Harry Potter and the Slytherin Ideal

Гарри пытался проснуться, щурясь от солнечного света и пытаясь нащупать очки. Приглушённые звуки доносились со второго этажа; Дурсли были дома. Он расстроился из-за того, что не воспользовался временем, когда был дома один, и не посмотрел телевизор, пока мог. С другой стороны, вчера его жизнь стала намного интереснее, и он сомневался, что какой-нибудь мультик по телевизору мог сравниться с этим. Вчера вечером он лёг спать рано, утомлённый долгим дневным походом по магазинам, но он был слишком взволнован, чтобы сразу заснуть. Он даже не успел распаковать покупки, как рухнул в постель, но вместо сна он просто смотрел в потолок. Он ещё не прочитал письма от своих родителей, бабушки и дедушки. Он был слишком напуган. Он наберётся смелости и только тогда приступит к чтению. Когда-нибудь он это сделает. Матрас, который недавно стал мягче, не отпускал Гарри. Как же заманчива была идея предаться простой роскоши комфорта и тепла, но его новый чемодан и всё его содержимое манили мальчика. Он пообещал профессору Снейпу, что проявит себя к началу школы, и он не врал. У него были ресурсы, необходимые для обучения, безопасность и изоляция, которые нужны для сосредоточенности, и мотивация, без которой не будет никакого движения в сторону успеха. Никаких отговорок. Вытащив себя из постели, Гарри подумывал надеть одну из новых волшебных мантий, но даже если он планировал провести весь день в своей комнате, это всё равно чересчур. Он обещал профессору Снейпу не пропускать обеды с Дурслями, но он сомневался в том, что они хотят видеть его сегодня, особенно учитывая, что они возвращались из безумного и несчастного путешествия, в котором изначально была его вина. Поэтому он схватил сэндвич с подноса, который оставило ему маленькое эльфийское существо, и съел его, одновременно открывая свой увеличенный сундук второй рукой, начиная вытаскивать вещи. Книги были лёгкими; он переместил их прямо на книжную полку, которая лишь частично была заставлена детскими книгами, которые Дадли даже не открывал. Позже он решит, как лучше расставить их на полках. Фигурка грифона тоже оказалась на полке. Очень хотелось поставить его на стол, чтобы он всегда мог видеть, не подкрадывается ли к нему кто-нибудь, пока он занимается, но Гарри решил, что это будет слишком отвлекать его от учёбы. Его палочка и драгоценные вещи, которые профессор Снейп дал ему из хранилища Поттеров, были благоговейно помещены в маленький ящик его тумбочки, за исключением фотографии его родителей в рамке, которую он с гордостью поставил возле своей кровати. Мантия уже была аккуратно сложена, поэтому он переложил её в свой маленький комод, отодвигая обноски Дадли в сторону. Золотые карманные часы, которые ему подарил мистер Малфой, блестели в чемодане, и Гарри погладил их холодную, с мелкой гравировкой поверхность, прежде чем положить их в передний карман своих больших джинсов. Вес часов был приятен, поскольку Гарри мог чувствовать их рядом с собой, даже когда его руки были заняты другими вещами, напоминая ему, что теперь он ответственный молодой волшебник. Так сказал сам мистер Малфой. Он взял стопку пергамента, бутылочку с чернилами и пару перьев, чтобы положить их на стол, но остальные школьные принадлежности оставил в чемодане. В любом случае он не собирался пользоваться котлом или чем-то подобным перед школой, ведь он не хотел рисковать, да и он мог что-нибудь забыть перед отъездом. Перо странно ощущалось в руке, когда он быстро писал профессору Снейпу, что Дурсли дома и пока не доставили ему никаких хлопот. Он пообещал, что сначала начнёт изучать Зельеварение, и ещё раз поблагодарил профессора за всё, что он сделал накануне. Письмо было не очень красивым; толщина букв сильно различалась, пока он пытался привыкнуть к тому, как часто нужно окунать перо в чернила, к тому же на