***
Драко резко останавливается на полпути. Какого черта он так несётся? Пара секунд на передышку, и мысли окончательно проясняются. Амулет на шее матери зачарован, и если той действительно плохо, то семейный лекарь наверняка уже осматривает её. Воспитание пересиливает, Малфой быстрым шагом преодолевает расстояние до раздевалки. Из-за поворота слышится голос матери. И его тон далёк от умирающего. — Для Малфоев нет закрытых дверей, да, мисс Грейнджер? Раз моему сыну так легко удалось открыть ваши. Его челюсть падает на пол. И после этого у кого-то ещё остаются вопросы, почему в Хогвартсе он был такой пубертатной язвой? Драко быстро заворачивает, натыкаясь на яростный взгляд Виктора. Время замедляется, он отчётливо слышит брошенные в его сторону ругательства. «Случайный секс». Так окрестил его Каркаровский прихвостень. Вот только Драко злит не это. Гермиона мнётся, не находя себе места. И если минуту назад ему хотелось кричать о серьёзности намерений, доказывая Грейнджер, что нет нужды в ком-то ещё, только он, и только его пальцы на её бархатной коже. То сейчас все иначе. Девчонка через силу выдавливает из себя что-то похожее на «это не то, что ты думаешь», в эту же секунду мозг отказывается обрабатывать информацию, спуская тормоза. Не то, что ты думаешь. И правда. О чём ты думал? Для неё ты всегда будешь чём-то постыдным. Сомнения сжирают, не оставляя шансов на трезвость мысли. — Купил кольцо грязнокровке, а та отрицает связь с тобой сомнительными аргументами? Горжусь, сын, — снисходительный тон отца давит на черепную коробку, голос Люциуса глубоко засел в подсознании, взрывая бомбы потаённых страхов. Гнев струится по венам, ища выход. Несколько точных ударов Крама прилетают Малфою прямо в лицо, резко, отрезвляюще. Он давно не чувствовал себя таким свободным, эмоции окончательно выходят из-под контроля. — Она того не стоит, — Нарцисса кричит, пытаясь образумить сына. — Это ты того не стоил. Снова этот голос, только теперь отец прав. Последнее, чего он хотел, это переоценить свою значимость в жизни Грейнджер. Не то, что ты думаешь. Удары летят одни за одним, и между ними он слышит крик Пенси. А ведь она говорила ему, что это не закончится ничем хорошим. И вправду, не закончилось. А для Грейнджер, кажется, и не началось. — Не смей трогать мое, Малфоевский выродок, — выкрикивает Крам, замахиваясь. Мое. А ведь в кармане его пиджака лежит обручальное кольцо. В серых глазах разливается жидкая сталь, и пусть для неё это было развлечением, Малфой не привык делиться. Сцепленными в замок руками Драко наносит три четких удара Виктору в переносицу. Костяшки ломит от боли, пока болгарская груда мышц пытается прийти в себя. Малфой тяжело дышит, осматривая раздевалку. Поттер пытается увести Грейнджер, пока та вырывается, протягивая руки. К нему? Или к Краму? Он не уверен. Хрупкий силуэт Паркинсон встаёт прямо между ними. — Дёрнешься, и в тебя полетит непростительное, — голос подруги полон решимости, хоть ту и потряхивает. Палочка из вишни направлена четко в сторону ловца, тот с грохотом опрокидывает лавку, выходя из раздевалки. — И вы! Убирайтесь обе! Скиттер хватает под руку Нарциссу и тянет к выходу. Он бы улыбнулся этой маленькой воительнице, вот только губы онемели. Драко подносит руку к подбородку, кровь продолжает струиться из губы, впитываясь в ворот чёрной водолазки. Паркинсон оборачивается, давая волю чувствам, она знает, с ним можно. Драко с досадой выдыхает, видя, как подруга поджимает губы. Пенси в истерике, её злобное шипение бьёт по ушам, как разряды тока. — А я ведь говорила тебе! — Я сам говорил это себе гораздо больше раз. Ай! — губу саднит от магического вмешательства, рана затягивается, и Малфой чувствует, как натягивается кожа. — Гриффиндорские дурни, от них одни