***
В первую очередь пройдя в тронный зал, Сяо Чжань словно вышел из беспамятства. На помосте, с величественно возвышающимся над остальной частью помещения двумя тронами из тёмного дерева, стоял вовсе не тот трепетный мальчик, чей образ он тщетно пытался выбросить из головы на протяжении всего времени, что готовился к церемонии принятия даров, а настоящий грозный альфа, холодно раздающий приказы слугам и военным. Когда их взгляды встретились, тот лишь коротко кивнул, не дрогнув ни одним мускулом лица, окончательно пробуждая омегу ото сна и возвращая в реальность, где они были просто двумя союзниками, готовящими совместное нападение на общего врага. Церемония была скучной, как и подобает всем подобным действам. Море незнакомых лиц произносили одни и те же заученные слова, смотрели с лицемерными улыбками, вручали одни и те же никому ненужные, зато очень дорогие, драгоценности. Сяо Чжань не мог вспомнить, с какого момента весь этот фарс начал ему претить. Возможно, с того самого, когда он на какой-то миг позволил себе поверить во что-то настоящее. Правду говорят, что даже раб может жить вполне счастливо, пока не узнает, что такое свобода. А лишь раз вкусив вольную жизнь, никогда больше не будет рад куску самого вкусного хлеба, протянутому самой заботливой рукой, но держащей его за решёткой. Так и правителю Сяо начало казаться, что он задыхается в этих стенах, в этих расшитых шёлком бархатных одеяниях, наблюдая эти фальшивые улыбки. Когда роскошная торжественная пытка закончилась, на улице ему слегка полегчало. По плану он должен был как можно скорее осмотреть оружейную палату, чтобы определиться, насколько местное оружие подходит для сражения его воинам и отправить гонца с распоряжениями. К сожалению, это вовсе не отменяло запланированного на вечер пиршества. А значит, и новой череды бессмысленных речей и надменных лиц. Оказавшись вечером в своих покоях, пусть они и стали его всего какую-то неделю назад, он почувствовал было облегчение. Достаточно быстро выгнал из комнаты даже Сижэнь, чтобы просто посидеть с закрытыми глазами без необходимости с кем-либо взаимодействовать. Однако, блаженное одиночество длилось недолго. Вскоре в дверь постучали и на пороге появился муж. Сяо Чжань удивлённо вскинул бровь, не желая начинать разговор первым, учитывая, что тот не промолвил ему практически ни слова за целый день. - М, прости, - начал переминаться с ноги на ногу альфа, - дело в том, что в государстве Ван супругам обычно принято ночевать в одних покоях. Сяо Чжань хмыкнул. Естественно. Правителю Ван нужно было сохранять свои власть и репутацию, а какого альфу, да ещё и стоящего во главе целого государства, будут воспринимать всерьёз, если он даже не может укротить своего омегу и не делит с ним ложе? Он просто кивнул и указал головой в сторону кровати до того, как Ван Ибо начал оправдываться. Не в его интересах было создавать тому проблемы с признанием подданых. Оказавшись с альфой в одной постели, Сяо Чжань вновь почувствовал его терпкий головокружительный запах, а вместе с ним и новую волну недовольства и собой, и лежащим рядом мужчиной, и ситуацией в целом. Больше всего ему хотелось повернуться к тому и спросить, что же он имел в виду под своим «стать большим», но больше самого вопроса он боялся любого предполагаемого ответа, так что так и не сдвинулся с места, а наоборот, отвернулся в противоположную сторону и, конечно же, не уснул, а пересказывал про себя до утра учения Конфуция.***
В дальнейшем дни стали протекать быстрее, сменяя собой один за другим калейдоскоп действий, связанных с подготовкой к наступлению. Сначала Сяо Чжаню нужно было отправить гонца с распоряжением руководителю Пэну, который был сыном лучшего друга его отца – генерала Пэна, и уже давно занимал важный пост при дворе, являясь фактически правой рукой главы государства. Правителю Сяо показалось расточительством со своей стороны потратить целых пять дней на поездку в одну сторону, чтобы самолично отдать приказ войскам выдвигаться к границе в сторону Учана. Ему не совсем нравилось, что приходилось в этом случае довериться своим руководителям и генералам в подготовке армии с их стороны, но и покинуть сейчас королевство Ван он тоже никак не мог. Его роль здесь заключалась в том, чтобы как можно быстрее оценить внутреннюю обстановку, разобраться в здешних порядках, укрепить свой авторитет и разработать максимально точную стратегию вместе с правителем Ваном. Зыбкость общего положения дел, когда попросту не хватало времени на то, чтобы закономерно продумать все шаги, опустилась гнетущей тяжестью на его плечи. Во всей этой задумке было так много прорех, где что-то могло пойти не так. Он потратил несколько дней на подробное изложение, какие именно войска и в каком обмундировании, с какой скоростью должны беспрекословно явиться к месту общих тренировок с войсками союзного государства, но всё равно не был уверен, что его действия в целом расценят с правильной точки зрения. Оставалось только полагаться на силу своей выстроенной годами власти, и что никто не воспротивится его воле. Очевидно, что сообщить подобные решения лично было бы менее рискованно, но что в таком случае может произойти за это время здесь, в государстве, где каждый второй смотрел на него с подозрением? Насколько он мог доверять своему новоявленному супругу, да и насколько тот сам крепко сидел на троне? Сяо Чжаню не понадобилось много времени, чтобы осознать, что несмотря на все различия в гендере, возрасте и происхождении, их с Ван Ибо проблемы были в чём-то схожи. Тот взошёл на престол лишь полгода назад, и судя по наблюдениям правителя Сяо, его окружало множество людей, надеющихся занять в обществе высокое положение благодаря неопытности молодого престолонаследника. Вот только тот был не так-то прост, о чём можно было легко судить хотя бы по тому факту, что теперь держал у себя в дворце правителя другого государства. Ван Ибо был молод, но проницателен, властный, но справедливый, решительный, но рассудительный. Можно было лишь предполагать, скольких усилий требовалось ему приложить, чтобы