***
Прошло три недели в санатории. — Я разобью его, — решительно говорю, облизывая пересохшие губы. — Если ты это сделаешь, я лично выдам тебе титул идиота года. Да ладно, можно уже и столетия, — фыркает Никита, иронично закатывая глаза. — Но почему? Я просто хочу разбить гипс. Все равно мне уже разрешили его снять. А так будет более эпично, - пожимаю плечами, посматривая на свою руку. Я уже три недели в этом санатории и довольно сильно привык к этому месту. Сеансы с Ириной уже не кажутся такой тягомотиной, а Никита стал мне настоящим другом. Да и по школьным предметам я хорошенько подтянулся. Все же тут не так уж и плохо. Жаль только, у родителей нет времени, чтобы приехать ко мне. Я сейчас так сильно скучаю по ним. — Если ты попытаешься разбить гипс, есть вероятность, что ты опять сломаешь себе руку, — улыбается парень, объясняя мне ход своих мыслей. На его слова я ничего не отвечаю и только кривлюсь. Никита умеет испортить мне все настроение. А ведь и не поспоришь с ним. На часах почти четыре, а значит, пора идти к Ирине на сеанс, а мне еще нужно снять гипс. Хватаю полотенце и ножницы, после чего говорю Никите, что скоро вернусь, и ухожу прочь. В ванной никого нет, благодаря чему я, наслаждаясь одиночеством, снимаю с себя гипс, аккуратно разрезая ножницами бинты. Когда же гипс, наконец, снят, я с облегчением поглаживаю кожу. Как же давно я не ощущал эту легкость на руке. Так приятно. В душе тщательно вымываю руку, после чего возвращаюсь к себе в комнату. — Я пошел к психологу, — говорю Никите, выпиваю лекарство и выхожу из комнаты. Дорога на второй этаж стала привычной. Кажется, я уже с закрытыми глазами смогу сюда дойти. Конечно, пару раз упаду на лестнице, но, думаю, любой может попасться на коварство ступенек, если у него будут закрыты глаза. Стучу в дверь и, уже не дожидаясь ответа, открываю ее. Я ведь прекрасно знаю, что каждый день в это время рыжеволосая девушка сидит у себя и ждет моего прихода, чтобы начать очередной сеанс. — О, тебе уже сняли гипс? — удивляется она, оглядывая мою руку. Ирина как всегда сидит за своим столом и просматривает какие-то бумаги. Ее короткие волосы собраны в хвост, а на лице видна легкая улыбка. Сейчас на ней была толстовка красного цвета, что отличалось от привычного классического стиля одежды, которого она придерживалась. — Ага, — киваю, приподнимая перед собой руку, на которой еще недавно был гипс. — Да и я уже чувствую себя намного лучше. Рука давно перестала болеть, и рана на боку уже почти зажила. — Вижу, что и энергии в тебе прибавилось, — улыбается психолог, и я вижу в ее глазах теплоту. — Ну, присаживайся. У меня есть хорошая новость для тебя. Удивленно приподнимаю брови, но молча сажусь на диван, ожидая, пока девушка расскажет мне эту самую новость. Но Ирина не торопится. Она еще раз просматривает свои бумаги, после чего приподнимает один лист и показывает мне. — Ты знаешь, что это такое? — спрашивает она меня, но увидев, как я отрицательно качаю головой, девушка продолжает: — Это справка, которую я должна подписать, чтобы ты уехал отсюда. И я собираюсь это сделать. — Правда? — радостно переспрашиваю я, но замечаю, что эта радость смешана с грустью. Я ведь так привык к этому месту и уже не могу так просто представить, что скоро мне придется уехать отсюда. — Да, но у меня есть еще несколько условий, — кивает Ирина. — Я подпишу ее, и уже через четыре дня ты уедешь домой. Но я не хочу, чтобы все, что я сделала, пропало впустую. Не смотря ни на что, ты должен держаться и не впадать в депрессии. Да и ты знаешь, что я всегда могу выслушать тебя, поэтому звони мне в любое время. Я помогу тебе всем, чем только смогу. — Со мной все будет в порядке, — я улыбаюсь и говорю уверенно. От той депрессии, что была у меня раньше, не осталось и следа. Теперь я уверен в собственных силах и больше не совершу прошлых ошибок. С замиранием сердца наблюдаю за тем, как Ирина подписывает бумагу. Кажется, что сейчас происходит то, чего я так долго ждал и наконец добился. Да, немного грустно, но я все же рад. Безумно рад и счастлив.***
