***
Драко выискивал глазами Блейза, сканируя оживленный коридор, откровенно игнорируя вышагивающего позади Уизли. Рон ворчал что-то о королях драмы и позерах, пока Драко душил в себе порыв оглушить вислого. Злоба концентрировалась в нем, отзываясь импульсами по всему телу. Малфоя с трудом можно было назвать буйным, хотя бурлящая в нем ярость явно требовала разрушений. Малфой копается в мыслях, не замечая как Рон сворачивает в сторону буфета. Его взгляд цепляется за пару скучающих колдомедиков в углу. Драко еще раз осматривает коридор, досадно вздыхая, потому что не находит в нем Забини. — Когда ее выписывают? Малфой резко оборачивается. Возмущенный болгарин терроризирует молоденькую медсестру. — Крам! Было видно как плечи ловца напрягаются при обороте. Виктор разворачивается, уставившись на Малфоя в упор, ехидно ухмыляясь. — Я тебя слушаю. — Не лезь к ней. Она моя. Проходит ровно секунда, после того как Малфой осознает, насколько по-идиотски это звучит. В подтверждение того Виктор начинает сдерживать вырывающийся наружу смех. — Она не вещь, придурок. Драко срывается с места, настигая болгарина. — Нарываешься, щенок? — его глаза презрительно сужаются. — Так торопишься, потому что боишься, что она передумает? Очень по-мужски, — Драко не успевает открыть рта, как Виктор снова его прерывает. — Откуда ты взялся? — каждая клеточка его естества источает отвращение. — Ты трус, Малфой. Это не удивительно, у трусов рождаются только трусы. — Крам проходит мимо, нарочно задевая Малфоя плечом. Тот слегка пошатывается, но быстро заключает локоть Виктора в тиски своей ладони. Ему же, кажется, плевать. — Я прекрасно понимаю, что ты в ней нашёл, но что она в тебе… На лице Малфоя расцветает фирменная ухмылка, плечи расправляются и во взгляде серых глаз горят тысячи восставших фениксов. Драко резко разворачивает болгарина, силой дёргая того на себя. — Позвать твою мамочку, чтобы пожалела тебя, Крам? — ответный толчок в грудь лишает болгарина равновесия. — За столько лет не получилось взять девочку нахрапом, а? — он брезгливо вытирает руки о штаны, демонстрируя превосходство. — Притащил чай, показывая, что знаешь ее лучше меня. Пусть так. Зато я ее чувствую. И, как видишь, это ей нравится гораздо больше. Желваки Виктора напряглись, ноздри яростно раздувались при каждом вдохе. — Значит ты должен чувствовать как ее тянет ко мне, — и руки Малфоя мгновенно хватают его за грудки, — Давай! — не сдерживая смеха, Виктор приближается к его лицу максимально близко. — Ты знаешь, что я прав, иначе давно бы дал ей поговорить со мной. Рон, не спеша брел в сторону буфета, когда заметил Забини, старательно вылавливающего остатки заварки из пластикового стаканчика. Парень хмурился, борясь с ними крошечной ложкой. — Что ты делаешь? — корча лицо в отвращении, Рон уставился на мулата, — тебя вообще-то Малфой ищет. — Найдет, — не отвлекаясь от дела. — Как Гермиона? Уизли, не обращая никакого внимания на озадаченность Блейза, левитировал в свои руки пару морковных кексов. — В порядке. Так зачем ты делаешь это? — Джинни не любит заварку в чае, а мне не сложно. Рон недоумевает, насупив брови, и уже готовится откусить внушительный кусок кекса, как из коридора слышится женский крик. — Мерлин! Он снова дерется! — отдаленно доносится с другого конца коридора. — Кажется Крам побил все возможные рекорды по дракам в Мунго за последние два дня, — безмятежно добавил Рон, снова готовясь откусить кекс. — Блять, — шипя, Забини быстро передал стаканчик Рону, расплескивая обжигающий чай. — Эй! Куда ты так спешишь, ставлю десять галлеонов, Крам выигрывает. Блейз с раздражением посмотрел как Уизли дожевывает ярко-оранжевую сдобу и пошагал на крик. Рон шел чуть поодаль, старательно отряхивая руки. — Я даже рад, что у нас не вышло. Не хотелось бы драться