Она кричала: «уходи» Но я как вкопанный стоял. Вот так моя любовь бесилась, а я с восторгом наблюдал.
*"Конфундус» Ситуация откровенно забавляла Малфоя. Невзначай падал и проливался вот уже третий бокал шампанского, который так старательно подсовывала Гермионе Астория. Косые взгляды матери буквально прожигали в нем дыру, пока Драко поправлял кудрявые пряди, выбившиеся из прически золотой девочки. Драко искренне улыбался на все вопросительные взгляды Грейнджер, понимая, его поведение сбивает с толку. Гермиона украдкой поглядывала на его наручные часы. В карих глазах читалось изумление: «Прошло уже два часа, а он ни разу не отошёл?!» «Да-да, милая. Если бы ты перестала исполнять роль «Мисс не надо ничего усложнять», мы бы уже вторую неделю наслаждались обществом друг друга где-нибудь на пляже. Голые. И, возможно, женатые», — Драко покосился в сторону болгарина. Что ж, хотя бы в ревности он не одинок. — «И-и-и… Номинацию «Самое недовольное лицо вечера» забирает Виктор Крам! обойдя Нарциссу Малфой всего на пару очков. Какое досадное поражение!» — Драко смеётся собственным мыслям, слыша, как скрипят зубы болгарского ловца. Мать поднимает бокал, демонстративно постучав по нему серебряным ножом. Гости оборачиваются, послушно принимая приглашение от виновницы торжества, и проходят к столу. — Я могу тебя кое о чем попросить? — Надеюсь о чём-то противозаконном? — с надеждой отвечает Гермиона, заглядывая в серые глаза. — Здесь ужасно скучно. Драко давится смешком, придерживая её за локоть. — Буду рад, если ты позволишь мне сесть рядом, — добавляет он, демонстрируя идеальную улыбку. Грейнджер разочаровано фыркает, явно мечтая услышать что-нибудь о том, что они вскоре покинут злосчастный раут. «Блять. Легче умереть, чем перестать смотреть на её очаровательно нахмуренные брови». Гермиона коротко кивает, позволяя проводить себя до стола. Длинные пальцы ловко поддевают спинку стула. Драко не замечает, как вежливый жест доводит Нарциссу до предобморочного состояния. Присаживается на рядом стоящий стул, мягко сжимая под скатертью левую руку гриффиндори, её щеки тут же окрашивает румянец, а изящные пальчики на секунду напрягаются в крепкой ладони. Малфой нежно оглаживает большим пальцем тыльную сторону её руки, опуская их сплетённые пальцы к себе на бедро. Ей незачем знать, что это не просто милый жест, это — страховка. Так он лучше чувствует. Желанная близость Гермионы позволяет мгновенно определить любое колебание магии, направленное в её сторону. Астория садится напротив, выдавливает фальшивую улыбку. Драко спокоен, дыхание размеренное, глубокое, а его взгляд прикован к её губам. Гермиона мрачнеет. Это заставляет Малфоя сжирать себя изнутри. «Прости милая, но эта дрянь мастерски нашептывает родовые проклятья». С возрастом, Драко стал надоедать весь этот шум, выяснение отношений на публике, сплетни. Он устало оглядел толпу гостей, безмятежно рассаживающихся за накрытые столы. Крам садится по другую сторону от Грейнджер. Сука. Мать ехидно улыбается. Салазар, сохрани мое холоднокровие до конца этого треклятого приема. Малфой мастерски заговаривает Асторию, не давая и шанса отвлечься в сторону Грейнджер. Все бы ничего, вот только девичья рука на его бедре напрягается. — Хорошо, что это не утка, — грубый бас Виктора звенит в его барабанных перепонках. Плохо, что тебя вообще сюда позвали. Жри молча. Драко злобно выдыхает через нос, с силой сжимая вилку. Этот спектакль пора заканчивать. Но как только он собирается повернуться к Гермионе, чтобы увидеть её очаровательную улыбку и выдох облегчения и наконец предложить ей убраться отсюда как можно дальше, обнаруживает, что