Harry Potter and the Slytherin Ideal

Северусу оставалось лишь сетовать на свою невезучую звезду, когда его на первом же ужине посадили рядом с Квирреллом. Трусливый дурак был невыносим. Как волшебник, который слишком боялся своей тени, не мог произнести полное предложение не заикаясь, учил следующее поколение учеников тому, как защитить себя от великой угрозы? Северус отдал бы всё хранилище Принца, чтобы увидеть, как хныкающий трус встречается лицом к лицу с Тёмным Лордом. Старшекурсники толпились в Большом зале, и Северус развлекался, разыгрывая их с помощью маски отвращения в адрес конкретных ребят. Какую же радость он испытывал всякий раз, когда кто-то вздрагивал под его пристальным взглядом. Один из близнецов Уизли вызвал непрекращающееся раздражение, насмешливо отсалютовал Северусу в ответ на его взгляд, и мужчина сделал мысленную пометку снять с него дополнительные баллы и придумать самое мучительно скучное наказание, какое только возможно за их первое нарушение в году. Мерлин знал, что ему не придётся долго ждать. Северус нервничал из-за распределения в этом году. Он решил рассказать Альбусу, что Поттер встретил Малфоев в Косом переулке, но не раскрыл подробности их взаимодействий. Люциус Малфой писал ему почти каждый день, чтобы скоординировать усилия по подготовке Поттера к тёмной стороне, и у Северуса не было сил на спор с директором о том, как лучше поступить. Он сделал один неверный шаг, и его прикрытие было раскрыто. На данный момент сохранение доверия Малфоя должно было быть его приоритетом номер один. Альбус поймёт. Он надеялся на это. Он не сомневался, что все за столом профессоров ожидали, что Поттер вбежит в зал и влетит на Гриффиндор в рекордно короткие сроки. Ожидание Минервы МакГонагалл и Хагрида было ощутимым весь день, а проклятые глаза Альбуса не переставали мерцать. Если этот паршивец добьётся своего и попадёт на Слизерин, в чём Северус был, к своему сожалению, уверен, это вызовет настоящий фурор. Наконец в зал начали заходить первокурсники. Поттер застенчиво улыбнулся и помахал Северусу, когда они выстроились в очередь перед столом персонала. Северус старательно сохранял хмурое выражение лица, когда на него вмиг обратились недоверчивые взгляды профессоров и студентов. Квиррелл заёрзал. Северус сделал размеренный глоток своего, к сожалению, безалкогольного тыквенного сока. Распределяющая шляпа запела песню, которую Северус, как обычно прослушал. Распределение началось, но Северус наблюдал за затылками Поттера и Малфоя, которые стояли близко друг к другу и тихо перешёптывались. Если они думали, что им сойдёт с рук такое неуважение и нарушение порядка в его классе, их ждало грубое пробуждение. Он обещал Поттеру относиться к нему справедливо и намеревался сдержать своё слово. Он подозревал, что слизеринский фаворитизм не будет оценён Поттером, поскольку он будет неотличим от фаворитизма Мальчика-Который-Выжил, и он не позволит ему выбирать, когда тот захочет играть по правилам. Маленькие первокурсники рассаживались по своим столам после распределения, и Северус внимательно следил за слизеринским урожаем в этом году. Дэвис и Гринграсс, похоже, уже были друзьями, как и два неуклюжих придурка, Гойл и Крэбб. Семья Гринграсс славилась академическими успехами, но Северусу не нравилась даже мысль о том, что ему придётся тащить Крэбба и Гойла на себе до окончания учёбы. Булстроуд была чем-то вроде исключения. Она держалась особняком, тяжело сидя за столом Слизерина, и ни один из её родителей не выделялся в сознании Северуса. Ему придётся быть осторожным, чтобы она не провалилась. Когда было названо имя Драко Малфоя, он нацепил юношескую версию высокомерной развязности своего отца, подходя к табуретке. Шляпа едва коснулась его шикарной маленькой белокурой головки, как провозгласила: — Слизерин! Возвращаясь назад, Малфой подошёл к столу Слизерина и сел рядом с Дэвисом. Гойл выглядел уязвлённым невниманием Малфоя, и Северус задумался, знакомы ли они и не решил ли Драко игнорировать мальчика ради более выгодной дружбы с Поттером. Он отчаянно надеялся, что его факультет не будет переполнен межличностными драмами в столь раннем возрасте. Нотт и Паркинсон вскоре присоединились к Слизерину: Нотт сидел рядом с Гойлом, а Паркинсон села рядом с Малфоем, но между ними было пустое пространство, явно предназначенное для Поттера. — Поттер, Гарри! — Минерва громко назвала имя, и Поттер проковылял к табуретке под шёпот. Весь зал, казалось, затаил дыхание, когда шляпа сползла с его маленькой головы, и повисла тишина. Момент затянулся, и нервное напряжение поднялось в помещении, как густой туман. Северус уже начал верить, что этот паршивец специально мешает шляпе, когда та проревела: — Слизерин! Квиринус задохнулся рядом с ним, и Северус лениво похлопал мужчину по спине. Стол Слизерина разразился аплодисментами и криками «Поттер у нас!», «Всё в порядке, Поттер», в то время как остальная часть зала оставалась неподвижной. Северус начал медленно хлопать, минуя грань между вежливостью и сарказмом, неуверенно подталкивая остальных профессоров присоединиться к нему. За другими столами раздался шёпот, варьирующийся от растерянного к сердитому или испуганному. Минерва откашлялась и назвала следующее имя, но люди даже не смотрели на распределение остальных студентов. Все смотрели на Поттера, который сидел между Малфоем и Паркинсон, отважно пытаясь незаметно слиться с Малфоем. Северус случайно взглянул на директора. Он нахмурился, поджал губы, поглаживал левой рукой бороду и смотрел на Поттера, словно пытаясь прочитать его мысли. Поттер был слишком занят, решительно глядя на свою пустую тарелку, чтобы дать директору что-то отдалённо напоминающее зрительный контакт, но Северус, несмотря ни на что, почувствовал нервный узел в животе. Ему не следовало акцентировать внимание на обеспокоенности Альбуса тем, что обида толкает молодых волшебников во тьму. Северус даже не предполагал, что Дамблдор может увидеть в Мальчике-Который-Выжил потенциальную угрозу. Другие студенты могли обсуждать это сколько угодно, ведь Хогвартс был не чем иным, как собранием сплетников высшего уровня, но сам директор? Внезапно очевидная дружба Поттера с наследником Малфоев, а также его неистовые амбиции приобрели более зловещий оттенок. Теперь Северус мог увидеть всю ситуацию. Единственным спасительным преимуществом Поттера было то, что он, похоже, не унаследовал склонность своего отца к издевательствам. Жестокие розыгрыши, которые воспринимались как «мальчики всего лишь шутят», когда были облачены в красный и золотой цвета, и часто интерпретировались как злонамеренные, когда были окутаны серебром и зелёным. Самооборона стала возмездием. Поиск справедливости стал местью. Северус мог только надеяться, что Поттеру удастся сохранить нос чистым и сосредоточиться на учёбе, исключив всё остальное. Судя по множеству взглядов, устремлённых на Поттера за другими столами, особенно за Гриффиндорским, это казалось маловероятным. Северус сделал ещё один глоток сока и помассировал виски. Всё это не предвещало ничего хорошего.