12| Энтони
23 июля 2022 г. в 18:34
Слышны стоны из соседней комнаты. Постыдитесь Господа. Хлопнула дверь — влюблённые ушли. Можно и вздремнуть.
Стук и голос Калеба.
— Да?
Он зашёл, за спиной у него Присцилла с мокрыми волосами.
— Энтони, я знаю, куда нам идти.
Четыре километра. Два по дороге, два сквозь лес. Капелла Ману — религиозная община с населением в сорок человек. Глухая деревня без электричества и водоснабжения. Изгои или свободные жители?
Бром, хозяин «Заезжего двора», сказал Калебу, что месяц назад в общине от продолжительной болезни умер местный преподобный, и вот уже месяц церковь пустует, а люди не могут без веры. Председатель Риган — человек пожилой, но доброжелательный. Бром уверен, глава общины с радостью примет священника и двух его спутников. Посмотрим. Пока этот вариант выглядел потрясающим.
— Деревня на отшибе: маленькие холодные домики без батарей, толчки в виде дырок в земле, ни телика, ни магнитофона, свечи вместо лампочек, — размышлял по дороге Калеб. — Вы меня не поймите неправильно, я непривередливый, но в таких условиях не умею жить.
— Научишься. Захочешь жить — научишься, — упрекнула Присцилла.
Открытая местность. Деревьев очень мало. Жаркое солнце и безоблачное небо. Впереди небольшие одноэтажные постройки, за ними — густой лес. Подъездные тропинки, трава под ногами и жужжание пчёл. Сочность в сравнении с мраком Коннектикута. На пригорке маленькая церковь, возможно, моё будущее пристанище.
Я надел пиджак, дабы обозначить своё положение. Калеб и Присцилла держались рядом со мной, взявшись за руки. Пакеты с едой мы оставили Брому — плата за помощь.
— Вон дети бегают. Тут и школа, наверное, есть. А больничка?
— Хорошо, что ты вырос, Калеб. Иначе вместе бы с ними сидел за одной партой.
— С ними? С этими малявками? Ну уж нет, Энтони. Хватит с меня школ и обучения.
— Здесь, скорее всего, есть кто-то на посту местного доктора, — предположила Присцилла.
Мы подходили ближе. Проходили мимо домов. За нами следили люди. Худощавые, жилистые мужчины и загорелые женщины. Они так многослойно одеты в жару. Женщины в платьях и сарафанах, мужчины в рубашках, брюках и телогрейках. Девочки с мальчишками играли в салочки и догонялки. Община не выглядела дикой, а люди — не дикарями. Они вне социума. У них своя жизнь. Свободная.
— Нужно найти председателя.
Чем дальше мы шли, тем больше людей с нами здоровалось. Видимо, так принято в общине. Дети расступились, когда мы приблизились к ним.
— Добро пожаловать в Капеллу Ману, добрые путники, — к нам навстречу шёл высокий крепкий мужчина лет тридцати. Он снял котелок с головы и явил короткие чёрные кудрявые волосы. Я заметил обручальное кольцо и часы на запястье, льняная рубашка наполовину расстёгнута. Одет житель прилично: серые шерстяные брюки, начищенные чёрные ботинки, светлые подтяжки. — Что занесло вас в столь отдалённое место? — по зелёным глазам видно — мужчина добрый.
— Я — преподобный Энтони, — я протянул ему руку, — а это мои спутники — Калеб и Присцилла, — мужчина поздоровался со мной и с подростками. — Мы бы хотели встретиться с председателем, если это возможно, безусловно.
— Вы — Святой Отец, — констатировал житель. — Капелла потеряла веру месяц назад, — он тяжело закрыл глаза. — Нам Вас не хватало.
Дом председателя ничем не отличался от остальных. У главы нет привилегий. Кудрявый мужчина проводил нас к человеку, что решит нашу судьбу.
— Все называют меня Риганом, — представился старик. — Уж так повелось, да и я привык. Проходите, присаживайтесь, — он предложил три стула вокруг стола. — Что привело вас троих таких разных в Капеллу?
Дом небольшой. Комнаты разделены перегородками, точнее, две комнаты и маленькая кухня. Деревянный скрипучий пол, доски на стенах, никаких обоев и потолка, наверху брёвна.
— Может, чая хотите?
— Нет-нет, спасибо, — отказался я, — не стоит.
— В Ирландии Ваша фамилия бы означала «маленький король», — отметила Присцилла.
— О-о, неужели? Вы родом из Ирландии, красавица?
— Дублин, сэр.
— Вы мне уже нравитесь, сударыня, — Риган пригладил бороду и засмеялся. — В этом Вы правы: ростом я невысок.
— Мистер Риган…
— Просто Риган, преподобный. В общине нет чинов, кроме священных.
— Моё имя Энтони, а это Калеб и Присцилла. Мы слышали, община нуждается в Святом Отце. Примите ли Вы меня и моих спутников? Мы ищем пристанище души и тела.
— Откуда вы прибыли?
— Коннектикут, — ответил Калеб.
— Ого, какой голос у юноши! Вы часом не военный? Уж больно стать подобающая и харизма.
— Я — моряк, председатель, а моя жена, — Калеб взял Присциллу за руку, — охотница.
— Так вы женаты?! Ничего себе! Красивые, красивые молодые люди! Моряк и охотница, очень интересно. Значит, Коннектикут. Далеко отсюда. Проделали столь длинный путь, — Риган покачал головой. — Большой город, современный, социальный. А Вы, Святой Отец, совсем юны для преподобного.
— Мне — двадцать пять лет. Я с рождения знаю, что такое церковь и Господь Бог. Восемь лет я служил дланью Иисуса в Коннектикуте.
— Верю… Верю несомненно! Скажите мне только одну вещь… Вы от чего-то убежали?
Присцилла с Калебом покосились на меня.
— Мы убежали на свободу, председатель, — ответил я.
— Капелла Ману вновь приобрела веру, а вместе с ней моряка и охотницу.
Риган действительно доброжелательный человек. Да благословит его Господь Бог. Кучерявый мужчина, что нас встретил, оказался заместителем председателя. Именно ему поручили показать нам общину и заселить новых жителей в свободные дома.
— Меня зовут Лоуренс Тауншенд, я всё вам покажу. И да, зовите меня просто Лоуренс.
Мне достался старый дом ушедшего преподобного. Священник болел, а дом его впитал смертельный воздух. Осталось много одежды — чёрных костюмов. Брюки длинные, рубашки с пиджаками растянуты — придётся перешивать. Другого выбора нет, моей одежды слишком мало, всего несколько сорочек. У меня нет права жаловаться.
Баллеров заселили в полуразвалившийся дом, но Калеб пообещал, что отремонтирует его. С этого момента и начинается семейная жизнь моряка и охотницы. Мои спутники понравились жителям общины, новичков приняли. Присциллу тут же окрестили деревенской красавицей, а Калеба — первым парнем на деревне. Молоденькие девчонки кидали восторженные взгляды на высокого синеглазого брюнета.
Когда жаркое солнце будет садиться за горизонт, двери моей новой церкви откроются для вечерней молитвы, и передо мной предстанет Капелла Ману. Люди нуждались в вере, и вере необходимы почитатели.