Крам уже стоит за её спиной, положив свои лапы на спинку её стула. — Выглядишь скучающей, Ласточка, как и я. Большинство таких раутов проходят довольно тоскливо. Может свалим отсюда? «Бляяяяять». «Что там по номинациям? Звание «Главный лузер сегодняшнего мероприятия» получает Драко Люциус Малфой, который хотел как лучше, но получилось как всегда», — Малфой обречено выдыхает, чувствуя, как Гермиона пытается освободиться от его руки. Все снова идёт не по плану, челюсти напрягаются, а лёд во взгляде с легкостью сможет покрыть треть земного шара. — Скучно ведь, когда тебя игнорируют. До Малфоя быстро доходит смысл его слов, и Моргана его раздери, Крам — прав. Он прокручивает весь вечер в голове. Проклятье. Казалось, что спасение Грейнджер — под контролем, но она весь ужин сидела и смотрела на то, как он болтает с Асторией. — Вот она и собралась развеять тоску с тем, кто счастлив вниманию такой красавицы. Последняя фраза Виктора, поджигает в нем фитиль. Вскоре взрывается бомба. Ярость разливается по венам, заставляя блондина непроизвольно усилить хватку на хрупком запястье. Гермиона ёжится, пытаясь отдёрнуть руку. — Отвали от неё, Крам. Но гору тестостерона не остановить. — Ты вроде поглощён Асторией, Малфой, — Виктор скалится. — Ну что, Ласточка? Идём? — Не вздумай, Грейнджер, — сталь в голосе. Грубо. Черт, настолько грубо, что откликается где-то на периферии. Драко жмурится до белых кругов, осознавая, насколько себя топит, и мгновение обрывается на фразе, которую он предпочёл бы никогда не слышать. — Он прав. Прав. ПРАВ. Грейнджер торопливым шагом уносится вглубь сада, Драко резко поднимается со стула и направляется за ней. Крам решительно преграждает ему путь. — Исчезни, — цедит сквозь зубы. — Решил яйцами со мной помериться, Малфой? — густая, тёмная бровь вопросительно взлетает, взгляд карих глаз прикован к лицу аристократа. От агрессии вокруг них начинает искрится воздух. Волшебные палочки упираются в гортани практически одновременно, гул голосов стихает, время замедляется. Два надменных взгляда лучатся ревностью, было бы глупо надеется что один из них дрогнет. Два крепких парня подхватывают Виктора под локти, кажется они тоже выпускники Дурмстранга. Драко продолжает сохранять стойку, готовый атаковать в любую секунду. — Возьми себя в руки! — кричит один из парней, не ослабляя хватки. — У тебя игра через два дня, о чем ты думаешь? — подхватывает второй, разворачивая болгарина. «О ком». И Драко прекрасно знал о ком, потому что и сам думал о ней бесконечно много. — Драко, ты не поранился? — тонкие пальчики Гринграсс опустились ему на грудь. До жути надоевшее лицо вновь появляется перед его глазами. Вдох. Выдох. — Мать твою Астория, ты уймёшься или нет?! — рычание пролетает по саду трехкратным эхо, Драко стряхнул с себя её руки, словно мусор, и широким шагом удалился искать Грейнджер.***
Гарри шёл в сторону бара, угрюмо таращась на носки своих красных Convers. — Это — болезнь, скупать их в таком количестве, — поучительный тон Гермионы отчётливо раздаётся в голове. Он согласен, но старые привычки сильнее. Улыбается, вспоминая строгий взгляд подруги. В этом мире не существовало человека, которому Поттер был бы благодарен больше, чем ей. «Кабаре». Тусклая вывеска волшебного бара, настолько неприметная, что если не знать, можно всю ночь искать его в Косом переулке. — Пароль, — бархатный голос послышался за деревянной дверью. — Горький шоколад. Он не был тут больше года, и стоя у порога мысленно проклинал себя за слабость. Паркинсон, дрянь, сама того не подозревая, дёрнула за самые натянутые струны. Громкая музыка, приглушённый свет и красавицы, разносившие