проблемы! Как ты не можешь понять?! — Я люблю её, — слова звучат обречённо, Драко устало опускает глаза. — Я люблю её, — передразнивает. — На Крама, ещё и без палочки! Он же здоровый, как лось! — Пэнси зло дергает Драко за пиджак, показывая огромную дыру в боку. Бархатная коробочка глухо ударяется о бедро блондина, перекатываясь в кармане. — Ты всё-таки купил его? На что ты надееялся? — А ты на что? — взглядом очерчивая запонки на её пиджаке. Паркинсон уже явно ни на что не рассчитывает, её густо подведённые глаза смотрят на мир сквозь пелену разочарований. Если долго подавлять эмоции, вскоре и вовсе перестаёшь чувствовать. Малфой злился. Кто вообще придумал этот бред? Его разрывало от чувств. Перекручивало в мясорубке задетого эго, пока Пэнси продолжала отчитывать его как мальчишку. Факты превращаются в белый шум, не более. Все меркло, пока он не услышал знакомое шорканье по каменной кладке и тихий зов. Малфой не в силах разобрать слов. Грейнджер колотило, побледневшее лицо выражало лишь сожаление. Та еле слышно просит Пэнси выйти. Паркинсон закатывает глаза, не сдвигаясь с места. В этом они похожи, ведьма не терпит недосказанности. Впервые за долгое время ему не хочется видеть Грейнджер, и это пугает. Гермиона продолжает приближаться осторожными шагами, пока на каждое её оправдание у Малфоя находится новая порция яда. — Я должна была сказать ему раньше, — чёрные подтёки туши размазаны по лицу. — Что сказать? По напрягшемуся лицу подруги он осознаёт жёсткость своего тона. — Что ничего не получится, — обречённо. — Берегла меня для запасного варианта? Глаза Паркинсон округляются, она резко поднимается, отряхнув колени. В раздевалке повисает гробовая тишина, когда Пэнси вылетает в коридор, не оглядываясь. Портсигар характерно щёлкает, Паркинсон нервно выуживает сигарету из центра. — Здесь не курят. Незнакомый голос вторгается в её личное пространство. — Так не кури, — она не станет церемониться, пока эхом отдаются претензии Драко и плач Золотой девочки. Она начинает дёргаться ещё больше. Хочется вернуться и заткнуть друга, пока тот окончательно не перешёл черту. Пусть это и не её дело. — Я повторюсь, потушите сигарету. Первая затяжка так привычно наполняет лёгкие дымом… Медленно, на грани забвения. И кто бы это ни был, ей всё ещё плевать. — Хочешь его? Или просто жадничаешь старой игрушкой? — голос Малфоя глухо отдаётся от стен, Паркинсон ёжится. Она не хочет этого слышать. Быстро выбирается к трибунам. У перил курит Поттер, её захлёстывает гнев. — Почему ты не разнял их?! — его верхняя губа дёргается в отвращении, когда Пэнси ударяет его в грудь. — Руки, — жестко осадив ведьму, Поттер выкинул бычок в урну. — Она сама это заварила. — Да что с тобой? — не выдерживает Пэнси. — Она большую часть жизни нянчилась с тобой! А ты просто свалил. До него не достучаться, это видно по глазам. Гарри демонстративно перешагивает ограждение и сгребает Вейн в объятья. Астория на соседнем сидении скалится, не скрывая восторга. — Чтоб вас, — отчаянный крик срывается с её губ. Быстро вернувшись в коридор, Пэнси выискивает взглядом Грейнджер. — Разве она заслуживает всего этого дерьма?! — натянутый у стены флаг Болгарии слегка колыхнулся. — Грейнджер! — Пэнси почти бежит к ведьме, проклиная неудобную обувь. Эти туфли созданы для чего угодно, но только не для бега. — Где Драко? В ответ лишь вялые попытки отрицательно кивнуть.***
