Harry Potter and the Slytherin Ideal

Наступило первое сентября. Гарри едва мог в это поверить! Он уже выпустил Меркуриуса, чтобы тот мог полететь в Хогвартс, упаковал все свои вещи в багажник и трижды проверил свою комнату, чтобы убедиться, что он ничего не забыл. Дядя Вернон неохотно согласился высадить Гарри на вокзале Кингс-Кросс, и теперь мальчик крепко сжимал билет в одной руке, а сморщенный чемодан — в другой, сидя у входной двери, пока дядя Вернон завтракал. Сегодня он отправится в Хогвартс! Дядя Вернон поднял такой жуткий шум, когда услышал просьбу племянника, ведь у него не было дел в Лондоне, да и вообще он не обязан помогать Гарри. Тогда мальчик сказал, что напишет профессору Снейпу и попросит его помочь, и вдруг дядя Вернон вспомнил о рабочем поручении, которое он собирался выполнить в Лондоне, и запретил Гарри привлекать профессора, ведь Вернон может помочь. Гарри пожал плечами и согласился. Ему казалось, что каждую секунду последнего месяца он провёл, сидя на своей игрушечной метле, тренируясь. Он закончил свои исследования по Зельеварению и записал оставшиеся у него вопросы на полях учебника. Наверняка профессор Снейп не мог рассердиться на него за это, поскольку он охотно показал Гарри, что они с мамой мальчика делали то же самое в его возрасте! Он писал профессору Снейпу два-три раза в неделю, чтобы сообщить ему, как Дурсли обращаются с ним и как проходит его лето. Гарри был удивлён тем фактом, что профессор Снейп не потерял к нему интерес, но этот человек отвечал на каждое письмо, отправленное Гарри, своим сарказмом, настойчивыми требованиями: он хотел, чтобы Гарри вёл себя хорошо. А иногда в письмах вскользь упоминались небольшие, но смешные истории из жизни профессора о днях, проведённых в Хогвартсе с мамой Гарри. Гарри сохранил каждое письмо. Но он так и не прочитал письма от родителей, бабушки и дедушки. Они были надёжно упакованы в его чемодане, но каждый раз, когда Гарри брал конверт в руки, его бросало в пот и начинало тошнить, поэтому дело постоянно откладывалось. Он не понимал, почему и чего он так боялся, но что-то внутри него подсказывало, что если он прочитает письма от родителей, которые были написаны специально для него, весь его мир разрушится, и он, возможно, не сможет восстановить его. На безымянном пальце его правой руки было видно кольцо со знаком Поттеров, а на предплечье он привязал старую кобуру его мамы для палочек. Он потратил много времени, отрабатывая движение запястья, чтобы он мог быстро выхватить палочку, и теперь это давалось ему с лёгкостью. Он прочитал учебники по Заклинаниям, Трансфигурациям и Защите от Тёмных Искусств и начал распределять по категориям все движения палочкой и прононс заклинаний, схема была той же, что он использовал при изучении Зельеварения, но в этот раз у него возникла проблема с визуализацией движений палочки и произношением заклинаний. Теперь он боялся, что выучил что-то неправильно и тогда ему придётся переучиваться, если профессор найдёт ошибку. Поэтому Гарри перечитал каждое заклинание пару раз, чтобы примерно сопоставить название каждого с описанием эффекта, и оставил всё как есть. В одной из книг, которые предложил ему мистер Малфой, много говорилось о том, что сосредоточенность, сила воли и намерение очень важны для произнесения заклинаний. Гарри пробовал медитировать, но он тоже не совсем понимал, как делать это правильно, и это было настолько скучно, что в конечном итоге он мечтал об игре в квиддич или играх с Драко вместо медитации. Драко знал множество игр, в которые он собирался научить играть Гарри, когда они доберутся до Хогвартса. Мальчик