странице было несколько чернильных пятен, но он решил, что профессора Снейпа это не будет волновать. Он свернул записку и осторожно подошёл к клетке совы. Существо продолжило спать, но его перья взъерошились, и Гарри тихо начал говорить с ним, постукивая по решётке клетки, чтобы разбудить птицу. — Привет, мальчик. У меня есть для тебя письмо, — сказал он, помахав свёрнутым пергаментом сове и бросив птице пару угощений. — Вчера я заступился за тебя и сказал, что ты будешь вести себя хорошо, поэтому мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу и не укусил меня… или профессора Снейпа, когда ты отдашь ему это, хорошо? Ты можешь сделать это для меня? Сова тупо посмотрела на него и махнула крыльями. — Будь добр ко мне, мальчик, и я обещаю, что к тому времени, как ты вернёшься, я подберу для тебя действительно хорошее имя. А ещё тебя ждёт много угощений, и сегодня вечером я оставлю окно открытым, чтобы ты мог пойти на охоту, когда захочешь. Договорились? Сова ухнула и начала кусать дверь его клетки. — Хорошо, а сейчас я тебя отпущу. Но помни, нельзя кусаться и царапаться, верно? Гарри выпустил сову и пригнулся, пока она летала по комнате, крича о своей триумфальной свободе и угрожая опрокинуть всю книжную полку, даже несмотря на то, что её отягощало такое количество тяжёлых учебников. Гарри рассмеялся. — Да, мне тоже не очень нравится сидеть в клетке, мальчик. Постой спокойно, пока я прикрепляю это к тебе, и я открою окно, чтобы ты мог по-настоящему расправить крылья, да? Сова приземлилась на стол Гарри, разбросав стопку пергамента, и подошла к краю, цокая когтями по твёрдой деревянной поверхности. Гарри потратил несколько минут, придумывая, как прикрепить письмо, и за это время сова несколько раз нетерпеливо клюнула Гарри в голову. Гарри погладил сову и в этот раз смог уклониться от острого клюва. — Вот так, мальчик. Иди, отнеси это профессору Снейпу. Покажи мне, насколько быстрым ты можешь быть! Сова громко ухнула и от волнения покачала головой, когда Гарри открыл волшебное окно, сделанное профессором Снейпом. Сова взлетела с удовольствием, и Гарри пришлось поймать бутылку с чернилами, прежде чем она разбилась об пол. Никакие защитные заклинания не помешают тёте Петунии убить его, если он оставит такое большое чёрное пятно на её полу. Теперь ничто не могло отвлечь Гарри от учёбы. Он глубоко вздохнул, глядя на свои полки, заставленные книгами, и на разбросанную стопку пустых листов пергамента. Это была непростая задача. По крайней мере, он знал, с какой темы хочет начать. Он снял с полки учебник по Зельеварению и открыл первый рецепт. Когда-то у него была странная идея: а что будет, если совместить кулинарию и химию? Но дальше мыслей дело не пошло. Тетя Петуния никогда не хвалила его, если он прилагал дополнительные усилия во время готовки, только наказывала, если он что-то портил или изменял что-то так, как ей не нравилось, да и школьные учителя Гарри были едва ли лучше. У него было много идей о том, как что-то сделать иначе, но он редко воплощал что-то в жизнь. Раньше он никогда не заботился о том, чтобы произвести впечатление на кого-то, но сейчас он так хотел произвести впечатление на профессора Снейпа. Он попробовал свой метод изучения первого рецепта, и, когда ничего не сработало, просто начал читать инструкции, делал заметки и пытался запомнить слова, которые казались важными. Он хотел не просто знать, что делать на уроке профессора Снейпа, но и зачем это делать и как. Он перечитал рецепт несколько раз, чтобы понять, как ему нужно классифицировать ингредиенты. Определившись с планом, он взял свой первый лист чистого пергамента и написал заголовок «Ингредиенты» в верху страницы. Он также записал информацию под заголовками: «Оборудование», «Методы подготовки ингредиентов», «Методы перемешивания», «Температуры», «Количества и соотношения» и «Время». Прочитав список ингредиентов более внимательно, он добавил на страницу ингредиентов различные подзаголовки: «Растительного происхождения», «Животного происхождения» и «Неорганического происхождения». Как только он закончил с этим, мальчик записал каждый ингредиент, включённый в рецепт, в правильную категорию. Поразмыслив, он взял ещё один лист пергамента, озаглавив его «Эффекты», и затем выписал туда информацию про изменение цвета, вязкости и состояние пузырьков, упомянутое в качестве индикатора перехода к следующему шагу. Гарри явно перевозбудился, он потянулся и хрустнул костяшками пальцев, затем аккуратно сложил все страницы в аккуратную стопку, оставив в руках лист с ингредиентами. Мальчик прикрепил этот лист к пробковой доске над столом. Используя страницу в качестве справочного материала, он записал каждый ингредиент в верху новой отдельной страницы, затем открыл глоссарий учебника и начал делать заметки для каждого ингредиента. Это заняло много времени, и Гарри изо всех сил пытался сосредоточиться, но концентрация всё падала, однако он заставлял себя продолжать работу. Закончив глоссарий, он пролистал другие книги по Зельеварению, рекомендованные профессором Снейпом, а также книги по Травологии, на которые указала миссис Малфой, и выписал из них все важные детали, которые смог найти. Это было утомительно, и к тому времени, когда он закончил, он был на грани того, чтобы полностью отказаться от этого безумного плана и просто полистать книги пару раз до начала учебного года. Он с облегчением выдохнул, когда большой филин приземлился на его волшебное окно. Гарри с нетерпением впустил птицу внутрь, предвкушая долгожданное отвлечение, которое она принесла с собой. Он угостил птицу, прежде чем отстегнуть письмо и небольшой пакет, которые она несла, и лениво погладил её, читая письмо. Оно было адресовано ему, а написано было Малфоями. Гарри присмотрелся к большой сове, царственно сидящей на подоконнике и с апломбом принимавшей его нежные ласки. Мистер Малфой был прав насчёт того, что сова способна произвести хорошее первое впечатление. Он снова понадеялся, что его сова будет вести себя хорошо, когда передаст записку профессору Снейпу. Ему было интересно, сколько времени это займёт. Он отпустил сову, дав ей ещё одно угощение, и она серьёзно ухнула, прежде чем улететь. Драко обещал, что будет писать каждый день, но Гарри, честно говоря, ничего не ожидал от семейства блондинов так скоро. Письмо, как оказалось, было официальной поздравительной открыткой, подписанной всей семьей, с особым письмом от Драко, спрятанным внутри.

Привет, Гарри! С прошедшим днём ​​рождения! Надеюсь, тебе понравятся книги, которые я тебе подарил — они действительно мои любимые — но я поговорил с родителями, и они согласились, что ты заслуживаешь немного большего на свой День Рождения в Хогвартсе! Я надеюсь, подарки тебе понравятся! Не забудь написать мне ответ и сказать, если тебе что-то не нравится. И расскажи мне, как проходит твоё лето! Мы с родители хотим помочь, поэтому, если тебе нужно объяснить что-то, что ты не понял в учебнике, или если у тебя возникнут какие-либо вопросы о нашем мире, или если тебе тяжело находиться рядом с твоими маглами, дай нам знать! Драко. Гарри схватил небольшой пакет с широкой, дурной ухмылкой на лице и вскрикнул, увидев содержимое. Оно было почти с него ростом. Заглянув внутрь, он обнаружил, что внутри лежало несколько подарков в индивидуальной упаковке. Гарри никогда раньше не доводилось разворачивать необычный подарок, и блестящая, красочная бумажная упаковка загипнотизировала его. Он вытащил из большой коробки первый подарок и задумался над тем, как раскрыть презент. Стоит ли с безрассудной энергией разорвать бумагу или осторожно разобрать её, чтобы сохранить обёртку на случай, если ему понадобится завернуть в обёртку другие