с Виктором. Услышав это, Забини лишь раздраженно фыркнул на приближающегося к нему Уизли. Потасовка разгоралась быстрее адского пламени, шокированная медсестра бегала вокруг сцепившихся парней. — Разнимите их! Ну же. Святая Моргана! Рон влез между ними, умело блокируя удар Виктора, и быстро оттаскивая его в сторону выхода. Не ожидав такого, Забини на мгновение застыл, откровенно таращась на рыжего, без труда скрутившего Крама. — Как он это… Что вы тут устроили?! Драко отмахнулся от друга, бросившись к выходу. — Мы не договорили, ублюдок! Тебе не о чем с ней разговаривать! Последняя фраза открывает в болгарине второе дыхание. Вырываясь из рук Рона, он оказывается лицом к лицу с Драко. — О, поверь, есть, — карие глаза сужаются, и он практически нависает над Малфоем, олицетворяя дементора. — Спроси, с кем она впервые поцеловалась?! — расстояние между ними сокращается, Виктор буквально выплевывает это ему в лицо. — На чьих руках она засыпала, пока мы летали по ночному Лондону?! — болгарин ликует, видя, как во взгляде соперника меркнет уверенность. Малфой глубоко дышит, не размыкая напряженных челюстей. — Заткнись, Крам, — вмешивается Блейз, оттаскивая Малфоя. — Дай им поговорить. — спокойно добавляет, видя как у друга от шока искривляется лицо. — Что? — Драко вырывается, отпихивая мулата резким толчком в грудь. — Что ты несешь, Блейз? Забини поджимает губы, резко выдыхая. Терпение лопается, когда он краем глаза замечает жену, что наблюдает за Поттером и Пэнси. Его взгляд меняется, а хватка на локтях друга становится все крепче. — Дай ему поговорить с ней! Пусть решат все раз и навсегда, — орет Забини так, что Джинни оборачивается. — И будь добр, не повтори моей ошибки, сделай это до свадьбы! — округлившиеся глаза Малфоя застыли на озверевшем оскале мулата. Тот резко утащил его вглубь коридора, не обращая внимания на глазеющих зевак. — Хочешь моей жизни, Драко? Без конца сомневаться кто ты, любимый муж или блядская замена первой любви? — Забини метался из стороны в сторону, как загнанный лев, — или в один день увидеть эти чертовы вырезки из журналов под кроватью, на которой она старательно выстанывает твое имя? Чего ты молчишь, перетерпи это дерьмо один раз, и больше никогда к этому не возвращайся. Оторопевший от откровений Малфой провел рукой по волосам, зачесывая упавшие на лоб пряди. — Блейз. — Заткнись, слышишь, просто заткнись, Драко. Потому что ты можешь изо дня в день таскать к ее ногам сирень, а она будет искать ее в выцветшей татуировке. Забини с силой пинает горшок петуний. Не оборачиваясь уходит, оставив Малфоя наедине со своими мыслями. Драко, окутанный сомнениями, завороженно следит за тем, как горшок жалобно звенит, разбившись на три крупных осколка. Мгновенно материализовавшийся домовик недовольно бурчит, бережно поднимая стебли пострадавших цветов.***
— Думаешь мне стоит вмешаться? — Гарри наклоняется к сгибу ее шеи, нарочно проговаривая фразу шепотом, едва задевая чувствительный участок кожи. Пэнси дёргается от неожиданности, инстинктивно отпихивая от себя избранного. — Нет, их разнял Рон. Не думаю что они станут драться снова. Ты все пропустил, — тон совсем безразличный, и она искренне надеется, что Гарри не заметил, как волна мурашек прокатилась по ее коже от его близости. — Он был лучшим аврором на курсе, — казалось бы, Поттер просто констатирует факт, позволяя себе подойти ближе положенного. Но Паркинсон снова пробивает дрожь, это тягучее чувство возбуждения… Она проклинает чертовы импульсы, до боли закусывая щеку изнутри. — У меня есть кое-что для тебя, — Гарри медленно просовывает к ней в руки телефон, нажимая на экран блокировки. Из груди Паркинсон вырывается истеричный смешок. — Что это? Ей прекрасно известно, что перед ней магловский телефон, но на экране ее фото, сделанное