***
Дни, наполненные тоской и навязчивыми мыслями, что Вики ничего не сможет добиться в этом бытие, проходили один за другим. Они были такими же тусклыми, как и прежде, но Вики не оставалась такой же скованной, лицо её стало бесчувственнее и глаза окончательно обратились в лёд. Она считала, что нужно время, чтобы избавиться от своих комплексов, избавиться от воспоминаний и вылечиться от заработанных травм, однако всё стало намного хуже. Уокер всё сильнее склонялась к демонической стороне, заставляя людей становиться лживыми, мстительными, осуждающими, тщеславными и горделивыми. Потому, что сама была такой? Нет. Потому, что была обижена. На себя, на людей, на бессмертных и на того, кто избрал её быть бессмертной. Вики с гневом, грустью и бессилием понимала, что теряла себя, что росла и влюблялась в жизнь демонов, которые вольны были делать всё, что мыслили их головы и не приходилось выбирать между добром и злом. Теперь Виктория больше не думала о Ребекке или Джоди, ожидая от одной, что вспомнит о дочке, и от второй, что забудет о племяннице. Не тряслась над оценками, которые несправедливо ставил ангел Фенцио и не ждала похвалы Геральда. Уокер разлюбила лето и Норвегию, Брэдбери и раф, наблюдать за чернокрылыми бабочками и рисовать глаза бессмертных, смотреть на звёзды и молиться Богу. Зато Вики не разлюбила факультет демонов и рассуждения Геральда. Не разлюбила осень и норвежские сигареты, Гюго и просекко, наблюдать за взмахами ресниц алоглазого принца и внедрять себе мысль, что она не второй сорт. Не разлюбила смотреть на волны океана на берегу Калифорнии и думать о своих жизнях. Вечерело. Ученики с упованием возвращались в свои комнаты после завершения учебного дня, планируя отпраздновать сдачу зачётов к предстоящим экзаменам. Вики ждала подругу, сидя на подоконнике ногами вперёд к аудитории, откуда прямо сейчас должна была выйти Мими. Непризнанная обожала это ожидание. Колючий, холодный ветер проникающий через открытое окно и встречающийся с её спиной, обтянутой чёрной водолазкой красил состояние девушки. Забываясь в такие моменты, она слышала в своих мыслях хруст ветки умирающего дерева, слышала капли, лениво капающие в раковину. Слышала, взлёт воздушной змейки, смех друзей, слышала звук остановившейся машины. Это приехал папа с работы. Слышала, Вики слышала запах маминого фирменного блюда, куда любила добавлять консервную кукурузу и много-много зелени, потроха и жирный соус, грибы и морковь. Это можно было назвать салатом, но она помнила, что маме не нравилось, когда к её кулинарным шедеврам относились небрежно. Сейчас Ребекка, наверное, забыла, что её дочка всегда просила добавки абсолютно любых её блюд, кроме шпината. Уокер ненавидела шпинат. Воспоминания о детстве были дороже, чем все богатства земного и неземного миров. В них Вики забывала обо всём, что её рушило, находясь вне фантазий. Достав из переднего кармана чёрных брюк пачку вредителей, открыв которую обнаружились всего пару сигарет, Уокер достала одну вместе с зажигалкой, затем спрятала приятную пачку обратно. Обхватив голыми губами, сделала глубокую, чертовски необходимую затяжку и выдохнула густой дым с вишнёвым ароматом. Коснувшись макушкой стекла, Вики постаралась не думать о болезненных воспоминаниях, устало прикрывая глаза. Мими никак не хотела заканчивать. Сэми на практике. Ади был на тренировке. Эти три идиота были её семьёй. И Вики их ценила. — В факультете курить запрещено, — прозвучал совсем рядом смутно знакомый мужской голос. Немедленно спрыгнув с подоконника, Вики столкнулась глазами с уже знакомым ей Архидемоном. «Саферий…» — пронеслось в её голове. — Извините, — прочистив горло, промолвила она. — И что же? Никаких оправданий? — странно ухмыльнулся демон. — И сигаретку не выбросишь? «Чёрт!» Ни слова. Вики выкинула окурок в окно и больше не отважилась посмотреть в уводящие в тёмный лес глаза потревожившего её единение мужчины. Саферий хмыкнул. И Уокер не могла понять: от забавы или раздражения. Он с ликованием в душе хотел покинуть замок Сатаны после двадцатичасовой работы и отдохнуть в компании виски и