СОБОР. КНИГА II. ☨ ПОЗВОЛЬ УВИДЕТЬ ТЕБЯ ОБНАЖЁННОЙ ☨

— Лёня, ты едешь? — Да, одну минуту. Сейчас выгоню грузовик. — А Жанка? — А куда она Фронто денет? — Так он же ж в школе! Алё! Хватай жену, и погнали в город. За вашим сыном присмотрят. Мы должны сегодня срубить бабло! — Погоди-погоди. Сейчас я поговорю с Жанин. Четверг. Рынок в Спрингвейле. Отличный способ заработать на горожанах. Умные люди купят свойские продукты, нежели напичканные токсинами яйца и сало. Я постучался к Баллерам. — Брутус, какого хера? Мы же договаривались на девять! — Баля в трусах в дверном проёме. — А что мы будем тянуть? На час раньше поедем. Думаешь, мы там долго простоим на развале? Наше мясо быстро скупят. Надевай штаны, и погнали! — У меня четвёртым уроком физкультура у Адама и Фронто. Риган изменил моё расписание. — Пошёл на хуй этот Риган! Какая физра? Ну какая физра, Баля? — Что вы орёте?! Что вы оба орёте? — за спиной Бали появилась Цыля. — Брутус, ты так и будешь приходить к нам и орать? — Цыля, скажи мужу, чтобы собирался. Мы уезжаем. Ты с нами? — Не в этот раз, и без меня справитесь. Цыля ушла, а Баля никак не мог открыть глаза после сна. — Ты так и будешь стоять и спать?! Собирайся, мать твою, физрук чёртов! Мимо дома Баллеров прошла Флоранс. — Цветочек, а куда ты такая красивая? — Точно не к тебе, Брутус, — она заулыбалась. — С утра пораньше всех заводишь? — Поедешь со мной в Спрингвейл? Я научу тебя продавать товар, куплю тебе что-нибудь интересненькое. — Я подумаю. У меня дела. — Время не ждёт, красавица. Вон смотри, — я указал на дом Тауншендов, — Лёня грузовик заполняет. Одно местечко я оставлю для тебя. Флоранс ничего не сказала и только кивнула. Да, я уломал её. — Нравится мне эта девочка, — сказал я Бале, когда моя возлюбленная ушла, — ох, как нравится. — Ты её уже жахнул? — Эй-эй, не говори так! Это ты свою жену жахаешь каждый день. А с Флоранс у меня всё впереди. — Брутус, ты год огромные яйца к ней подкатываешь, а толку ноль. — А ты не следи за моими яйцами! Следи за своими, а лучше пускай Цыля не выпускает твои шары из своих крепких женских рук. — Да она как схватится, чуть не оторвёт. Через час мы стояли на развале возле телеграфа Спрингвейла и зазывали покупателей. — Подходим, горожане! Не стесняемся! — кричал я, одетый в фартук мясника поверх джинсового комбинезона. — Самое лучшее мясо только у нас! Самое свежее! Только вчера завалил трёх коров и двух свиней! Давайте-давайте! — Блять, как же ты орёшь! — Баля почесал ухо. — Когда ты охрипнешь? Ей-богу! Почему орёшь ты, а горло болит у меня? — Потому что ты куришь много, Калеб, вот горло и болит. Ты один в Капелле куришь больше, чем все курящие жители. — Флоранс, я — плохой парень, а плохие парни курят, — он выпустил дым ей в лицо. — Эй, ты, патлатый, а ну не хулигань, — я передал Флоранс ведёрко с яйцами. — Цветочек, походи по вещевым рядам, попредлагай. Денюжку в трусики не засовывай, а то я ни перед чем не остановлюсь, — я подмигнул. — Не дождёшься, здоровяк. Флоранс взяла ведёрко и ушла. — Герой-любовник из тебя так себе, — заметил Лёня. — Она тебе никогда не даст. — Так, заткнулся, — я пригрозил тесаком. — Всё у меня с ней будет. — Отвечаю! — заорал Калеб и заржал. Старуха с фиолетовыми губами подошла смотреть товар. — Дама, чё смотрим? Не смотрим, а берём. Всё свежее. — Фу, ну и вонь! — она закрыла нос платком. — А ты думала, цветами будет пахнуть? Это ж мясо, ёпта! Она покрутила пальцем у виска и ушла. — Не-а, внатуре, Брутус, так мы ничего не продадим, — Баля выкинул сигарету и залез на деревянный развал, встал в полный рост и схватился за перекладину. — Дамы и господа! Жители Спрингвейла! Сегодня утром я голыми руками завалил кита! Мой юнга освежевал его настолько идеально, что так идеально вам не выщипают брови в цирюльне, милые дамы! Зажарите, сварите, запечёте! Такого нежного и таящего во рту мяса вы в жизни не пробовали! Подходите и берите! Гроши, дамы и господа! Только сегодня! И только у нас! — Вот брешит и не краснеет, — Лёня смотрел на Балю снизу вверх. Народ тут же повалил. Тауншенд только и успевал, что пересчитывать купюры. Шкатулка то и дело заполнялась бумажками и монетками. — Пацаны, на что тратим? — Лёня вытирал от крови деревянный развал. — Тут есть бар, предлагаю пустить по кругу пару бутылочек. — Я когда-нибудь найду гарпун в Спрингвейле? — Баля почесал волосы под шляпой. — Два