Когда слива снова зацветёт

Когда солнце окончательно взошло, Сяо Чжаню пришлось встать и привести себя в порядок. Он был сейчас не в том положении, чтобы пропускать ненавистные Советы. Всё его тело ломило от усталости, а припухлость глаз нельзя было скрыть, как бы ни старалась Сижэнь, нанося на его лицо какие-то охлаждающие мази и покрывая его слоем пудры. Плевать, что подумают министры, но ни в коем случае нельзя попасться на глаза Сяо Лу. Он не был готов делиться с кем-либо произошедшим и тем более не хотел волновать сестру. Лучше всего его состояние можно было описать одним словом – страх. Он невольно дрожал внутри, размышляя о том, что, если вдруг этот ублюдок осмелится явиться на сегодняшний Совет? Что ему вообще делать теперь с этими подозрительными чиновниками? Каким образом объяснять его отсутствие? А вдруг он и вовсе готовит где-то против него заговор? Но страшнее всего было представлять неминуемый разговор с мужем. Он ведь поверит ему, что ничего не было? Даже после того, как Сяо Чжань будет просить его не убивать этого человека? Его ведь правда нельзя убивать по множеству причин, но как донести это связной речью? Убей ванский правитель сяовского руководителя, и это могло значить лишь одно – войну между их государствами. Никто не будет разбираться в причинах, а просто сочтут его, Сяо Чжаня, предателем. Один неосторожный шаг, и они могли лишиться всего к чему шли год. Он не имел права на слабость даже сейчас, или особенно сейчас, когда от его решений и поступков зависела не только его жизнь, но будущее сразу двух народов. Собравшись с духом, он отрепетировал ещё несколько раз в зеркале маску безразличия и отправился исполнять свой государственный долг. Сяо Чжань с трудом чувствовал течение дней, потому что так и не мог нормально спать. Складывалось ощущение, что это просто один нескончаемый кошмар, от которого он не может проснуться. Годы сноровки помогали ему мастерски придавать своему лицу непоколебимый вид, но внутри он весь сжимался от ощущения тревоги. Прибытие мужа, которое он ожидал с таким трепетом, теперь вызывало противоречивые чувства. Ему так хотелось оказаться в его крепких объятьях и забыться, но он не мог избавиться от мысли, что он не справился, и больше не заслуживает этой любви. Самое ужасное, что прежде, чем они окажутся наедине, придётся пережить небольшой закрытый приём. Ближе к вечеру, когда на улице меланхолично звучал плач цикад, наконец прозвучал гонг, знаменующий легендарное событие в истории Юго-восточного государства, - прибытие правителя Ван Ибо, который готовился взойти на здешний трон. Никто не мог себе представить, что подобное когда-либо случится. Ванский варвар должен разделить трон с их правителем? Неужели это может быть правильным? Люди испугано прятались по домам, боясь выйти, чтобы посмотреть на необычное шествие, движущееся к Дворцу Вечной осени. Они были наслышаны о свирепом и могучем правителе Ване, который мог в одиночку одолеть целое войско, внушал страх самому Цао Цао и взял в супруги их прекраснейшего правителя. Но вот какими были его намерения? Разве можно было доверять кому-то, с кем воевал столько лет? Вдруг правитель Сяо находится в опасности и идёт на такой шаг под угрозой жизни? Или он и вовсе околдован? Сяовский народ был готов поверить во что-угодно, как и сяовские министры, которые все как один замолчали, стоило изящному юноше в сопровождении генерала Ван Чжочэна переступить порог торжественного зала. Сяо Чжань почувствовал, как у него замирает дыхание при виде мужа. Тот держался строго, как и обычно на подобного рода приёмах, но внешний вид его отличался от того, каким он привык видеть его в Ванском государстве. Вместо