было не смешно. — Ты же, вроде, был занят, — ее голос был хриплым, а взгляд — не предвещающим ничего хорошего. — Я приехал к тебе как освободился. — Как мило с твоей стороны. Давай ругаться. — Дай хоть руки помыть, — Несс на этот раз прошел в ее квартиру как к себе домой, бегло осмотрел прихожую и передал ей шампанское. — И у тебя есть закуски? — Найдутся. Восемнадцать градусов. Это ты зря. В пьяном угаре я тебя покалечить могу. — Надеюсь, ты спрячешь мой труп там, где его не найдут. — Я сказала «покалечить», а не «убить». Несс подмигнул и скрылся в ванной. Вибек откупорила крышку, и пробка даже не зарядила ей в глаз как на первом курсе. Уж что-что, а в распитии спиртных напитков за годы студенчества она поднатаскалась. Путь от новичка до профи пройден. Берлинский университет одобряет. Спасибо тусовкам после сессии. «Ребята, вы лучшие», — Вибек подняла бокал в память об одногруппниках. Как это обычно и бывает, дружная компания распалась: у кого-то появилась семья, у кого-то бизнес, а у таких, как Вибек, проблемы. После окончания университета Вибек виделась с близкими подругами раза три от силы. В прошлом году Зои, посоветовавшая Вибек обратить внимание на Несса, пригласила ее вместе слетать в Нидерланды, но у Вибек было работы по горло, и она отказалась, о чем жалела до сих пор. Сейчас Зои мертва. Разбилась в такси. Вибек могла бы увидеться с ней. Хотя бы проститься. Но она была в делах. А дела — это не жизнь. Вибек всхлипнула, когда Несс подкрался сзади и обнял ее со спины, оставив невесомый, извиняющийся поцелуй на ее шее. Она вздрогнула и отстранилась от него. — Я не разрешала целовать меня. Это уже третий раз. Клянусь, я начну тебя штрафовать. — Ты считаешь? — А не стоит? Заметив слезы в уголках ее глаз, Несс полюбопытствовал: — Сентиментальное настроение? — Что-то типа. Зои умерла. Полгода уж как. Ты слышал? Несс как-то нервно повел плечом. — Знаю. Я был на похоронах. Видел тебя. Ты рано ушла. Вибек нахмурилась, подержала во рту шампанское и проглотила, но не почувствовала вкуса. — У меня было много работы, — она поняла, что у нее не было ни времени, ни сил для скорби, и на глаза ее навернулись слезы, которые должны были пролиться ещё полгода назад. — Несс, а ты, случаем, не спал с ней?.. — Она рассказала тебе? — Нет, просто догадка. Зои была лучшей подругой Вибек. Вместе они прошли через университетский ад: экстренно готовились за неделю к экзаменам, корпели над билетами с десятками энергетиков, вытаскивали друг друга из неприятностей на вечеринках и отсыпались в гостях. У Зои был сдержанный, скромный нрав, и Вибек наивно полагала, что знала ее. Но на втором курсе подруга стала раздавать непрошенные советы, в частности — об Алексисе Нессе. Вибек списывала ее замашки на душевную доброту. Она просто желала Вибек лучшего, вот и все. Но сейчас, по прошествии двух лет после окончания университета, Вибек вспомнила детали, на которые не обращала внимание — они выстроились в стройную картину. — Сколько? — не в силах совладать с чувствами она опустилась на пол, крепко держа бокал, чтобы не пролить. Осушила шампанское в три больших глотка и подняла на Несса ясные глаза. — Раз пять, не больше. — Ты попросил ее обратить на себя внимание, потому что любил меня, а она тебя. Ты не был скован обязательством, ты мог бы сообщить мне. Почему не стал? Несс сел рядом, коснувшись плечом ее. — Не хотел, чтобы ты плохо думала о Зои. — Если она того заслужила, почему нет? — Она мертва. Это все уже неважно. — Но мы-то живы. И я не могу так просто забить на то, что ты изменял мне, когда мы были в отношениях. Несс не возражал. Вибек скучала по теплу его тела, по запаху и по приятному, покалывающему кончики пальцев напряжению. С Нессом никогда не было легко. Переведя дыхание, Вибек вернулась к делам насущным: — Итак, ты знаешь, что непрошенная помощь хуже умышленного вреда?! Я не скажу тебе за это спасибо. — Кажется, ты только что сказала «спасибо». — Иди ты! — Пришел, — Несс пальцем ткнул на себя, как бы обозначая, что ее просьбу он выполнил. — Сколько я тебе должна? — Вибек прикинула в уме счёт и невесело улыбнулась. Быть должницей бывшего — такое себе удовольствие, но лучше Несс, чем кредиторы. По крайней мере, она может рассчитывать на его снисходительность и лояльность. — Издеваешься? Ни цента. — Это ты сейчас так говоришь. Мол, какой я добрый и щедрый. А через пару лет позвонишь мне, так и так, Вибек, помнишь я тебе помог? Не помнишь? О, сейчас