меньше пятнадцати минут назад. На нем она прикуривает сигарету прямо от палочки, мягко придерживая фильтр пухлыми губами. — В сохраненных только один номер. Мой, разумеется, — его смех растекается теплой волной от макушки до самых пяток. Пэнси, не выдерживая, разворачивается, практически впечатываясь губами ему в ключицы. — Надеешься я буду звонить тебе, Поттер? — в злобном прищуре вызов, и Гарри готов поклясться, что смог бы кончить только от того, как она сейчас произнесла его фамилию. — Твоих голых фото будет достаточно, — она почти улыбается, пока не замечает Джинни, пожирающую их взглядом. — Джинни не сводит с тебя глаз, — ревностно, не скрывая упрека в голосе. — Теперь это проблемы Забини, — он продолжает протягивать телефон, наплевав на потасовку вокруг. — Я не возьму. — Ты сбегаешь, так оставь хотя бы иллюзию шанса догнать тебя. Я слышал на Слизерине учатся весьма гуманные волшебники, — и если бы в этот момент Блейз не тащил Малфоя в другой конец коридора, Пэнси бы по достоинству оценила его тонкое чувство юмора. А пока она с опаской наблюдала за происходящим, Гарри мягко вложил в ее руки телефон. Паркинсон сдалась, пряча телефон в карман строгих брюк. Собиралась пойти за ними, но крепкая рука преградила ей путь, притянув к себе. — Мне кажется — это мужской разговор. Пэнси едва не задохнулась от возмущения, пока не взглянула на него. Улыбка Гарри была слишком горькой. Такие улыбки напрягают; они болючие, выстраданные, слишком понимающие. Она знает. — Пойдём, — Поттер приглашающе выставляет перед ней локоть. — Пора навестить Гермиону. Паркинсон показательно фыркает, обходя избранного стороной. Манко виляет бедрами в сторону палаты. Поттер ухмыляется. Учитывая вид сзади… Такой расклад его устраивает. Гермиона не заметила, как проговорила с Джорджем добрых полчаса. Гарри вошел в палату, виновато улыбаясь, пропустив вперед Паркинсон. — Где ты был?! — Гермиона нападает на друга с порога. — Я волновалась! И…! Что ты вчера устроил? — Спокойно, мамочка, — вздыхая. — И это ты чуть не умерла вчера, помнишь? Я просто покупал новую палочку и телефон. — Я рада, что с тобой все в порядке. Честно говоря, я просто пришла попрощаться с Драко, — Пэнси бесцеремонно врывается в их диалог. Как вдруг фокусирует взгляд на кольце. — Мерлионова борода! Ты согласилась?! Гермиона коротко кивает, переводя взгляд на друга. Гарри снимает очки, аккуратно откладывая их в сторону. Пэнси подлетает к ее кровати как тайфун, сметающий все на своем пути. — Салазар, предложение в Мунго? Как пошло, — ведьма не стесняясь рассматривала внушительное кольцо на тонком пальце. — Видимо, нет смысла прощаться, ведь он скоро потащит тебя знакомиться с Ясмин. — Кто это? — недоумевая интересовался Джордж, подсаживаясь рядом с Гарри. — Понятия не имею. — Оставьте нас, — грубый голос Малфоя заставил всех обернуться. — Нам нужно поговорить, Гермиона. Сейчас. Все выходят быстро, понимая настроение Малфоя. Гермиона озадаченно вглядывается в любимые глаза, и натыкается на ледяную стену. — Почему я, а не Крам? — получается в разы жестче, чем он планировал. — Ты уверена в своем выборе, Грейнджер? Ее фамилия из его уст, впервые за несколько месяцев, звучит обидно. Гермиона опускает взгляд на кольцо, через мгновение возвращая его на Малфоя. — В чем дело? — Ты сказала, что хочешь сбежать, и я хочу знать от чего, а главное, с кем. — Этот вопрос звучит абсурдно, учитывая кольцо на моем пальце, Драко. Скажи мне, в чем дело? — Я хочу, чтобы ты поговорила с ним, прежде чем выйдешь за меня. Если не передумаешь, конечно. От его ухмылки становится физически больно, Грейнджер ненавидит теряться в догадках, но сейчас ее просто пригвоздили к стенке беспочвенными обвинениями. Однако время реабилитации Гарри кое-чему ее научило. Лучшая защита — нападение. Ведь