привычных льняных одеяний стан его обтекал лёгкий шёлк цвета глубокой ночи. Если вглядываться дольше, казалось, можно было увидеть на нём россыпь звёзд. В волосах его были украшения из потемневшего серебра и сапфиров, добавлявшие роскоши и величественности всему его образу. Ван Ибо очевидно подготовился сражать наповал сяовскую знать. Он старался учтиво кланяться каждому присутствующему, держа одну руку за спиной, а вторую на массивной рукояти меча. Встретившись взглядом с мужем, он едва заметно улыбнулся самым кончиком губ. Сяо Чжань терялся в своих чувствах в этот момент. В голове его стоял сплошной белый шум, сменивший череду бесконечных мыслей, что он должен сделать и сказать этим вечером. Ему казалось, что у него получается держаться естественным образом, но супруг его внезапно поднял руку, хотя они только перешли к личным приветствиям всех присутствующих, и попросил прощения за свою усталость. Ссылаясь на тяжёлый путь, он с особой вежливостью попросил продолжить все должные церемониалы завтра. Кажется, сяовские министры вздохнули с облегчением. Стоило им оказаться вдвоём в покоях, как облик властного правителя Вана тотчас сменился на обеспокоенного Ван Ибо. - Ты плохо себя чувствуешь? – встревоженно проговорил он, хватая супруга за плечи, и тут Сяо Чжань понял, что у него никак не получится бесстрастно всё объяснить. Стоило мужу глянуть на него такими взволнованным, видящим его насквозь, взглядом, как на глаза его уже начали наворачиваться слёзы, а в горле образовываться комок. Он попытался покачать головой, но выглядело это, вероятно, совсем неубедительно. - Нет… просто кое-что произошло. Ты же помнишь моего руководителя? - начал он вроде бы весьма уверенно, но буквально через секунду накатила паника, и губы его дрогнули. – Ты же поверишь мне, что между нами ничего не было? Даже если попрошу его не убивать? Ты же выслушаешь меня? Я… - вместо связной заготовленной речи, он чувствовал, как срывается на бессознательный поток, но остановиться не получалось, - я этого не хотел, - уже откровенно рыдал Сяо Чжань, не понимая, что ему делать дальше. Ван Ибо испуганно прижал его к себе, но поток слёз становился от этого только сильнее. Такой родной запах обволакивал его со всех сторон, но не дарил необходимого успокоения. Сяо Чжань чувствовал, как у него из-под ног уходит земля и всё, что он сдерживал в себе последние дни, опять рвётся наружу. Ибо осторожно отодвинулся и бросился осматривать его на предмет увечий. Найти его раны было не так уж трудно, учитывая, что первым делом тот закатал рукава и тут же уткнулся взглядом в израненные запястья. Он поднял на Сяо Чжаня встревоженные глаза. - Что он… тебе сделал? – проговорил он нечитаемым голосом и продолжил свой всё более сумбурный осмотр, расстёгивая его воротник, под которым виднелась череда синяков на шее. - Он… только попытался, - старался взять себя в руки Сяо Чжань, но от беспокойства его мужа получалось только хуже. Тот было раздосадовано взмахнул рукой, крепко сжав челюсти, но не проронив ни слова, нежными касаниями оглаживал ссадины на его теле. – Прости меня… - шептал омега сквозь слёзы, - я слишком слаб. Я не смог… Но ты же мне веришь? Я не хотел… - речь получалась спутанной. – Чёрт, - он схватился за лицо, пытаясь хотя бы каплю успокоиться, когда Ибо снова обнял его, сжав в крепких отчаянных объятьях, - этот проклятый запах, я не могу… от него избавиться… Ты теперь не сможешь желать меня, как прежде? - Я здесь, здесь только мой запах, - проговорил Ван Ибо, прижимая его к себе до невозможности сильно, и Сяо Чжань уткнулся в его шею, глубоко вдыхая спасительный воздух. – Только мой, слышишь, - продолжал твердить