не боишься – так спроси

Йок ползает по полу на четвереньках, отыскивая свои рассыпанные кисти, окруженный такой аурой молчания, что Дэн мысленно готовится собирать по всему дому свои из раза в раз забываемые, оставляемые вещи и выматываться на выход. Возможно, навсегда. Их – его вещей – здесь, конечно, не так много, как «случайно забытого» и нарочно перетащенного барахла Йока в заброшенной студии Унара, но повозиться все равно придется. Шон врывается в их с Йоком латаное-перелатаное, бережно подклеенное со всех сторон изолентой, залеченное долгими разговорами по ночам, когда-то безопасное гнездо – громкий, честный, пытающийся защитить лучшего друга – и говорит в лоб то, что они оба боятся услышать. Как все может не рухнуть и не остаться лежать в мелкой пыльной крошке. – Чертов придурок, – говорит Йок, не оборачиваясь, и Дэн вздрагивает. Он согласен, да, это, наверное, меньшее, чего он заслуживает, это… – Никогда не слушает. Йок говорит не о Дэне. Йок ругает не Дэна. Даже после всех справедливых предупреждений Шона. – Я с ним поговорю, обещаю тебе, – Йок вздыхает глубоко, успокаивая сам себя, потом фыркает. – Скорее всего, мы подеремся, но с Шоном нельзя иначе. Все равно мы с тобой не смогли бы скрывать это вечно, верно? Я хочу держать тебя за руку, а не делать вид, что не желаю знать. Он оборачивается, улыбается так нежно, нежно, нежно, что Дэн всерьез беспокоится за свое глупое, беспомощное сердце. – Гребаный Шон на нервяке увел половину моих кистей, – сообщает Йок с коротким невеселым смешком. Он всегда болтает больше в три раза, когда нервничает. – Главное, чтобы не выкинул по дороге, я другие сейчас не смогу… И что за фигня с Вайтом, кто вообще может хотеть провести братский день с Блэком, это же… – Йок, – зовет Дэн тяжело, прерывая поток спутанных мыслей вслух. На него мгновенно вскидывают вопросительные темные глазищи. – Иди сюда. Йок подползает к кровати послушно, не спрашивая, – прямо на коленях, прямо с кистями в руках – устраивается между ногами Дэна, смотрит снизу вверх в лицо, задрав голову. Дэн целует его в непривычно печально изогнутые уголками книзу губы, в нос, в ожидающе закрытые веки по очереди. Очерчивает подушечками больших пальцев тонкую кожу под глазами, и Йок наклоняет голову, доверчиво прижимаясь щекой к чужой ладони. – Надеюсь, ты просто хотел меня поцеловать, – говорит он строго. – Потому что тебе вовсе не нужно доказывать мне, что Шон неправ, ты же знаешь? Шон – придурок, но он просто волнуется и несет чушь. Дэн купит ему тысячу новых кистей. Две тысячи. – Конечно, – он обещал не лгать Йоку больше никогда, но сейчас иначе нельзя. Йок по-собачьи трется ухом, виском о его ладонь, тянется вверх за новым поцелуем, не открывая глаз. – Я знаю.