алкоголь исключительно топлес. Ничего не изменилось. Гарри проходил вглубь зала, обещая себе, что «это в последний раз». Просто в качестве лекарства. Отвлечься. В груди продолжает ныть. Какого дракла его вообще так задели слова напыщенной стервы?! Гермиона говорила это сотни раз, и ничего. Миловидная блондинка усаживается на край стола, маняще оголяя бёдра. — Какая честь, мистер Поттер. Гарри ухмыляется, при виде расплывающейся улыбки на её лице, стягивает толстовку, швыряя на соседнее кресло. Девчонка зачарованно глядит на татуировки и вырисовывающиеся мышцы пресса под его футболкой. Заигрывает — навязчиво. Без интриги. — Заказывайте, — её голос слаще пения сирен. — Бутылку медовухи, — Гарри спокойно наблюдает, как со взмахом её палочки на столе появлялись миски с орехами, сыром и виноградом. Спустя час, заметно опьяневший Поттер почувствовал тоненькие пальчики, пробиравшиеся под резинку его чёрных треников. — Пароль? — спросил он, смеясь перехватывая тонкое запястье. — Прости милая, ты мне не подходишь, — язык избранного слегка заплетается. — И почему же? — блондинка обижено дует пухлые губки. — Я тебе не нравлюсь? — Неа, — брюнет отрицательно качает головой, вглядываясь в рыжую официантку. — Хочу ту! — крикнул Гарри, с трудом фокусируя на ней взгляд. Блондинка коротко кивает. Через мгновение рядом с ним, улыбаясь, стоят две ведьмы в крошечных юбках, украшенных пёстрыми перьями. — Меня зовут Мэг. — Мне плевать, — сухо прерывая девчонку на полуслове. — Подойди ближе, — миловидное личико зажато в тиски его крепкой ладони. — Ты будешь хорошей девочкой для меня? — хмельное дыхание обжигает её лицо. Он снова чувствует себя потерянным, зависимым, но уже не в силах остановиться. Лицо Джинни — пьяный мираж. Он проиграл ей, снова. — Говоришь, тебе нет до меня дела? Тебе все равно? Я запутался, запутался дальше некуда, — бессвязный лепет пугает девчонку до чертиков. — Скажи что спасёшь меня. Безразличие это — дар, а ответственность превращает людей в рабов. Так ты говорила, милая? Непонятно кто больше в шоке, но две девчонки косятся друг на друга ошарашенными глазами. Гарри ловко подхватывает обеих за талию, не глядя. Денег оставляет в разы больше, чем следовало. Скрывая с них одежду, Поттер думает только об одном: Завтра снова будет много одного и мало другого. Душа продолжит разрушаться, напоминая ему о том, что он умер ещё в девятнадцать. Его просто забыли похоронить.***
— Спасибо Винки, — Драко благодарит эльфийку, обернувшись в пол-оборота. — Вы больше не вернётесь? — тоненький голосок пропитан тоской. — Надеюсь нет, — и комната погружается в тишину, трещит лишь уголь в каминной сети. Если бы кто-то в школе сказал ему, что он увидит неистово вколачивающегося Поттера в какую-то непонятную девицу, и это будет происходить в шаговой доступности от его лица, Драко не задумываясь проклял бы этого идиота. Но прямо сейчас он стоит на пороге гостиной Грейнджер, наблюдая это жалкое подобие оргии. Разъярённая Гермиона кричит, выгоняя нагих девиц из квартиры. Рыжая девчонка маячит грудью перед его лицом, тщетно пытаясь привлечь внимание. Взгляд блондина продолжает неотрывно следить за мечущейся по комнате Грейнджер. Золотая девочка всматривается в зрачки Поттера, но тут же переводит взгляд на Драко. — Он предпочитает брюнеток. Колкое замечание срывается с её губ, осаживая соблазнительницу. На убийственный взгляд Малфоя не обращает никакого внимания. Вскоре её силуэт скрывается за дверью спальни. — Одевайся, — Драко палочкой призывает вещи, и те грудой падают к избранному, стоящему на коленях. — Какого ты тут устроил? Вопрос ожидаемо остаётся без ответа. Гарри