Поттер чувствует, как по пальцам растекается кровь. Вязкая, тёплая, её много. Слишком много. Гермиона беспомощно хрипит на его руках, хочется одного, умереть. Вместо неё. Гарри все ещё видит, как она летит вниз с трибуны обмякшей, тряпичной куклой. Чувство вины душит. Он наговорил ей столько гадостей… Оно того не стоило, ни единое слово, брошенное минутами ранее. А теперь она умирает. Единственный человек, который искренне любил, заботился о нём, принимая таким, какой он есть… Умирает на его руках. — Чертова метла… Я не успел. Прости меня. Не успел… Но Гермиона не слышит, свет медленно меркнет в её зрачках. Больно до жути. От мыслей, от безропотности. Больно внутри и снаружи. Поттер поднимает глаза, видя, как расталкивая зевак к ним бежит Паркинсон, в её глазах паника, а кончики волос без конца прилипают к глянцево-красной помаде. — Мунго! Трансгрессируй! Чего ты ждёшь? — ошарашенные глаза Пэнси прожигают в нем дыру, она нетерпеливо хватается за ворот мантии и настойчиво трясёт, пока с него не спадают очки. — Я не успел, — одна фраза срывается с его языка в тысячный раз. — Да чтоб тебя, трансгрессируй! — зеленые глаза бегло осматривают трибуну в поисках Гринграсс, но её нет. Слышится только глухой хлопок аппарации. Гарри кричит, умоляя о помощи. Две хрупкие ведьмы перехватывают Грейнджер, будто она ничего не весит. Все происходит слишком быстро. Палата. Ещё одна. И этот едкий запах обездоливающих зелий… Руки потряхивает, и он осознаёт, что все ещё не смыл кровь. Шум воды и красные подтёки на раковине вводят его в ступор, пока до Гарри не доходит крик Малфоя. Приёмный покой стоит на ушах, все попытки Паркинсон остановить друга душат в зародыше. — Я не могу пропустить вас, мисс Грейнджер сейчас оперируют, — слышится спокойный голос колдомедика, игнорирующий нападки Драко. Гарри, застыв посреди коридора, наблюдал за Малфоем. Того трясло, и он уверен, что впервые видит его таким. Сломленным? Испуганным? Разбитым. Он все ещё не может адекватно воспринимать глубину их привязанности. Малфой и Гермиона… Это какой-то сюр. Пэнси уверенными шагами подходит ближе, щёлкая пальцами у его лица, в попытке привлечь внимание. — Ты как? — впервые без желчи. — Что они говорят? — мягко касается его плотно сжатой в кулак руки. Гарри срывается. Сам не зная причины переходит на крик. — Они ничего не говорят! Меня не пустили, это из-за меня. Пэнси хмурится, но руку не отпускает. — Все в порядке, нужно просто немного подождать и… — она не знает кого обманывает больше. Себя или его. — У меня никого больше нет! — Поттер кричит, отталкивая от себя ведьму. Драко перехватывает подругу, схватив того за грудки. — Не смей орать на неё, — спокойно, но требовательно. На его лице больше нет той паники. Малфой стоял с непроницаемым лицом, закрывая собой подругу. — Седьмая палата. Мы может остаться до того момента, пока её не привезут из операционной. Потом останется кто-то один. Гарри вопросительно выгибает бровь, стряхивая руки Малфоя с лацканов мантии. — И это буду я, Поттер, — ледяной взгляд направлен точно на избранного, и внутри Гарри снова взрывается вулкан. — Надо было думать об этом перед тем, как трахать поехавшую! Она столкнула её! Чтоб тебя. Столкнула! Гермиона могла умереть. — Умрешь следующим, если не перестанешь на меня орать, — прорычал Драко, доставая палочку. — А ну заткнулись оба! — вмешалась Пэнси, влезая меж ними. — Седьмая палата. Отлично. Идём. Я отправила кричалку Блейзу, — она многозначительно посмотрела на Драко. — Так что причешись, Золотой мальчик. Джинни скоро будет тут. Драко прошёл вперёд, толкнув плечом избранного. В палате холодно, в углу пустовали одиноко стоящие вазы. Малфой ещё раз оглядел комнату и сел на край больничной кушетки. Навязчивые мысли изводили его. Почему он просто не забрал её? Драко винил себя, сжирая заживо. Если бы ты не показывал ей свой характер, она была бы цела, — внутренний голос добавлял масла в огонь. Что ты можешь дать ей? Кроме бесконечной тревоги и своего дрянного нрава… Пока Малфой мысленно наказывал себя, между Гарри и Пэнси разгорался спор. — Так и будешь дергать меня бывшей? — рычал Поттер. — Я думал, что убью