сдержал своё слово и писал каждый божий день. Он задал Гарри много вопросов о том, как устроен магловский мир, и спросил про мнение мальчика о маглах. Гарри ответил, как мог, и взамен задал Драко вопросы о Волшебном мире. Он многому научился. Мистер Малфой также предложил Гарри подписаться на «Ежедневный пророк» — волшебную газету, чтобы он мог знать все текущие события и громкие сплетни, про которые дети в поезде могут заговорить, но предупредил Гарри, чтобы он не принимал всё за чистую монету. Хитрость, как он писал, заключалась в том, чтобы узнать личные и политические мотивы людей, пишущих статьи, и людей, о которых пишут, а затем читать между строк. Гарри ещё ничего не знал ни о ком другом, поэтому он спросил мистера Малфоя, что тот думает об интересно звучащих статьях, и мистер Малфой нашёл время, чтобы объяснить Гарри вещи, о которых он никогда бы не догадался самостоятельно. — Поторопись, мальчик, ты опаздываешь, — сказал дядя Вернон, проталкиваясь мимо Гарри и смахивая крошки со своей куртки. Гарри закатил глаза и последовал за дядей к машине. Он знал, что вернётся сюда следующим летом, но всё равно это было похоже на марш к свободе, когда он наблюдал за проносящимися мимо его окна домами Тисовой улицы. Его освобождали. Лениво пиная спинку пассажирского сиденья, Гарри заставил себя сосредоточиться на приятных мыслях, а не на волнении. Скоро он снова увидит Драко и профессора Снейпа! Он увидит замок Хогвартс вживую. «История Хогвартса» рассказывала о чудесах, заключённых в стенах этого замка, и даже с учётом его новых знаний о магии Гарри был уверен, что книга, должно быть, преувеличивает. Всё это звучало слишком чудесно и фантастично. — Перестань пинать сиденье, мальчик, — сказал дядя Вернон, раздражённо хмурясь в зеркало заднего вида. Гарри нехотя опустил свою ногу, но он не мог спокойно сидеть, поэтому пальцы тут же начали отстукивать мотив любимой мелодии Драко. Было бы здорово, если бы он мог посидеть на своей метле прямо сейчас… Что, если он больше никому не понравится? Что, если профессор Снейп всё-таки ошибся? Что, если его исключат из-за того, что он урод? Он пережил проклятие, которое должно было его убить, разговаривал со змеями, дружил с Малфоями; что, если люди подумают, что он не такой, как все, и поэтому не достоин волшебного мира? Мистер Малфой предупредил его, что после войны некоторые люди распространяли неприятные слухи о семье Малфоев. Малфои были богатыми, влиятельными и защищали целостность Волшебного мира, и некоторым это не нравилось. Во время войны многих людей заставили совершать плохие поступки против их воли, но некоторые завистливые люди отказывались признать, что мистер Малфой был одной из жертв, а не добровольным Пожирателем Смерти, как его сумасшедшая невестка. Гарри не считал, что это справедливо — судить кого-то по его семье. Мистер Малфой был милым и честным и явно не пытался причинить вред Гарри, даже до появления профессора Снейпа, который был готов защищать его. Боже мой, а профессор Снейп вообще был шпионом! Конечно, если бы мистер Малфой всё-таки был злым, он бы возненавидел профессора Снейпа за то, что тот обманул его с их Учителем во время войны, но в Косом переулке они выглядели, как друзья. Профессор Снейп был крутым с первого момента, когда он выломал дверь той хижины в море, но Гарри не осознавал, что он был настолько крут, пока мистер Малфой не объяснил, что профессор Снейп был шпионом и помог посадить настоящих Пожирателей Смерти в тюрьму. Он был героем! Дядя Вернон высадил Гарри на вокзале и умчался, даже не попрощавшись. Гарри едва сдержал желание отдать честь мужчине