так? Непреложная истинна, написанная загнанным зверем. — В первую очередь я хочу поговорить с тобой, Драко, — она пересиливает накатившую обиду, мягко хлопая по кровати рядом с собой. — Пожалуйста, сядь. Его воинственная стойка смягчается, Драко медленно подходит к больничной койке. — Я боюсь, что он прав. — Прав в чем? — Гермиона собирает волосы в импровизированный пучок, не отрывая взгляд от Малфоя. — Ты любишь его? — не дожидаясь ответа. — Крам все еще волнует тебя? — Нет, — слишком сдержанно, для одного короткого слова. Гермиона продолжает смотреть на него в упор, освобождая несколько непослушных прядей и позволяя им упасть на лицо. — Я выгляжу, как сумасшедший ревнивец? — уголки его губ дёргаются в тени улыбки. — Да, полагаю. — И ты сможешь с этим мириться? Гермиона тихо посмеивается, одобрительно кивая. Драко опускается на больничную койку, двигаясь к ней вплотную. — Кажется у Джинни с Блейзом большие проблемы. Тоненькие пальцы ласково притягивают к себе голову, переполненную мыслями. С каждым бережным касанием Драко освобождается. Они оба истощены, и тишина, наконец воцарившаяся в этой палате, спасала. Гермиона, будто маленькая магловская батарейка, возвращала ему энергию. Драко целовал ее ладони, стараясь не пропустить не единого участка кожи. Сейчас ее руки были эликсиром жизни, умиротворения, покоя. Были всем, чего он так отчаянно желал. — Драко, — мягкий шепот обволакивал его разум, Гермиона аккуратно притянула его голову ближе к себе, укачивая на груди. Наклонившись ближе к его уху: —Я хочу ответить на твой вопрос. — Малфой молча кивнул, устраиваясь поудобнее. Сейчас он напоминал ей Живоглота, готового продать душу за ее поглаживания. — Ты, — она делает небольшую паузу, чтобы слегка подразнить Малфоя. — Потому что я перепрыгнула стену, которую возводила годами, — Гермиона снова замедлилась, поцеловав Драко в висок. — А между мной и Виктором я не проводила даже черту, но так ее и не перешла. Драко облегченно выдыхает, сохраняя последние крупицы самообладания, чтобы не стиснуть ее в объятиях, потому что вспоминает о кровоподтеках на ребрах. Однако осознание того, насколько он жадный, накрывает его с головой. Именно жадный, никакое другое слово не сможет описать его тягу обладать ею целиком, быть той чертовой стеной, за которой ей будет спокойно. Купить тысячи книг, выбрать сотню лаковых лодочек и запастись годовым запасом соленого миндаля и жасмина, только бы она продолжала говорить о нем так, будто он действительно что-то особенное в ее жизни. Идиллия длилась не больше минуты, пока из коридора не послышался возмущенный тон Блейза. — Я устал Джин, я устал от этого дерьма. Драко аккуратно освободился от рук, поднимаясь с кровати. — Это то, о чем ты говорил, — несмелый тон Гермионы наталкивает на еще большее беспокойство. Драко подходит к двери, на мгновение оборачиваясь. — Дай мне пару минут, хорошо? В приоткрытой двери Гермиона успевает заметить лишь виноватый взгляд Джинни и ее безуспешные попытки взять Блейза за руку. — Давай не здесь, пожалуйста. Шепот Джинни и шокированные лица Гарри и Пэнси — первое, что встречает Малфоя, и он как можно быстрее закрывает дверь палаты. — А где, Джин? Где ты хочешь поговорить об этом? Малфой застыл у запертой двери, вспоминая, слышал ли когда-либо, чтобы Блейз разговаривал с Уизлетой в таком тоне. Повернув голову в сторону Пэнси, ему оставалось лишь досадно выдохнуть и выругаться себе под нос, прочитав по ее губам «это пиздец». — О, пожалуйста, не смей смотреть на меня так. Я убедился, что эти взгляды принадлежат не мне одному, принцесса. — Прекрати орать на нее, Блейз, — Джордж вмешался, встав перед сестрой. Они с Забини были примерно одного роста, но взгляд мулата источал воинственность. — Лучше не лезь, — шипение Забини поистине вызывало ужас. Малфой