красивой дьяволицы, но остановился, увидев девушку, нагло нарушающую правила факультета. Наблюдал за вздымающейся грудью и подрагивающими густыми ресницами. Его немного смутил отсутствующий макияж, и удивило то, что от девчонки веяло уверенностью, несмотря на несоответствующий стандартам внешний вид. Саферий понимал, что девушки стремились к абсолютной красоте, мягкости и женственности. Её пальцы, державшие минуту назад сигарету, были длиннее стандартной длины женских пальцев. Совсем недавно его женщина жаловалась на то, что черты её лица недостаточно мягкие, а кожа недостаточно нежная. Зато Уокер мало волновалась на этот счёт, — о её скулы можно было разрезать металл. — Как тебя зовут? — сделав шаг, он заставил её дрогнуть, что не могло его не удивить. — Вики Уокер. Кроме уверенности, от непризнанной приятно веяло подростковой крутизной, граничащей со взрослой серьёзностью. Казалось, она могла обрадоваться любому движу, но глаза и слегка опущенные тёмно-русые брови говорили, что ей нужна небольшая комнатка с кроватью и хорошая книжка в руках. Ему понравились чуть растрёпанные пепельные локоны, недостающие до плеч и то, как она неловко прикусила внутреннюю сторону щеки. Демон не знал, что сказать, но их молчание не казалось ему неловким. — Любишь прохлаждаться, Уокер? Советую готовиться к экзаменам, которых ты, скорее всего, провалишь, — наконец выдал он, не найдя в своей голове ничего любезнее. Но ещё ему чертовски понравилось, когда её левое крыло взволнованно дёрнулось в сторону, доказывая, что девчонка отнеслась к его словам настороженно. В последний раз окинув её тело любопытным и немного насмешливым взглядом, Саферий отправился домой. А Вики ведь только-только расслабилась. Не успела она проследить за его удаляющейся широкой спиной, дверь, наконец, распахнулась, и Мими вышла из аудитории первой, сразу ловя на себе чуть хмурый взгляд Уокер. Улыбнулась, предвкушая насладиться вкусным вечером с друзьями.***
— Спасибо, Сэми, — мягко поблагодарив друга, Вики отпила из бокала на высокой ножке сухое вино, полностью погружаясь в то, что происходило в их с Мими комнате. Дьяволица спорила с Ади о том, что адмирон Винчесто не был геем. — Ты не понимаешь, идиот. Просто он не может найти свою женщину среди этих сучек! — А ты докажи, что он не гей, и я перестану пускать по нему слюни, — усмехался рыжий. — Каков придурок! — прошипев, Мими схватилась за горлышко бутылки вина и почти опустошила её. — Только не приставай к нему, а то поймёт, что ты чокнутый психопат. Вики не особо хотелось их слушать. Только бы знать, видеть их улыбки и сияющие глаза. Ей нужен был всего лишь фон из их смеха и споров, чтобы понять, что она действительно свободна и счастлива. Но кое-чего не хватало. И она понять не могла, чего именно… Молча отпросившись у друзей, Уокер вышла на излюбленный балкон, и не для того, чтобы в очередной раз пялиться на звёзды и просить у Бога (Вики считала, что он от неё отвернулся) освобождения от внутренних оков, а для того, чтобы постараться разнести глупые мысли о второй половине, любви и полноценной жизни бокалом сухого, слепо веря, что это ей поможет. Но что уж там… Ты совершенно одна, Уокер. Недостойное любви ничтожество… Это словно проклятие. И оно порой душило её по ночам. — Решила отдохнуть от нас? — мягко потревожил её ангел. Он с улыбкой смотрел на неё, этой же дружелюбной улыбкой спрашивая, можно ли ему присоединиться. — Побудь со мной, Сэми, — ответив слабо растянутыми в подобии улыбки губами, Вики развернулась к ночному простору обратно. — Вообще то, мне нравится, что вы с Ади находите для нас с Мими время. Просто бывают такие… непростые моменты, когда срочно нужно уединиться. Сэми подошёл к ней, и теперь они стояли бок о бок, наслаждаясь холодным ветром, который напоминал Виктории осеннюю Оклахому, куда они с Джоди любили летать каждый октябрь. — Наверное, я понимаю тебя. Это разорвёт нас, если мы не побудем вдали от суеты. Как сейчас себя чувствуешь? — поинтересовался ангел, оценивая расслабленное выражение лица подруги. — Неплохо, если сравнить с началом моего пребывания здесь, — улыбнулась она, делая ещё глоток. — Да, помню тебя тогда. Сколько… четыре месяца прошло, по-моему. И что теперь скажешь о школе? — стараясь не давить, обратился он, на что улыбка Вики сползла. — Если честно, я не ждала позитива и его для меня здесь не было. Но, думаю, всё нормально, учитывая для каких бессмертных подругой я стала, — проговорила девушка, положив пустой бокал на поверхность балкона, и аккуратно устроив голову на плече друга, которому вдруг стало сложно сдерживать положительные эмоции.***