её, — вмешался Малфой. Четыре изумлённых глаза уставились прямо на него. Драко нервно зачесал назад выпавшие пряди, вспоминая как трещало деревянное ограждение рядом с головой Астории. — Ещё раз тронешь её, — прозрачно-серые глаза сканировали ведьму. — Даже подумаешь о ней, Гринграсс, и я стану страшнее твоего богарта. Тебе во всей магической Британии будет тесно. Она понимает, он на пределе, взбешён до чёртиков. Асторию трясет от жуткого блеска в глазах. Она испуганно жмётся спиной к деревянным доскам. Малфой отступил на шаг, выравнивая дыхание. — Если бы ты был благоразумен… — срывается с её языка быстрее, чем она понимает. Приговор подписан. Грань дозволенного пройдена. В этот момент тьма, захлестнувшая его, покрывала каждый миллиметр сознания. Удары обрушились по обе стороны от её головы, ведьма вздрогнула, прикрывая рот руками. — Я сделаю всё, чтобы тебя посадили в ближайшие сутки, Астория, и поверь мне на слово, поцелуй дементора — лучшее, что тебя ждёт в Азкабане. — Она этого заслуживала, — Пэнси подошла к другу, выражая поддержку. — А если бы она умерла, Пэнс, что бы я делал? — он снова сорвался, — Мэрлин, что бы я делал?.. — шёпотом. — Состояние мисс Грейнджер — стабильно тяжелое, — вошедшая в палату медсестра завладела общим вниманием. — Мы рассчитываем на то, что снотворное зелье будет действовать еще около шести часов. Напоминаю, остаться может только один. — Я не сдвинусь с места, пока её не увижу! Гари вздрогнул, её голос он узнает из тысячи. Ураган по имени Джинни заполнял собой коридор. Девчонка смело разгоняла врачей на своём пути, пробираясь в палату. Через мгновение та уже обнимала Малфоя, настойчиво предлагая ему воды. Было не просто неловко, было паршиво. Блейз о чём-то пару минут поговорил с Драко, ободряюще постучав тому кулаком по груди, и как только они с Джинни вышли, заняв место в приемном покое, стало невыносимо тихо. Гарри многозначительно посмотрел на Паркинсон, та ехидно изогнула бровь. — Подотри слюни, — произносят её губы беззвучно. Забини не сводит глаз с друга, боясь представить, что бы здесь было, если бы Гермиона действительно умерла. Джинни нежно льнет к мужу, как будто и не построила только что всех колдомедиков. — Я поговорю с Драко, милая. Дай мне секунду. Джинни коротко кивает, отпивая отвратный на вкус больничный кофе. Блейз, при всей своей гуманности, горит отмщением. — Какой план? — спрашивает друга, отведя подальше от лишних ушей. — Превратить её жизнь в ад. Суды, пресса… Пусть поварится во всем этом дерьме. Забини одобрительно кивает, вырисовывая палочкой несколько рун. Три конверта с печатью ЗабиниМедиа зависают в воздухе. — Ты же понимаешь, что это коснётся и твоей матери. — Блейз пытается высмотреть в глазах друга хоть крупицу сомнения. — Да. Она заслужила, — решение даётся ему легче, чем он думал. Забини ничего не остаётся, кроме как кивнуть, поджав пухлые губы, и отправить письма в министерство. — Забери Джинни. Я дам знать, когда Гермиона придёт в себя. Драко опирается спиной о стену, бурча под нос, что этих двух тоже следовало бы забрать. Блейз посмеивается, переводя взгляд на взбешённую Паркинсон, что-то яростно доказывающую Поттеру. Малфой не помнит как ушёл Блейз, он совершенно не слушал, о чем спорили эти двое. Драко думал только об одном. Из-за него на Гермионе новый шрам, и, наверняка, не один. Он не имел права оставлять её. «Что она скажет, когда придёт в себя? А если больше не захочет меня видеть? Проклятье, я наговорил ей столько дерьма…» Мысли мечутся по черепной коробке. Чертова стрелка часов раздражающе тикает. Жутко хочется отмыться от запаха больничных зелий. Все меркнет, когда привозят её. Колёса каталки противно скрипят, и Драко срывается с места подходя к ней вплотную. На ключицах растекшиеся синяки, искрящиеся