его муж, начиная выцеловывать каждый миллиметр его шеи, омывая своей лаской. Их губы наконец встретились в отчаянном поцелуе, и Сяо Чжань почувствовал, как же ему этого не хватало. Они целовались до исступления, едва успевая заглатывать воздух, пока Ван Ибо продолжал сбрасывать с него одежды, оголяя тело для своих касаний. Сяо Чжань расстегнул пояс на шёлковом ханьфу мужа, давая понять, что ему это нужно, и тот быстро избавился от верхнего слоя дорогой ткани, безжалостно отбрасывая её в сторону. Он повалил его на кровать, продолжая дарить ему успокоение, вылизывая каждый фэнь его тела, не давая ни на миг усомниться в своей желанности. - Да, прошу тебя, - шептал омега дрожащими губами, пока его муж пытался одновременно избавиться от остатков одежды и проверить количество его естественной смазки, - просто возьми меня, прошу тебя… И он взял его немного поспешно, немного болезненно, но так необходимо. Они сливались в одно целое, кусая до крови губы, принадлежа только друг другу. Наконец Сяо Чжань почувствовал, как всё его естество освобождается, сузившись только к этому рвущемуся из него желанию. Когда всё закончилось, и они, тяжело дыша, лежали на кровати, холодок вновь пробежал по его позвоночнику, возвращая в реальность, в которой царила мучительная тишина. - Почему ты молчишь? – сдавленно прошептал Сяо Чжань. – Ты ничего не скажешь? Леденящий ужас снова пронзил душу. - Потому что я сейчас не могу разумно реагировать, пока моё единственное желание – живьём содрать с этого человека шкуру, - прошипел он со злостью, заставляя Сяо Чжаня съёжиться. – Дело не в том… что ты моя собственность, и я разгневан, что на неё посмели посягнуть. Я не могу видеть, что тебе так плохо. Я готов разорвать в клочья любого, кто тебя обидит, - проговорил на выдохе альфа, и омега тут же припал к его груди, желая спрятаться в его объятьях. – Я же не могу сделать вид, что всё в порядке, когда тебе настолько больно? – продолжал Ван Ибо, прижимая его к своему сердцу и нежно гладя по спине. - Главное, что ты мне веришь… - всхлипнул ему в шею Сяо Чжань. – Я так скучал… - Глупенький, родной мой, как я могу тебе не верить? Я тоже по тебе скучал, - проговорил правитель Ван, утягивая его в очередной благодатный поцелуй. – Бесконечно скучал. Невыносимо скучал.

***

Хотелось бы Сяо Чжаню, чтобы дела государственные сейчас решились как-то сами по себе, пока ему просто тошно от всего происходящего. К сожалению, судьба была к нему не так благосклонна. Он сидел в потускневшем Зале Небесного очарования в ожидании генерала Вана, с которым они условились тут встретиться. Немного подумав, он всё-таки зажёг одну свечу, чтобы сделать царившую вокруг атмосферу менее зловещей, но вошедший в комнату Ван Чжочэн всё равно выглядел испуганным. Тихо закрыв за собой двери, он подошёл и беззвучно присел с другой стороны стола, видимо, ожидая, что правитель Сяо заговорит первым, однако тот лишь тревожно постукивал пальцем по шероховатой деревянной поверхности. - Тут что-то произошло, пока меня не было? – разорвал тишину первым генерал. Сяо Чжань нервно сглотнул, не зная, как начать этот разговор об огромных проблемах, о которых поговорить было необходимо. – Вы с Чуюэ поругались? Я не видел его на приёме, - спросил в лоб проницательный друг. - Можно и так сказать, - проговорил Сяо Чжань, и на устах его застыла болезненная ухмылка. – Он попытался овладеть мною силой, - добавил он и наконец поднял взгляд, чтобы увидеть реакцию собеседника. Ван Чжочэн застыл на мгновенье, пытаясь осознать услышанное, а затем вскочил на ноги, чуть не сбив собой стол. Сяо Чжань слушал его ругательства со странным спокойствием, устало потирая переносицу. - Ван