держать в узде несдержанных ванских альф. О, Сяо Чжань незамедлительно испытал на себе всю прелесть нахождения среди необузданных воинов Ванского королевства, будучи среди них единственным омегой. Его собственные подданые уже давно не позволяли себе бросить в его сторону даже мало-мальски косого взгляда, а эти таращились с неприкрытым вожделением, словно впервые увидели омегу в своей жизни. Уже после первой вылазки на поле для тренировок пехотинцев правитель Сяо принял для себя решение слегка сменить свой гардероб, заменив ханьфу ярких красок на тона более сдержанные, и как можно более убирать волосы, ограничив в том числе количество украшений. Не то, чтобы это помогало как-то сократить внимание к себе, но хотя бы помогало приобрести более воинственный вид. За что он был особенно благодарен Ван Ибо, так это за то, что тот никогда не оставлял его одного посреди пышущего гормонами войска. Нет, Сяо Чжань, конечно, смог бы отбиться от доброго десятка лучших воинов этого государства, напади те на него даже одновременно, но всё-таки сомневался в своих силах, когда дело касалось сотен альф, среди которых добрая часть не пытала к нему никаких чувств кроме раздражения уже самим его присутствием в генеральских рядах. Быть изнасилованным толпой несдержанных ванцев в его планы, очевидно, никак не входило, а насколько эти люди готовы были в принципе смириться с мыслью, что какой-то чужак является неприкосновенным супругом их правителя, Сяо Чжань пока не мог сказать наверняка. Как и не мог оценить в принципе в полной мере прочность положения правителя Вана в этом обществе. Тот, очевидно, пользовался большим уважением, как отважный воин и предводитель, но насколько это гарантировало его власть исходя из здешних порядков, правитель Сяо пока только прикидывал в той новой картине мира, которая обрисовывалась в его голове. В любом случае, он был рад, что его не бросили здесь на произвол судьбы, пока не прибыло его собственное войско. Правитель Ван чётко давал понять всем присутствующим, что этот восхитительный омега не всеобщее достояние, а его супруг. Когда однажды некий генерал Чжу позволил себе было взять Сяо Чжаня за предплечье, Ван Ибо сжал с такой силой и выражением лица руку, посмевшую коснуться его мужа, что, казалось, мог запросто переломить надвое. Подобное покровительство должно было гарантировать правителю Сяо относительную безопасность в чужом для него месте. В целом его отношения с правителем Ваном складывались, можно сказать, неплохо. С каждым днём Сяо Чжань видел в нём всё меньше альфу и всё больше человека. Просто невозможно было не восхищаться с каким усердием молодой глава руководит своим государством и войсками. Когда он не проводил время на поле для тренировок, был углублён в изучение стратегий и тактик. А когда не сидел за книгами, старался посетить как можно больше отрядов и проверить нужды войск. Извечно молчаливый Ван Ибо мог говорить без умолку, если речь заходила, например, о новых видах оружия или боевых приёмах. А Сяо Чжань знал много и поговорить им было о чём, так что тому образу отстранённого альфы, который сложился у него в первое время их знакомства, было суждено разбиться в пух и прах. Они могли бесконечно обсуждать свою боевую кампанию на протяжении дня, перебирая карты и устраивая осмотры отдельных единиц войск. Совершенно иначе обстояли дела ночью, когда, оказавшись наедине в своих покоях, где всё пространство вокруг насыщал терпкий запах феромонов, они полночи ворочались в кровати, не в состоянии уснуть. Вот и сегодня, пожелав друг другу спокойной ночи, они уже было отвернулись каждый в свою сторону, чтобы мучиться от ставшей привычной бессонницы, когда Ван Ибо внезапно вскочил. - А что, если найти какой-то материал, которым можно улучшить обтекаемость суден извне? - Боги, ты меня напугал, - рассмеялся Сяо Чжань. Видимо, кое у кого никак не выходил из головы их сегодняшний совместный осмотр флота. Они выявили некоторые огрехи в строении корпуса, которые уже было так просто не исправить за короткий срок. По большому счёту это были уже мелочи, учитывая всеобщие масштабы их проблем, но, по всей видимости, не по мнению принципиального правителя Вана. - О амитабха, ложись спать, завтра подумаем, что можно сделать, - молвил Сяо Чжань и попытался уложить мужа обратно на подушку. Тот выглядел всё таким же задумчивым. - Ладно, - наконец проговорил он, но спустя буквально несколько секунд повернулся на боку в сторону Сяо Чжаня, улёгся, сложив обе руки под щекой, и уставился на омегу пронзительным взглядом своих чернильных глаз, - Чжань-гэ… - У? - Сяо Чжань повторил его позу в ожидании, что же ему хотят поведать. - Если тебя донимает кто-то из моих воинов или генералов, скажи мне, - проговорил тот со всей серьёзностью. Правитель Сяо не мог сдержать улыбки. Он скорчил милую гримасу и покачал головой, проговаривая в шутливом тоне: - Если меня кто-то будет обижать, пожалуюсь, чтобы могущественный правитель Ван пришёл спасти меня. Вот только Ван Ибо не выглядел шутящим, он продолжал не спускать с него самого что ни на есть серьёзного взгляда, от которого сжималось что-то внутри. - Твой внешний вид всё суровей с каждым днём, - проговорил он наконец. – Ты уже даже кольчугу носишь. Сяо Чжань снова рассмеялся. У него почему-то было хорошее настроение, и он был не в состоянии по-настоящему переживать за свои трудности с принятием в ряды ванских воинов. - Мне нравились те яркие ханьфу, - тихо добавил Ибо с таким видом, словно признаётся в какой-то сокровенной тайне, - они тебе очень идут. Омега невольно покраснел, чувствуя, как его сердце резко ускорило темп. Альфа не отводил от него взгляда, полного решительности, и он сдался и ответил уже без шуток: - В этом нет ничего удивительного, что твои люди не воспринимают меня, как достойного предводителя или хотя бы просто воина… - Чжань-гэ невероятно умный, - перебил его Ван Ибо, вызывая очередной приступ умиления. - Да послушай ты сначала, - засопротивлялся раскрасневшийся Сяо Чжань, - дело совершенно не в моих качествах и заслугах. Как бы тебе сказать… - он