одевается, не проронив ни слова. Спустя пару минут Поттер сел у барной стойки, сцепив руки в замок и молча выслушивал гневное шипение Малфоя. «Блять, Гермиона, прости. Прости. Прости. Прости», — брюнет мысленно произносил тысячекратные извинения, пока над ним нависал Драко. Кулаки так и чесались заткнуть ему пасть, но подруга вряд-ли по достоинству оценит его порыв. — Ты совсем отбитый, Поттер? Сколько она будет с тобой нянчиться? Тебе самому от себя не противно? — Драко переводит взгляд на Грейнджер, одетую в серый балахон непонятных размеров. Попытки оправдаться вдребезги разбиваются о бетонную стену в лице воинственной Гермионы Грейнджер. Девчонка буквально вколачивает гвозди в крышку его гроба, не скупясь на аргументы. — Ты собирался жениться на ней, это же серьезно! Вестись на манипуляции матери — глупо. Шрамоголовый вставляет свои три галлеона через каждое слово. Драко кипит, не успевая вклиниться в это торнадо обвинений. — Но ты ведь тоже ведёшься на манипуляции матери… Занавес. Реплика Поттера убивает в Гермионе последние крупицы самообладания. Малфой, обалдевший от происходящего, еле заметно поворачивается в сторону избранного, у того в глазах паника. Драко хохочет, сегодня лажает не только он. Кудри Гермионы разметаются, выбиваясь из замысловатой прически, отдалённо напоминающей клубок змей. Медуза Горгона нервно курит в стороне, наблюдая за тем, как Грейнджер испепеляет парней одним лишь взглядом. Губы золотой девочки беспрепятственно извергают яд, накопившийся за последние недели. — Пошли нахрен, ОБА! Трусливые, обиженные любовью мальчишки! Драко стиснул зубы, а Поттер продолжал смотреть в пустоту. Ведьму было не остановить, она метнула гневный взгляд в сторону Гарри. — Когда ты уже повзрослеешь, Поттер?! Щеки красные, ноздри злобно раздуваются, каждый жест переполнен возмущением. Уголки губ Малфоя снова дёргаются вверх, при упоминании косяков легенды Гриффиндора. — А ты! — переключаясь на Драко, стирает с его лица тень улыбки. — Я слышала ваш разговор с Пэнси. Боишься быть брошенным и страдать?! Так прекрати себя вести, как мудак! Драко не уверен, что его мозг запомнил и переварил гневные дебаты слово в слово. Зато через минуту два поднятых вверх средних пальца доставлены точно в пункт назначения. Прямо в душу. — Предпочту быть Ласточкой, чем мириться с твоей неопределенностью! Довыделывался, спасатель? Комната ненадолго погружается в тишину. Драко обречено оглядывает кухню. — У тебя есть огневски? В ответ слабый кивок в сторону навесного шкафчика. Крепкий алкоголь заполняет бокал с характерным звуком. Малфой выпивает два залпом, не морщась. Гарри, отказывается и отодвигает свою порцию, всё же задерживая взгляд где-то на дне бокала. — Она не пойдёт. — М? — угрюмое лицо блондина выражает искреннее непонимание. — К Краму, — отводя уже и взгляд. Драко вопросительно выгибает бровь, перекатывая янтарную жидкость по стеклянным стенкам. — Никогда не ходит, сколько бы не кричала. — его ухмылка подтверждает сказанное. — Второй год собирается, — тихие смешки наполняют комнату, позволяя Драко немного расслабиться. — Расскажешь, что сделал? От вопроса плечи вновь напрягаются. — Пытался защитить её, но сделал только хуже. Гарри, на удивление, понимающе кивает и разворачивается его сторону. — От кого защищал то, Ромео? Малфой отмахивается, переводя тему. Степень опьянения далека от откровений. — Все эти девчонки, зачем ты трахаешь их? Тебе не противно? — в голосе читается отвращение. — Пытаюсь отвлечься. Пустой бокал двигается к бутылке кончиками пальцев. — Все ещё любишь Уизли? — рука Малфоя обхватывает стеклянное горлышко, разливая огневски на три