Завтра утром я уезжаю из санатория. Смешно звучит, но почему-то не хочется расставаться с этим местом. Я даже продолжал приходить к Ирине, хоть и надобности в сеансах больше не было. Девушка делала чай, и мы просто болтали. Пусть наш разговор затрагивал погоду или еще что-нибудь банальное, но каждая минута, проведенная с ней, давала мне чувство спокойствия. Я даже начал раздумывать над тем, не влюбился ли я в нее, но потом понял, что это абсурдно. Она для меня как старшая сестра, и я чувствую к ней лишь уважение и привязанность. Никита тоже принял новость о моем уходе без особой радости. Конечно, парень улыбнулся и сказал, что рад тому, что я наконец выписываюсь, но я видел в его глазах грусть. Интересно, как долго он тут находится и сколько он еще проведет времени в этом санатории? Почему-то я до сих пор боялся задать ему этот вопрос. На часах девять вечера, и за окном темно. Сидим с Никитой на его кровати и играем в карты. Кажется, сегодня я не засну, пытаясь получить побольше воспоминаний об этом месте. Да и Никита спать не хочет. Раздался стук в дверь. Я удивляюсь, но открываю ее и вижу на пороге Ирину. Девушка была одета в ярко красное пальто, а на голове виднелась шапка такого же цвета с двумя помпонами. В последнее время она больше предпочитает этот цвет, словно пытаясь окрасить свою жизнь яркой краской. — Собирайся и своего соседа прихвати. Через пятнадцать минут жду вас около входа в санаторий. И оденьтесь потеплее. Сейчас на улице прохладно, — быстро протараторила она и побежала по коридору, даже не дожидаясь моего ответа. И что она теперь задумала? Что-то мне это не нравится. — Кто это был? — спрашивает мой сосед. — Мой психолог, которому нужен психолог, — пробормотал я, подходя к своему стулу, на котором висели мои вещи. — Собирайся. Не знаю, что она задумала, но Ирина сказала, что будет ждать нас около входа в санаторий через пятнадцать минут. — А я тут причем? — спрашивает Никита, нахмурившись. - Понятия не имею, но скоро узнаем, - кидаю ему и надеваю толстовку. К слову, я носил вещи, которые мне дала Ирина, и как бы я не сопротивлялся, она настаивала на своем. Она даже как-то умудрилась заново покрасить мои волосы, потому что у корней начал пробиваться мой настоящий цвет. Она точно рыжий демон. Даже не представляю, что будет с ее мужем. Наверное, он просто однажды забьется в угол и будет бояться пошевелиться. Мы собираемся довольно быстро и к назначенному времени стоим около входа в санаторий. Девушка появляется с небольшим опозданием, но почти сразу говорит нам идти за собой. Мы заходим за санаторий, где в небольшом саду стояла старая деревянная скамейка и стол, на котором сейчас виднелись чашки, какая-то выпечка и книги с тетрадями. — Ты позвала нас на ночной шабаш? — хмыкаю я, оглядывая стол внимательным взглядом. — Почти, — улыбнулась девушка, после чего подошла к столу и включила фонарь, таким образом давая нам возможность все осмотреть. — Я сейчас дам вам листы бумаги и ручки. Порвите эти листы на несколько частей и напишите на них то, что вы ненавидите. Сейчас мы будет жечь свою ненависть, дабы распрощаться с ней. — Жечь свою ненависть? — недоуменно переспрашиваю, но Ирина лишь улыбнулась и дала мне и Никите по листу бумаги, после чего налила в чашки горячий чай из термоса и отошла немного в сторону. Только сейчас я заметил там металлическое ведро, в котором девушка разожгла огонь с помощью сухих веток и бумаги. Посмотрев на ее действия, я сделал несколько глотков чая, пытаясь согреться, ведь прохладный ветер не радовал. Ладони довольно быстро замерзли, и кожу начало