немного задумался, как бы помягче сформулировать свои мысли, чтобы не поднимать сейчас слишком глобальные проблемы взаимодействий альф и омег в королевстве Ван, - учитывая местные порядки вполне естественно то, что никто не увидит в одночасье в омеге таланты ведения боя. Правитель Ван всем своим видом продолжал демонстрировать, как его эти порядки не устраивают несмотря на то, что это были обычаи, в которых он вырос. - Ничего страшного. Невозможно требовать, чтобы альфы, для которых омеги всегда были… - Сяо Чжань запнулся. – Я не думаю, что тебе нужно это объяснять. Ван Ибо тяжело вздохнул. - Так не должно быть. С этим нужно что-то делать. - Явно не сейчас, - мягко проговорил правитель Сяо, - к большому сожалению, невозможно решать все вопросы одновременно, особенно когда у твоих границ стоит многотысячная армия врага. Пока всем альфам и омегам одинаково угрожает смертельная опасность, наверное, омеги смогут потерпеть свои притеснения. Ван Ибо нахмурился. - К тебе всё равно должны относиться с должным уважением, как к главе целого союзного государства, - проговорил он непоколебимо, повернулся и уставился в потолок. Сяо Чжань наблюдал, как вздымается его грудь и напряжены челюсти. - Спасибо, - просто ответил омега, - мне вполне достаточно этих слов. И он не лукавил. В данный момент ему правда хватало этой поддержки со стороны главного альфы этой страны, чтобы не чувствовать себя оскорблённым и униженным, когда в его сторону позволяли бросить очередное неуместное высказывание или распутный взгляд. Возможно, в этот самый момент впервые в жизни он почувствовал, что борется не один, что у него появился настоящий союзник. И это дорогого стоило.***
С утра пораньше они вернулись к вопросу о злополучных протекающих кораблях. Не то чтобы этот дефект мог оказаться решающим в скорой битве, учитывая, что проблема заключалась лишь в повышенной влажности в трюме, что скорее влияло на дальнейшее содержание флота. Сяо Чжань самолично осмотрел каждый корабль, чтобы авторитетно заверить мужа в том, что именно в этот момент флот находится в полной боевой готовности. Правителя Вана такое положение вещей не удовлетворяло. Он упрямо желал поискать варианты решения прямо сейчас. От него сегодня буквально веяло нервозностью. Правителю Сяо хотелось бы узнать, что того мучит, ведь вряд ли дело было в одних лишь кораблях, но ничего не оставалось, как вздохнуть и начать помогать перебирать всевозможную литературу. До прибытия его собственных войск ещё оставалось больше недели, а в одиночку отправиться раздавать советы свирепым ванским воинам было бы просто дуростью, так что он остался вместе с Ван Ибо изучать местную библиотеку, раскинувшуюся на добрые несколько ли в самом потаённом уголке дворца. Её высокие своды из тёмного красного дерева невероятно успокаивали. Он любил такие места. И пусть советчик в данном вопросе из него был такой себе, ведь в королевстве Сяо они использовали совершенно другой вид древесины, но просто находиться здесь и вглядываться, как маленькие пылинки парят в лучах доносящегося из окон солнца, было весьма приятно. - А почему ты не спросишь у того, кто руководил строительством? Или у Министра общественных работ? – отметил было Сяо Чжань и, кажется, сам того не ведая, попал в болезненное место. Альфа напряжённо уставился в сторону. Казалось, ему не особо хочется обсуждать тему своих взаимоотношений с чиновниками, а правитель Сяо и не собирался настаивать, хотя разобраться в местной обстановке при дворе и было сейчас одной из его основных задач. Война войной, а хороший глава мыслит на несколько шагов вперёд. Он со всей присущей ему проницательностью вглядывался в каждого человека в окружении правителя Ван, мотая себе на ус, кто из них выглядит более верным, а кто честолюбивым и завистливым. Его опыт в правлении и реформации помог ему достаточно быстро изучить внутреннюю систему управления Ванского государства. В основе лежала весьма похожая юридическая основа, которая досталась ему самому в наследство от отца. Скорее всего не врали историки, утверждающие, что несмотря на многолетнюю вражду оба Южных государства имели одни истоки. Вся структура министерств и иерархия органов власти была весьма похожа. Однако делиться своими наблюдениями с молодым главой Сяо Чжань пока не стал, страшась, что тот может его неправильно понять и воспринять это как посягательство с его стороны. - В любом случае, корабли строились ещё при моём отце, - всё-таки ответил Ван Ибо. – Строителя нет в живых, а Министр общественных работ меня не особо жалует. Сяо Чжань только понимающе кивнул в ответ. Он и не ожидал, что ему сейчас вывалят на блюдечке с голубой каёмочкой весь список внутренних конфликтов, которые он мог бы в будущем использовать в свою пользу. - Наверное, ты думаешь, что я плохо справляюсь с ролью главы государства, - после небольшого молчания проговорил Ван Ибо угрюмо. - Что? – удивился Сяо Чжань и, выпрямив спину, даже нагнулся в его сторону. – Я никогда так не думал, - ответил он совершенно искренне. Ибо не поднимал на него взгляда. Сейчас, когда по его сосредоточенному лицу бегали солнечные зайчики, он совершенно не казался суровым. Хотя за эти три недели многие вещи стали видеться Сяо Чжаню в другом свете, главным открытием, наверное, было, что по большому счёту не только то, что правителя Ванского государства терзают те же проблемы, что и его самого, но и нужды их народов не так уж сильно отличаются. Если не брать во внимание настроение внутри войска, народ в целом пусть и воспринимал его немного в диковинку, но смотрел с неприкрытым восхищением. Пусть и были вещи, которые откровенно хотелось бы запретить или изменить, но в целом на улице можно было точно также увидеть радостные семьи альф, омег и бет обоих полов. Эти люди о многом даже не задумывались. Их сейчас мало волновали потерянные возможности или сложности иерархии в обществе. Они просто жили своей жизнью, не ведая о другой, и им точно так же, как и жителям государство Сяо Чжаня, просто хотелось счастья. - Хм… Ничуть не приуменьшая, можно сказать, что о тебе