средним пальцем. В прошлом году Пирс показал Дадли, как это сделать, и даже Дадли не избежал наказания, когда тетя Петуния поймала его за этим жестом в сторону почтальона. Гарри содрогнулся при мысли о том, что с ним сделают Дурсли, если его поймают на том же самом. Вокзал был переполнен людьми, пока он бродил по девятой платформе, приближаясь к десятой. Он остановился как вкопанный и уставился на открывшееся перед ним зрелище. Малфои стояли там, словно их вырезали из рождественского каталога: одинаковые магловские свитера и брюки. — Гарри! — позвал Мистер Малфой. — Мы решили встретить тебя на магловской стороне, на случай, если у тебя возникнут проблемы с переходом на нужную платформу. Гарри подбежал к Малфоям, забыв все правила приличия, о которых он читал, и обнял Драко. — Я скучал по вам! — Мы тоже скучали по тебе, мистер Поттер, — шутливо обращается к мальчику мистер Малфой, протягивая руку. Гарри взял себя в руки и аккуратно ответил на рукопожатие с формальным поклоном. — Приятно видеть вас снова, мистер Малфой. Миссис Малфой, вы выглядите потрясающе. — Ты слишком добр, мой мальчик, — сказала миссис Малфой, поглаживая Гарри по голове и застенчиво проводя руками по своей магловской одежде. — Мы правильно подобрали одежду? Давненько нам не приходилось отправляться в магловский мир. — Классно выглядите! Если бы я не знал правду о вас, я бы подумал, что вы совершенно нормальные. Я имею в виду, э-э… — Спасибо, Гарри, — со смехом сказала миссис Малфой. — Ты с нетерпением ждёшь начала обучения? Наш маленький монстр не мог усидеть на месте последние три дня. — Я очень рад! Я тоже нервничаю, но всё было бы хуже, если бы вы не помогли мне подготовиться. — Я рада, что мы смогли помочь. Драко что-то приготовил для тебя, не так ли, дорогой? Драко с энтузиазмом кивнул. — Но это — как сказала мама — что-то лежит у меня в багажнике. Я покажу тебе, когда мы окажемся в школе. Отец помог мне сделать это. — Не могу дождаться момента, когда смогу увидеть это! Раздалась какофония шума, и все трое Малфоев напряглись, когда приблизилась стайка рыжих. Гарри посмотрел на смущённое выражение лица мистера Малфоя и нахмурился. Кто мог так расстроить мистера Малфоя? Лицо миссис Малфой стало пустым, её нос теперь был вздёрнут вверх, как будто она боролась с желанием развернуться и сбежать, а Драко принял слишком скучающее выражение, как будто он боялся показать свои настоящие чувства. Кем бы ни были эти рыжие, Гарри им не доверял. Невысокая, полная женщина с такими же огненно-рыжими волосами, как и все остальные, остановилась, обернувшись, чтобы накричать на одного из четырёх детей, следовавших за ней. Она пристально посмотрела на мистера и миссис Малфоев. — Что это значит? — спросила она громким, пронзительным голосом. — Почему вы слоняетесь по магловской стороне? Если вы здесь, чтобы что-то начать… Мистер Малфой успокаивающе положил руку на плечо Гарри и ответил недружелюбной женщине коротким поклоном. — Привет, Молли. Неужели Артур не смог сегодня прийти? Женщина, судя по всему, Молли, схватила за рукав одного из близнецов, когда он попытался ускользнуть, грубо притянув его к себе. — Ты прекрасно знаешь, что Министерство продолжает меняться, Малфой. То, что ваше отсутствие редко отмечают, не означает, что все одинаково лишние. Гарри стиснул челюсти. Он не знал, о чём идёт речь, но мог сказать, что это было оскорблением мистера Малфоя. Самый молодой рыжеволосый мальчик, до смешного долговязый, с нелепой россыпью веснушек и носом, слишком длинным для его лица, громко хихикнул. Гарри сразу невзлюбил его. — Я уверен, что мы все очень благодарны за