— М-м, белый? Вики, стоящая напротив зеркала в белой брючной форме, перевела сонный взгляд к Мими. — А что? — зевая обратилась она, поправляя воротник. — Ничего. Просто мне казалось, что ты потихоньку переходишь к нам, — ответила дьяволица, принимаясь наносить макияж. — К вам… Вообще-то, нет. Я всё ещё намерена стать ангелом, — зачесав некоторые пряди назад и выпрямляя чёлку, проговорила Уокер. Но что-то в ней проснулось, когда она услышала, как Мими недовольно и немного разочарованно хмыкнула. — Что? Я ведь рассказала о своей позиции в самом начале, — буркнула непризнанная. — Всё нормально, Вики, — пытаясь отвлечься на слой тональной основы, сказала Мими. — Нет уж, говори теперь. Мне надоело наблюдать за твоим недовольным лицом каждый раз, когда я упоминаю ангелов. — Я не хочу сегодня ссориться. Давай оставим… — Нет, Мими. Чем ты не довольна? — настояла Вики, слепо надеясь, что Мими не ляпнет какую-нибудь глупость, которая, Боже упаси, плохо скажется на их отношениях. — Дело в том, что ты хочешь казаться ангелом, несмотря на то, что твоя душа тянется к демонам. В последнее время, Вики, ты ведёшь себя, как самая настоящая дьяволица. А потом строишь из себя безгрешного ангела. Вот, чем я недовольна. Определись, мать твою! — прокричав последние слова, подруга вернулась к своему занятию, и руки её от нервов противно задрожали. Непризнанная злобно выдохнула, глядя на дьяволицу. — Не замечала такого в себе. Я всегда держусь в середине. А то, что ты видишь всё по-другому, полностью твои проблемы. Я не собираюсь оправдывать чьи-то ожидания, Мими. — Я и не прошу тебя оправдывать чьи-либо ожидания, просто… будь честна! Хотя бы с самой собой… — Я.! Не хочу с тобой ссориться, — проговорила Вики и спешно вышла из комнаты, оставив подругу с досадой в душе. Как паршиво, Боже… Как же паршиво. Виктория не хотела даже близко подпускать к себе слова Мими. Нет. Она не лицемерка. Подруга всё ещё не могла понять, какие войны происходили внутри непризнанной. Вики не хотелось переживать одни и те же отстойные эмоции по миллион раз в одну грёбаную секунду. Но демоны, к которым по словам Мими она тянулась, заставляли чувствовать себя никчёмной земной вошью. Спустившись на первый этаж, Уокер поспешила в аудиторию ангела Фенцио, однако задержала ладонь на ручке двери, услышав в свой адрес: — Уокер боится опоздать на лекцию Фенцио, ибо этот недопрестол не позволит ей подняться к матери, — змеиный, тягучий, ядовитый, без излишней слащавости был голос Ости, прижимающейся к сильному плечу, к сожалению, уже знакомого ей мужчины. В свою очередь, Люцифер провёл по непризнанной равнодушным взглядом и вернулся к парню, что так и жаждал вызвать в дьяволе хотя бы толику интереса. В голове непризнанной не нашлось ничего цепляющего или сильно задевающего, ибо не в её холодно-сером стиле было отвечать лаем на лай, а в случае с Ости — шипением на шипение. Поэтому: — Отвали, сучка. Хлопок не только дверью, но и авторитетом дьяволицы до уровня мрамора, по которой ходили ученики школы. Ости брезгливо сморщилась, услышав на стороне насмешки. — Сама напросилась, — прозвучал бархатистый голос Люцифера, который секунду назад высвободил предплечье из лап дьяволицы. Она скептически посмотрела на него, но когда он чуть ли не задавил её грубейшим взглядом, словно башмак таракашку, трусливо отвела изумруды, пялясь на что угодно, но не на дверь, которую захлопнула дочь Серафима. Именно… Не сильный, но смелый ответ девчонки заставил воспринять её не как вшивую непризнанную, а как дочь Серафима. Интересно, что из тебя получится, Уокер.