воистину ходят легенды, - начал объяснять правитель Ван под изумлённый вид Сяо Чжаня. – Я… я не собираюсь отрицать своих навыков воина, но пока мне не так легко даётся решение государственных вопросов. Многие старые Министры не воспринимают мои слова всерьёз, и у меня нет на них рычагов воздействия. Думаю, я не совсем тот человек, которым ты меня представлял. Что правда, то правда, Ван Ибо был не тем человеком, каким себе представлял Сяо Чжань правителя Ванского государства. Но знал бы он, насколько это большой плюс. - Ты думаешь, что мне сразу подчинились все отцовские чиновники? – аж было повысил голос от возмущения правитель Сяо. - Только жалеть меня не надо, - Ибо посмотрел на него мрачно и сглотнул. - Да кто вообще собирался? – опять возмутился Сяо Чжань. – Мне пришлось отстранить добрую половину подданных моего отца. Со стороны может и кажется, что у меня есть какой-то авторитет, но, по правде, мне было очень страшно, смогу ли я вообще удержать власть, последует ли за мной войско в случае бунта, не проклянёт ли меня кто в конце концов. Сяо Чжань сдавленно хихикнул, но тут же опять приобрёл серьёзный вид. - Я понятия не имею, что для тебя значат мои слова, но я уверяю тебя, что ты отлично справляешься. Я прекрасно понимаю, что переход власти - дело непростое. То, что не каждый чиновник готов внимать твоим речам, ещё не значит, что ты неправ. А даже если ты в чём-то когда-то можешь быть неправ, ты тоже имеешь право на ошибку. Правитель Ван смущённо кивнул. У Сяо Чжаня что-то переворачивалось внутри от вида этого достойного, но при этом сомневающегося в себе человека. Почему-то те, кто стараются жить, по справедливости, обычно больше всего и задаются вопросами о своей правоте, а кто-то готов идти к своей цели по трупам, считая, что правда всегда на его стороне. - Только… - Подрывать твою власть в чьих-либо глазах, последнее, что сейчас может быть в моих интересах, - предугадывая наперёд просьбу, проговорил Сяо Чжань, и захлопнув книгу пододвинулся ближе к мужу, осторожно накрыл его ладонь своей и с улыбкой заглянул ему в глаза. Ван Ибо не выдержал и легко засмеялся. - Ты просто невозможный, - проговорил он. – Ты же знаешь, что ты само совершенство? – добавил он, протягивая слова. Настала очередь Сяо Чжаня смеяться, откинувшись назад и облокотившись руками на пол. Он не замечал, каким взглядом, полным восхищения, смотрит на него муж, пока он заливается звонким смехом. - Я уже сам готов слагать о тебе стихи, - игриво сказал Ван Ибо, наклонившись чуть ближе. - Всё-всё, перестань, - Сяо Чжань упёрся ему одной рукой в грудь и привстал, возвращаясь к своему положению прилежного ученика за низким столиком. – Давай разбираться с твоими кораблями. Несмотря на то, что он и правда потянулся к разложенным перед ним книгами, на его устах всё ещё красовалась улыбка, а на душе было как-то необъяснимо легко. Он и сам не понимал, чему так сильно радуется. - Эй, тебе же это было так важно, - прикрикнул он всё так же жизнерадостно на не спускающего с него глаз мужа. - Да, да, хорошо, - ответил тот и послушно принялся продолжать изучать кораблестроение.***
Когда на столицу Нанцзюнь опустилась ночь, и большинство жителей расползлись по домам после тяжёлого трудового дня, её упорный правитель всё ещё сидел, скорчившись над столом при свечах, и старательно проводил расчёты. Он всё ещё пытался изобрести какую-то чудодействующую формулу, а Сяо Чжань просто сдался. Все эти технические вещи были ему всегда скучны, и он предпочитал, чтобы этим занимались люди, которые разбирались в этом лучше. Например, его генерал Ван Чжочэн. Он-то наверняка проверил их собственный флот. Проверил ведь? На мгновенье на душе правителя Сяо пробежал холодок тревоги. Непривычно ему было торчать где-то посреди тяньшанских гор, вдали от своих родных краёв и доверить множество важных задач другим людям. Вот бы какой способ передвижения изобрести, который позволял бы преодолевать такие расстояния в считанные часы, но это уже совсем не к Сяо Чжаню. Не зная, чем себя занять, пока его муж с завидным интересом изучал строение военных кораблей, он уже битый час читал найденный между полок трактат учений Чжуан-цзы, одного из его любимых даосских философов. Его идеи о том, насколько неоднозначными являются понятия истины и правоты, очень импонировали правителю Сяо, так что он буквально зачитался, утопая в иероглифах, повествующих о достижении гармонии с помощью принятия относительности. «Правда неправильна, а «то самое» таковым не является. Если бы мы были правы, то эта правда так бы отличалась от неправды, что не было бы причины для споров. Если «то самое и никакое больше» было бы действительно таковым, то для противоположных аргументов даже не оставалось бы места.» Сяо Чжань несколько раз перечитал этот отрывок, задумываясь, насколько разной видится картина мира с точки зрения разных людей. Он пробыл в новом для себя окружении всего ничего, а этого уже хватило, чтобы осознать, какими разными плоскостями вообще возможно мыслить. Может, и его единственная истина, которой он жил все эти годы, пытаясь перевернуть с ног на голову целое мироздание, доказав, что каждый омега желает свободы и независимости, а каждый альфа пытается эту свободу и независимость отобрать, тоже таковой не являлась. В конце концов, не ему было решать за всех омег мира, чего им хочется. Может, кому-то и легче жить за спиной своего альфы всю жизнь и не иметь нужды волноваться обо всех проблемах бытия. Да и не каждый альфа, как оказывается, спал и видел, как заведёт себе гарем омег и будет издеваться над каждым из них по очереди. А ведь это ещё не учитывалось огромное населении бет, чьими интересами и вовсе пренебрегали в большинстве случаев. Даже мужчине-омеге было проще выжить самостоятельно, чем женщине-бете, для которой ещё до сих пор не рассматривалось понятие образования как таковое. Этому миру ещё предстояло пройти очень длинный и длинный путь к какому-то мало-мальски благоприятному облику, когда каждый живущий не становился бы предметом осуждения всех подряд. Вот мог бы Сяо Чжань в своё