синие нити магии бегут по её запястьям. Воздуха не хватает. Это из-за тебя. Колдомедик констатирует, что у Гермионы сломаны почти все рёбра. И Малфой готов поклясться, что чувствует как и в его грудной клетке крошатся кости. Гарри не раздумывая отпихивает его, усаживаясь на край кушетки. Драко искренне потрясён. Понятия не имеет какими силами избранного уберегает судьба, но как только блондин собирается придушить его, Пэнси мягко прохлопает друга по плечу. — Дай знать, если я понадоблюсь, — как всегда уходит быстро, не оглядываясь. Малфой на мгновение расслабляется, в надежде, что Золотой мальчик наконец заткнется. И на удивление, Поттер почти сразу уходит следом за Пэнси, бросив короткое: — Дай знать, если что-то ещё пойдёт не так. Я приеду утром. Они с Паркинсон уходят почти вместе. Если это то, о чем он подумал. Это — омерзительно. Он не станет об этом думать. Определённо, не сегодня. Никогда. Лучше никогда.***
— Паркинсон! Не обращая на Поттера никакого внимания, ведьма подставляет лицо ночному ветру. Тоненькие пальцы выуживают сигарету, быстро защелкивая портсигар. — У меня есть имя, — сквозь стиснутые губы, обхватывающие фильтр сигарет. — Ты травмируешь меня своим отсутствием, Пэнси, — кажется это был первый раз, когда он назвал её по имени. Ведьма закатывает глаза, как только сигарета в губах начинает тлеть по щелчку его пальцев. — А ты присутствием. Отвали, Поттер. Он не может. Не хочет. Продолжает смотреть, как клубы дыма покидают её красивый рот. — Хочешь выпить? Пэнси не успевает ответить, Гарри аккуратно перехватывает её запястье, затягиваясь тонкой сигаретой, и плевать, что у него в кармане полная пачка. Плевать, что она наверняка разозлится, и его выходка интимнее поцелуя. Гори все адским пламенем. Взгляд девичьих глаз мечется от его пальцев к глазам. Пухлые губы приоткрыты и, кажется, она вот-вот задохнётся от стыда и восхищения. Он выпускает дым медленно, продлевая момент. Нехотя отпуская её руку. Пэнси разжимает пальцы мгновенно, выбрасывая тлеющую сигарету. На ум лезут сразу несколько язвительных замечаний, вот только участок кожи, которой он коснулся, предательски покалывает. Её тело прямо и понятно сигнализирует о наступлении апокалипсиса. Блядского конца света, с глазами цвета зелёного чая. Она готова сбежать. Делегировать, капитулировать. Пусть называет это как хочет, но сопротивляться трудно, а врать самой себе снова — тошно. Взгляд Поттера неожиданно меняется, вальяжность стёрта с лица и плечи непривычно напряжены. Пэнси непонимающе оглядывается видя перед собой Крама в темно вишневой мантии. Он вышагивает с такой уверенность, будто под ним вот-вот разверзнется земля. — Мэрлин... Какой у него рост? — шепчет ведьма, мысленно оценивая его габариты. Гарри разминает шею, сделав пару шагов в его сторону. — Она ещё не пришла в себя, и тебя вряд ли пустят, Виктор. Болгарин стискивает челюсть, озлобленно выдыхая. — Посмотрим. — грубо отпихивая Гарри. Крам решительно проходит разъезжающийся турникет, подзывая одну из медсестёр. Пэнси не отводит взгляд от двигающихся губ девушки, считывая каждое слово и на отрицательном кивке облегчено выдыхает. Только Виктор не сдаётся, разговор переходит на повышенные тона. Прислушиваться больше незачем. — Ничем не могу помочь. — шаблонно выдаёт медик, скрестив руки на груди, — Часы посещения начнутся с девяти утра следующего дня. — её лицо непроницаемо, а Крам уже готовился к словесному нападению. — Не смотрите так на меня, посетить мисс Грейнджер сейчас имеют права только родственники. — Я её жених! Парочка у двери синхронно кривят губы в отвращении, а на лбу бегущей строкой горит фраза: Чего блять?! — Что ж, — у колдомедика иронично дёргается уголок рта, — Тогда мне следует сообщить, что один жених в её палате уже есть.