Записки о чувствах

Запах крови с железным оттенком заполняет нос, алые капли стекают по лицу и рукам, разбиваясь о пол. Тело болит от любого движения, голова гудит, мысли путаются, словно под действием транквилизаторов. Холодно, жестко, очень сухо. Ребра будто чем-то сдавлены, дыхание прерывистое, а руки кажутся ватными и безжизненными. Минуты тянутся мучительно долго. Хочется спать, но боязно закрывать глаза. Когда же это кончится? Предметы расплываются, взгляд не удаётся сфокусировать, веки становятся тяжёлыми и неподвижными. Звуки вокруг приглушённые, невнятные, словно они доносятся из-за толстой стены. В ушах звенит, неясные голоса сливаются в монотонный гул. Кто-то все время ходит рядом, изредка хватая за плечо и встряхивая, повторяя одну и ту же фразу: «Смотри, не сдохни здесь». Где-то далеко раздается череда выстрелов и чьи-то быстрые шаги, направляющиеся сюда, сопровождающиеся властными криками - их не разобрать. Вокруг нарастает паника, кто-то грубо подхватывает за волосы и заставляет встать, но не успевает увести - совсем рядом свистит пуля, и человек с хрипом падает на пол. Ничего не разглядеть - перед глазами расплывчатая аппликация из темных пятен и бездыханных тел, лежащих вокруг. Совсем рядом продолжается активная стрельба, но звук не доходит до сознания, как будто находишься в другом месте. «Надо куда-нибудь уходить», - мелькает в мыслях, но тело, что слишком слабо для движений, медленно оседает на пол. Мучительная боль в груди становится невыносимой, и слёзы вырываются из глаз, обжигая щеки. Крупная тень заслоняет единственный свет. — Девочка моя, я здесь - знакомый голос обволакивает, словно мягкое одеяло. — Подожди немного, я сейчас… - сознание расслабляется и проваливается в небытие. Не остается никаких сил сопротивляться, когда чьи-то крепкие руки подхватывают и укладывают на что-то тёплое, а мир снова сжимается в крохотный мерцающий шарик. Солнечные лучи бьют в глаза, и девушка с трудом жмурится. Тело еще плохо подчиняется командам мозга, неприятно ноет и болит, а сковывающая слабость позволяет лишь окинуть помещение взглядом. Бежевые стены, широкое окно слева, справа - странного вида приборы, трубки которых тянутся к постели и исчезают под одеялом. Витает запах лекарств, перемешанный с чем-то сладковатым. Напротив кровати - небольшой стол, заставленный букетами самых разных цветов, такие же стоят и на полу, и на подоконнике. "Прям как на похоронах" - думает девушка. "Больница, получается... значит, жива, все-таки…" - дальше размышлять не выходит, вновь накатывает вязкая сонливость. Несколько секунд она борется с этим, но усталость побеждает - веки смыкаются, и сознание опять погружается в темноту. Последнее, что она успевает уловить - говор вошедших в палату врачей. Следующее пробуждение тоже оказалось беспокойным, но приятным, даже воздух в палате приобрел некоторую свежесть. Количество цветов вокруг троекратно увеличилось, но помимо них появился другой живой объект - на стуле рядом с кроватью сидел, чуть согнувшись, никто иной как Ханма, скрестивший ладони в замок. Он спал тихо, почти не дыша. Лицо уставшее и серьезное, с выделяющимися кругами под глазами. На широких плечах висит слегка помятый белый халат, очки в тонкой металлической оправе съехали на самый кончик носа. Мелированные волосы спутались, придавая Шуджи чуть комичный и умилительный вид. Лучи утреннего солнца падали на его макушку, играя зайчиками в беспорядочно разбросанных прядях. Парень чутко дремал, и только девушка начала ворочаться на постели, пытаясь аккуратно сесть и не задеть капельницы, он тут же открыл глаза. Шуджи резко подался вперед и крепко сжал ее ладонь, осматривая обеспокоенным и цепким взглядом. — Моя девочка, как я рад... - пробормотал он, —... что ты очнулась. Ты не представляешь, как я волновался... - Ханма трепетно поцеловал женский лоб, обмотанный бинтами. Он чуть ли не плакал - трудно поверить, что этот парень занимает высокое положение в преступной организации и устрашает многих людей своей жестокостью, а сейчас шепчет извинения и называет любимой. — Я всех убил, - сказал он, пряча взгляд, — всех, кто там был. Ты в безопасности, милая, ты в безопасности... - От этих слов голос Шуджи дрогнул и сорвался на шепот. Девушка крепче сжала его пальцы, вызвав еще одно ошеломляющее проявление мужской нежности. Ханма потянулся губами к ее уху и прошептал: "Я люблю тебя", после чего стиснул руку еще