мог поклясться, Забини был одним из самых ярых пацифистов. Вывести его из себя было труднее, чем получить превосходно у Снейпа на Зельеварении. Но стоило кому-то пересечь эту тонкую грань, в нем просыпалась невиданная злоба, жаждущая разрушений. — Я просто… Блейз, я прошу тебя, — Джинни отпихивала брата, который не собирался сдвигаться ни на миллиметр, продолжая закрывать ее, словно щит. — Я не ожидала увидеть их вместе, только и всего. — Мы не вместе! — протест Пэнси остался незамеченным, вызвав лишь вялую улыбку Поттера. — Какого дракла тебя вообще это волнует, милая?! Он перетрахал половину магического Лондона за последние два года! Блейз свирепствовал, метая гневные взгляды от Поттера к жене. Хуже всего было то, что Малфой понимал, лезть — бесполезно. Даже пытаться увести его сейчас было заведомо проигрышными решением. Драко выискивал глазами Рона, чтобы тот увел сестру, но вислого как на зло нигде не было. — Ты преувеличиваешь, это просто взгляд! — но Блейза продолжало трясти. Нихуя это был не «просто взгляд». — Я никогда не смогу относиться к нему равнодушно, Блейз! Мы вместе прошли войну! — закричала Джинни. На мгновение воцарилась гробовая тишина. Блейз сорвался с цепи, быстрее бешеного цербера. — Да я на этой войне ради тебя чуть не умер! — рычал мулат в лицо жене, отпихнув Джорджа. — Но этого недостаточно, ведь так? Слезы градом катились по ее щекам, Джинни будто разом осознала все существующие истины. Но было уже поздно. — Скажи это, ну же! Признайся. Мы все ждём, принцесса, — его лицо так близко к её, что если не знать контекста, может показаться, что всё, чего хотел Блейз — поцеловать её. Но Забини ехидно цокает языком прямо перед ее носом, заставляя девчонку зайтись в еще больших рыданиях. — Чего тебе не хватало, Лока? В светло карих глазах что-то рушится. Лока. Это было чем-то интимным. Сокровенным, только для них двоих. Блейз никогда не называл ее так при людях. Это было их признанием в любви, никогда не покидавшим стены их поместья. Не дождавшись ответа, Блейз развернулся и зашагал к выходу, Джинни бросилась за ним, но Джордж схватил ее, крепко вжимая в себя. — Тише, Джин, вам нужно время, — пытался успокоить её брат, но рыжая отчаянно пыталась вырваться, выкрикивая имя мужа, пока Драко следовал за ним. Тело Паркинсон покрылось мурашками, это было за гранью ее понимания. Поттер, на удивление, был спокойнее утреннего штиля. Казалось, все закончилось, пока он не сделал два шага в сторону Джинни. Пэнси успела ехидно ухмыльнуться, заводя пластинку в стиле «чего и стоило ожидать». Вот только у Гарри были свои планы. — Я думал, ты сделала свой выбор, Джин, и я с ним смирился. Но то, что ты делаешь сейчас — просто смешно. В какой-то мере я даже рад, что у нас не вышло. Если бы Пэнси смогла еще больше округлить глаза, она бы это сделала. Это было жестоко. Слишком. На мгновение стало так тоскливо и зябко, будто вместо слов Поттера сюда влетела стая дементоров. Гарри обернулся на Паркинсон, обводя ее силуэт взглядом. Сканируя каждый дюйм. Он прощался. Пэнси чувствовала это по взгляду, ее лихорадило. Метало из стороны в сторону, и если бы она была чуть смелее, позволив себе эту слабость, то прямо сейчас бы прижалась к нему, пропитавшись запахом кедра и сигарет. Но она не может позволить себе эту роскошь, эту обреченную на провал привязанность. Только не сейчас, и тем более не с ним. Она продолжала стоять, смиренно наблюдая за тем, как Джордж уносит на руках рыдающую Джинни, а Поттер, как ни в чем не бывало, подходит к палате Гермионы. Резко дернув дверную ручку палаты, ослабленная Грейнджер практически рухнула в руки избранного. — Хэй! Разве тебе можно вставать? — Гарри подхватывает ее на руки, как пушинку, и несет обратно в постель. — Я все слышала! И ты не должен был так… — Гермиона