отрочество предположить, что альфа, которому от рождения уготовано право на престол, должен сидеть до ночи и пытаться разобраться в вопросе, который совершенно не входил в его прямые обязанности, чтобы показать каким-то невеждам, что он достоин своего звания и положения? «Ну дожили, Сяо Чжань, теперь тебя ещё и права альф волнуют,» - правитель Сяо вздохнул, закрыл книгу и слегка раздражённо поднялся на ноги. Как оказалось, чем больше узнаёшь о мире, тем сложнее смириться с его несовершенством. - Ты спать? – Ван Ибо тотчас оторвался от своего занятия, стоило ему попытаться улизнуть в сторону двери. – Иди спи, я ещё посижу. «М», - замешкался было Сяо Чжань. Спать он вовсе не собирался, но и сообщать мужу, куда направился тоже не хотел, так что, можно сказать, безмолвно согласился и вышел во двор. Стоило выйти на улицу, как его обдало весенней прохладой. Всё-таки погода в Ванском государстве была слегка прохладней и ночи были ещё морозными. Из-за древнего доугуна на него смотрела луна, а небо усыпала россыпь звёзд. Он обернулся назад на здание библиотеки, из чьих окон загороженных тонким слоем бамбуковой бумаги, проникал тёплый свет, и виднелся силуэт мужчины, и на душе стало как-то совсем спокойно. Как-то само собой получилось вдохнуть полной грудью и широко расправить плечи. На миг даже нависающая опасность куда-то отступила, пока луна освещала так ярко спящий Дворец Застывшего времени. Постояв ещё чуть-чуть и вдоволь насладившись свежим воздухом, Сяо Чжань продолжил свой путь в крыло здания, где находилась кухня. Достигнув своей цели, он уже было начал рыскать по полкам в поисках чего съестного, когда заметил, что находится в комнате не один. При свете свечи за столом сидела наставительница Чо и вела какие-то записи. Решив последовать примеру из только что прочитанных даосских трактатов, Сяо Чжань постарался сдержать растущий внутри при виде этой женщины гнев. Всё-таки с какой-то стороны можно было понять и её. Теперь он уже знал, что она являлась не просто случайным человеком, а была кормилицей Ван Ибо, заменившей ему отчасти мать, которая умерла при родах. Наверное, стоило быть милосердней и снисходительней к женщине, которой двигало желание защитить выросшее на её глазах дитя. Вполне закономерно, что не такого омегу она хотела своему воспитаннику. Не такого властного, не такого гордого, а молодого и покладистого. Вероятно, она видела угрозу в своенравном, могущественном правителе. А уж узнав немного лучше своего мужа, Сяо Чжань мог сказать наверняка, что страшила она его только лишь с одной целью унизить, зная наверняка, что тот не причинит ему никакого вреда. Сложно было не сердиться при этой мысли, но он старался идти к гармонии с помощью относительности правды, так что даже вежливо поклонился, как подобает традициям, вот только наставительница Чо, к сожалению, Чжуан-цзы не читала. - Что вам надобно здесь в таком часу? – бросила она ему презрительно. Сделав глубокий вдох, Сяо Чжань насколько мог спокойно проговорил: - Мой супруг был так занят целый день, что и зёрнышка риса в рот не взял. Я всего лишь хотел посмотреть, осталось ли что-то съестное, чтобы отнести ему. Взгляд женщины стал заметно мягче. Она молча встала из-за стола и направилась в соседнюю комнату. Правитель Сяо остался смиренно ждать, раз его не пригласили последовать за ней. Не успела сгореть половина палочки благовоний, как госпожа Чо вернулась с подогретой миской супа на деревянном подносе. - Несите осторожно, не пролейте ничего, - проговорила она сурово, но заметно приятней. - Спасибо, - ответил Сяо Чжань и подумав, добавил. – Уже поздно, не засиживайтесь, идите отдыхать, - проговорил он и, учтиво кивнув, вышел назад во двор. Вернувшись в библиотеку, он нашёл мужа в том же положении, в котором оставил. Казалось, тот всё это время даже не двигался, но услышав приближающиеся к нему шаги обернулся. - Ты почему вернулся? – спросил он озадаченно. - Кормить тебя буду, - твёрдо проговорил Сяо Чжань, всем своим видом показывая, что отказ не принимается. Ван Ибо смотрел на него ошарашенными глазами, и почему-то от его взгляда в груди снова поднимался смех. Сяо Чжань прыснул, слегка смутившись: - Святые небеса, да что ты так на меня смотришь, словно тарелки супа никогда не видел? Он осторожно опустился на колени, уверенным движением отодвинул в сторону все книги и записи, что его муж даже не успел возмутиться, и поставил перед тем миску говяжьего бульона с корнем лотоса. - Ешь, - кивнул Сяо Чжань на еду и направил на альфу настойчивый выжидающий взгляд. Ибо уже было поднёс ко рту ложку, как внезапно остановился и опустил её назад под недовольный возглас мужа. - А ты сам-то разве сегодня ел? – проговорил он со вздохом. Сяо Чжань не нашёлся что ответить. Он был так озадачен мыслью накормить супруга, что вовсе не позаботился о том, чтобы взять и себе порцию, а наставительница Чо естественно ему не предложила. Ван Ибо задумчиво уставился на суп, но потянулся было к нему опять, быстро съел одну ложку, набрал новую и поднёс ко рту изумлённого Сяо Чжаня. Тот сначала уставился на неё смущённо, а потом и вовсе отвернулся, засмеявшись. - Эй, ну что это такое? – возмутился он. – Я его тебе принёс! - Я не буду есть, если Чжань-гэ не будет, - не отводя в сторону руки, решительно проговорил альфа. Сяо Чжань покраснел ещё сильнее, но суп с ложки съел. - Ладно, ладно, я буду есть с тобой, но может хотя бы не по одной ложке? – ответил он, понимая, что спорить бесполезно. - Тебе не нравится есть со мной с одной ложки? – вскинул бровь Ибо. Было заметно, что он едва сдерживает улыбку, но омега всё равно почувствовал, как краснеют даже его уши. Правитель Ван не был намерен сдаваться. Отведав сам кушанье, он опять протянул руку в сторону мужа, и тот послушно съел. Это действие повторилось несколько раз подряд, пока они оба не прыснули от смеха. По какой-то неведомой причине надрывистый смех Ван Ибо звучал сейчас словно музыка для его слуха. Не в состоянии успокоиться, они словно дети устроили небольшую потасовку, пока Сяо Чжань не оказался обездвижен с руками