года ищу и не могу найти. Це не дело. — На кой тебе гарпун? — Рыбу ловить, кучерявый. — Удочек и сетей мало? — Це не то, Лоуренс. Я же пират, мне по статусу солидней гарпун, нежели ветки с лесками. Вернулась Флоранс с пустым ведёрком. — Брутус, — она задрала платье, и я увидел деньги в нижнем белье, — забирай. — Ого-го-го! — оскалился Баля. — А можно каждый возьмёт? — Баллера и Тауншенда я не пущу в свои трусики. Я заулыбался и закивал головой: — Поняли, придурки? Это моя территория. Я аккуратно достал купюры и послал воздушный поцелуй Флоранс. — Что вы тут устроили? К развалу подошёл высокий тип в прямоугольных чёрных очках и белой рубашке с погонами. — Продаём, Курт, — ответил Лёня. — Разве не видишь? — Что-то не особо у вас продажа идёт, — он рассматривал товар на прилавке, от которого осталось меньше половины. — Мухи летают и срут. — А это что тогда? — я повернул открытую шкатулку, набитую деньгами. — Мухи летят на говно, — заметил Баля. — Они прилетели, потому что ты подошёл, Джефферсон. — Баллер, — шериф снял очки и пристально посмотрел жёлтыми глазами на вспыльчивого морячка, — ещё одно слово, и ты отправишься в участок. — Угрозы? — Предупреждение, — Курт ходил вдоль развала. — Продаёте втридорога? Скупаете скот в соседних деревнях, откармливаете хер знает чем, а потом продаёте грязное мясо. Ваш преподобный крестит коров перед бойней, или вы продаёте неосвящённые туши? — Курт, ты будешь что-то брать или нет? — Лёня прополоскал кровавую тряпку в ведре с водой. — Ты нам мешаешь. Из-за тебя покупатели не идут, они боятся шерифа. — Они не идут, потому что вы им не нужны. Спрингвейлу не нужно мясо из секты фанатиков. — Мы не фанатики, — возразил Баля, — и Капелла не секта. — Вот как? — Курт харкнул на коровье бедро. — Ну-ну. Ну-ну. — Козёл ебаный! — не выдержала Флоранс. — Как же он меня бесит! Фу, блять! У него всё на роже написано! Сука! Сволочь! Чтоб он подох… — Фига ты ругаешься! — Баля срезал оплёванный кусок бедра. — А ты — цветочек с шипами. Вот до чего доводят Флоранс поездки с нами! Пацаны, мы испортили девушку Брутуса! — Она не моя… — начал возражать я. — Каждый нормальный человек будет так же думать о Джефферсоне, — объяснила Флоранс. — Когда-нибудь тесак Брутуса окажется у него в голове, — она сильно сжала кулаки. Из шкатулки я достал две купюры: — На, возьми. Сходи купи себе чего-нибудь вкусненького. Флоранс взяла деньги и поблагодарила меня печальными глазами. — А дай мне тоже денег, — попросил Баля. — Тебе зачем? Опять за нитками и тканями Цыле? — Мне в аптеку надо, Брутус. У Циллы рука болит. — А что случилось? — спросил Лёня. — Клеща неудачно вытащили. Точнее, я вытащил, а башка его осталась. Мы и самогоном выгоняли, и маслом, и самокрутками я выкуривал. Не идёт и всё, зараза такая! Цилла психанула и резанула себя топором. Вытащила. Только рука теперь опухла и болит. Может, заражение. Что покупают в таких случаях? К развалу упал мужик: грязный, вонючий, обросший бородой. Рубашка в пятнах, брюки либо обоссанные, либо обосранные, ботинки дырявые. Галстук? Что-то похожее на галстук болталось под шеей. От него разило хуже, чем от свиного говна. — Рана большая? Зашили? Для начала антисептик, чтобы полностью продезинфицировать. Самогон — хорошо, но нужно что-то менее проспиртованное. Крови много было? Где конкретно рана на руке? По голосу мужик совсем парень. Лет двадцати, не более, а на вид все шестьдесят. — На… на запястье, — Баля показал на своей руке. Алкаш поднял на него затуманенный взгляд: — Сухожилия. Очень опасно. Кисть двигается? Боль может быть от порванных сухожилий. Если будете долго тянуть, рука потеряет функцию и перестанет сгибаться и разгибаться. Если было много крови в момент пореза, значит задеты мелкие артерии. На запястье под кожей есть кровоподтёк? Не затягивайте прошу. Отвезите человека в больницу. — Ты что, доктор? — воодушевлённо спросил Баля. — Умоляю, у меня нет денег. Дайте кусочек мяса. Я и забыл, когда ел в последний раз. Мужик замертво упал возле развала. Мы втроём оббежали деревянный прилавок и начали приводить его в чувства. Лёня окатил алкаша кровавой водой, и тот тут же очнулся. — Я ещё раз тебя спрашиваю: ты — доктор? — Баля схватил его за грудки. — Педиатр. — У тебя есть дом? — Я потерял его… несколько недель назад. Прошу… совсем немного еды. — Как тебя зовут? — Альфред. — Поедешь с нами, Альфред.