легонько покалывать. Но горячий чай помогает, благодаря чему я нахожу силы вернуться к своему листу. Написать то, что я ненавижу? Я ненавижу Дениса. Тепло его прикосновений, улыбку, голос и само его существование. Рву листок на четыре части, но рука движется сама по себе, когда я беру ручку. Аккуратными буквами на клочках бумаги вырисовываются слова: «Я ненавижу собственную слабость», «Я ненавижу собственную глупость», «Я ненавижу собственную беспомощность», «Я ненавижу…» Над последним клочком бумаги я задумываюсь немного дольше. Все предыдущие слова я писал от души, понимая, что именно это я ненавижу больше всего и от этого хочу избавиться, но сейчас я застыл, словно осознавая, что есть то, что я ненавижу больше всего и хочу это изменить. Тяжело вздыхаю и смотрю на небо. И почему я раньше не замечал, какое небо красивое? Ведь звезды на нем светят так ярко, будто пытаясь дать нам силы и указать путь в этом мире. Ну конечно, запутавшись в собственных проблемах, мы не замечаем ничего вокруг. Я рад, что мне представился шанс вот так, хоть на мгновение, отпустить все свои мысли и взглянуть на небо. Последние слова на бумаге я пишу с особым старанием, будто через эту ручку перенося на листок часть своего негатива. Никита уже закончил со своей задачей и теперь пересматривал написанное. Я не спрашивал, что он написал, а он не интересовался моими надписями. Это слишком личное, и мы это прекрасно понимали. — Пора. Огонь уже хорошо горит, — говорит девушка и машет нам рукой, подзывая к себе. По очереди мы кидаем в огонь листочки. Молчим, но я ощущаю, как на душе становится легче оттого, как горят эти клочки бумаги. Словно еле ощутимое тепло огня передается мне. — Теперь моя очередь, — улыбается психолог, когда догорает последняя запись, сделанная мною. Я ожидал, что Ирина тоже будет кидать в огонь листки бумаги, но с удивлением наблюдаю за тем, как в ведро с огнем летит книга. — Это мой старый учебник по алгебре, — объясняет девушка, увидев наши ошарашенные взгляды. — Я всегда ненавидела этот предмет. Смотрю на нее и понимаю, что тоже не прочь спалить половину своих учебников. Да и идея кажется неплохой. Точно, как только окончу школу, спалю все учебники, которые у меня останутся. И буду радостно бегать вокруг костра, пока они будут гореть. — Идите пить чай, пока он не остыл, а я еще постою тут. У меня есть еще несколько учебников, которые нужно отправить в ад. Пожалуй, это займет некоторое время, — сказала Ирина, подтолкнув нас к столу. Мы, не сопротивляясь, пошли к скамейке, где нас ждали кексы и еще не остывший чай. — Хороший у тебя психолог, — говорит Никита, беря в руки свою чашку. — Жаль, что с ней такое произошло. — А что с ней произошло? — удивленно переспрашиваю. Никита понимает, что сболтнул лишнего и замолкает, отворачиваясь в сторону, кажется, он даже жалеет, что сказал это, но так мое любопытство разгорается еще сильнее. — Эй, если начал говорить, то продолжай. Ты же знаешь, я так просто не отстану. — Ты правда не знаешь? — вновь спрашивает парень, немного помявшись, словно вообще не желая затрагивать эту тему. — Что не знаю? — У твоего психолога неизлечимая болезнь. И тут она не просто работает. Она тут под присмотром врачей, — говорит Никита совсем тихо. — Неизлечимая болезнь? Что за бред? Да Ирина более энергичная и живучая, чем я, —фыркаю, не веря словам парня. — Я тут давно и много, что слышал, — качает головой парень. — Знаешь, когда она приехала сюда, то не носила очки, а теперь я постоянно вижу их на ней. Говорят, что она постепенно теряет зрение, и с этим ничего не поделать. Рано или поздно она ослепнет и больше ничего не будет видеть. Но это только один из многих симптомов ее болезни. На последних словах парень замолчал, да и я не хотел, чтобы он продолжал. Смотрю на девушку и только теперь понимаю, что и раньше