подарки? Осторожность победила. Он не торопясь, аккуратно развязал ленту, удерживающую упаковку, и положил её на кровать. Под обёрткой лежала коробка дорогого на вид фирменного шоколада, к верху которой была прикреплена короткая записка от Драко, объясняющая, какие вкусы ему больше всего нравятся. Гарри положил одну конфету в рот и дал ей растаять на языке, прежде чем отложить шоколад в сторону и схватить следующий подарок. Это была фигурка змеи. Она была зелёно-серебристой и оказалась заметно крупнее грифона, которого профессор Снейп подарил ему накануне. В записке от Драко было лишь: «Правила Слизерина». И Гарри не собирался с этим спорить. После этого он получил несколько комплектов повседневной, но прекрасно сшитой волшебной одежды, включая мантии, рубашки, брюки и даже пару сапог из драконьей кожи! К этому подарку прилагалась записка от мистера и миссис Малфой, в которой они объясняли, что, хотя мадам Малкин была лучшим производителем школьных мантий в Диагоне, Твилфитт и Таттингс шили лучшую одежду, и Гарри лучше впишется в атмосферу Слизерина, если он добавит в свой гардероб такую одежду. Следующей была небольшая, экстравагантно украшенная серебряная музыкальная шкатулка с танцующим единорогом наверху, которая по умолчанию проигрывала Гарри персональную песню с Днём Рождения, несколько популярных классических волшебных пьес, а также несколько любимых волшебных произведений Драко. Ещё он получил колоду волшебных игральных карт, к которой прилагался буклет с изложением правил нескольких различных игр, в которые можно было играть в компании или в одиночку, а также полный набор Волшебных энциклопедий «для бесстрашного молодого учёного», как говорилось в прилагаемом примечании от мистера и миссис Малфой, а также большой плакат с любимой командой Драко по квиддичу. Поскольку в коробке осталось всего два подарка, Гарри вытащил тот, который был украшен более просто, и широко ухмыльнулся, сняв крышку, чтобы открыть полностью украшенный праздничный торт, на котором было выведено его имя зелёной и серебряной глазурью, а также одиннадцать зажжённых свечей. Гарри открыл свою музыкальную шкатулку, чтобы она ещё раз сыграла ему «С Днём Рождения», а затем задул свечи, смеясь, когда они взорвались вокруг него конфетти, исчезая, прежде чем упасть на пол. Последняя коробка была большой, и её было немного неудобно держать, пока он вытаскивал её из обёртки. Он медленно развернул подарок, наслаждаясь предвкушением в последний раз, и ахнул, когда увидел содержимое. Это был игрушечный набор для квиддича, в который входили игрушечная летающая метла, миниатюрная бита и мягкий бладжер, квоффл с набором из трёх ворот, которые можно было прикрепить к любой плоской поверхности, и тренировочный снитч, который самостоятельно собирался, регулировал его движение так, чтобы человеку, преследующему его, всегда было сложно его поймать, и он никогда не покидал комнату, в которой его выпустили, самостоятельно. Гарри едва умещался на игрушечной метле, но что-то в чувстве парения и свободы, которое он ощущал, зависая в воздухе, казалось правильным. Он громко закричал от восторга, а затем быстро зажал рот руками и с нетерпением слушал, не придёт ли тетя или дядя, чтобы отругать его за то, что он слишком громкий. В разговоре внизу наступило затишье, и Гарри задержал дыхание, но разговор медленно возобновился, и Гарри вздохнул с облегчением. Гарри осторожно наклонился вперёд к метле, и она медленно двинулась вперёд вместе с ним. Он откинулся назад, и всё изменилось. Он приподнялся и наклонился вперёд, и метла опустилась к полу, затем он низко опустил бёдра и потянул назад ручку метлы, и метла поднялась выше. Великолепно. На коробке с наборами для квиддича была последняя записка от Драко, в которой он вызывал Гарри на дуэль, когда они доберутся до школы. Он заверил Гарри, что это игрушечные