сильнее. Она облегченно улыбнулась и тихо засмеялась. — И я тебя, Шуджи. Сколько времени прошло? - Т/И нахмурилась и попыталась вспомнить что-нибудь. — Почти неделя, - быстро ответил парень, — как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? Что-нибудь нужно? Помнишь, что случилось? - Ханма был самой заботой и вниманием. Т/И кивнула. — Помню... немного. - девушка откинулась спиной на подушку, морщась от шершавых бинтов на животе и ногах. — Сейчас расскажу. Отношения с руководителем преступной организации не всегда были простыми и радужными. Шуджи нередко показывал себя не с самых приятных сторон, был капризен и вспыльчив, иногда чересчур придирчив и недоверчив к людям. Порой он казался абсолютно бессердечным, наслаждающимся лишь чужими страданиями. По большей части, так оно и есть. Однако, Ханма одержим своей девушкой - ему всегда нужен был человек, за которым парень мог бы пойти, невзирая на собственное благополучие. Т/И стала заменой Кисаки - гораздо более ценной и светлой опорой, способной даже в смутные времена сохранять здравый смысл и не позволять криминальному боссу утонуть в собственной жестокости. Шуджи водил девушку почти на все тусовки и вечерние собрания, бессовестно ей хвастаясь - он приносил ей наряды, которые могли бы сочетаться с его одеждой, и каждый раз представлял публике, осыпая комплиментами. Парень мог нагло обнять ее со спины и поцеловать в шею, пока не видели остальные, произнося сквозь зубы: "О, я так тобой дорожу...", что доставляло ей невероятно странное и острое наслаждение. Бесконечно ревновал и злился, нанимал для нее охрану и водителей, иногда впадал в апатию и требовал, чтобы девушка не встречала его такими кислыми и скептическими взглядами. После ссор мог пропасть на пару дней из дома чтобы "остудить пыл" и не наделать глупостей. Возвращался не в лучшем состоянии, но невероятно любвеобильным - по всякому ластился и клеился к т/И, восхвалял девушку и рассыпался в многочисленных обещаниях, о том что непременно бросит жизнь вне закона и станет порядочным, перестанет притеснять людей и займётся благотворительностью. Девушка лишь закатывала глаза и с усмешкой наблюдала за представлением, качая головой. В общем, они постоянно что-то делали вместе - и, кажется, упивались этим, хоть и цапались время от времени, как дети. Девушка знала, на что идёт, сближаясь с Ханмой, как и знала о возможных рисках. Но любовь слепа и безжалостна. Из-за самозабвенной увлеченности прекрасным полом и своей наивности Ханма неосознанно подверг т/И нехилой опасности. — Ну, в общем... Я домой возвращалась, поздно было, за мной - двое из охраны, вежливые такие. Потом только треск тормозов и выстрелы услышала, обернулась - один уже мертвый. А второй еще живой, но в агонии... - девушка запнулась и нервно сглотнула. Шуджи положил ладонь ей на плечо, виновато глядя в глаза. — Я застыла от страха сначала, потом убежать хотела, но они уже за руки меня держали, а лиц почти и не различишь. Ругались они страшно, потом один пистолет вытащил, на меня направил и велел молчать, а второй в машину потащил... там еще пара человек была. - т/И сжала рукой ткань одеяла, словно оно могла спасти ее от переживаний. — Доехали куда-то, в какой-то подвал меня завели, уже потом издеваться начали... а дальше не помню почти. Только очнулась уже здесь. - она несколько раз глубоко вздохнула и всхлипнула, потом подняла на Шуджи полные слез глаза. Ханма растерялся и сгреб девушку в ласковые объятия, сдерживая внутреннюю ярость. — Я прикончу всех, кто связан с ними, девочка моя. Прости. Тебя никто пальцем кроме меня не тронет больше, слышишь? Никогда. Я не позволю. - она неуверенно кивнула, пряча лицо у него на груди. — Ну- ну, не плачь. Я люблю тебя. Я так тебя люблю... Ты такая смелая, сумела дождаться меня ... Умница, что вырвалась. И ты красивая. Господи, до чего же красивая. - он наклонился к ее лицу и поцеловал в дрожащие губы, бережно, словно величайшую драгоценность. Последующие дни Шуджи самолично разберётся с каждым уродом из этой шайки, пускай даже с теми, кто про т/И отродясь не слышал. Он зол и падок до насилия, с самодовольной улыбкой наблюдает за попытками откупиться от расправы, но Ханма и слушать не станет. "Бог смерти" со скучающим видом рассмотрит жалкие тела, пресмыкающиеся перед его ногами, а затем пойдёт выбирать очередной букет для девушки, раздумывая над цветом упаковки и выбирая между видами бантиков.