Ибо знает? – наконец вернулся за стол генерал Ван. - Это… было тяжело не заметить, - ответил правитель Сяо и, пред опережая вопрос друга, добавил, - я в относительном порядке, и мы как-то это переживём. Ван Чжочэн ещё раз гневно стукнул по столу. - Да как же так? – не мог успокоиться раздосадованный генерал. – Как он посмел? - У нас сейчас есть проблемы посерьёзней моих душевных терзаний, - проговорил Сяо Чжань, опёршись локтями на стол, и сложив вместе руки. Генерал Ван смотрел на него укоризненно, готовый что-то возразить, но Сяо Чжань продолжил говорить первым: - Ты понимаешь, я без понятия, где он, о чём думает, что собирается делать… Ты сам мне говорил, что у него теперь огромное влияние в Совете. Теперь я откровенно боюсь, что будет во время церемонии возведения на престол. - Но и откладывать её – значит показать панику, - отметил Ван Чжочэн, тяжело выдохнув. - Да, об этом не может быть и речи, - Сяо Чжань прикусил губу. Генерал Ван всё ещё выглядел обескураженным, пытаясь осмыслить происходящее. - Ты предполагал… как он может поступить? Сяо Чжань не выдержал и схватился за голову, но лишь немного взлохматив волосы вернулся в исходное положение. - Только и делаю, что ломаю над этим голову. Я уже ничему не удивлюсь. Хотелось бы мне, чтобы он просто убрался прочь, но я боюсь, что он может попытаться как-то спровоцировать Ибо, или устроить переворот… - Я не думаю, что переворот возможен, - отозвался генерал Ван. Сяо Чжань не выдержал и выкрикнул в сердцах: - А я не думал, что он может меня сковать и… - он не стал ничего больше говорить, но пальцы заламывать продолжил. - Просто переворот не так просто затеять без поддержки армии, а она всё ещё находится под моим командованием, - осторожно заметил генерал Ван. – Ты… смог от него отбиться? - Он… остановился, заметив моё… положение, - проговорил Сяо Чжань, прикрыв глаза. Они оба задумались, судорожно елозя по полу. Обстановка была скверной, с этим не поспоришь. Министры зададутся вопросом отсутствия на столь важном для государства мероприятии руководителя, к которому относились с особенным доверием. Скорее всего, это уже их напрягает. Ничем кроме разногласий при дворе это объяснить невозможно. Все уже косо смотрят на правителя Сяо. С приездом правителя государства Ван ситуация только накалилась. - Подготовь войско, - молвил правитель Сяо, не отрывая руки от лица. Его голос слегка дрогнул, и он перевёл взгляд на друга. Тот согласно кивнул, ничего не ответив. Сяо Чжань вздохнул с едва уловимым облегчением. По крайней мере, он больше не был один. - Ван Ибо не будет тебя винить, - не выдержал тот и вернулся к вопросам личного характера. - Я с этим и сам справляюсь, - с горечью ответил Сяо Чжань. - Не будь дураком, - как всегда, не стал церемониться Чжочэн, - надеюсь, ты не вываливаешь это своему мужу. Чем хуже тебе, тем больше сожалений у него. Не забывай, что он тебя отпустил одного. Глупость, если между вами будут сложности из-за этого ублюдка. Я понимаю, что это чистой воды предательство. То, что ты не был к этому готов, не твоя слабость. Думай о том, что худшего не произошло, а об остальном позаботишься, когда придёшь в себя. Кроме неуверенного «М-м», Сяо Чжань не мог выдавить из себя ни слова, и друг не стал на него давить, вернувшись к теме войска. - Мы готовимся подавить бунт, если что-то пойдёт не так? – спросил он хладнокровно прямо. Правитель Сяо быстро закачал головой. - Ты поможешь нам с Ибо уйти, а сам останешься здесь, - проговорил он и выдохнул. Он не мог себе представить, что может когда-то в своей жизни рассматривать на полном серьёзе возможность побега из собственного государства, но кровавого столкновения