мётлы, а не настоящие, поэтому они не нарушат школьные правила, принеся их, а затем потратил почти страницу на разглагольствования о том, насколько несправедливыми были школьные правила с самого начала и как они должны иметь возможность использовать свои собственные метлы после того, как они прошли базовый лётный тест. Он сказал, что его отец был членом Совета управляющих школы, и он пытался заставить его изменить правила, но его отец отказался. Драко, казалось, считал это вопиющей несправедливостью, но в любом случае он был полон решимости найти способ практиковаться в полёте каждый день, чтобы быть готовым к пробам в команду Слизерина на втором курсе. Гарри окинул взглядом кучу подарков и недоверчиво улыбнулся своей удаче найти такую ​​щедрую семью, которая взяла его под своё крыло. Он их не заслуживал. Глядя на торт, Гарри мысленно попросил прощения у профессора Снейпа, отрезая кусок ножом для Зельеварения и одновременно с тем тренируясь медленно летать на метле без рук, пока торт в руке не закончился. Он был восхитительным, но тот факт, что это был его торт, делал его ещё лучше. Он решил, что должен написать ответ Драко прямо сейчас, чтобы он был готов к возвращению его совы. Он поблагодарил Драко и его родителей за подарки и заверил их, что, хотя они и не нужны, каждый из них ему очень нравится, но игрушечная метла была его любимой. Он лишь упомянул, что маглы пока не трогают его, стараясь не вдаваться в подробности, и рассказал Драко про своё желание разобраться с основами Зельеварения до начала школы. Он обратился ко всей семье, спрашивая о том, можно ли ему купить или научиться чему-нибудь ещё, что поможет ему лучше адаптироваться в школе, и напомнил мистеру Малфою, что он обещал рассказать им, как добраться до кухни Хогвартса. Когда письмо было закончено, подписано и запечатано, Гарри с опаской посмотрел на стопку конспектов. Время отдыха закончилось. Пришло время вернуться к работе. Гарри не стал слезать с игрушечной метлы, вновь конспектируя все интересные детали касаемо Зельеварения. Странно, но Гарри намного проще концентрировался, балансируя на метле. По иронии судьбы, это помогало ему оставаться на плаву; это удерживало его от размышлений о посторонних вещах. Он следил за глоссарием своего учебника в поисках любого необычного слова, которое могло бы подойти злобной чёрной сове, и записал несколько, которые, по его мнению, подойдут. Он решил, что подождёт, пока сможет ещё раз осмотреть птицу лично, прежде чем принять окончательное решение. Собрав вместе все свои страницы с заметками, Гарри начал делать перекрёстные ссылки, рассматривая каждый этап рецепта по отдельности и сравнивая, что каждый ингредиент, перемешивание или изменение температуры может добавить или изменить в зелье, и записал свои предположения и объяснения, почему каждый из них важен. Эта часть была намного веселее, чем чистое исследование. Это было похоже на решение головоломки, и Гарри обязательно записывал всё, что не мог понять, чтобы вернуться к этому позже, после того, как он повторит этот процесс с другими рецептами, чтобы увидеть, есть ли закономерности, которые он мог обнаружить, что дало бы ему недостающие подсказки. Каждый раз, когда он совершал прорыв, это было волнующе, и к тому времени, когда он закончил, он смог собрать воедино около трёх четвертей мыслительного процесса, лежащего в основе Зельеварения. Он отодвинулся от стола и сделал праздничное сальто на метле. Он закончил намного позже, чем предполагал; пока он учился, время ускользало от него, и в животе урчало. Очевидно, одной шоколадки и куска торта было недостаточно, чтобы насытиться после того, как утренний сэндвич переварился. Он подлетел к подносу с сэндвичами — если бы мог, он бы никогда больше не ходил — и схватил ещё один, медленно жуя его, думая о своём дне. Он добился многого, гораздо более