многочисленные услуги, которые предоставляет твой муж. Как бы общество продолжало функционировать, если бы эпидемия танцующих чашек или метеоризма в дверных ручках осталась бы без внимания? Теперь настала очередь Гарри смеяться, хотя он и пытался скрыть это за вежливым кашлем. — А ты кто, дорогой? — спросила Молли, поворачиваясь к Гарри. — Ты определённо не похож на Малфоя. Гарри расправил плечи. — Они мои друзья. — Возможно, тебе стоит присмотреться к ним внимательнее, дитя. Малфои — тёмные волшебники и отвратительные люди. — Я могу сам судить о людях, спасибо, — холодно ответил Гарри. — Драко, дорогой, почему бы тебе не пойти и не показать своему другу, как попасть на платформу, — любезно сказала миссис Малфой. — Вам, ребята, незачем влезать в эти конфликты. Мы с твоим отцом присоединимся к вам через минуту. — Спасибо, мэм, — пробормотал Гарри, поспешив к барьеру между девятой и десятой платформами. Она взъерошила его волосы, прежде чем он успел уклониться, вызвав искреннюю улыбку. — Тебе просто нужно уверенно пройти сквозь барьер. В первый раз легче разбежаться, чтобы не струхнуть, — сказал Драко, его маска скуки растаяла, когда он сосредоточил своё внимание на Гарри. — Хочешь, я пойду первым? Гарри кивнул. Драко подмигнул, а затем на безумной скорости помчался к барьеру, широко раскинув руки. В один момент он был рядом, а в следующий исчез, не издав ни звука. Сделав глубокий вдох, Гарри последовал за ним. Закрыв глаза, он разбежался так быстро, как только мог. В следующее мгновение чьи-то руки схватили его и притормозили. — Ты сделал это! — сказал Драко со смехом, заставив Гарри покраснеть. — Что это за ужасные люди? — спросил Гарри. — Должно быть, это Уизли, — мрачно пробормотал Драко. — Они преследуют мою семью уже много лет. По волосам всегда можно сказать, что это один из них. Их отец входит в команду Министерства, которая продолжает организовывать внезапные рейды на наше поместье. Они никогда ничего не находят, но это их не останавливает. Однажды они совершили набег в мой день рождения. — Почему они делают это? — спросил Гарри. Драко пожал плечами. — Они бедные, а мы богатые. Их отец работает на какой-то неблагодарной работе в Министерстве, а мой дружит с Министром Магии. Несколько поколений назад между нами произошла какая-то семейная вражда, но, похоже, никто не помнит, с чего она началась, даже портреты. Плюс ходят слухи о войне. Я думаю, они просто завидуют. — В этом есть смысл. Никто из них не учится на Слизерине, не так ли? — Нет, я почти уверен, что они все с Гриффиндора. — Хорошо. — Знаешь, с тактической точки зрения тебе следовало бы потратить время на освоение какого-нибудь предмета, кроме Зельеварения, поскольку профессор Снейп в любом случае известен тем, что отдаёт предпочтение слизеринцам, — сказал Драко, игриво толкая Гарри локтем. — Я слышал, МакГонагалл очень строгая. Тебе следовало бы заняться Трансфигурацией, если ты так отчаянно хочешь стать любимчиком учителей. Тогда у нас в кармане будет два профессора. Гарри пожал плечами. — Мне нравится Зельеварение. И мне также нравится профессор Снейп. Он пообещал, что будет относиться ко мне справедливо, поэтому я хочу проявить себя, зная, что моё имя не будет иметь к этому никакого отношения. К тому же у меня не было возможности увидеть, как люди используют магию. Я не хотел неправильно выучить движения палочкой, прежде чем увидеть, как это делают учителя. — Если ты бросишь меня ради Когтеврана, я никогда тебя не прощу, — сказал Драко, драматично приложив руку ко лбу, как будто он мог упасть в обморок. — Не волнуйся, я ничего не делаю без скрытого мотива.