стоило избежать во что бы то ни стало. – Если я провалюсь окончательно, как правитель, с тобой у этого народа всё ещё будет шанс. - Ты не сможешь с этим жить. Давай просто расправимся с несогласными, если ты потеряешь контроль. Сяо Чжань снова отрицательно покачал головой. - Мы не будем никого убивать из-за моих ошибок, - генерал Ван закатил глаза. – То, что я не видел очевидного и сам загнал себя в такое положение - это моя ответственность, диди. Никто не заслуживает смерти по моей вине. - Ты невыносим. - Но я всё ещё хочу спасти своего ребёнка, даже если моей жизни придёт на этом конец. Ты же нам поможешь? – проговорил правитель Сяо, глядя прямо в глаза другу. Тот не выдержал и отвёл взгляд. - О амитабха! Гэгэ! Зачем так серьёзно? Ничего ещё не произошло! Ты всё ещё правитель этого народа с кучей достоинств и достижений! С чего бы им становиться против тебя, даже если Пэн Чуюэ этого захочет? - Потому что Ибо может убить его, ты понимаешь? – с отчаянием выкрикнул Сяо Чжань. – А даже если не убьёт, его могут попытаться убить мои же подданые, заподозрив, что я желаю отдать государство Сяо во власть ванцев! Меня не было здесь год, они все меня подозревают, Чжочэн! - Хорошо, хорошо, я тебя услышал, - поднял руки в примирительном жесте генерал Ван. – Я соберу самых преданных воинов и буду готов. - Спасибо, - буркнул Сяо Чжань. - Это не то, за что я хочу слышать твои благодарности. Обсудив ещё подробности проведения церемонии, они разбрелись по своим покоям, пребывая в сквернейшем расположении духа.

***

Тот самый день настал неумолимо быстро, но в какой-то мере Сяо Чжань был рад ощущению, что каким бы ни был исход, сегодня что-то решится. Эти тягостные дни, когда им с Ван Ибо приходилось держать лицо, где бы они ни появлялись, его изрядно утомили. Напряжение вокруг лишало последних жизненных сил, и состояние его тела изрядно ухудшилось. Он всё ещё с трудом засыпал, а с утра валился от усталости, которую нельзя было показывать. Единственным утешением были объятья супруга, но и тот был заметно встревожен новой обстановкой и предстоящими событиями. Нарядившись в свои лучшие одежды, чтобы явиться перед сяовской знатью в тронном зале, правитель Сяо чувствовал облегчение. Уже сегодня это так или иначе закончится. В дверях комнаты появился готовый к церемонии правитель Ван. Вернее, не просто появился, а буквально засиял, озарив собой не только мрачные покои, но и, казалось, всю Поднебесную. Сяо Чжаню ещё не доводилось видеть его в столь яркой одежде! И пусть это торжественное ханьфу было даже не какого-нибудь алого или лилового цвета, а прохладного голубого, но казалось, что оно сияет и переливается всевозможными красками от обилия драгоценных камней. Омега в прямом смысле потерял дар речи. Заметив его удивление, альфа ухмыльнулся и вопросительно поднял вверх бровь. - Ты выглядишь… божественно, - наконец-то молвил ошеломлённый Сяо Чжань. - Ты тоже, - проговорил Ван Ибо, подойдя ближе и притягивая супруга к себе за талию. Он прижал его к себе, успокаивающе поглаживая вдоль позвоночника. Правитель Сяо смутился взгляда, устремлённого прямо ему в глаза, и робко опустил голову, тут же получив поцелуй в щеку. - Я старался следовать сяовским традициям, отталкиваясь от образа твоих нарядов. - Ты в этом преуспел. Сяо Чжань и сам не понимал, как он может быть настолько пленённым своим супругом. Тот упорно подкидывал ему всё новые и новые поводы для очарования. - Ничего не бойся, ни о чём не волнуйся, - проговорил альфа, крепко сжимая его руку. На дне его глаз виднелась бесконечная решительность. Омега кивнул и сильнее сжал руку мужа в ответ. С этим человеком он был готов в очередной раз рискнуть.