крест-накрест. Правитель Ван смотрел на него с дерзкой ухмылкой, от которой в жилах быстрее начинала бежать кровь. Он смутился ещё сильнее, чувствуя, как властно его запястья сжимают сильные руки, а его собственный взгляд не мог перестать останавливаться на губах альфы. Когда сердце, кажется, сделало уже сотый удар за секунду, Ван Ибо едва заметным касанием провёл большим пальцем там, где из-под одежды была видна обнажённая кожа, и отпустил его кисти. Заметив испуганный виноватый взгляд мужа, опережая неловкую тишину, Сяо Чжань бросился назад к остаткам супа и уже сам схватив ложку и набрав в неё еды, вставил тому в рот. Правитель Ван ощутимо расслабился и, улыбнувшись, принялся жевать большой кусок мяса. - Наваристый получился, - проговорил омега, запихивая теперь очередную ложку в себя. Они опять рассмеялись. Успокоившись и отдышавшись, Сяо Чжань встал и протянул альфе руку. - Пошли спать, ты сегодня уже ничего толкового не придумаешь. Ван Ибо послушно поднялся, и они, пытаясь никого не разбудить смехом, отправились в свои покои.***
В конце концов, чтобы решить вопрос с кораблями, правитель Ван ввалился в Министерство общественных работ с целой охапкой свитков, на которых составил за несколько дней подробный план действий. Сяо Чжань пошёл с ним с одним лишь намерением посмотреть на вытянувшиеся лица стариков из министерства. Ван Ибо наговаривал на себя определённо зря, ведь отличался таким незаурядным умом, что мог за несколько дней разобраться в новой для себя сфере и найти достойное решение. Правитель Сяо стоял и с гордостью наблюдал за развернувшимся перед его глазами спектаклем. К записям главы было не докопаться, так что недовольным чиновникам ничего не оставалось, как взяться за работу как можно быстрее. Помимо визита в Министерство общественных работ, они занялись осмотром зернохранилища. Нужно было удостовериться, что запасов хватит и на содержание войска, и на нужды народа во время отсутствия главы государства. День выдался необыкновенно солнечным. И на душе у Сяо Чжаня было удивительно спокойно, несмотря на все предстоящие трудности. Он сам не мог объяснить это чувство, которого не испытывал уже давно. Может быть, разве что в детстве, когда шицзе клала его голову себе на колени и рассказывала небылицы, осторожно гладя по волосам. В её историях всегда торжествовала справедливость. Возможно, именно с этой любовью и выросла его уверенность, что мир можно изменить к лучшему. Однако, время шло, тучи его жизни сгущались, и где-то было потерялась в суматохе дней эта детская вера в человечество. Он уже давно привык к постоянному ощущению тревоги. Вдруг в этот раз он не сможет победить очередного подосланного к нему отцом альфу. А вдруг он не так изучил новую технику владения мечом. А вдруг ошибся в лекарственных травах. А вдруг очередной чиновник откажется слушать его убеждения. А вдруг войско не повинуется его приказам. А вдруг в этом году будет неурожай или начнёт зверствовать очередная болезнь. А вдруг завтра полчища врагов будут стоять у их границ. А вдруг правитель соседнего государства откажется заключать с ним союз. А вдруг… Куда же подевались все эти вопросы сейчас, когда его рука погрузилась в мешок зрелой пшеницы и, казалось, даже эти маленькие зёрнышка способны согреть его теплом. Стоящий рядом Ван Ибо внезапно повернулся и устремил на него взгляд. Сяо Чжань невольно смутился и уставился на переливающееся в его руке золото. - Очень хорошее качество зерна, - выдал он как-то не совсем уверенно, пытаясь вернуть свои мысли в нужное русло. Правитель Ван подошёл к нему ближе и тоже погрузил руку в мешок. Их пальцы встретились, и по телу Сяо Чжаня прошла лёгкая дрожь от такого, казалось бы, еле ощутимого касания. - Кхм, - он резко одёрнул ладонь и почти перебежал на середину амбара. Уставив руки в боки, начал оглядываться по сторонам, делая заинтересованный вид. Обернувшись на мужа, чтобы произнести очередное конструктивное замечание по поводу состояния провианта, он заметил, что тот смотрит на него улыбаясь, и снова отвёл взгляд. Красноречивый правитель Сяо не мог подобрать слов. Где такое видано? - Думаю, тут мы можем быть вполне спокойны, - пришёлся ему на помощь Ван Ибо. Несмотря на огромную площадь, которую занимало хранилище, он вновь оказался как-то необъяснимо близко. Омега практически мог почувствовать его дыхание на своей коже, а вместе с ним и манящие нотки бергамота. Даже постарайся, Сяо Чжань не смог бы ответить на вопрос, когда этот запах начал его умиротворять днём и будоражить ночью. Повернувшись, чтобы ответить, он почти упёрся в мужа носом, и почти одновременно что-то с оглушительным грохотом свалилось снаружи. «Неси осторожней! Нам нужно успеть перетаскать до заката ещё дюжину таких ящиков!» - послышалось следом вместе с потоком чертыханий. Правитель Ван засмеялся. - Похоже, загрузка оружия идёт полным ходом. Сяо Чжань тоже прыснул от смеха и тихонько толкнул мужа в грудь. - Даже они управятся быстрее, чем мы осмотримся тут. - А кто в этом виноват? – Ван Ибо нагло поднял вверх брови, и тут же получил тумака в ответ.***
Вечер опустился на Нанцзюнь совершенно внезапно для потерявшегося во времени Сяо Чжаня. А ещё внезапней к нему пришло осознание, что он умудрился потерять из виду своего супруга, пока разбирался с неожиданно явившимся гонцом от руководителя Пэна. Теперь, когда на дворе уже было совсем темно, ему показалось, что он потратил слишком много времени на очередное письмо с объяснениями. Будучи в полном неведении, куда за это время мог запропаститься Ван Ибо, он направился сначала проверить библиотеку, потом заглянул в оружейную, на площадку для тренировки войск, но обнаружил мужа только во внутреннем дворе. Тот одновременно свирепо и грациозно размахивал мечом, снося головы воображаемым врагам. Сначала правителю Сяо не хотелось ему мешать, уж больно пленила его картина, как прекрасный альфа практически парит по стенам дворца, доводя до совершенства очередной искусный манёвр, но вскоре в нём сыграло любопытство и нотка авантюризма, и без особых раздумий он выскочил перед