я освежу в твоей памяти счёт. Чтобы мы были квитами, ты должна сделать то-то и то-то. Ах, ты отказываешься?! Ну, я тебе так жизнь подпорчу, что тебе мало не покажется! Ты у меня на коленях будешь ползать и молить о пощаде. — Хорошее представление. Ты выставила меня на редкость подлым мерзавцем. — Мне не пришлось стараться, ведь ты и есть мерзавец. Серый кардинал. Твоя улыбка пугает даже больше, чем угрозы. — Когда-нибудь ты перестанешь меня демонизировать. — И не надейся. Ты бывший. Бывшие созданы для того, чтобы их демонизировать. Сердце Вибек стало потихоньку оттаивать: Несс помогал ей, исходя из искренних побуждений, он всегда так делал. Даже если он изменял ей, в этом не было злого умысла. Она злилась не столько на него, сколько на себя и Зои. Почему Зои не была с ней честна? Почему не сказала, что ей нравился Несс?.. Зачем, сведя их вместе, она себе сделала больнее? Уродливый шепот на дне сознания подсказал: «Она чувствовала вину, и, зовя тебя в Нидерланды, хотела сбросить с души тяжёлую ношу. Ты сама не захотела ехать. Не из-за работы. Ты подозревала, то, что она скажет, тебе не понравится. Ты вновь пыталась защитить себя от потрясений». Вибек помассировала виски и простонала. Голова раскалывалась так, будто ее пустили по адской колеснице. Вибек не имеет права ни в чем корить Зои, если она сама не честна. Она собралась с духом, но голос ее звучал сипло и почти слезливо: — Я все ещё люблю тебя, хотя прошло целых два года. Я никого не встретила за это время, если это важно. Случайный секс был, если это тоже важно. Но я не считаю себя виноватой. Я не должна хранить верность бывшему, не так ли? — Ты чувствуешь вину. Иначе этого «не так ли» не было бы. — Я ненавижу тебя за то, что ты так хорошо меня знаешь. Это так противно. Ничего от тебя не скроешь. — Тем не менее, есть вещи, которые мне непонятны. Вибек сомкнула веки, позволила горечи накрыть ее. Пусть Несс и изменял ей, расстались они не из-за этого. В конце четвертого курса, во вторник, у Вибек умерла бабушка. Она не пришла на защиту дипломной работы — прорыдала весь день, не отвечала на звонки научрука и только к вечеру успокоилась. Несс должен был поехать на соревнования в Мюнхен, и только его она хотела видеть в тот злополучный день. Выслушав ее, он сбросил трубку и не приехал. Возможно, для кого-то это мелочь, но для Вибек равносильно предательству. Он был единственным, кто мог ее утешить, и она не ожидала от него такой подставы. Простить его было выше ее сил. — Для тебя произошедшее неважно. Но знаешь что… Я хочу, чтобы выбирали меня. Всегда. Даже в ущерб своим амбициям. Я понимаю, насколько это эгоистично и понимаю, что с такими запросами, я, вероятно, останусь одна, но… Я не могу по-другому. Всю мою жизнь выбирали других. Моя семья. Мои первые друзья. Мои первые серьезные отношения. Понимаю, что это глупо и по-детски, и вообще нужно смириться, но я не могу. Просто не могу. И я чувствую за это вину. За такие требования к себе и к другим. Я не уверена, что простила тебя, ведь я все ещё злюсь. Если бы у нас были дети, ты бы выбрал карьеру, а не их, не так ли? Как можно доверять человеку, который сначала футболист, а уже потом — муж и отец? — Насколько же далеко ты забегаешь. — Издержки профессии. — Ты слишком не доверяешь людям. — На втором курсе меня заставили переписывать всего Макиавелли. Трижды. От руки. И после этого я, по-твоему, должна сохранить в сердце трогательную девичью наивность? Фигушки тебе. — Ты слишком не доверяешь мне. Вибек повернулась к Нессу: его глаза стали непривычно тёмными, словно кто-то плеснул в них ночное небо; они сидели так близко, что Вибек прошипела почти в его губы: — У меня нет оснований тебе доверять, ведь ты… — Подставил тебя. Знаю. И я очень раскаиваюсь. Я все ещё… — Заткнись, — Вибек пресекла любые попытки оправдаться. То, что сделано, прошло. Шрамы уже остались. — Не смей разговаривать со мной так, словно извинения что-то изменят. Этого недостаточно. — Что я должен сделать, чтобы ты меня простила? — Бог простит. Я тебе не судья. — Ты всегда ссылаешься на Бога, когда тебе выгодно. — Так делает каждый уважающий себя человек. Несс, у меня относительно спокойная жизнь; ты ее всколыхнул. Зачем? Так ли уж я тебе необходима? Только не вздумай петь мне о вечной любви, ладно? Уши завянут. — Не то чтобы у меня были вокальные данные. — Ну, я так, на всякий случай. Начиталась историй про стрёмных бывших. Несс полуприкрыл глаза, взял Вибек