усердно размышляя, чем обычно позволял ему его мозг. Обычно он слишком нервничал или скучал, чтобы сосредоточиться, а из-за отсутствия мотивации ему было слишком трудно заставить себя оставаться сосредоточенным. Его внимание привлёк стук в окно, и Гарри улыбнулся, увидев сову, с нетерпением ожидающую его. Он схватил пригоршню лакомств, готовый подкупить птицу, чтобы она не заклевала его до смерти, и открыл окно. Сова взволнованно прыгнула и посмотрела на Гарри выжидающими серебряными глазами. Гарри потянулся к свёртку в форме книги, который несла сова, и вскрикнул, когда сова укусила его за пальцы, съев лакомство в рекордно короткие сроки. Гарри мягко оттолкнул голову совы ладонью и отчитал птицу. — Ты обещал, что будешь хорошим мальчиком. Я выполнил свою часть работы и нашёл для тебя несколько хороших имён. Стой спокойно, чтобы я мог хорошо рассмотреть тебя и выбрать лучшее для такой красивой птицы, как ты. Сова вдруг начала прихорашиваться и щёлкнула клювом. — Как тебе имя Меркуриус, мальчик? — тихо спросил Гарри, нежно почёсывая макушку птичьей головы. Меркуриус покачал головой и громко ухнул. — Ты хороший мальчик, Меркуриус. У меня есть ещё одно письмо для тебя. Тебе нужен отдых перед доставкой? Меркуриус злобно посмотрел на Гарри и согнул когти. Гарри усмехнулся. — Думаю, нет. Он отдал Меркуриусу письмо для Драко и отправил его в путь, радостно напевая про себя, наблюдая, как птица улетает. Он действительно был прекрасным созданием. Немного мстительный, возможно, слишком хитрый для своего же блага и определённо самодовольный, но он был доброй совой. Гарри он понравился. Когда Меркуриус исчез из поля зрения, Гарри обратил внимание на посылку, которую прислал профессор Снейп. Он открыл простую коричневую бумажную упаковку и обнаружил записку, лежащую на старом, потёртом учебнике.

Дорогой Гарри,

Спасибо, что сообщил мне, что ты в безопасности. Помни правила твоей новой комнаты. Я не хочу, чтобы ты превратился в избалованного мальчишку ещё до прибытия в Хогвартс. Прилагаемый учебник принадлежал мне, я пользовался им, когда был первокурсником. Мы с твоей матерью вместе сделали много заметок на полях, и я подумал, что тебе это может понравиться. Ты не сможешь выдать эти записи за свои собственные идеи, так что даже не пытайся это сделать. Хорошего дня, мистер Поттер, напиши мне через пару дней. Профессор Снейп Гарри открыл старый учебник Зельеварения на первой странице и ахнул. На внутренней стороне обложки была приклеена фотография одиннадцатилетних Лили Эванс и Северуса Снейпа, взявшихся за руки и ухмыляющихся в камеру в своих пустых мантиях Хогвартса. Фотография, должно быть, была сделана до того, как их распределили на факультеты. Надпись над фотографией гласила: «Эта книга является собственностью Выдающихся Зельеваров. Использовать с осторожностью». Книга немного отличалась от той, что была у Гарри, но всё равно была очень близка к новому изданию, и Гарри пролистывал страницы, читая идеи по Зельеварению, которые сделали его мама и профессор Снейп. Также там были праздные заметки друг другу, вероятно, сделанные на уроке. У Гарри навернулись слёзы, когда он начал собирать воедино личность своей матери. Она часто беспокоилась, что Снейп не высыпается, она раздражала гриффиндорских мальчиков тем, что не отступала от драки, даже когда преимущество было не на её стороне. Она была особенно хорошо осведомлена, когда дело касалось органических ингредиентов для зелий, у неё было сухое, резкое чувство юмора, но она всегда сопровождала свои шутки небольшим смайликом, чтобы показать, что она не пытается быть грубой. — Я люблю тебя, мама, — прошептал Гарри и удвоил свою клятву преуспеть в Зельях. Гарри любил свою метлу, но профессор Снейп подарил ему сокровище, и даже несмотря на все плохие вещи, которые произошли в жизни Гарри, он не заслуживал такого счастья.