***

Дэн в курсе всей этой темы с близнецами. Он видит их рядом в больнице в ту проклятую ночь, когда разбивает сердце Йоку – и самому себе. Один застывает настороженным и напуганным сторожевым щенком за креслом раненого, слабого Йока, готовый, несмотря на собственный страх, кинуться наперерез любому, защищая друга. Он единственный из всей гаражной банды, кто смотрит на Дэна – даже со стянутыми туго за спиной руками, даже лишенный надежды – с состраданием, а не с ненавистью. Второй вылетает из лифта – яркий, пылающий огонь – сражается как в последний раз и спасает их всех. Своих друзей от заключения, Дэна – от окончательного предательства. – Спасибо, ага, – говорит он Дэну коротко, когда тот не позволяет напарнику выстрелить. Дэн едва слушает, отчаянно пытается поймать взгляд слабо трущего заплаканные глаза руками Йока. – Неожиданно для продажного копа, но сойдет. Дэн слышит о близнецах и после – после всего – из рассказов Йока о гаражной банде. Вайт заботливый, искренний и преданный, он очень нравится Йоку – это слышно в интонациях, видно в улыбке. «Вайт делает нас всех разумнее, – говорит Йок задумчиво. – Заставляет шевелить мозгами, понимаешь? Это совсем не плохо, нам не хватало этого. Даже Шон и Блэк рядом с ним не такие ненормальные придурки, как раньше, это о многом говорит, поверь мне». С Блэком – вторым близнецом, «я серьезно, это их настоящие имена» – все короче. «Блэк – чудовище, – Йок смеется, конечно, но, кажется, совсем не шутит. – Положишь ему палец в рот – он сожрет руку до плеча. Такой наш Блэк». Один из близнецов сидит, растянувшись по-кошачьи, на ведущей на второй этаж лестнице, когда Дэн входит в гараж. В третий раз в своей жизни Дэн оказывается в месте, ставшим Йоку вторым домом. В первый раз во время «пробного» визита Йок заставляет его уйти, не смотреть, как они с Шоном «улаживают вопрос» о доверии Дэну и посвящении его в дела банды. Целует за воротами гаража – подальше от чужих глаз – «я справлюсь, ты же знаешь» – а потом не возвращается в студию вечером, как они договаривались. Дэн находит Йока на причале недалеко от их с матерью дома после десятка звонков в пустоту и полутора часов бестолкового наматывания кругов по городу на машине. Находит – сгорбившегося, кажущегося совсем маленьким, болтающего голыми ногами в темной холодной воде. Старые кеды Йока лежат тут же на досках, и Дэн сдвигает их осторожно, чтобы опуститься рядом. – Не спросишь, как все прошло? – Йок бросает на него косой взгляд. У него широкая, налившаяся синевой гематома на переносице и злые, несчастные глаза. – Какого черта у меня ничего не вышло! Дэн сгребает Йока в объятия, прижимает к себе так крепко, как может, не зная, что сделать еще, как успокоить. Он узнает Шона в гараже – узнает того самого дикого, захлебывающегося рыданиями и яростью в приемной участка пацана, отца которого застрелил. Еще тогда – не зная Шона лично, медленно идя ко дну с камнем из вины и боли на шее – Дэн обещает себе искупить вину – как-нибудь, что-нибудь, хоть что-то. Но сейчас он хочет Шону только врезать, бессмысленно и по-детски, по-дворовому. За синяк на лице Йока и за его потухшие глаза. – К черту его, – бормочет Йок сердито. Дэн касается губами вытатуированных на чужом плече птиц. – Мы разберемся с этим как-нибудь. У тебя сегодня не запланировано никаких проектов, может, возьмешь меня порисовать с тобой? Второй свой поход в гараж – Шон соглашается принять Дэна и даже милостиво рассказывает свой план, серьезный Гумпа разглядывает со странным интересом, а дурашливый, веселый Грэм зачарованно смотрит на полицейскую кобуру – Дэн почти не запоминает. В основном из-за того, что на все рваные отрывки сохранившихся в памяти событий накладывается обжигающая боль от пулевого ранения. В Дэна стреляют – в него, безобидного владельца гаража и троих беззащитных студентов. Стреляют не на службе, без предупреждения о намерении открыть огонь – это больше похоже на облаву. На чертову охоту. Йок привозит Дэна в студию той ночью – гонит на байке так, будто их все еще преследуют, будто у них на хвосте все демоны ада, – Йок вытаскивает пулю у него из плеча грубыми строительными плоскогубцами. Йок повторяет торопливое и бесполезное «с тобой все будет хорошо» – они в слезах и крови оба, и Дэн достаточно глуп и влюблен, чтобы верить. Когда под кроссовками скрипит порог, и один из близнецов – Блэк или Вайт – поднимает голову резко, Дэн просто принимает со вздохом тот факт, что третье его посещение гаража вряд ли будет успешнее предыдущих.