пальца. — Как знать. Действительно любишь Гермиону? Тихое «да» растворяется в клацание стекла. Чокаясь, они подписывают временное перемирие. — Почему ты так уверен насчёт Крама? На вопрос Малфоя Гарри молча пожимает плечами. Выпитым бокалам пропадает счёт. Речь хоть и теряет чёткость, но приобретает нотки откровенности. Шум внешнего мира исчезает, оседая на дне пустой бутылки. — Паркинсон встречается с кем-то? — Нет, — Драко отвечает быстро, давясь спиртным, не оставляя пространства для фантазий. — Встречалась? — еле выговаривая, переспрашивает Гарри. — Заткнись, Поттер, просто заткнись. Она мне как сестра. — А мне, думаешь, приятно было слушать о том, то вы с Гермионой… Фраза обрывается на полуслове, Драко предупреждающе выставляет руку, призывая его закончить, но избранного не остановить. — Как ты знаешь, я уже спал с сестрой лучшего друга, так что… — Придурок, — Драко закрывает лицо руками, затуманенный разум не в силах сохранять ледяную маску. Блондин хмыкает, маскируя вырывающийся смех. — Без шансов, Поттер. Пэнс влюблена в Забини столько, сколько я себя помню. Гарри смеётся. Заливисто, от души, еле выговаривая сквозь сбитое дыхание «иронично» и задевает бокал с огневски. Тот с грохотом падает на столешницу, а все содержимое расплёскивается на строгие брюки Малфоя. Смех смешивается с досадными стонами, попытка Поттера избавиться от пятна невербальной магией заканчивается провалом. Он жутко пьян, и, путая заклинания, поджигает пропитанную спиртом одежду. Малфой вспыхивает как факел, соскакивает с барного стула и интуитивно подбегает к раковине. «Агуаменти» Плохо контролируемый поток воды вырывается из палочки брюнета. Малфой брезгливо стряхивает капли с налипшей на лоб челки. Вода стекает с его брюк, звонко ударяясь о кухонный пол. Драко молчит ещё секунду, его глаза сияют плохо скрываемым бешенством. От смеха сводит щеки, Гарри, хватаясь за бок, складывается пополам, комната начинает плыть перед глазами. — Ты… — задыхаясь от смеха. —Я, блять… Я просто хотел, — в уголках глаз собираются слёзы. — Извини. Следующие десять минут Драко Малфой запомнит на всю жизнь. Поттер, продолжая ржать, предлагает ему свои джинсы. В каждой руке по паре, а шрамоголовый придурок все ещё хохочет. Драко с призрением взирает на бесчисленное количество цепей, свисающих с карманов. — Избавь меня от своего сутенерского тряпья, — возмущается блондин, сидя в прожжённых брюках. — У тебя есть нормальная одежда?***
Дорога до клуба кажется непроходимым квестом. Гарри с трудом вспоминает почему они вообще решили выйти из квартиры. Ноги заплетаются сильнее языка, но кого это хоть раз останавливало? Неоновые вывески приглашающе мигают, Малфой, шатаясь, проходит мимо, упорно настаивая на своём клубе. — Дорогой алкоголь — единственное, что может вернуть мне чувство собственного достоинства. Гарри не спорит, следуя за ним. Все ещё переваривает недавние откровения о Пэнси. Любит Забини. Лишилась девственности с маглом из клиники, в которой работал Малфой, через пару недель после свадьбы Джинни и Блейза. — Не думаю, что это было самое обдуманное решение в её жизни, но после этого я ни разу не видел её с парнем, — голос Драко продолжает гудеть в голове. Гарри с усмешкой видит, как два крупных охранника тушуются, заметив на пороге босса. Не обращая на это никакого внимания, продолжает сопоставлять факты. Образ соблазнительной язвы никак не вяжется с отвергнутой девой, решившей взять обет безбрачия. — Мне нужно поговорить с ней, — Драко произносит простую просьбу так, как будто сейчас это самое необходимое в его жизни, — давай, Поттер, отдай мне мобильник. Гарри напрягается, его привязанность