замечал, как она щурится, а иногда бледность ее кожи казалась мне странной. В один миг на душе становится тоскливо и противно. Разве это может быть правдой? Звучит до безумия глупо и неправдоподобно, но тогда почему в груди что-то так сильно защемило, и стало тяжело дышать? И почему я раньше ничего не замечал? Она ведь всегда была такой жизнерадостной. Кто мог подумать, что у этого рыжего монстра будут такие проблемы? Я так переживал из-за какой-то глупости, а мне помог человек, у которого проблемы куда хуже, чем мои. Чувствую себя еще более слабым. Не хочу верить в слова Никиты, но они напрочь засели у меня в голове. Когда девушка заканчивает с книгами, она достает из кармана лист бумаги, сложенный пополам. Несколько долгих секунд она держала его в руках, а затем выбросила в огонь. Только теперь я заметил в ее глазах то, чего раньше не видел. Грусть и печаль. Сейчас они так явно виделись, словно тусклый огонек в кромешной тьме. Думая, что сейчас на нее никто не смотрит, девушка позволила себе дать слабину и показать истинные чувства. Но это длилось недолго, и когда она вернулась к нам, на ее лице вновь играла радостная улыбка. — Ну что, давайте теперь отпразднуем выписку Максима горячим чаем и вкусными кексами, — сказала она громко и радостно, беря со стола термос, чтобы налить в опустевшие чашки еще чая. Я так много хотел сказать ей и спросить, но вместо этого я улыбнулся. Она не хочет жалости. Так же, как ее не хотим мы с Никитой. Поэтому, не желая испортить момент, я решил просто радоваться жизни. В эту ночь у меня появилась цель в жизни. Немного забавно, ведь я всегда жил сегодняшним днем, просто веселясь и не задумываясь над тем, что будет завтра. Но этой ночью, когда в огне сгорели не просто клочки бумаги, а моя ненависть, и когда я узнал правду, я решил, что окончив школу, стану врачом. Я приложу все свои усилия, чтобы стать тем, кто сможет излечить Ирину и Никиту. Надеюсь, Никита простит меня, ведь я увидел одну запись на его листке. Но это еще больше придало мне решительности. Просто подождите немного, и я отплачу вам за доброту. *** Ранее утро, а я уже стою со своей сумкой на остановке, ожидая автобус, который отвезет меня в мой город. Родители хотели приехать и забрать меня, но даже лучше, что у них не получилось. Я сейчас с удовольствием послушаю музыку в наушниках, проезжая по незнакомой местности. Хочу еще немного побыть в одиночестве, ведь уже скоро мне придется с головой окунуться в шумный водоворот жизни. Утром, пока Никита спал, я тихонько собрал свои вещи и ушел. Нет смысла прощаться. Мы еще увидимся, и долгие прощания ни к чему. А сейчас мне пора возвращаться. В свой родной город, где меня ждут друзья и проблемы, которые я готов решать. Денис, надеюсь, ты готов.***
Когда прозвенел будильник, Денис сонно открыл глаза, ощущая, как сильно болит голова. Когда он в последнее время нормально спал? Без всех этих мучительных мыслей по ночам, которые занимали все сознание? Максима не было в школе уже больше месяца, и до сих пор никто не говорил брюнету, когда вернется парень. Денис скучал, жутко хотел увидеть Максима. Каждый день без него был скучным и серым. Приходя в школу и заходя в класс, Денис всегда надеялся встретить там Максима, но его парта все еще пустовала. Денис даже почти смирился, вернее, он пытался, но так ничего и не выходило. Внешне он выглядел таким же холодным и сдержанным, как и прежде, вот только сознание не обманешь. Воспоминания о той ночи все еще были свежи. Как приятно было обнимать Максима. Словно это было настоящим счастьем. Вот только Максима все еще не было, и непонятно, когда тот вернется. Вот и сегодня Денис собирался в школу с надеждой, что увидит там его. Но он понимал, что это невозможно. Вновь последует разочарование от вида пустой парты. Но как же он хочет увидеть этого парня…