за руку, переплел их пальцы, и она не сопротивлялась, глядя на его надлом со всем вниманием. Он сменил стратегию и вместо оправдания попытался объясниться: — У меня были отношения. Ничего серьезного. Но много. Истина познается в сравнении. Ты лучшая из всех, кого я знал достаточно близко, чтобы судить. — Я не могу быть лучшей. — Тебе и не нужно быть лучшей. Тебе достаточно быть собой, чтобы я выбирал тебя каждый раз. — Я не привыкла верить красивым словам. А ты говоришь очень красиво. — Тебе не нужно давать мне ответ прямо сейчас. Подумай. — Очень милосердно с твоей стороны. Других людей предпочитали всегда. Сначала родители. Вибек — старшая сестра, а ее братья «мальчики-зайчики». Вибек — это просто Вибек. Со временем ее имя превратилось в кличку, потому что к ней обращались только тогда, когда давали команды. Помой посуду, сходи в магазин, забери братьев из детского сада. Один раз «Вибек, как у тебя дела?» и никогда «Чем ты живёшь, Вибек?» В школе у Вибек не ладилось из-за занятости. Пока одноклассники развлекались, она хлопотала по дому. Наверное, поэтому сейчас она ненавидит убираться. Поэтому предпочитает хаос порядку. Только в университете она познала радость социализации: нашла единомышленников, научилась пить, веселиться, танцевать… И это были лучшие годы, о которых она не вспоминала два года. Потому что они влекли за собой память о Нессе, который причинил ей боль. Счастье омрачалось одним лишь его присутствием. Он даже не представлял, что за время разлуки стал ее кошмаром, и пусть она вела себя дерзко; больше, чем того, что он останется, она боялась, что он уйдет. Их руки по-прежнему вместе, по-прежнему горячие, влажные от пота и такие родные. У Вибек болят запястья, но она опасается разлуки и просит перенести ее на диван. Несс так и делает — она переворачивается на бок, пытается найти удобную позу, но в теле заразой засело какое-то не вполне объяснимое напряжение, которое она может снять лишь податливостью своим капризам. Несс сидит перед ней на корточках, и она, привстав на локтях, льнет к его губам. Так мотылек тянется к пламени — он знает, что сгорит, но влечение сильнее здравого смысла; если у мотыльков, конечно, есть что-то, кроме инстинктивного порыва. Вот и Вибек соткана из пороков. Под велением желания она готова провалиться даже в бездну, если та покажется ей привлекательной. Несс отвечает на поцелуй будто бы с неохотой. Не спешит отстраниться, но и отдаться страсти тоже. Вибек чувствует: что-то не так. Она резко разрывает поцелуй, оставляя меж их ртов мостик слюны, смотрит на Несса неотрывно, пока он не целует ее сам. Она упирается руками в его грудь, отталкивает и мычит с придыханием: — Можешь взять меня здесь, если хочешь. Ненавижу прелюдия. — На утро ты протрезвеешь и об этом пожалеешь. — Ну, это же будет утром, а не сейчас. Так что какая разница? — Разве ты не думаешь о последствиях? — Ой, Несс, игра в благородство затянулась. Кончай уже! Предлагают — бери. Золотое правило жизни. — Против моих правил спать с пьяной женщиной. — До этого ты целовался с пьяной женщиной. И, вообще, я выпила лишь бокал. Как мне тебе верить? — Вера случается вопреки всему. — Может, я хочу узнать, как ты занимаешься сексом с женщиной, которую не любишь? — Тебе не понравится, — в этом обещании затаился, словно хищник в тени, намек на угрозу. — Но я хочу понять. Трахни меня так, как ты трахал Зои. Я хочу понять, что она чувствовала. Вибек была совершенно искренна в своем желании; взгляд Несса, направленный куда-то сквозь нее, сделался жёстким, бескомпромиссным и каким-то обречённым. Он навалился на нее всем телом, и теплое, трепетное дыхание на ее щеке показалось мучительным. Несс словно обратился в огонь, намеревающийся растопить ее лёд. Зашуршала одежда, жар сомнений ударил в голову, а боль в сердце колола медицинскими иглами — вроде исцеляя, а вроде нанося непоправимый ущерб. Пульс у Вибек в запястьях и на затылке колотился наковальней. Закончив, Несс пристроился к ее боку и смазно поцеловал в плечо. — Ну и? Довольна? — В очередной раз убедилась, что хуже равнодушия только смерть. Раз уж мы начинаем все сначала, я к тебе переезжаю? — Ага. И я дарю тебе кольцо. — Вот так сразу? А если ты мне вновь изменишь? — На этот раз не с кем. — А жаль. Должен же быть баланс. Значит, изменять буду я. — Попробуй, — и в этом обещании угроза была такой же сладкой, как смерть. Вибек подумала, что Зои, предавая ее, была несчастна. Стало легче.