супругом, отражая своим мечом очередной, не имеющий конкретной цели, удар. Ван Ибо резко остановился, удивлённо подняв на омегу глаза. Он немного запыхался, изнуряя себя ночной тренировкой, на лбу выступило несколько капель пота, что отнюдь не делало менее прекрасным его мужественный облик. Сяо Чжань поймал себя на мысли, что стоит и безмолвно таращится, и, наконец, легонько ударил снова лезвием меча по мечу альфы. Тот лишь ухмыльнулся, устремив взгляд куда-то вверх. Правитель Сяо повторил свой жест уже настойчивей, очевидно намекая на поединок. В конце концов, правитель Ван сдался и занял боевую стойку, выставив вперёд одну ногу, выгодно распределяя вес для наилучшего рывка вперёд. Сяо Чжань несколько раз изящно перекрутился вокруг своей оси и без предупреждения нанёс первый удар. Поначалу они оба действовали с определённой осторожностью, боясь недооценить или переоценить противника. Они словно привыкали к движениям друг друга, прицеливаясь, удар какой силы будет отражён с лёгкостью, а какой вызовет больше трудностей. С каждым последующим шагом их выпады становились всё уверенней, а техника сложнее. Ещё немного и запал сражения взял верх над боязнью ненароком нанести вред, и они носились по всему двору в схватке, одновременно безумной и напоминающей утончённый танец. Искры от столкновения метала, разлетающиеся в стороны одежды и волосы, переплетения рук и ног занимали всё свободное пространство. Сердце Сяо Чжаня бешено колотилось, пока он отчаянно пытался удержать навязанный альфой темп. Ван Ибо сражался отчаянно и страстно, уделяя меньше внимания деталям, и больше повинуясь инстинктам воина. Он был на удивление быстрым, а его выносливость не падала, несмотря на длительность физической нагрузки. В то время, как Сяо Чжань умело владел невероятным количеством всевозможных техник, пытаясь чередовать их в самых мудрёных комбинациях, но несмотря на все его усилия, у него не получалось, как он привык, просчитывать наперёд следующий ход противника. Правитель Ван был пугающе непредсказуем. Он стремительно навязал Сяо Чжаню свои правила боя, совершенно не оставляя тому никакого времени продумать какую-то стратегию. Оставалось лишь принимать эту игру и двигаться по внутреннему наитию, что было крайне непривычно для правителя Сяо, но он упорно держал оборону, то и дело стараясь взять инициативу в свои руки и переломить ход битвы. Они сражались до невозможного долго. Никто не желал сдаваться и принять поражение. Манёвры Сяо Чжаня становились всё замысловатей в попытках найти хоть какую-то прореху в безукоризненном наступлении альфы. Моментами он успевал даже переметнуться на другую сторону так быстро, что, казалось, вот-вот сможет выбить противника из колеи, но тот словно шестым чувством улавливал его месторасположение и безошибочно отражал удар. Смирившись, что ни одна его привычная тактика не работает, омега отпрыгнул назад, пытаясь выиграть хотя бы немного времени на перераспределение сил, всё ещё пытаясь уловить момент, когда можно было бы застигнуть альфу врасплох, но тот воспользовался его отходом, чтобы сделать последний неистовый рывок. Каждый самый известный мастер, признанный светила своего времени в науке владения мечом, совершенно точно подумал бы так же, как и Сяо Чжань, что из этого количества движений подряд просто невозможно без единого промедления сразу же нанести новый удар, но Ван Ибо смог. Выходя за пределы собственных возможностей, нарушая все законы, писанные в великих учениях, он одним последним точным движением выбил меч из рук обескураженного правителя Сяо и победно подставил к его горлу, тяжело дыша. Сказать, что Сяо Чжань был удивлён, это ничего не сказать. Он был совершенно ошеломлён, стоя с голыми руками и чувствуя холод лезвия в миллиметрах от своей кожи. Пронзительный взгляд, стоявшего напротив альфы, вызывал целую бурю эмоций в его душе. И эта буря неукротимо сносила все его годами выстроенные преграды. Впервые за всю его сознательную жизнь, с того момента, как он начал тренироваться, поставив себе цель стать неуязвимым, кто-то победил его в равном бою. И самое главное, он не чувствовал разочарования или досады. В его сердце вышел из берегов целый океан безграничного восхищения. Человек, стоящий перед ним, был воистину невероятным, великолепным, способным разрывать в клочья рамки возможного. Не было абсолютно ничего постыдного проиграть схватку подобному воину. Выдержав ещё несколько секунд своей победной стойки, Ван Ибо обессиленно отбросил меч и опустился, опёршись руками на свои бёдра. - О боги, вот это ты меня вымотал, - проговорил он, начиная смеяться. Сяо Чжань тоже разразился в ответ непринуждённым смехом. Вообще, в целом удивительно, как много он смеялся за это время в Ванском государстве. Чувствуя себя не менее уставшим, отбросив все предубеждения и необходимость следовать королевским манерам, он опустился в сырую от вечерней росы траву. Ибо быстро последовал за ним. И они, тяжело дыша, развалились на земле под полотном ночного небосвода. - Я никогда не сражался с таким сильным омегой, - наконец подал голос правитель Ван. Сяо Чжань снова засмеялся. - О, и со сколькими же омегами ты сражался, Ван Ибо? - он повернул в его сторону озорной взгляд и наблюдал, как с осознанием сменялось выражение лица мужа. - О… - отозвался тот. Правитель Сяо никогда бы не смог объяснить, почему сейчас ему казались такими безбожно смешными вещи, которые ещё совсем недавно причиняли настоящие душевные муки. И чем виноватей на него смотрел альфа, тем сильнее он заливался смехом в своём истерическом веселье. Видимо, слишком неизгладимое впечатление на него произвёл этот поединок, что он просто не мог держать в узде вихрь рвущихся наружу эмоций. Конкретно в эту секунду ему казалось таким абсурдно неважным то, чем он занимался всю свою жизнь, в сравнении с этими бесконечными звёздами, раскинувшимися миллиардами миров над ними, в сравнении с ощущением лёгкости, которое необъяснимо царило у него на душе, в сравнении со свежим запахом трав, заполняющим всё пространство вокруг. Почему-то именно в этот момент, когда