***

Церемония восхождения на престол включала в себя возложение супружеской ритуальной короны перед высокопочтенными лицами государства и первый выход нового правителя к народу. Когда они прошли в Зал Вечных обетов, казалось, что в воцарившейся там тишине даже слышно галдящую за стенами дворца толпу. Сяо Чжаню захотелось глубоко вздохнуть, но он усилием воли захватил совсем мало воздуха, чтобы не выдать своего волнения. Ему с трудом давалось не таращится всё время в сторону двери, ожидая подвоха. Они с Ван Ибо прошли в центр роскошного зала, где их ожидал церемониймейстер. Переглянувшись со стоящим в дальнем углу генералом Ваном, Сяо Чжань повернулся лицом к хмурым чиновникам, которые всем своим видом показывали неготовность принять нового правителя. Лица их были преимущественно устремлены в пол, а руки собраны впереди в покорном смирении, которое могло рухнуть в любую секунду. Правитель Сяо не дрогнул ни одной мышцей лица, уверенным взглядом обведя всех собравшихся. Всё, что сейчас требовалось от него и его супруга - это всего лишь следовать традиционному церемониалу с написанными предками речами. Обычно ритуал возведения на трон супруга правителя сяовского королевства был вещью торжественной, но привычной для высокой знати. Те, кто не застал коронации предыдущего правителя, всё равно изучали, как себя вести при столь важном событии, в академии, где обучались всем тем наукам необходимым знатным мужам, чтобы заиметь должное положение при дворе. Одним словом, каждый присутствующий в зале в точности знал, что сейчас будет происходить: какие слова произнесёт пожилой старейшина, выступающий в роли церемониймейстера, когда в зал внесут древнюю ритуальную корону, что символизировала власть над сяовцами, и даже речь самого Ван Ибо. Все застыли в напряжённом ожидании начала церемонии, когда правитель Ван внезапно сделал шаг вперёд, покинув предназначенное для него место и проговорил, обращаясь к супругу: - Давай выйдем к народу. Сяо Чжань посмотрел на него, удивлённо вскинув брови, указывая взглядом в сторону зашевелившихся министров. Но как он ни пытался намекнуть альфе, что тому стоит вернуться к здравомыслию и следовать выверенному веками ритуалу, тот буравил его решительным взглядом. - Доверься мне, - проговорил Ван Ибо, протягивая ему руку. Было в этом что-то совершенно абсурдным - открыто коснуться супруга посреди устремившейся на них сотни глаз и двинуться в сторону выхода из тронного зала. Но он, Сяо Чжань, сделал это, чувствуя, как с каждым шагом вперёд и каждым удивлённым восклицанием со стороны, в его голове становится всё меньше мыслей, и единственное, что он слышит, это стук его сердца, раздающийся в пустоте чертогов разума. Оказавшись снаружи, он почувствовал облегчение. Казалось бы, теперь на них смотрят не какая-то кучка вельмож, а десятки тысяч притихших граждан, заполнявших не только площадь перед дворцом, но и уходящие вдаль улицы. Та самая толпа, готовая вознести тебя в один момент, и растоптать в другой. Однако именно сейчас тёплый воздух проникал так глубоко в лёгкие, помогая вновь обрести способность дышать. Обернувшись вокруг, Сяо Чжань в коем-то веке вспомнил, что именно это место было тем, где он вырос, и именно эти люди позволили достичь тех высот, доверившись его управлению. Кинув свой взор в толпу, он быстро уловил знакомую фигуру. Несмотря на то, что мысленно он был готов, что эта встреча в этот день скорее всего неизбежна, тело его непроизвольно двинулось назад. Тотчас уловив его тревогу, Ван Ибо крепко сжал его руку, устремив взгляд точно туда, где стоял явившийся на церемонию руководитель Пэн. Сяо