всматривается в зеленые глаза, пытаясь вызвать муки совести, пока Гарри аккуратно приподнимает ее, облокачивая на подушки. — Мы не будем об этом говорить. — Сегодня? — в глазах Гермионы теплится надежда, пока она высматривает кого-то в щели приоткрытой двери. — Вообще не будем, миссис Малфой. — Что здесь творится?! — недовольный Рон застыл в дверном проеме, — Джинни и Паркинсон послали меня к черту с интервалом в минуту! Друзья переглянулись, многозначительно поджав губы. — Крам сказал, что ждёт ответ на свое письмо, — Рон пожал плечами, усаживаясь на кресло рядом с прикроватной тумбой, — О, чай! Ты не против? Гермиона закатила глаза, переводя взгляд на улыбающегося Гарри. — Иди, — одними губами. — Она все еще стоит за дверью, — Гермиона бросает беглый взгляд на дверной проем, указывая на тень от тоненьких шпилек. Гарри отрицательно кивает, делая вид что его очень интересует единоличное чаепитие Рона. — Иди же, — ее шепот становится громче и настырнее. — Иди, Гарри! — Куда он? — последнее, что услышит Поттер, перед тем как вылететь в коридор и сгрести Паркинсон в охапку, и унести, закинув ее к себе на плечо, наплевав на протесты. Минуя несколько дверей, они останавливаются у входа в Мунго, стараясь отдышаться. — Что ты себе позволяешь?! — Пэнси брезгливо отряхивается, злобно глядя на него. — Один вечер, — его дыхание сбито, волнистые пряди взъерошенны. — Ни обещаний, ни сожалений, Паркинсон. Просто проведи со мной один вечер. Ее фирменное выражение лица, созданное унижать недостойных, отпечаталось у него в роговице. — Значит я девушка на один вечер, Поттер? — ядовито, как и всегда. — Если я сдохну от скуки на следующий, то да. — Ты спишь с Ромильдой. — Ты любишь Блейза. Кажется, эта дуэль никогда не закончится. Глаза в глаза, утопая в зеленом и она сдается. — Любила, — сквозь зубы, сопротивляясь собственному разуму. Он искренне пытается сдержать улыбку, и выиграть эти блядские переглядки. Сил хватает только на то чтобы дотянуться до ее лица, остановившись в миллиметре от губ, удивляясь своей нерешительности. Она покорно ждёт, считая себя выше этих провокаций. Поттер не выдерживая касается ее губ бережно, осторожно, запоминая вкус. Договариваясь с собственным демоном. — Я не стану останавливаться. — Отлично. Последняя фраза меркнет в хлопке аппарации, и, может, когда-нибудь ему станет стыдно за то, что он оставил Гермиону сегодня. Когда-нибудь. Но не сейчас. Сейчас под его руками выгибается поясница Пэнси, стараясь как можно ближе прижаться к его бедрам. Она слишком отзывчива к его рукам, от этого окончательно сносит башню. Ее давно не трогали, это чувствуется в каждом дрожащем вздохе. Первый раз ему так хочется подчинять и уступать одновременно. Пэнси отстраняется от его губ, жадно хватая воздух. — Покажи мне, — его голос дрожит от желания, глаза блуждают по ее лицу, запинаясь на приоткрытых губах, — покажи мне как тебе нравится. Она мешкает, ища ответ где-то в своем подсознании. — Я не знаю, — ответ настолько тихий, что Гарри хмурится, вопросительно изогнув бровь. Пэнси напрягается еще больше. Они оба все еще одеты, но она чувствует себя голой, уязвимой, униженной. Гарри продолжает смотреть на нее, не понимая контраста. Эта девчонка чистый секс, агрессивный, кричащий. Только прямо сейчас под его пальцами она дрожит, не в силах сформулировать такой простой ответ. — Смелее, покажи мне. — Я не могу. Я… Гарри возобновляет поцелуй, надеясь расслабить ее. — Доверься мне, — его рука мягко стискивает волосы на ее затылке, слегка оттянув, чтобы заглянуть в глаза. — Как давно? Ему не нужно договаривать, она прекрасно понимает о чем идет речь, закатывая глаза. — Мы серьезно собираемся говорить об этом сейчас? — она возмущенно поднимает бровь, с четко читаемой претензией. — Да, если все еще собираемся