к подруге слегка пугает, учитывая, что пьяным он безошибочно описал все её привычки. — Нет, тебе нужно развлечься, — спотыкаясь о лестницу. — И мне! Борьба с бесконечными лестницами была с трудом выиграна, Гарри, отмахиваясь от охранника, распахнул бархатный балдахин. Не ожидая резкой остановки, Драко вписывается ему в спину, спотыкаясь о мягкий ковёр. Неизбежное падение настигает их почти мгновенно. Три пары глаз удивлено уставились на распластавшиеся на полу тела. Охранник резко задёргивает балдахин, исчезая за бархатной шторой. Гарри продолжает лежать, наблюдая за тем, как Гермиона помогает подняться Малфою. От их взглядов друг на друга хочется блевать. Гарри с улыбкой замечает абсолютную солидарность во взгляде Паркинсон, с трудом поднимаясь на ноги. Её короткие волосы уложены идеально, Поттер задерживает взгляд на красных губах. Она красива — очевидно. В её взгляде ни намёка на хрупкость, девчонка перекусит любого, не моргнув глазом. — И давно они так? Поттеру требуется пара секунд, чтобы прийти в себя. Комната неожиданно сузилась до размеров её лица. Смотря на него он спокойно игнорировал очевидный флирт на другом конце дивана. — Пару недель. Выпьем? Необъяснимое желание привлечь внимание ведьмы сразу же списывается на алкоголь. Маленькая ладошка Пэнси с отвращением накрывает его лицо, отодвигая от себя как можно дальше. Черт, я что, сидел так близко?!***
Девчонки болтают у выхода, изо всех сил стараясь перекричать музыку. Паркинсон злится, расталкивая толпу безликих платьев. Отчаянно хочется тишины. Прохладный ветер бьет по щекам, Пэнси медлит, прокручивая сигаретный фильтр между пальцами. Не поджигает, не затягивается, просто смотрит сквозь, заглядываясь в трещины в асфальте. Мысль приходит быстро, окончательно сбивая с толку. А что, если любовь к Забини — сахарный домик? Но для неё в нем нет ничего, кроме липких стен и вечно грязных рук. Тогда для чего эти бесконечные стенания? Ветер продолжает танцевать на её коже, вызывая столп мурашек. Каково это? Терять интерес к тому, кого любил? Легче, чем она могла себе представить. От простой истины во рту становится горько даже без сигарет. Зелёные глаза окрашивает удивление, сигарета в её руке начинает тлеть. Она оглядывается по сторонам, замечая довольную рожу Поттера. Забавно. Это становится традицией. Пока он рядом, ей никак не удаётся прикурить самой. Вейн вьётся вокруг него, как виноградная лоза. Но его взгляд буквально везде, только не на ней, хоть избранный и мягко сминает её ладони. Хочется сделать пакость. Хочется так сильно, что по телу пробегает импульс. Она нарочно выбрасывает сигарету, направляясь прямо к сладкой парочке. — Дашь сигарету? — невинный взмах тёмных ресниц и мягкий тон стоит ей недюжинных усилий. Поттер вопросительно выгибает бровь, но тут же хлопает по карманам, выуживая белую пачку. Вейн то краснеет то бледнеет, замечая, как наклоняется Пэнси к его рукам, обнажая глубину декольте. Ведьма затягивается, не отрывая взгляд от зелёных глаз, наслаждаясь девичьей истерикой. — Я сплю с Гарри! — выкликивает Ромильда, быстрее, чем осознаёт смысл сказанных слов. — И что, зачем так орать? Или тебе тоже не понравилось? У брюнета отваливается челюсть. Паркинсон воистину самая несносная ведьма на его памяти. Её колкости с недавних пор — его личный фетиш. Агрессивная, своенравная, но сексуальная настолько, что сводит скулы. В паху отдаёт тяжестью, когда он видит красный след помады, на выброшенном бычке. Паркинсон уходит, не сказав больше ни слова. — Что она имела в виду? — истеричный визг Ромильды остаётся без внимания, пока все его мысли прикованы к исчезающему силуэту Пэнси.