Чжань почувствовал, как у него внутри всё сжалось. Вероятно, тот ждал какого-то определённого момента, чтобы ворваться и сорвать ритуал. Как иначе можно было объяснить его присутствие? - Достопочтенный народ процветающего королевства Сяо, - внезапно проговорил Ван Ибо, заставляя толпу оживиться на какое-то мгновенье, чтобы тотчас снова затихнуть. - Прежде чем осмелиться принять столь великую честь, как возможность занять место на троне рядом с вашим великим правителем, я бы хотел обратиться к вам лично. Сяовцы опять зашевелились. Не только простые граждане наблюдали за невиданной ранее картиной, но и министры потихоньку выходили из дворца и строились вдоль площади. Неподалёку стоял в полной боевой готовности генерал Ван с небольшим смешанным отрядом из сяовских и ванских воинов. Ван Ибо опять заговорил, обращаясь не то к народу государства Сяо, не то к конкретному человеку, осмелившемуся показаться здесь сегодня. Голос его был твёрд, а вид непоколебим. - Я знаю, что долг мой – принести присягу сяовскому народу. Но я также знаю, что вам тяжело принять чужака, поэтому я решил, что будет верным попросить вашего благословения, прежде чем взойти на трон, - произнёс со всей искренностью ванский правитель, намеренно нарушая последовательность восхождения на престол. – Я вышел сюда к вам, чтобы сказать вам самое важное, в чём не имеют права усомниться сами Небеса. Ваш правитель живёт ради вашего благополучия. Стоявший до этого спокойно рядом Сяо Чжань, не выдержал смущения и прошептал, повернувшись к мужу: - Что ты делаешь? Но тот даже не повернулся в его сторону, а только сильнее сжал его руку и продолжил: - А это значит только одно – я клянусь точно так же заботиться о сяовском народе, чтобы мой супруг был счастлив. Такие простые доходчивые слова вызвали целую бурю ликования у толпы, что ещё мгновение смотрела с подозрением на нездешнего альфу. Будучи довольным реакцией публики, Ван Ибо заговорил снова, не обращая внимание на смущение супруга. - Моя привязанность к вашему правителю искренняя и безгранична. Более того, - на этих словах он отпустил руку Сяо Чжаня, но только для того, чтобы обвить его за талию. – Мой супруг носит ребёнка. Правитель Сяо беспомощно закрыл глаза, чувствуя, как горят на солнце его щёки, и как радостно гудит толпа. Они об этом не договаривались. Ему не нравилось ощущение душевной наготы, когда тысячи людей в одночасье стали свидетелями его самой сокровенной тайны, но он одобрительно накрыл ладонью руку мужа, поддаваясь тому теплу, которое дарил ему этот защитный жест. Толпа вокруг разрывалась от восторга, пока Ван Ибо продолжал свою пламенную речь о наследнике, который сплотит Юг и приведёт к единому непобедимому цветущему будущему. Набрав в лёгкие воздуха, он решился отыскать глазами в толпе руководителя Пэна. И пусть это даже был не открытый бой, но выглядел он побеждённым, разворачиваясь и удаляясь с этого праздника жизни. Когда его потащили назад в Зал вечных обетов, Сяо Чжаню казалось, что ноги его онемели и не способны двигаться. Он был совершенно ошарашен, но на лице красовалась довольная улыбка, выдавая с потрохами расположение его духа. Министры тоже безропотно вернулись на свои места, слыша, как земледельцы и ремесленники, воины и лекари, женщины и мужчины, альфы, омеги и беты, все как один скандируют имя Ван Ибо, всецело принимая его своим правителем. Все дальнейшие ритуалы, что существовали веками и были нерушимы, казались теперь наигранной нелепицей по сравнению с таким пылким признанием, что прозвучало на Площади Цянду в тот день, когда на небосводе королевства Сяо взошло второе солнце.