в его устоявшейся картине мира, где он был могущественным непобедимым главой государства, безропотно несущим свой долг перед человечеством, что-то сломалось, и рассыпалось на части то ощущение контроля в его руках, к которому он привык, он чувствовал себя так естественно хорошо. Просто маленьким, ничего не значащим человеком, по сравнению со вселенной. Ван Ибо смотрел на него озадаченно, и Сяо Чжань усиленно пытался сдержать очередной рвущийся наружу смешок, чтобы не казаться ещё более сумасшедшим, чем он уже выглядел сейчас, с наслаждением покачиваясь на мокрой траве. От того, что его муж был настроен на серьёзный разговор, становилось, на самом деле, ещё смешнее, но он сдержал себя в руках и вопросительно посмотрел на собеседника. - Я просто… никогда не задумывался о том, что омегам тоже хотелось бы изучать владение мечом, - словно не замечая странностей Сяо Чжаня, совершенно серьёзным тоном проговорил Ван Ибо. Оброни эту фразу кто-то другой при других обстоятельствах, он бы наверняка уже зашёлся шквалом возмущения. Как это ты не задумывался? А чем, по-твоему, омеги отличаются от альф? У нас что нет рук, чтобы держать оружие, или ног, чтобы бегать? Но этот мальчишка в очередной раз говорил с такой неподдельной искренностью, что у Сяо Чжаня не получилось бы злиться, даже если бы очень захотелось. Он просто молча ждал, к каким ещё выводам тот придёт и о каких открытиях поведает. - Я думаю, что не прямо сейчас, но после войны с Цао Цао, нужно будет подумать об открытии академий для омег в королевстве Ван. Правда это привнесёт достаточно большие изменения в законодательную базу… об этом тоже нужно будет подумать. Ну и как правильно донести до министров… Ведь среди них нет ни одного омеги… Что, конечно, неудивительно… - Ещё публичные дома, содержащие омег на недобровольной основе, заодно запрети, - хихикнув выпалил Сяо Чжань, но тут же осёкся, заметив мгновенно помрачневшее выражение лица Ван Ибо. – Прости, прости, - начал он, незамедлительно ринувшись к мужу и положив руку тому на грудь. Как же быстро стучало его сердце. – Я ляпнул, не подумав… Я… - Я запрещу, - перебил его правитель Ван, положив руку на его ладонь, крепко прижимая к своей грудной клетке. И в его глазах читалось в этот момент непоколебимое «Я сделаю всё. Всё, что ты пожелаешь. Я сделаю это для тебя». У Сяо Чжаня буквально перехватило дыхание. Кажется, он никогда и не умел дышать, ведь как было вообще возможно забыть, как делать вдох, потому что на тебя смотрят чьи-то глаза? - Хорошо, - ответил он уже совсем тихо и спокойно, словно заведомо соглашаясь со всем, что предложил бы ему этот альфа. Кое-как обуздав свои чувства, он забрал руку и привстал, занимая сидящее положение. Правитель Ван остался в том же положении, но это длилось недолго. Буквально через мгновение он уже засуетился и встал на ноги. - Я просто кое-что заметил, - пробормотал он в ответ на вопросительный взгляд омеги. - А? – Сяо Чжань проводил взглядом куда-то направляющегося мужа, встал и последовал за ним. Так друг за другом они подошли к большому дереву, раскинувшему свои ветви по старым крышам Зала Забвения. Весь его величественный вид свидетельствовал о том, что повидать на своём веку ему довелось немало. Омега переводил озадаченный взгляд с альфы на старое дерево и обратно, не понимая, что именно привлекло его внимание. - Дело в том… - Ван Ибо откашлялся и продолжил, - что я не помню, когда эта слива последний раз цвела. По телу Сяо Чжаня прошла лёгкая дрожь осознания. Он снова посмотрел на дерево. Оно и правда выглядело совершенно безжизненным. Как он не заметил этого сразу? Насколько же спутанными были его мысли всё это время? Он сделал шаг вперёд и ещё раз внимательно прошёлся взглядом по величественной кроне. Кое-где, то здесь, то там и правда виднелись первые нежные лепестки. Что-то сжалось внутри него при виде этих цветов, которые по всем известным ему законам мироздания совершенно никак не должны были распуститься. Жизненные силы никак не могли вновь начать бежать по мёртвым сосудам засохшего дерева. Оно не могло вновь найти истоки подземных вод. Не могло отозваться на зов весны и расправить свои бутоны, повинуясь циклам природы. Но именно это Сяо Чжань и наблюдал сейчас собственными глазами. На какую-то долю секунды он даже перестал замечать стоящего рядом Ван Ибо, настолько громко билось в ушах его собственное сердце, лишая любой способности мыслить. Таких совпадений не бывает. Он никогда не верил в случайности, ведь не их он изучал в даосских книгах. Ничего в природе не происходило просто так. Чудес не бывает. Разве что… Он повернулся, повинуясь осторожному касанию руки, и утонул в глазах стоящего рядом с ним мужчины. Не было смысла сопротивляться, противиться, отрицать, когда сами Небеса послали ему знак, помогая разобраться в самом себе, в своих противоречиях. Так же очевидно, как то, что старая засохшая много лет назад слива, не может просто так начать цвести снова с первыми тёплыми лучами весеннего солнца, так же и очевидны были чувства, распускающиеся в его душе, подобно этим прекрасным, но таким хрупким лепесткам. Они были ещё так беззащитны. Стоило безжалостной природе пошутить и ударить по ним ночными заморозками или просто пронестись промозглым ветром, как они могли разлететься во все стороны, упасть на землю и быть легкомысленно растоптаны случайными прохожими. Омега не мог справиться с овладевающими в этот момент эмоциями. Радостью, которая волной тёплого предчувствия растекалась по сердцу, заполняя каждый его уголок, и одновременно вибрирующим под кожей страхом уязвимости. Он обрывисто вздохнул, всматриваясь в лицо причины своих переживаний. Ван Ибо молчаливо смотрел на него своими глубокими внимательными глазами. Перевёл взгляд на дерево. Едва заметно вздохнул и протянул руку к одной из веток. Сорвав несколько трепетных цветков, он невесомым прикосновением вплёл их мужу в волосы, оставляя на его щеке нежное прикосновение ладони. И вроде бы такой совершенно невинный жест, а что-то внутри Сяо Чжаня перевернулось. Изменилось. Дошло до точки невозврата.