переспать, — его пальцы медленно пробираются под чёрную водолазку, пока Пэнси продолжает испепелять его взглядом. — Было в принципе всего два раза. Дольше, чем очень давно. «Серьезно?!» — кричит выражение лица избранного. Притягивая ее ближе к себе, зарывается лицом ей в шею, впитывая аромат бархатной кожи. Водолазка кашемировой лужей падает рядом с кроватью, Поттер издает рык наслаждения, опускаясь лицом в мягкие полушария. Пэнси трясет, паника перемешивается с желанием, когда она проходит ногтями по коже его головы, вызывая у Гарри толпу мурашек. — Брюки. Давай их снимем, — голос сел от возбуждения. Пэнси хватает только на кивок. Он стягивает с нее брюки, разворачивая спиной к себе, прижимая к груди. Наступает безмолвное единение, Паркинсон расслабляется, откидываясь, ощущая жар его тела своей кожей. — Не знаю, кто этот придурок, лишивший тебя удовольствия, но я все исправлю, — его голос разливается по венам, отзываясь в каждом нервном импульсе. Руки нахально тянутся к кромке белья, нетерпеливо стягивая их вслед за брюками. Широкая ладонь накрывает ее лоно, Пэнси вздрагивает, не сдержав рванный стон. — Накрой ладонью мою. Она молча выполняет приказ, отдавая отчет каждому действию. Никакого затуманенного разума, все ощущается слишком остро, чтобы упустить хоть одну деталь. Пэнси прижимает его ладонь, надавливая, разжигая свою чувствительность до предела. Как она могла бы описать свой первый раз? Смазано, быстро, нелепо? Все вместе. Только сейчас она осознаёт насколько все могло бы быть хорошо, выбрав она кого-то более подходящего, чем самовлюбленный интерн медицинского. Гарри медленно вводит в нее два пальца, но сразу же лишает наполненности, растирая смазку по чувствительному клитору. От стыда и восхищения не хватает воздуха, Пэнси теряет контроль, откинув голову на грудь избранного. — Надави сильнее, — шепчет она пересохшими губами, наблюдая за тем, как горят его глаза. Здесь, на ее чёрных шелковых простынях, эти два прозрачных изумруда переливаются желанием. Пэнси поднимает руку, притягивая его за шею, в надежде получить поцелуй. — Посмотри какая ты красивая, — его пальцы скользят в ней медленно, сохраняя заданный темп, он не сорвётся, не сейчас. Сейчас это только для нее. Круговые движения возобновляются, усиливая нажим. Девичье тело покрыто испариной, Пэнси натурально скулит, извиваясь под его рукой. — Пожалуйста. Пожалуйста, — почти хнычет. — Я, — задыхаясь, — Мерлин, я не смогу. Гарри сжимает ее горло свободно рукой, фиксируя ее затылок у своих губ. — Можешь. Конечно можешь… Для меня, — ей кажется, что она идет на его голос по оголенным проводам. — Не смей сдерживаться. Блять, ты такая красивая… Она обжигается. Сгорает, сокращаясь на его пальцах, цепляясь за шею так сильно… Раздирая кожу ногтями. Слишком. Все это слишком. Пэнси трясет, пока мышцы окончательно не расслабляются. Обмякает на крепкой груди. Все, что она видит сквозь прикрытые веки — свои раскинутые ноги и его татуировки. Вторая рука расслабленно водит пальцами по венкам на ее шее. Поттер пахнет горькими сигаретами, кедром и больничным мылом. И единственное, чего ей сейчас хочется — пропитаться этим запахом насквозь. — Моя очередь, — шутливое замечание вырывает ее из раздумий, а крепкие руки укладывают ведьму на бок, подхватывая одну ногу под колено. Он снова проводит длинными пальцами по ее влажной вагине, дразня и растягивая ее. Через секунду он заполнит Пэнси до краев, двигаясь рвано и глубоко, выбивая последний воздух из лёгких. — Я так хотел тебя, — толчок. — Так сильно, Паркинсон, — толчок. — Блять, так сильно… — вбивается в нее силой, до мокрых шлепков, до крика. Она позволит ему кончить себе на бедро, размазывая вязкую жидкость по коже подрагивающим членом. Засыпают единым комком чувств, сплетенным на черных простынях.